235
виде, как он выходит из рук природы, имеет своим главным объектом
неорганические твердые тела…
Интеллект ясно представляет себе только отдельное…
С
другой стороны, предметы, на которые мы действуем, очевидно,
обладают подвижностью. Но для нас важно знать,
куда
направляется движущееся
тело и
где
оно находится в такой-то момент своего движения. Другими словами,
мы заботимся прежде всего о его нынешних и будущих положениях, а не о самом
движении вперед,
посредством которого оно переходит из одного положения в
другое. Естественное состояние интеллекта ставит себе практически полезную
цель. Когда он заменяет движение сочетанием неподвижных частей, он вовсе не
хочет восстановить движение, как оно есть; он просто заменяет его практическим
эквивалентом… В силу своей естественной склонности наш ум держится за
прочное и неподвижное.
Наш интеллект ясно представляет себе только
неподвижность…
Интеллект характеризуется неограниченной способностью разлагать
вещи по любому закону и соединять их в любые системы
…Суть в том, что эта
непрерывность [жизни] в действительности немыслима интеллектам, следующим
своему природному влечению. Эта непрерывность включает одновременно и
многочисленность элементов, и взаимное проникновение всего всем, а эти
свойства вряд ли примиримы на той почве, где действует наше творчество, а,
следовательно, также и наш ум.
Подобно тому, как мы разделяем вещи в пространстве, мы фиксируем их во
времени. Интеллект не создан для того, чтобы мыслить
развитие
в собственном
смысле этого слова, т. е. непрерывность применения, представляющего чистую
подвижность… интеллект представляет себе будущее, как ряд
состояний,
из
которых каждое однородно с самим собой и, следовательно, не изменяется. Если
наше внимание привлекается к внутреннему изменению одного из этих состояний,
то мы быстро разлагаем его на новый ряд состояний, в совокупности образующих
его внутреннее изменение. Эти новые состояния или неизменны, или же их
внутреннее изменение, при нашем внимании к нему, сейчас же разлагается на
новую серию неизменных состояний, и т. д. до бесконечности. И здесь мышление
состоит в реконструкции, и понятно, что мы пользуемся при этом данными и,
следовательно, устойчивыми элементами. Так что мы можем сколько угодно
подражать подвижности будущего посредством бесконечного прогресса наших
сочетаний, но само будущее ускользает от нас в тот момент, когда мы думаем,
что обладаем им.
Именно потому, что интеллект всегда старается реконструировать
действительность, и притом пользуясь данными элементами, он не схватывает
того, что есть
нового
в каждый момент какой-либо истории. Он не допускает
непредвиденного. Он отвергает творчество. Наш ум удовлетворяется тем, что
определенные предшествующие приводят к определенным последующим,
которые можно вычислить, как их функцию.
Мы еще понимаем, что определенная цель вызывает определенные
средства для ее достижения. В обоих случаях мы имеем дело с известным,
которое сочетается с известным, словом, с повторяющимся прошлым. Здесь наш
ум чувствует себя свободно. И каков бы ни был объект, он будет абстрагировать,
Достарыңызбен бөлісу: