Описание лексических значении слов в русском и казахском языках

Слово «билингвизм» происходит от двух латинских: bi – «двойной», «двоякий» и слова lingua – «язык». Билингвизм, в сущности, не представляет собой исключительного явления, хотя долгое время было «принято, в том числе и среди лингвистов, рассматривать одноязычие как правило, а многоязычие – как нечто исключительное». Сегодня же стал вполне очевидным тот факт, что билингвизм был характерен для многих языковых ситуаций на протяжении веков и, кроме того, является типичным признаком многих нынешних языковых сообществ, имея тенденцию к расширению. Следовательно, для человечества это вполне закономерный факт.

Таким образом, билингвизм – это способность владения двумя языками. Отсюда, билингв – человек, который может разговаривать на двух и более языках. Однако к знанию более двух языков можно отнести и многоязычие, другими словами полилингвизм . «Особенность полилингвизма заключается в том, что оно бывает двух видов – национальное (употребление нескольких языков в определенной социальной общности) и индивидуальное (употребление индивидуумом нескольких языков, каждый из которых предпочитается в соответствии с определенной коммуникативной ситуацией)».

В начале XXI века филологи активно обращают внимание на направления языка, которые находятся в органическом синтезе с культурным фоном образуют так называемый этнический культурный код, занимаясь выявлениями языковых взаимосвязей «семантики языка с концептосферой народа, соотношения семантических процессов с когнитивными» [21, с.7–10]. Антропологическая парадигма исследований обращает научный взор на изучение человека, который выступает «в роли субъекта, объекта и бенефицианта современных научных разработок» [22, с.3].

Современное понимания языка зиждиться на дефиниции В. фон Гумбольдта, согласно которой язык представляет собой «мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека» [23, с.304], на месте встречи этих двух миров и образуется человеческая личность, как «текст», всегда имеющий глубокий подтекст. Речевая деятельность человека как правило опирается языковое видение мира. Двойственная сущность языковой картины мира отражается в переносе внеязыковых отношений, с одной стороны, и — в воплощении результата восприятия этих отношений, — с другой.

В ходе многовекового развития язык структурируется благодаря наследию предыдущих столетий, однако, изменение картины мира, как и реформация всех аспектов жизни, ставит перед ним новые задачи. «С целью реализации номинативной функции в подобных условиях человек либо создает неологизмы, либо подчиняет новым задачам выражения старый материал» [24, с.6].

Полисемия как явление, остается неотъемлемой частью характеризующая современный язык, это объясняется непосредственно психической природой человека: отсутствие синонимов и многозначных слов стало бы причиной «держать в мозгу чудовищный запас слов с отдельными названиями для любого явления, о котором нам понадобится говорить» [24, с.8]. По словам М. И. Задорожного, сам язык превратился бы «в бесконечный и бессистемный набор этикеток, удержать который ни одно естественное запоминающее устройство было бы не в состоянии» [25, с.9–10].

Современных ученых филологов привлекают самые различные проявления многозначности слов. Полисемия даёт возможность многозначным словам, наряду с их основным, прямым значением, приобретать переносные, образные, значения. Переносные значения всегда вторичны, однако «далеко не всякое неосновное значение можно квалифицировать как переносное, ибо не любое из них основывается на ассоциации сходства, создающей эффект образности». Появление в слове переносных значений, обычно, связано с уподоблением одного явления другому; названия переносятся на основе внешнего сходства предметов, на основе производимого ими впечатления или по характеру их движения. Как правило, основой полисемии могут быть метафоры, метонимии, синекдохи.

Устоявшиеся в языке переносные значения слов нередко утрачивают образность, но могут и сохранить метафорический характер, экспрессивную окраску. Общеязыковые метафоры следует отличать от индивидуально-авторских, значение которых рождается в художественном контексте и не становится достоянием языка.

1) ай-луна; ай басы- новолуние

2) ара — пчела; ара ұясы — пчелиный улей

3) а) ат — конь; жуас ат — смирный конь; атпен жүру — ход конём

б)ат — имя; ат қою- дать имя

в) ат — стреляй; ату стрелять; мылтықпен ату — стрелять из ружья

4) а) бас — голова; адамның басы — голова человека

б) бас — наступи; басу — наступить; біреудің аяғын басу — наступить кому-нибудь на ногу.

5) а) жаз — лето; жаз келді — наступило лето

б) жаз — пиши; хат жаз — пиши письмо

в) жаз — разверни(раскрой); газетті жазу — развернуть (раскрыть) газету

г) жаз — вылечи; науқасты жазу — вылечить больного

6) а) жас — юный или молодость, юность; жас жігіт — молодой парень

б) жас — возраст; жасы он бесте — ему пятнадцать лет

в) жас — слеза; көз жасын төгу — проливать слёзы

7) а) қара — чёрный; қара бояу — чёрная краска

б) қара — поголовье скота; ірі қара — крупный скот

в) қара — смотри; терезеге қара — смотри в окно

8) а) мақта — вата; тазартылған мақта — стерильная вата

б) мақта(у) — хвали (-ть); мақтау қағау — похвальная грамота

9) а) сыр — краска; акварель сыр — акварельная краска

б) сыр — тайна; сыр сақтау — хранить тайну

Языковой диапазон современного Казахстана характеризуется естественным двуязычием: одной стороне принадлежит статус государственного языка — казахский язык; другой стороне принадлежит статус языка межнационального общения — русский язык он по-прежнему занимает важное место в сферах образования и культуры. Симбиоз «объединения разных традиций», в том числе и лингвокультурных, наиболее ярко отражаются в условиях взаимодействия языков, когда двуязычная ситуация становится неотъемлемой частью жизни и проявляется во всех сферах социальной коммуникации. Для разработки классификации лексических единиц, отражающих мировосприятие казахского народа, необходимо уточнить понятие «национальная лексика».

Национальную лексику можно определить:

1) как лексику, связанную с обозначением национальных реалий, не имеющих аналогии в жизни другого (в нашем случае — русского) народа;

2) как лексику, обладающую национальным компонентом значения [26, с.377].

Языковой носитель имеет в запасе определенный лексический минимум. В значение слова одновременно встраивается историческое и культурное значения. Писатель рассчитывает, что читатели способны к восприятию информации заложенной в произведении через те или иные лексемы. В двуязычном тексте информационное напряжение как правило возникает в тех местах где, отражаются словесные особенности другой культуры.

1. Заложенная информация проявляется на уровне лексемы-казахизма. В лексической системе русского языка отсутствует слово, значение которого эквивалентно значению казахского слова.

Не так уж скуден и безроден наш народ, у него найдется сын, способный объединить джигитов всех племен и жузов [27, с.251].

Слово жуз имеет следующее зафиксированное толковыми словарями казахского языка значение: «название трех родо-племенных объединений казахов: старший, средний, младший». Эта лексическая единица является безэквивалентной, так как русская культура не знала аналогичной социальной структуры.

2. Смысловая информация появляется на уровне семемы национального слова, освоенного русским языком. Так, лексическая единица джигит имеет следующее зафиксированное толковыми словарями русского языка значение: «искусный и отважный наездник». Однако в билингвистическом тексте обозначается значение данного слова, передающее специфическую смысловую информацию, характерную для национальной культуры. Семема «воин, защитник» актуализируется в следующем контексте:

Много славных джигитов полегло в этой битве [27, с.384].

3. Средством передачи картинной национально маркированной образности может выступать собственно русское слово [28, с.81].

Он (Кенжебатыр) впервые ощутил так широко первозданную, могущественную красоту степи, он видел ее синеву, ее цветенье и силу. Небольшие холмы, низкие зеленые отроги напоминали застывшие волны великого моря; реки, сверкающие в лучах солнца, уходили из одного края дали в другой [29, с.300].

Культурно-фоновая информация, на основе которой возникает ассоциативный образ казахской земли, наслаивается на слово степь.

Сравнение зачастую включает детализированный объект, и детализация происходит с помощью казахизмов. Например: «Два моих сына похоронены в родной земле, а третий убит в зиндане хивинского хана. И я, как обезумевший бура, ныне кружусь по Мангыстау и по Усть-Урту вокруг дорогих могил» [30, с.112]. Детализация объекта «старый обезумевший бура» включает национально-специфический семантический колорит. Ужас человека, потерявшего всех родственников, безмерное отчаяние. Не случайно этот старый человек ассоциируется с бура — верблюдом. Тропы, связанные с таким наименованием домашнего животного, как верблюд, отражают особенности национального мировосприятия, национального сознания и также подтверждают национальную языковую картину мира.

Однако, помимо наличия в казахском языке национально-специфических лексем-казахизмов в последние десятилетия активно и повсеместно развивается интернационализация лексики. Ярким примером является специальная научная и техническая терминология. Ее общность облегчает межъязыковые контакты и одновременно свидетельствует о развитии казахского языка. Показателен тот факт, что в двух разно-системных языках лексика образуется по сходной словообразовательной модели. Например, прилагательные: имперский — империялық; индукционный — индукциялық; индустриальный — индустриялық; интернациональный- интернационалдық; символический- символдық; социалистический — социалистiк; максимальный — максималдық; механический — механикалық образованы непосредственно от исходных основ индукция — индукция; индустрия — индустрия; интернационал — интернационал; гуманист — гуманист; и мн.др. А такие существительные, как: гуманист, интервью, инфляция, император, иммиграция, максимализм, максимум, механизация, механизм, механик, механика; металл, металист, металлург, металлургия; метаморфоза, метатеза, метафора, методология, миграция, миссия и мн. др. полностью перенесены в казахский язык.

Стоит отметить что в казахско-русском билингвизме имеет место быть такое распространённое явление как лексическая интерференция. Непосредственными предпосылками возникновения которой являются: 1) межъязыковая полисемия; 2) межъязыковая омонимия; [31, с.17] 3) наличие универбов и соответствующих им перифраз в контактирующих языках. О русско-казахской полисемии высказываются так: «Явление межязыковой полисемии состоит в том, что отдельным значениям многозначных слов русского языка соответствуют разные эквиваленты в казахском языке, например, соответствия русскому глаголу идти: «передвигаться посредством перемещения ног» и «отправляться» (поезд идет в 5 часов) — жүру, бару, кету; «приближаться» (весна идет) — келе жату; «развиваться» (идут прения) — болу, жүру; «поступать куда-либо» (он идет в университет) — бару, түсу; «предназначаться», «употребляться» (на платье идет 3 метра шелка) — жұмсалу, кету; «подходить» (эта шляпа ей идет) — келісу, жарасу; «проходить» (дни идут чередом) — өту, кету; «действовать» (о механизме) (часы идут точно) — жүру... и далее — целый список слов имеющие разный перевод «заромбовых» сочетаний. включающих глагол идти. В приведенном выше перечне значений есть и совпадения: так, не одному, а ряду значений соответствует жүру, также ряду значений соответствует бару, келу». [31, с.16–17]. Хотя глагол идти представляет собой всего лишь одну лексическую единицу, в плане межъязыковой полисемии это девятнадцать единиц, подлежащих усвоению». [31, с. 17]

Так многообразие значений слов, может привести билингва к затруднению в употреблении того или иного русского значения, как следствие возможно выражение «Он ушёл в Москву».

По мнению М. М. Копыленко, к числу ИФ относится как межъязыковая полисемия, так и межъязыковая омонимия, например: пол (в доме) еден, половина — жарты, мужской, женский — жыныс, порода биол. — тұқым.

Соответствуют в казахском языке «благодарить — рахмет айту, алғыс айту.».. [31, с.18]

Лексемам русского языка завтрак в казахском языке соответствуют таңертеңгі тамақ. Русскому универбу обувь в казахском языке соответствует перифраз аяқ киім, что может вызвать в речи билингва ошибку — одежда для ног. Причиной лексической интерференции может быть наличие не только русских, но и казахских универбов, которым соответствуют перифрастические выражения в русском языке. Ср., например, аға- рус. старший брат; каз. іні — рус. младший брат; каз. апа (әпке) — рус. старшая сестра; каз. сіңлі, қарындас — рус. младшая сестра. Следствием такого рода эквивалентов может быть минус-сегмантация [31, с.14] — употребление в соответствии с аға и іні — брат, а в соответствии с апа и қарындас — сестра. [31, с.74]

Оценка полисемии учёными, на протяжении длительного времени так и не пришла к общему вердикту. Многие выступают за то, что в идеальном языке слово не может иметь нескольких значений, ведь для каждого по их мнению слова, должно быть своё описание, что делает язык простым в понимании, изучении и употреблении речевых оборотов билингвами. Другие напротив, утверждают, что лексическая интерференция — это ничто иное, как показатель богатства языка, позволяющее придавать словам различные смысловые оттенки, находя всё новые глубинные смыслы. Они убеждены что тем самым язык демонстрирует широту возможностей и приобретает национальный колорит.

Появление все новых значений уже имеющихся слов предоставляет широкий простор для творчества. Но все же вопрос относительно некоторых слов, остаётся нерешенным по сей день. Так вспомогательные глаголы (отыр, тұр, жүр, жатыр) на русский язык практически не переводятся, в то время как они являются полноправной частью языка с незапамятных времен. Ни для кого ни секрет, что в языковых картинах мира кочевников (казахов) и земледельцев (русских) имеет свои принципиальные отличия, но до сих пор отсутствуют сравнительные описания. Сравнение и сопоставление двух языков позволяют увидеть особенности, присущее конкретному этносу и картине мира.

Термины родства во многих языках относятся к древнейшему периоду. Так, терминология родства и свойства русского языка принадлежит к наиболее древним и устойчивым пластам словарного состава языка, восходя в основной своей части к общеславянской и даже общеиндоевропейской эпохе. Известно, что казахские термины родства существовали еще до возникновения письменности.

Впервые на необходимость изучения терминов родства обратил внимание американский ученый–этнограф Л.Г. Морган, в 1871 опубликовавший исследование «Системы родства и свойства» и впоследствии развивший  свои взгляды в своей знаменитой работе «Древнее общество», которая вышла в 1877 году и составила эпоху в науке [32].

Несмотря на более чем вековую историю исследования терминов родства, система терминов родства различных языков остается объектом многочисленных историко-этнографических работ, так как изучение терминов родства способствует более глубокому проникновению в суть социальных отношений на том или ином этапе человеческого развития.

Как для историков, этнографов, так и для лингвистов изучение терминов родства представляет особый интерес.

Славянские и индоевропейские термины родства рассматривались в работах А.В. Исаченко. Этимологическая трактовка славянских терминов принадлежит О.Н. Трубачеву.

Древнерусские термины родства анализировалась в работе Ф.А. Филина.

Русские термины родства подвергались анализу лингвистами – А.А. Калужниным и Э.Ф. Скороходько, А.И. Моисеевым, О.С. Чесноковой и другими учеными.

Накоплен обширный материал по терминам родства в тюркских языках. Этимология тюркских терминов родства описана Л.А. Покровской. Анализ тюркских ТР проводится в работах Г.Г. Джафарова (азербайджанские), С.Ф. Миржановой,  Х.Г. Юсупова (башкирские) и др.

Казахские термины родства были объектом сравнительных исследований Ш.Ш. Сарыбаева, М.Ш. Сарыбаевой и др. Лексикографическое оформление казахских терминов родства в Толковом словаре казахского языка рассмотрел С. Бизаков.

         В разнообразной и сложной проблематике, связанной c изучением терминологии, особое внимание обращается на вопросы семантического описания терминов. На современном этапе научное решение этой проблемы в лингвистике характеризуется нарастающим стремлением рассматривать не столько отдельные термины, сколько конкретные терминосистемы. Не вызывает сомнения, что для понимания семантики той или иной терминологической единицы недостаточно изучать ее изолированно, необходимо исходить из системной организации лексического уровня языка, семантических отношений в лексике.

Особенность такого подхода заключается в том, что он утверждает принцип всеобщности языковых связей и отношений, распространения общих законов языка и на терминологическую лексику. Системное изучение терминов обеспечивает более строгое в научном отношении изучение семантики отдельных терминов, способствует более точному, дифференцированному пониманию ее содержания [33].

         Системный подход к изучению терминов, проявляющийся как основной на современном этапе лингвистических исследований, исторически развивает предпринимавшиеся ранее попытки изучения семантических отношений в терминологии. Первоначально – это изучение вопросов соотношения терминологической и общеупотребительной лексики. Исследователи отмечают, что термин вне обычной сферы его употребления получает иные, дополнительные функции, диктуемые целью применения. Для современного этапа характерно глубокое изучение лексико-семантических особенностей терминов. Рассматриваются структуры лексического значения термина, в частности, оттенка значения, вопросы мотивированности терминов. Ученые приходят к выводу, что термин, являясь элементом языковой системы и, формируясь по ее законам, часто сохраняет свою внутреннюю форму, потому что функции слов языка не являются «чем-то внешним относительно его структуры, системных связей, закономерностей его развития» [34]. И хотя в терминосистемах действует тенденция узуальности, нивелировки оттенков значения, однако в процессе конкретного применения в терминах проявляются семантические сдвиги, появляются коннотативные оттенки значения (социальные, исторические и т.п.). Исследователи доказывают, что термины, являясь элементами лексической системы, обладают и всеми признаками лексических единиц естественного языка, а их функционирование постоянно порождает и полисемию, и антонимию, и синонимию, и омонимию [35].

Изучая  лексикографические дефиниции терминологии родства русского и казахского языков, мы обратили внимание на лексико-семантические особенности данной группы слов. 

Семантические особенности русских терминов родства выделил А.И.Моисеев [36].  При изучении казахской терминологии родства, обнаруживается полная идентичность семантических признаков терминов родства казахского языка с русскими терминами. 

Рассмотрим общие семантические особенности терминов родства в двух  языках.

         1. Первой общей особенностью терминов родства в русском и казахском языках является относительность их значения: лицо, названное тем или другим термином родства, является таковым не в абсолютном смысле, а только по отношению к другим лицам, в каждом конкретном случае вполне определенным. Например, сын – это лицо мужского пола по отношению к своим родителям, дочь – лицо женского пола по отношению к своим родителям, сестра – дочь тех же родителей по отношению к другим их детям, сноха – жена сына по отношению к его родителям, деверь – лицо мужского пола по отношению к жене своего брата и т.п. В казахском языке, например,қайын – күйеудің інілері жеңгесіне қайыны болады  (младшие братья мужа по отношению к его жене), жезде – апасының күйеуі (муж старшей сестры по отношению к ее младшей сестре).

В силу того, что термины родства обладают относительным значением, одно и тоже реальное лицо может быть названо по-разному и матерью и дочерью, и дедом и внучкой, и тетей и племянником, и зятем и тещей и т.п. – в зависимости от того, по отношению к каким другим лицам это лицо определяется.

Известно, что основная масса слов русского и казахского языков обладает, как правило, абсолютным значением. Так и некоторые термины родства наряду с относительным значением имеют и безотносительное, абсолютное значение, например, отец – это не только мужчина по отношению к своим детям, но и просто мужчина, имеющий детей. Или в казахском языке: Ана 1. Өз баласының туған шешесі. 2. Балалы әйел (мать своего ребенка и женщина, имеющая детей).

Но следует отметить, что безотносительное значение присуще лишь некоторым терминам родства (отец – әке, мать – шеше, бабушка – әже, дедушка – ата), большинству же из них оно не свойственно (сын – ұл, дочь –қыз, внук – немере и др.); относительное же значение характерно для всех терминов родства без какого-либо исключения.

2. Вторая, общая для двух языков, особенность терминов родства – родовая соотносительность. Это – соотносительность по значению слов мужского и женского рода, называющих соответственно лиц мужского и женского пола: дедушка – бабушка, отец – мать, сын – дочь, свекор – свекровь, деверь – золовка в русском языке. В казахском языке: ата – ана, әке – шеше, ұл – қыз и т.д.

Термины, связанные родовой соотносительностью, называют лиц, находящихся в одинаковых или соотносительных отношениях к одним и тем же лицам и различающихся лишь полом. Например, слову женского рода дочь соответствует слово мужского рода сын, так как слова дочь и сын называют соответственно лиц женского и мужского пола, находящихся в одинаковых отношениях к одним и тем же другим лицам, а именно – к своим родителям. В казахском языке слово мужского рода күйеу бала соотносительно со словом женского рода келін, так как эти слова называют лиц мужского и женского пола, находящихся в одинаковых отношениях к родственникам (родителям) своего супруга (своей супруги).

Следует отметить, что у слов за пределами терминологии родства родовая соотносительность выражается главным образом суффиксальным способом: писатель – писательница, москвич – москвичка и т.п. Основной способ выражения родовой соотносительности у терминов родства иной – супплетивизм: отец – мать; әке – шеше; сын – дочь; ұл – қыз и т.д. Лишь несколько пар соотносительных слов русского языка дифференцированы другими способами – суффиксальным или парадигматическим: племянник – племянница, свекор – свекровь, тесть – теща, кум – кума, внук – внучка, крестник – крестница.

Определить родовую соотносительность некоторых терминов родства очень трудно. Например, русский термин свойства свояк по родовой соотносительности приходится объединять в пару не с однокоренным словом свояченица, а со словом сношельница: свояк – муж свояченицы. Женатые на двух сестрах – свояки, а сношельницы – это жены братьев по отношению друг к другу. Слово же свояченица соотносится по роду со словом шурин: свояченица – это сестра жены, шурин – это брат жены по отношению к ее мужу. В казахском языке: бажалар – мужья двух сестер, абысындар – жены братьев по отношению друг к другу. Эквивалентами терминам родства свояченица и шурин  в казахском языке   будут слова балдыз, қайын аға, қайынбике. Особенностью является то, что слово балдыз обозначает лиц как женского, так и мужского пола, и называет младших братьев и сестер жены по отношению к ее мужу. А термины қайын аға и қайынбике называют старшего брата и старшую сестру жены по отношению к ее мужу.

         3. Кроме относительности значений и родовой соотносительности, значению терминов родства в двух языках присуща еще встречная относительность, или соотносительность. Встречная соотносительность значений терминов родства состоит в том, что каждому термину, называющему какое-либо лицо по его отношению к другим лицам, соответствуют строго определенные термины, обозначающие этих лиц в их отношении к данному лицу. Например, если какое-либо лицо по отношению к другим лицам называется дядей, то эти последние по отношению к нему будут племянниками. Между терминами, находящимися во встречной соотносительности, и, конечно, между лицами, которые названы этими терминами, существует диалектическая связь: одно не может быть без другого, – без племянника нет дяди и т.п.

У слов данной тематической группы встречных терминов может быть неодинаковое количество: один (тесть, теща, шурин, свояченица – зять), два (отец, а также мать – сын и дочь), четыре (сноха – свекор, свекровь, деверь, золовка). В казахском языке: пять (қайын ата, қайын ене, қайын аға, қайын іні, қайын сіңілі – келін).

4. Четвертой особенностью некоторых терминов родства, а именно наименований лиц по боковой линии родства: брат, сестра, дядя, тетя, племянник, племянница, является то, что они передаются от поколения к поколению. Так, если два являются между собой братьями или сестрами, то и дети, и внуки, и правнуки их будут друг к другу братьями и сестрами. В русском языке к соответствующим наименованиям добавляется только определение двоюродный, троюродный или внучатый и т.д. В казахском языке: старший брат – аға, младший брат – іні, соответственно двоюродный старший брат – немере аға, двоюродный младший брат – немере іні, внучатый племянник – шөбере ұл.

При сопоставительном анализе структуры значения нас интересует не то, какими средствами выражается данная категория плана содержания в языке, а то, какие смысловые категории формируют данное значение слова.

Сопоставительный анализ терминов родства может быть успешно использован для разграничения лексико-семантических групп и уточнения их состава. Он также может быть использован при изучении компонентного сос-тава значения отдельного слова.

При всей своей недостаточной разработанности межъязы-ковой  коммуникации сопоставительный метод может принести большую пользу, вскрывая ряд дополнительных общностей и различий, ускользающих при внутриязыковом анализе.

В тех случаях, когда различия релевантны (способны дифференцироваться) в сравниваемых языках, сопоставление дает возможность сразу обнаружить эти различия и сходства, к которым при внутриязыковом анализе приходится идти путем длительных сравнений и исследований, соотнося слова с обозначаемыми ими реалиями.