объемлет нас... Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя
жили, но для Умершего за них и Воскресшего» (2Кор. 5:14–15). Именно
теперь надо предавать Богу дела, чтобы Он в день суда возвратил их и
воздал христианину. Надо сказать, что вечного воздаяния и достойны эти
дела, посвященные Вечному Богу. Такое устроение сердца, когда все
предается, посвящается
Богу и во славу Божию, сообщает делам
некоторую легкость, естественность, духовную привлекательность.
Истинно доброе дело творится при употреблении собственных
усилий, при содействии собственного разума и при помощи Божией. В
совершении добрых дел самонадеянность и самоуверенность вредят не
только их чистоте, но и успеху и совершенству. Но и, с другой стороны,
отказ от употребления собственных сил, ожидание на все вдохновения
свыше (как у квиетистов и квакеров) так же искажает дело и всю
деятельность, открывает двери лености и обольщениям. Необходимо
деятельное очищение и исправление сердца от страстей,
упорный труд
самоисправления и добротворения. От Господа приходит помощь, но тем,
которые действуют, а не тем, которые бездействуют и сердцем почти
никогда не желают добра. Нехотящему Бог не пошлет помощи и
вразумления. Но действуй, напрягайся и придет помощь.
Высота и чистота, непрерывность и постоянство добродетели
достигается в христианстве путем усвоения христианином «праведности
Христовой».
Усвоенная
верой
праведность
Христова
восполняет
недостаток нашей праведности. Естественный же (невозрожденный) в
крещении и других таинствах человек не имеет возможности усвоить себе
праведности Христовой, не получает восполнения и укрепления сил и
ревности к добру, и потому его добрые дела случайны, мимолетны и
скоропроходящи, не имеют твердости и постоянства.
Из сказанного открывается отличие христианской добродетели от
естественной добродетели и превосходство первой над второй. Это
отличие сводится к следующему. Естественная добродетель основываемся
на велениях, указаниях
одного человеческого разума, который неясно, а
иногда и неверно понимает требования нравственного закона, – или
основывается на внушениях человеческой совеет, иногда ошибочной и
заблуждающееся, а также на естественных усилиях нашей воли, слабой и
немощной при выполнении требований нравственного закона.
Христианская же добродетель основывается на данных Божественного
Откровения, осуществляется усилиями воли, укрепленной благодатной
силой Святого Духа, приводит человека в теснейший союз со Христом и
вселяет в сердце человека твердую надежду спасения.
Однако, хотя естественная добродетель и
не достигает такого
совершенства как добродетель христианская, она все же имеет свое
достоинство пред Богом и людьми.
По учению слова Божия, «во всяком народе боящийся Бога и
поступающий по правде, приятен Ему» (Деян. 10:35). Поэтому не правы
протестанты, отрицающие всякое значение естественной добродетели,
утверждающие полное бессилие человека в делании добра и все
приписывающие
действию
одной
благодати.
Неправы
также
и
рационалисты (пелагиане, социниане и др.), которые не признают никакой
другой добродетели кроме естественной и полагают, что одних только
естественных усилий разума и совести достаточно для совершения добрых
дел.
В послании восточных патриархов «О православной вере»
различие
между естественной и христианской добродетелью выражено в
следующих словах:
«Добро, которое человек может делать по природе, будучи
естественным, делает человека только душевным, а не духовным, и оно не
содействует к спасению, хотя оно и не есть зло, и не служит к осуждению,
ибо добро как добро не может быть причиной зла» («
Послания восточных
патриархов о православной вере», гл. 14-я
).
Наконец, истинно доброе дело должно совершаться с благоразумием,
своевременно, с учетом законных требований обстоятельств. Иногда или
время или место или другое что не позволяет делу быть добрым или
явиться в истинном совершенстве и плодотворности. Здесь нужна
рассудительность,
благоразумие,
приобретаемые
многообразным
духовным опытом и подаваемые благодатью Божией. «Вопроси старцы и
рекут тебе» (
еп. Феофан. Начертания христианского нравоучения, стр.
115–135; проф. Олесницкий М. Нравственное Богословие, § 19; проф.
прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного православного богословия, гл.
23. Добродетель, стр. 344–358
).