собаки привыкали, что перед кормежкой раздавался звон
колокольчика, при этом звуке у них начинала выделяться
слюна, даже если еды не предвиделось. Они выучились свя
зывать звон с обещанием обеда. Кнутсон предположил, что
мозг тоже выделяет своего рода слюну в предвкушении на
грады — и, что особенно важно, когда мозг получает награ
ду, он работает иначе.
В своем исследовании Кнутсон помещал участников
в томограф и вырабатывал у них условную реакцию: ког
да на экране появлялся определенный символ, они могли
выиграть денежный приз. Чтобы его получить, нужно было
жать на кнопку. Вскоре, когда люди видели символ, в их
мозге активировалась система подкрепления и выделялся
дофамин, — и участники изо всех сил давили на кнопку.
Но при выигрыше эта область мозга затихала. Радость по
беды регистрировалась в других нервных центрах. Кнутсон
доказал, что дофамин отвечает за действие, а не за счастье.
Обещание награды требовалось, чтобы не проворонить
выигрыш. Когда возбуждалась система подкрепления, они
переживали предвкушение, а не удовольствие.
Все, что, по-нашему, нам понравится, запускает систе
му подкрепления. Соблазнительная еда, запах варящего
ся кофе, символ 50-процентной скидки в витрине, улыбка
симпатичного незнакомца, реклама, которая обещает сде
лать нас богатыми. С притоком дофамина этот новый объ
ект желания кажется критически необходимым, чтобы вы
жить. Когда дофамин завладевает нашим вниманием, мозг
приказывает нам достать объект или повторять то, что нас
привлекло. Природа позаботилась, чтобы мы не оголода
ли, ведь сбор ягод — серьезное занятие, а человеческий род
не должен исчезнуть лишь потому, что соблазнить потен
циального партнера — дело слишком хлопотное. Эволюции
плевать на счастье, но она обещает его, чтобы мы боролись за
жизнь. Поэтому ожидание счастья — а не непосредственное
5.
Достарыңызбен бөлісу: