Моя борьба

дело с этими людьми становится очень трудно, так как они настроены недоверчиво
и тогда, когда дело идет о правде. Эти люди почти целиком потеряны для всякой
положительной работы.
Третья группа в цифровом отношении самая небольшая. Она состоит из
действительно духовно развитых личностей, которым и врожденные качества и
воспитание облегчили возможность самостоятельного мышления.
Эти люди пытаются составить свое собственное мнение, все прочитанное они
подвергают собственной проверке и лишь затем делают практические выводы.
Такие люди прочитывают всякую газету критически. Тут автору статей иногда
приходится нелегко. Господа журналисты относятся к таким читателям весьма
прохладно. Для людей этой третьей группы уже не так опасно и вообще имеет не
такое большое значение все то, что попадается в наших лживых газетах.
Этот круг читателей уже давно привык в каждом журналисте принципиально
видеть человека ненадежного, который только в виде исключения иногда скажет
правду. К сожалению однако, великое значение этих прекрасных людей не в их
количестве, а только в их интеллигентности. К несчастью, таких людей совсем мало
и это очень плохо, в особенности в нашу эпоху, когда ум — ничто, а большинство
— все. В наш век, когда избирательный бюллетень решает все, наибольшее
значение получает именно первая, самая многочисленная группа читателей газет,
т. е. группа совсем неискушенных людей, легко верящих всему.
Глубочайшие интересы народа и государства требуют недопущения того, чтобы
народные массы попадали в руки плохих, невежественных и просто бесчестных
«воспитателей». Обязанностью государства было бы взять на себя контроль за этим
воспитанием и систематически бороться против злоупотреблений печати.
Государство должно следить особенно внимательно за газетами, ибо влияние газет
на людей является самым сильным и глубоким, хотя бы уже потому, что газеты
говорят с читателем изо дня в день. Именно равномерность пропаганды и
постоянное повторение одного и того же оказывают исключительное влияние на
читателя. Вот почему в этой области более чем в какой-либо другой государство
имело бы право применить абсолютно все средства, ведущие к цели. Никакие крики
относительно так называемой свободы печати не должны были бы останавливать
государство, которое просто обязано обеспечить нации столь необходимую ей
здоровую умственную пищу. Здоровое государство во что бы то ни стало должно
взять в свои руки это орудие народного воспитания и по-настоящему поставить
печать на службу своей нации.
Ну, а что же происходит в действительности? Какую умственную пищу давала
германская пресса нашему населению до войны? Разве это не был самый худший
яд, который только можно себе представить? Разве не внушали нашему народу
пацифизм самой худшей марки в такое время, когда противник систематически и
неуклонно готовился уже схватить за горло Германию? Разве наша пресса уже в
мирное время не внушала народу сомнения в правоте его собственного государства
и не подсказывала ему этим, что в предстоящей борьбе нам надо ограничиться
только обороной? Разве не наша пресса расписывала германскому народу прелести
«западной демократии» настолько соблазнительно, что в конце концов благодаря

этим восторженным тирадам народ наш всерьез поверил, что он может доверить
свое будущее какому-то мифическому «союзу народов».
Разве не наша пресса всеми силами помогала воспитывать народ в чувствах
ужасающей безнравственности? Разве не высмеивала она систематически всякую
мораль и нравственность как нечто отсталое, допотопное, пока в конце концов и
наш народ усвоил себе «современную» мораль. Разве не подтачивала она
систематически и неуклонно все основы государственного авторитета, до тех пор
пока не стало достаточно одного толчка, чтобы рухнуло все здание. Всеми
способами эта пресса боролась против того, чтобы народ воздавал государству то,
что государству принадлежит. Какую угодно критику готова она была пустить в
ход, чтобы унизить армию. Она систематически саботировала всеобщую воинскую
повинность. Она направо и налево призывала к отказу в военных кредитах и т. д. и
т. п. В конце концов результаты всего этого должны же были когда-нибудь
сказаться.
Деятельность так называемой либеральной прессы была деятельностью
могильщиков немецкого народа и германского государства. Что уж и говорить о
«работе» лживых газет марксистского лагеря. Ведь для них лгать является такой же
необходимостью, как для кошки ловить мышей. Ведь их главной задачей и является
вытравить всякое национальное, подлинно народное чувство из души народной и
тем подготовить диктатуру интернационального капитала, диктатуру евреев над
немецкой нацией.
Что же предприняло государство против этого массового отравления нации?
Ничего, ровным счетом ничего. Один-два смешных указа, один-два закона о
штрафах, когда дело шло уже о случаях слишком выдающейся низости. И это —
все. Государство старалось только о том, чтобы так или иначе склонить на свою
сторону эту зачумленную прессу. Для этого прибегали к лести, для этого болтали
направо и налево о великом «значении» прессы, об ее «ценности», об ее
«просветительной миссии» и т. п. А хитрые евреи выслушивали всю эту лесть,
посмеиваясь в бороду, и лукаво отвечали галантной благодарностью.
Причина этого позорного банкротства государства лежала не столько в том, что
этой опасности не понимали, сколько в том, что всюду и везде господствовала
вопиющая трусость, а из трусости этой неизбежно рождалась поразительная
половинчатость всех решений и мероприятий. Ни у кого не хватало решимости
предложить и провести серьезную систему радикальных мер. В этой, как и во всех
других областях, люди носились с какими-то совершенно пустяковыми
половинчатыми рецептами. Вместо того чтобы нанести гадюке удар прямо в сердце,
ее только щекотали и подразнивали, и в результате все оставалось по-прежнему.
Более того. Влияние всех этих вредных факторов только возрастало из года в год.
Та оборонительная борьба, которую немецкие правительства вели против
систематически отравляющей народ прессы, главным образом еврейского
происхождения, не имела никакой системы и не отличалась даже намеком на
какую-либо решительность. Но прежде всего этой борьбе не хватало определенной
целеустремленности. Государственный «разум» господ тайных советников
совершенно не в состоянии был сколько-нибудь правильно оценить значение

серьезной борьбы против еврейской прессы, надлежащим образом выбрать средства
этой борьбы и наметить какой-нибудь ясный план кампании. Борьба эта велась без
руля и без ветрил. Когда какая-нибудь газетная гадюка укусит слишком уж больно,
то иногда эту газету прикрывали на несколько недель или даже несколько месяцев,
но змеиное гнездо как таковое оставляли в полной неприкосновенности.

С одной стороны, тут сказывалась бесконечно хитрая тактика евреев, с другой
же стороны — неопытность и глупость, поистине достойная только наших господ
тайных советников. Евреи были слишком умны, чтобы всем своим газетам
придавать одинаково наступательный характер. Нет, задача одной части еврейской
прессы заключалась в том, чтобы составлять прикрытие для другой ее части. На
марксистские газеты возлагалась задача систематически и откровенно оплевывать
все то, что свято для человека, лгать на государство и правительство самым
бесстыдным образом, натравливать одну часть нации на другую и т. д. В это же
время другая часть еврейских газет, органы буржуазно-демократической «мысли»,
надевали на себя личину пресловутой объективности, старательно избегали всяких
грубостей, превосходно отдавая себе отчет в том, что пустоголовые люди судят
только по внешности и никогда неспособны схватить подлинную суть дела.
Используя эту черту человеческой слабости, буржуазно-демократические газеты
умели завоевать себе даже некоторое уважение.
Для тех людей, которые судят только по внешней форме, газета «Франкфуртер
цейтунг» является образцом приличия. Ведь газета эта никогда не употребляет
грубых выражении, всегда отвергает физическую жестокость, неизменно
апеллирует к борьбе только «идейными» средствами. А ведь хорошо известно, что
этакая «идейная» борьба больше всего и нравится самым безыдейным людям. Это
только результат недостаточного образования. Человек отучается как следует
воспринимать природу; он нахватал кое-каких знаний, но совершенно неспособен
как следует ими воспользоваться, так как одной доброй воли и прилежания тут
мало; прирожденных же способностей у него нет. Обладая только некоторыми
зачатками полуобразования, такой человек по-настоящему законов природы не
понимает; не понимает и того, что само существование человека подчинено
определенным вечным законам. Такой человек не понимает, что в мире, где
планеты и солнца вертятся, а луны обращаются вокруг планет и т. д., где всегда и
неизменно сила господствует над слабостью и превращает последнюю в свою
послушную служанку, — нет и не может быть никаких особых законов для самого
человека. Вечные принципы этой мудрой системы определяют существование и
самого человека. Человек может попытаться понять эту закономерность, но
изменить ее он не сможет никогда.
Всего 
этого 
не 
понимают 
наши 
полузнайки. 
И 
вот 
для 
этого
«полуобразованного» мира евреи как раз и издают свои так называемые
«интеллигентные» газеты. Для этого круга читателей и издаются такие газеты, как
«Франкфуртер цейтунг» и «Берлинер тагеблат». На этот круг читателей рассчитан
их тон. И надо признать, что газеты эти достигают своей цели. Они избегают
произносить хотя бы одно грубое слово, но в то же время они систематически
вливают яд в сердца — только из другой посуды. Убаюкивая читателя сладкой
формой изложения, внушая ему уверенность, что газета преследует исключительно
интересы науки или даже морали, такие газеты замечательно ловко, почти
гениально усыпляют бдительность читателя и делают с ним все, что хотят. Овладев
доверием читателя, эти «приличные» газеты ловко внушают ему ту мысль, что
остальная часть еврейской прессы правда иногда «зарывается» в форме изложения,
но что по существу дела она тоже преследует интересы народа и ничего более.

Усыпленный читатель начинает этому верить. Он тоже не одобряет резкостей этой
второй части газет, но разумеется, он решительно протестует против какого бы то
ни было посягательства на святость «свободы печати» — под этим псевдонимом
фигурируют, как известно, та систематическая ложь и тот предательский яд,
которыми питают наш народ. Так и получается, что против бандитов печати никто
не решается выступать открыто. Попробуй только выступить и сразу получишь
против себя всю так называемую «приличную» прессу. Скажи только хоть одно
слово против самых позорных органов прессы, и сейчас же все остальные газеты
вступятся за них.
И вот таким образом яд этот невозбранно проникал в кровь нашего народа, а
государство не обнаруживало никакой силы в борьбе с этой болезнью. В
половинчатости тех средств, которые государство применяло, в смехотворности
этих средств проявлялись грозные симптомы упадка государства. 

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: