Психология людей против усилий

Глава 9. Разрешение конфликтов: конфликтологическая традиция 3 7 3 
События на Ближнем Востоке, в Боснии, на Кавказе и в Руанде со всей непре­
клонностью свидетельствуют о том, что каждая из сторон, вовлеченных в между­
народные или межэтнические столкновения, пребывает в уверенности, что только 
она обладает «объективным», т. е. соответствующим реальности, видением про­
блемы. Претензии, действия и их оправдания, приводимые противоположной сто­
роной, объясняются корыстными намерениями или предвзятостью подхода и да­
же расцениваются как свидетельство присущей противнику непорядочности и 
бесчеловечности. Более того, протесты и попытки вмешательства со стороны 
третьих лиц отметаются из-за того, что они якобы основаны на ложных посылках, 
что служит дополнительным подтверждением того, что лишь «наша» сторона ви­
дит истину и вполне понимает создавшееся положение, что лишь «мы» одни в со­
стоянии оценить неразумность и вероломство противоположной стороны (Росс, 
Нисбетт, 1999, с. 21). 
В приведенной цитате упоминаются события последнего времени. Но для 
психологов такого рода факты не новы. 
Обратимся к данным, приводимым в той же книге Росса и Нисбетта. 
В известном эксперименте еще 50-х годов двум группам футбольных бо­
лельщиков демонстрировалась запись матча между их командами. Создава­
лось впечатление, что они видели разные игры, ибо, суммируя их реакции, 
можно было сказать, что «представители каждой из сторон наблюдали борь­
бу, в которой свои выступали в роли "хороших", а их противники — в роли 
"плохих парней". И каждая из сторон полагала, что эта "истина" должна быть 
очевидна любому объективному наблюдателю происходящего» (Росс, Нис­
бетт, 1999, с. 138). 
Спустя 30 лет этот классический эксперимент А. Хэсторда и X. Кэнтрила 
фактически был повторен Валлоном, Россом и Липпером. На этот раз в каче­
стве материала использовалась видеозапись программ новостей, освещавших 
проблемы ближневосточных отношений. Две противостоящие стороны зри­
телей не просто были не согласны с подачей информации о происходивших 
событиях, «несогласие между ними возникало по поводу того, что они на са­
мом деле видели»: 
Так, и проарабски и произраильски настроенные зрители, просмотрев одну и ту 
же тридцатиминутную видеозапись, заявили, что при освещении действий проти­
воположной стороны (в отличие от освещения действий их собственной) было ис­
пользовано большее число фактов и ссылок, выставляющих ее в благоприятном 
свете, а негативной информации было меньше. Участники обеих групп полагали 
также, что общий тон, акценты и содержание видеозаписей были таковы, что под­
водили нейтрально настроенного зрителя к изменению его отношения в сторону 
большей благосклонности к противоположной группе и большей враждебности 
к их собственной (там же, с. 140). 
Если посмотреть на эти результаты с точки зрения разрешения конфлик­
тов, то вслед за Россом и Нисбеттом приходится прийти к удручающему вы­
воду: «Любое предложение, которое будет казаться
 выдвигающей
его группе 

3 7 4 Часть III. Разрешение конфликтов 
отвечающим общим интересам или ожиданиям, в глазах представителей груп­
пы,
 получающей
предложение, будет выглядеть невыгодным и служащим ин­
тересам противной стороны» (там же, с. 141). 
Подтверждением этого тезиса служит другой эксперимент, предметом ис­
следования в котором послужил реальный конфликт между администрацией 
Стэнфордского университета и студентами, требовавшими от руководства 
университета отказа от финансовой деятельности в Южной Африке по поли­
тическим мотивам. Изучалась реакция студентов на разнообразные компро­
миссные предложения администрации университета. Предварительные оцен­
ки предлагаемых альтернатив показывали, что студенты считают их приемле­
мыми примерно в равной степени. Но как только им давали понять, а затем 
и сообщали официально, какой из вариантов собирается принять руково­
дство, как он немедленно начинал оцениваться как все менее удовлетвори­
тельный. Авторы эксперимента назвали это явление «реактивным обесцени­
ванием», практический смысл которого в том, что «сторона, предлагающая 
компромиссные предложения, обречена столкнуться с разочарованием, когда 
ее инициативы встречают холодный прием, а предлагаемые ею уступки отме­
таются как ничего не значащие или даже служащие ее собственным интере­
сам» (там же, с. 143). 
Вряд ли нужны дополнительные иллюстрации и аргументы в пользу того, 
какую огромную роль в конфликтах и их разрешении играют психологиче­
ские факторы. 
Именно они, возможно, лежат в основе многих практических неудач кон­
фликтологов. Ориентация на «проблемно-разрешающие модели», уповаю­
щие на эффективность рационалистических подходов к разрешению кон­
фликтов, характерная для первых десятилетий конфликтологической прак­
тики, не оправдала себя. И своеобразным барьером на пути использования 
многих заслуживающих внимания находок конфликтологов стало, на наш 
взгляд, то, что они уделяли мало внимания психологическим аспектам кон­
фликтов, шла ли речь о войнах, межэтнических, экологических или иных 
проблемах. Уже отмечалось, что современная конфликтология в своих теоре­
тических и практических поисках все более обращается к психологии. 
Тем большее значение это имеет для молодой складывающейся отечест­
венной конфликтологии, у которой есть возможность учесть опыт западных 
коллег и стать подлинной междисциплинарной областью, в которой подо­
бающее ей место займет и психология. 
Резюме 
1. С начала своего возникновения конфликтология принимает практико-
ориентированный характер, видя своей задачей разрешение конфлик­
тов. Социальные ученые начинают занимать активную позицию в прак­
тической работе с конфликтами. Одним из первых с парадигмой «ак­
тивного исследования» выступил К. Левин. 

жүктеу/скачать 3,74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: