Ночь нежна



Pdf көрінісі
бет15/21
Дата31.12.2021
өлшемі0,71 Mb.
#107208
түріКнига
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   21
Байланысты:
8685411.a4

 

XII

 

В  ожидании  Николь  они  сидели  в  ресторане  «Вуазен»  вшестером  –  Розмари,  Норты,

Дик Дайвер и два молодых французских музыканта. Они внимательно наблюдали за посетите-

лями – Дик утверждал, что ни один американец, кроме него самого, не способен держаться на

публике непринужденно, и они искали пример, который мог бы опровергнуть его утверждение.

Однако им не везло – за десять минут ни один мужчина не вошел в ресторан, не прикоснув-

шись при этом безо всякой надобности к своему лицу.

– Эх, не следовало нам отказываться от нафабренных усов, – пошутил Эйб. – И тем не

менее Дик не единственный, кто умеет вести себя непринужденно…

– Единственный, единственный, – перебил его Дик.

– …но допускаю, что он единственный трезвый человек, способный вести себя непри-

нужденно, – закончил фразу Эйб.

Хорошо одетый американец вошел в зал с двумя спутницами, и, решительно устремив-

шись к столу, вновь прибывшие стали шумно и раскованно усаживаться. Но вдруг он заметил,

что за ним наблюдают, и его рука тотчас судорожно потянулась поправлять узел несуществу-

ющего галстука. Один из двух еще не усевшихся за стол мужчин беспрерывно похлопывал

себя по гладко выбритой щеке, другой машинально то подносил к губам, то опускал погасшую

сигару. Из тех, что уже устроились на своих местах, кто-то вертел в пальцах очки, кто-то дергал

ус, безусый мужчина просто поглаживал верхнюю губу, а один нервно пощипывал мочку уха.

8

 Простите, господа. Нам нужно уладить вопрос с моим гонораром. Разумеется, только за медицинские услуги. У месье



Барбана только тысячная банкнота, поэтому он не может расплатиться, а тот, другой господин, забыл дома бумажник (

фр

.).


9

 Сколько? (



фр.

)



Ф.  С.  Фицджеральд.  «Ночь нежна»

38

Когда в ресторан вошел известный генерал, Эйб сделал ставку на его вест-пойнтскую



выучку, которую каждый слушатель этой военной академии впитывает в себя всеми порами и

от которой никогда уже не может избавиться, и заключил пари с Диком на пять долларов.

Свободно опустив руки вдоль туловища, генерал ждал, когда его проводят к столу. Лишь

раз его руки вдруг дернулись назад, словно перед прыжком, и Дик воскликнул: «Ага!», решив,

что уже выиграл пари, но генерал моментально восстановил контроль над собой, и все облег-

ченно вздохнули – напряжение спало, официант уже пододвигал гостю стул…

И тут триумфатор немного нервозно вскинул руку и поскреб свою безупречно причесан-

ную седую голову.

– Вот видите, – самодовольно сказал Дик. – Я – единственный.

Розмари в этом и не сомневалась, а Дик, поняв, что никогда у него еще не было более

благодарной аудитории, моментально создал за столом такую дружную и веселую атмосферу,

что Розмари стали совершенно безразличны все, кто не принадлежал к их кружку. Вот уже

два дня они находились в Париже, но фактически оставались все той же пляжной компанией.

Когда накануне вечером, на балу Пажеского корпуса, Розмари, которой только еще предстояло

побывать на голливудских приемах в отеле «Мейфэр», почувствовала себя неуютно в непри-

вычном шикарном окружении, Дик разыграл сценку, представив ее нескольким избранным

гостям, – похоже, у Дайверов был широкий круг знакомых, с которыми они, впрочем, очень

редко виделись, потому что каждый из них радостно восклицал при встрече: «О! Где же вы так

долго прятались?» – после чего мягко, но решительно отстранив чужаков ироническим coup

de grâce


10

, вновь сомкнул стену вокруг своей тесной компании. Вскоре Розмари уже казалось,

что она сама знала этих людей в каком-то отдаленном, достойном сожаления прошлом, потом

снова случайно встретилась с ними и окончательно отвергла.

Их  замкнутое  содружество  было  сверхамериканским,  притом,  что  порой  казалось  –

ничего американского в нем нет. Дик возвращал им их собственную суть, на протяжении мно-

гих лет размывавшуюся компромиссами.

В  полутьме  прокуренного  ресторана,  наполненного  запахами  жирных  острых  блюд,

выставленных на буфетной стойке, небесно-голубой костюм Николь скользнул, как случайно

заглянувший снаружи фрагмент ясного летнего дня. Увидев в глазах приятелей восхищение

ее красотой, она ответила им сияющей улыбкой признательности. Какое-то время все были

очень милы и любезны друг с другом. Потом им это надоело, и они стали насмешничать и

язвить, а под конец принялись строить планы. Они смеялись над чем-то, о чем потом толком

не могли и вспомнить, смеялись много, и мужчины усидели три бутылки вина. Женское трио

за столом охватывало широкий поток американской жизни. Николь была внучкой американ-

ского капиталиста, который сделал себя сам, и графа фон Липпе-Вайссенфельда. Мэри Норт –

дочерью мастера-обойщика и потомком президента Тайлера. Розмари происходила из самой

сердцевины среднего класса, откуда была заброшена матерью на безымянные высоты Голли-

вуда. Сходство их друг с другом и их общее отличие от столь многих американских женщин

заключалось в том, что все они охотно и свободно существовали в мужском мире – свою инди-

видуальность они проявляли через мужчин, а не в противостоянии им. Каждая из них в равной

мере могла стать хорошей куртизанкой или хорошей женой не в силу обстоятельств рождения,

а в силу более важного обстоятельства: найдет она своего мужчину или нет.

Розмари нравилось обедать в этой приятной компании, тем более что та состояла всего

из семи человек – для хорошей компании в самый раз. Вероятно, и для них тот факт, что она

была новичком в их мире, играл роль катализатора, проявлявшего что-то из их давних взаи-

моотношений. Когда обед закончился, официант проводил Розмари в темную утробу, суще-

ствующую во всех французских ресторанах, где она в тусклом оранжевом свете лампы нашла

10

 Удар милосердия (



фр

.).



Ф.  С.  Фицджеральд.  «Ночь нежна»

39

нужный номер и позвонила в компанию «Франко-американ филмз». Да, безусловно, у них есть



копия «Папиной дочки», в настоящий момент она находится в прокате, но через неделю они с

удовольствием предоставят ей пленку, нужно лишь приехать на улицу Сент-Анж, 341, и спро-

сить мистера Краудера.

Телефонная полубудка находилась рядом с гардеробом, и, опуская трубку на рычаг, Роз-

мари услышала по другую сторону вешалки, не далее чем в пяти футах от себя, приглушенные

голоса.


– Так ты любишь меня?

– О, ты еще сомневаешься!

Розмари узнала голос Николь и, замешкавшись в дверях, услышала, как Дик сказал:

– Я ужасно хочу тебя, давай прямо сейчас вернемся в отель.

У Николь вырвался короткий сдавленный вздох. В первые секунды смысл этих слов не

дошел до Розмари, но интонация была слишком красноречива. Эта глубокая чувственность

дрожью отозвалась в ней самой.

– Хочу тебя.

– Я буду в отеле в четыре.

Голоса стали удаляться; Розмари стояла, затаив дыхание. Поначалу услышанное удивило

ее – она видела, как легко и непринужденно они общаются на людях, и представляла себе их

отношения более прохладными. Но потом ее захлестнула мощная волна неизведанного ранее

чувства. Она еще не понимала, приятно оно ей или отвратительно, но точно знала, что глубоко

потрясена. Возвращаясь в зал, она чувствовала себя очень одинокой и одновременно растро-

ганной, страстное восклицание Николь «О, ты еще сомневаешься!» эхом отзывалось у нее в

душе. Особое настроение сцены, свидетельницей которой она невольно стала, ей самой было

еще неведомо, но каким бы далеким оно ни было, нутром она почувствовала, что в нем нет

ничего дурного – она не испытала ни грана той брезгливости, какую испытывала на съемках,

участвуя в любовных сценах.

Хотя к ней самой все это отношения не имело, она уже не могла не ощущать себя участ-

ницей событий и, делая покупки в магазинах вместе с Николь, вероятно, даже больше, чем

та, думала о предстоящем свидании. Теперь она по-другому смотрела на Николь, оценивая

ее привлекательность. Конечно же, та была самой привлекательной женщиной, какую когда-

либо знала Розмари, – невзирая на ее твердость, некоторые привычки, склонности и какое-то

еще неуловимое свойство характера, которое Розмари, поразмыслив над ним с материнской,

буржуазной точки зрения, приписала отношению Николь к деньгам. Розмари тратила деньги,

которые заработала сама, она и находилась-то здесь, в Европе, потому, что в тот январский

день, простуженная, с высокой температурой, шесть раз ныряла в холодную воду, пока ее мать

не положила этому конец.

С помощью Николь Розмари выбрала два платья, две шляпы, четыре пары туфель и сама

за все заплатила. Николь делала покупки по длинному, двухстраничному списку, добавляя к

нему кое-что из выставленного в витринах. Приглядев что-нибудь, самой ей не нужное, она

покупала это в подарок друзьям. Так были приобретены разноцветные бусы, надувные пляж-

ные подушки, искусственные цветы, мед, раскладная кровать для гостей, сумки, шарфы, попу-

гайчики-неразлучники, мебель для кукольного домика и три ярда какой-то новомодной ткани

креветочного цвета. А еще дюжина купальных костюмов, резиновый крокодил, дорожные шах-

маты из слоновой кости с золотой инкрустацией, льняные носовые платки для Эйба и два зам-

шевых жакета от Гермеса – цвета зимородкова крыла и цвета купины неопалимой. Она делала

покупки отнюдь не как дорогая куртизанка, покупающая белье и драгоценности в качестве про-

фессиональных аксессуаров и средства страховки, совсем по-другому. Николь являла собой

продукт напряженного труда и изобретательности множества людей. Ради нее железнодорож-

ные составы начинали свой путь в Чикаго и пересекали подбрюшье континента до Калифор-




Ф.  С.  Фицджеральд.  «Ночь нежна»

40

нии; дымили трубы фабрик, производящих жевательную резинку, и приводные ремни застав-



ляли все быстрее работать станки на заводах; ради нее рабочие замешивали в чанах зубную

пасту и выпаривали зубной эликсир в медных цистернах, девушки-работницы в августе споро

консервировали помидоры, а накануне Рождественского сочельника сбивались с ног в мага-

зинах розничной торговли «Файв энд тенз», индейцы-полукровки изнывали от тяжкого труда

на бразильских кофейных плантациях, а у витающих в облаках изобретателей силой отбирали

патентные права на новые тракторы… Это были лишь немногие из тех, кто платил Николь

свою десятину, и вся система в целом вертелась и грохотала, мчась вперед и отбрасывая на

эти ее оптовые закупки лихорадочный отблеск, напоминающий вспышки пламени, отражаю-

щиеся в лице пожарного, который стоит на пути стремительно распространяющегося огня. Тая

в себе собственную обреченность, Николь служила иллюстрацией очень простых истин, но

иллюстрацией столь безупречной, что во всем этом было даже некое изящество, и с некоторых

пор Розмари пыталась ей подражать.

Было  уже  почти  четыре.  Стоя  посреди  магазина  с  попугайчиком-неразлучником  на

плече, Николь, как это случалось с ней нечасто, пустилась в рассуждения:

– Что было бы, если бы вы в тот день не стали нырять в холодную воду? Я иногда заду-

мываюсь над такими вещами. Как раз накануне войны, незадолго до того, как умерла моя мать,

мы оказались в Берлине. Мне было тринадцать. Моя сестра собиралась на придворный бал, в

ее бальной книжечке значились три принца крови – все это было устроено благодаря протек-

ции некоего камергера. За полчаса до отъезда у нее поднялась температура и появилась боль

в боку. Врач сказал, что это аппендицит и нужна операция. Но у мамы были свои планы, и

Бейби поехала на бал и танцевала там до двух часов ночи с привязанным под вечерним платьем

пузырем льда. Ее прооперировали в семь утра.

Выходило,  что  жестким  быть  хорошо;  все  приятные  люди  относились  к  самим  себе

жестко.  Но  уже  минуло  четыре,  и  Розмари  неотступно  преследовал  образ  Дика,  ждущего

Николь в отеле. Она должна ехать, она не должна заставлять его ждать. «Почему вы не едете?» –

мысленно вопрошала она, и вдруг ей в голову пришло: «Если не хотите, давайте я поеду». Но

Николь зашла еще в один магазин, где купила корсажи для них обеих, а один послала Мэри

Норт. Только после этого, похоже, она вспомнила, что ее ждут, и рассеянно сделала знак про-

езжавшему мимо такси.

– До свидания, – сказала она Розмари на прощание. – Мы очень мило провели время,

правда?

– Чудесно, – ответила Розмари. В ней все бунтовало. Она и не предполагала, что ей будет

так тяжело смотреть вслед отъезжавшей Николь.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   11   12   13   14   15   16   17   18   ...   21




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет