меня»
[19, с. 16],
«…в темной глубине холодных и немых недр родимой степи...»
[11, с. 192],
«Думы его поднялись наверх и легкой птицей понеслись над белой, засыпанной снегом степью
все дальше и дальше, на тот простор, где когда-то круглыми точками белели юрты родного
аула и где на мягкой зеленой глади вольно гулял в табуне Сивка...»
[11, с. 192],
«И истерзанный
душою / в степь родную уносился»
[20, с. 5],
«И бежит под песню ветра / без оглядки и без
думы, / без дорог – по зову сердца, / на простор степей родимых»
[20, с. 7],
«Птицей гордо-
быстрокрылой / он летит в родные степи / и, в восторге перед волей, / обнимает все
родное…»
[20, с. 25].
По мнению некоторых исследователей, свободный степной образ жизни отрицает
наличие понятия «родина» в мировоззрении кочевников. Кочевник «движется именно потому,
что у него ничего нет», у него «еще нет понятия родины, как земли» [21, с. 7-19]. Однако
отечественные философы не разделяют эту точку зрения, отмечая глубокую привязанность и
укорененность кочевника на своей родной земле [22, с. 116]. Г.Д. Гребенщиков также со своей
стороны видит древнюю связь казахского народа с родной землей:
«…степь, древняя колыбель предков от времени праотца Ибрагима, не должна
предать его и его род»
[4, с. 123].
Автор осознает, что для казахского глубинного самосознания «родина»
идентифицируется не столько с фактом рождения отдельного человека на этой земле, сколько
с фактом векового проживания здесь его родовых предков, погребенных в безмолвных
степных курганах и могилах. Выделяя себя из окружающего мира, казах-кочевник, прежде
всего, формулирует свою принадлежность к роду, «воспринимая себя неразрывной
органической частью родового целого» [23, с. 31]. Поэтому для казахов-кочевников так
значимы родовые места захоронений:
«Туго текут Коппаевы мысли, голова свесилась на бронзовую грудь, а руки повисли
вдоль тела и беспомощно лежали на серых каменьях полуразрушенной могилы.
Рядом лежал оледенелый сугроб снега, а внутри некрытых стен по широкому
квадрату возвышались длинные холмики с высокими стеблями сухой травы, вылезшей между
каменьев.
Достарыңызбен бөлісу: |