Моя борьба

руководители правительства были беззаботны. Политика крупных государственных
деятелей других стран — скажем, Чемберлена старшего — для них совершенно не
существовала, как впрочем не существует и до сих пор. Люди эти были, с одной
стороны, слишком глупы, а с другой стороны, обладали чрезмерным самомнением,
чтобы чему-нибудь учиться у других.
Уже в довоенное время для многих было ясно, что как раз то учреждение,
которое предназначено воплощать и укреплять государство, на деле стало фактором
ослабления его. Мы говорим о парламенте, о рейхстаге. Трусость и полное
отсутствие чувства ответственности идеально дополняли тут друг друга.
Частенько приходится теперь слышать глупость, что «со времени революции
парламентаризм в Германии потерял свое великое значение». Из такой оценки явно
вытекает та мысль, будто до революции дело обстояло лучше. В действительности
институт парламентаризма ничего кроме вреда приносить не может вообще, и вред
этот был налицо уже и тогда, когда у многих были шоры на глазах, а другие
сознательно закрывали глаза, чтобы не видеть. Если Германия потерпела столь
тяжелый крах, то добрая доля вины за это лежит на парламентаризме. Если
Германия не потерпела катастрофы еще гораздо раньше, то это не благодаря
рейхстагу, а благодаря тому сопротивлению, которое в довоенные годы еще
оказывалось могильщикам немецкой нации.
Из всего того бесчисленного зла и вреда, который рейхстаг причинял
государству, остановлюсь только на одном примере, который однако вытекает из
самой сути этого безответственнейшего института всех времен. Я говорю о
неслыханной половинчатости и слабости всего политического руководства
судьбами государства как в области внутренней, так и в области внешней политики.
Вина за эту половинчатость лежит прежде всего именно на рейхстаге. А ведь
именно эта половинчатость была главной причиной нашей политической
катастрофы.
Все, что только хоть немного зависело от парламента, какую бы область мы ни
взяли, — все это насквозь было проникнуто половинчатостью.
Слаба и половинчата была наша внешняя политика. Желая мира, мы на деле
держали курс на войну.
Слаба и половинчата была наша польская политика. Поляков дразнили, а
серьезного удара не нанесли ни разу. В результате мы не получили победы немцев и
не достигли замирения поляков. Зато усиливались враждебные отношения с
Россией.
Слаба и половинчата была политика в эльзас-лотарингском вопросе. Обстановка
требовала, чтобы мы ударили кулаком по голове французской гидры, раздавили эту
гидру, а затем предоставили эльзасцам равноправие. Мы же не сделали ни того, ни
другого. Да мы и не могли этого сделать, поскольку в рядах наших крупнейших
партий находились крупнейшие изменники — например в партии центра господин
Веттерлэ.
Все это еще было более или менее терпимо, если бы жертвой этой
половинчатости не стала та главная сила, от которой зависело все существование

нашего государства — я говорю об армии.
Одного того, что учинил так называемый «германский рейхстаг» в этой области,
вполне достаточно, чтобы проклятия немецкой нации преследовали его на вечные
времена. Из самых низменных мотивов эта партийно-политическая парламентская
сволочь вырвала из рук нашего народа, украла у него орудие защиты страны,
долженствовавшее стать оплотом свободы и независимости государства. Если бы
сейчас могли раскрыться бесчисленные немецкие могилы фландрских равнин,
оттуда восстали бы окровавленные тени сотен тысяч лучших сынов Германии,
павших жертвой бессовестности этих парламентских преступников, погнавших
нашу молодежь на смерть без того, чтобы дать ей возможность вовремя получить
надлежащую военную подготовку. Жизнью этой прекрасной молодежи,
миллионами калек и убитых заплатило отечество только за то, чтобы несколько сот
обманщиков народа могли невозбранно заниматься своими политическими
мошенничествами, 
шантажом 
или 
в 
лучшем 
случае 
тупоумным
экспериментированием на живом теле народа.
В то время как через свою марксистскую и демократическую прессу евреи на
весь мир распространяли пресловутую ложь о германском «милитаризме» и тем
отягощали положение Германии, марксистские и демократические партии в
рейхстаге всеми силами мешали надлежащей реорганизации наших военных сил.
Всем было ясно, что в случае войны драться придется всей нации. Казалось бы, что
тем большим преступлением было тормозить реорганизацию армии. И все-таки
этим преступникам удалось добиться того, чтобы миллионы немцев вынуждены
были пойти на фронт, не получив достаточной военной подготовки. Но если даже
отвлечься от неслыханной бессовестности парламентских мошенников, ясно, что
недостаточное количество вполне обученных солдат могло привести нас к краху
уже в самом начале войны. Ход военных действий много раз подтверждал наличие
такой опасности.
Потеря нами войны за свободу и независимость немецкой нации была только
результатом половинчатости и слабости в деле подготовки наших военных сил —
половинчатости, которая проникла во все области нашей жизни уже в довоенные
годы.

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: