Национальный конгресс историков казахстана исторический факультет

125 
их представителей, которые бежали в Джунгарию. В разное время и при его жизни за каждым 
из его сыновей была строго закреплена определенная волость, преимущественно из разных 
групп кыпчаков и аргынов: Урус султан управлял Басентиновской волостью, Иман султан – 
Курлеут-кыпчакской, Тортан – Жарымбет-кыпчакской, Укибай – Кызылкак-слетинской, 
Ботагоз – Кулатай-кыпчакской, Матай – Актилеской, Култай – Сагал-кыпчакской, Кулшык – 
Жолаба-кыпчакской, Шаншар – Айтей-басентиновской и т.д. Позднее, его внуки и правнуки 
станут не только волостными управителями, но и старшими султанами ряда внешних округов 
и инициаторами перехода на правобережье Иртыша. Любопытно, что Султанмамет активно 
привлекал к управлению подвластными казахами и своих верных батыров. В письмах 
Султанмамета и его сына Уруса упоминаются преданные им батыр Серкебай из уаков и 
батыры Тлеумбет и Бакты батыры из рода канжыгалы, Кошкарбай батыр из кыпчаков и многие 
другие. Владения Султанмамета в 1771 г. посетил участник российской академической 
экспедиции И. Г. Фалька, изестный ученый и путешественник Х. Барданес, который 
удостоился личного общения с данным правителем: «
26 июля сего числа пополудни поехал я в 
стан Султана, или князя Мамета, старшины Малого улуса Средней Киргизской Орды и 
удостоен был благосклонным приемом. Его стан, или деревня (аул) состоял из 8 войлочных 
юрт, или кибиток, из коих три для его фамилии белые войлочные и чище, прочие же были 
простые для его служителей и пастухов; против входа позади котла разостлан был 
персидский ковер с подушкою, на котором сидел султан с супругою, сложа ноги накрест... 
Султан имел от роду 60 лет, был сухощав, с небольшою черною бородою; на нем было 
шелковое платье и шитый золотом колпак. Он имел вид проницательный... он расспрашивал 
о здравии монархини
» [6, с. 283–284].
Именно Султанмамету и его потомкам принадлежит инициатива стабилизации 
межгосударственных взаимоотношений в контролируемом им регионе и настойчивое 
продвижение мирных методов урегулирования непростых для той эпохи, пограничных 
вопросов. О степени влиятельности прииртышского султана, как отмечалось выше, 
свидетельствует тот факт, что в 1762 году Султанмамет в числе 5 казахских ханов и султанов 
был приглашен на коронацию российской императрицы Екатерины II (Нуралы, Абылай, 
Ералы, Айчувак и Султанмамет). Они же направляли и коллективное поздравление в честь 
вошествия ее на престол [8, c. 227]. 
Султанмамет султан и его дети были весьма набожны. Для этого они постоянно 
держали при себе мулл, преимущественно из российских татар и, реже, – башкир
 
[7, л. 192–
192 об]. Султанмамет султан, понимая, что его дети должны быть грамотными, желал дать им 
домашнее мусульманское образование. Об этом свидетельствует его письмо от 15 января 1778 
года, адресованное генерал-майору Н. Г. Огареву, с просьбой прислать муллу для обучения 
его детей: «
Просил же я вашего превосходительства о присылке ко мне муллы, башкирскаго 
старшины Аблея племянника, для обучения моих детей
», на что российская региональная 
власть ответила согласием [7 л. 44–44 об]. Султан, действуя по законам, установленным ханом 
Тауке, мог даже казнить своих рабов, но по отношению к простолюдинам требовалось 
вмешательство хана Абылая, что видно из многочисленных писем Султанмамета: «
В 
воровстве коих Урус-салтана приличен холоп, которой за то воровство мною повешен»
[9, л. 
244–244 об.]. При этом Российская империя не вмешивалась в подобные дела, считая, что это 
- внутренние вопросы, находящиеся в компетенции казахских правителей: ханов и султанов. 
Султанмамету не было чуждо все человеческое. Он активно отмечал казахские традиционные 
праздники, в том числе и Наурыз [10, л. 594, 594 об]. 
Султанмамет был весьма состоятелен, так же, как и его дети. Богатство его 
исчислялось, в первую очередь, лошадьми. В случае бескормицы или джута, он мог быстро 
откочевать на внутреннюю сторону пограничной линии, на правобережье Иртыша. С 1771 
года ему и его сыновьям удалось добиться разрешения в зимнее время кочевать на 
правобережье Иртыша, причем без оружия и с условием не приближаться к российским 
крепостям, казачьим и крестьянским селениям. В случае конокрадства со стороны россиян, он 

126 
мог быстро вернуть украденный скот. Свои же подданные не рисковали воровать у него. 
Военные лица, зная его общение с высшим руководством края и крепостными начальниками, 
также опасались красть у него скот. По каждой украденной лошади он вступал в длительные 
и утомительные для российских чиновников, переписки с региональными властями. А о том, 
что Султанмамет был весьма состоятелен, имея, как минимум, около 20 тысяч голов только 
одних лошадей, четко свидетельствует рапорт коменданта Ямышевской крепости секунд-
майора Ф. Шахова командиру Сибирского корпуса генерал-поручику Н. Г. Огареву от 8 января 
1788 года, о перепуске конских табунов казахов, зимой 1787–1788 года, с приложением 
подробной ведомости: «

жүктеу/скачать 3,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: