129
Литература
мать, что управился с ним ктото совсем другой?
—
и здесь незнакомец
рассмеялся странным смешком. <…>
«Надо будет ему возразить так,
—
решил Берлиоз,
—
да, человек смер
тен, никто против этого и не спорит.
А дело в том, что…»
Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:
—
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то,
что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может
сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
«Какаято нелепая постановка вопроса…»
—
помыслил Берлиоз и
возразил:
—
Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен
более или менее точно. Само собой разумеется, что, если на Бронной мне
свалится на голову кирпич…
—
Кирпич ни с того ни с сего,
—
внушительно перебил неизвестный,
—
никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам
он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
— Может быть, вы знаете, какой именно? — с совершенно естествен
ной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какойто действительно
нелепый
разговор, — и скажете мне?
— Охотно, — отозвался незнакомец. Он смерил Берлиоза взглядом,
как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал чтото
вроде: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — не
счастье… вечер — семь…» — и громко и радостно объявил: — Вам отрежут
голову!
Бездомный дико и злобно вытаращил глаза на развязного неизвестно
го, а Берлиоз спросил, криво усмехнувшись:
— А кто именно? Враги? Интервенты?
— Нет, —
ответил собеседник, — русская женщина, комсомолка.
— Гм… — промычал раздраженный шуточкой неизвестного Берлиоз, —
ну, это, извините, маловероятно.
— Прошу и меня извинить, — ответил иностранец, — но это так. Да,
мне хотелось бы спросить вас, что вы будете делать сегодня вечером, если
это не секрет?
— Секрета нет. Сейчас я зайду к себе на Садовую, а потом в десять ча
сов вечера в МАССОЛИТе состоится заседание, и я буду на нем председа
тельствовать.
— Нет,
этого быть никак не может, — твердо возразил иностранец.
— Это почему?
— Потому, — ответил иностранец и прищуренными глазами поглядел
в небо, где, предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные
птицы, — что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только ку
пила, но даже разлила. Так что заседание не состоится.
Тут, как вполне понятно, под липами наступило молчание.
— Простите, — после паузы заговорил Берлиоз, поглядывая на мелю
щего чепуху иностранца, — при чем здесь подсолнечное масло… и какая
Аннушка?
130
— Подсолнечное масло здесь вот при чем, — вдруг заговорил
Бездомный, очевидно, решив объявить незваному собеседнику войну, —
вам не приходилось, гражданин, бывать когданибудь в лечебнице для
душевнобольных?
— Иван!.. — тихо воскликнул Михаил Александрович.
Но иностранец ничуть не обиделся и превесело рассмеялся.
— Бывал, бывал и не раз! — вскричал он, смеясь, но не сводя несме
ющегося глаза с поэта, — где я только не бывал! Жаль только, что я не
удосужился спросить у профессора, что такое шизофрения. Так что вы уж
сами
узнайте это у него, Иван Николаевич!
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Помилуйте, Иван Николаевич, кто же вас не знает? — здесь ино
странец вытащил из кармана вчерашний номер «Литературной газеты»,
и Иван Николаевич увидел на первой же странице свое изображение,
а под ним свои собственные стихи. Но вчера еще радовавшее доказатель
ство славы и популярности на этот раз ничуть не обрадовало поэта. <…>
— Извините меня, что я в пылу нашего спора забыл представить себя
вам. Вот моя карточка, паспорт и приглашение приехать в Москву для
консультации, — веско проговорил неизвестный, проницательно глядя
на обоих литераторов.
Те сконфузились. «Черт, все слышал», — подумал Берлиоз и вежли
вым жестом показал, что в предъявлении документов нет надобности.
Пока иностранец совал их редактору, поэт успел разглядеть на карточ
ке напечатанное иностранными буквами слово «профессор» и начальную
букву фамилии — двойное «В».
— Очень приятно, — тем временем смущенно бормотал редактор, и
иностранец спрятал документы в карман.
Отношения таким образом были восста
новлены, и все трое снова сели на скамью.
— Вы в качестве консультанта приглаше
ны к нам, профессор? — спросил Берлиоз.
— Да, консультантом.
— Вы — немец? — осведомился Бездом
ный.
— Ято?.. — переспросил профессор и
вдруг задумался. — Да, пожалуй, немец… —
сказал он.
— Вы порусски здорово говорите, — за
метил Бездомный.
— О, я вообще полиглот и знаю очень
большое количество языков, — ответил про
фессор.
— А у вас какая специальность? —
осведомился Берлиоз.
— Я — специалист по черной магии. <…>
— Имейте в виду, что Иисус существовал.
Николай Королёв.
Иллюстрация к
книге
«Мастер и Маргарита».
Достарыңызбен бөлісу: