Артур Конан Дойл: «Приключения Шерлока Холмса»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
178
Arthur caught him.
– Боже мой! Боже мой! – задыхаясь, повторял банкир.
– Артур был потрясен вашим несправедливым обвинением. Ведь, напротив, вы должны были
бы благодарить его. Он не мог рассказать вам правду, не предав Мэри, хотя она и не
заслуживала снисхождения. Он вел себя как рыцарь и сохранил тайну.
– Так вот почему она упала в обморок, когда увидела диадему! – воскликнул мистер Холдер. –
Бог мой, какой же я безумец! Ведь Артур просил отпустить его хотя бы на пять минут! Бедный
мальчик думал отыскать отломанный кусок диадемы на месте схватки. Как я ошибался!
– Приехав к вам, – продолжал Холмс, – я в первую очередь внимательно осмотрел участок
возле дома, надеясь что-нибудь обнаружить. Снега со вчерашнего вечера не выпадало, а
сильный мороз должен был хорошо сохранить следы на снегу. Я прошел по дорожке, которой
подвозят продукты, но она была утоптана. Но неподалеку от двери в кухню я заметил следы
женских ботинок; рядом с женщиной стоял мужчина. Круглые отпечатки показывали, что одна
нога у него деревянная. По-видимому, кто-то помешал их разговору, так как женщина побежала
к двери: носки женских ботинок отпечатались глубже, чем каблуки. Человек с деревянной
ногой подождал немного, а затем ушел. Я тут же подумал, что это должно быть, горничная и ее
поклонник, о которых вы говорили. Так оно, и оказалось. Я обошел сад, но больше ничего не
заметил, кроме беспорядочных следов, разбегавшихся во всех направлениях. Это ходили
полицейские. Но когда я дошел до дорожки, которая вела к конюшне, вся сложная история этой
ночи открылась мне, будто написанная на снегу.
Я увидел две линии следов: одна из них принадлежала человеку в ботинках, другая, как я с
удовлетворением заметил, – человеку, бежавшему босиком. Я был уверен, что эта вторая линия
– следы вашего сына. Впоследствии ваши слова подтвердили правильность моего
предположения.
Первый человек спокойно шагал туда и обратно, второй бежал. Следы бежавшего отпечатались
там же, где шел человек в ботинках. Из этого можно было сделать вывод, что второй человек
преследовал первого. Я пошел по следам человека в ботинках. Они привели меня к окну вашей
гостиной; здесь снег был весь истоптан, очевидно, этот человек кого-то долго поджидал. Тогда
я направился по его следам в противоположную сторону. Они тянулись по дорожке примерно
на сотню ярдов. Потом человек в ботинках обернулся – в этом месте снег был сильно истоптан,
словно шла борьба. Капли крови на снегу свидетельствовали о том, что это так и было. Затем
человек в ботинках бросился бежать. На некотором расстоянии я снова заметил кровь; значит,
ранен был именно он. Я пошел по тропинке до самой дороги; там снег был счищен и следы
обрывались.
Вы помните, что, войдя в дом, я осмотрел через лупу подоконник и раму окна гостиной и
обнаружил, что кто-то вылезал из окна. Я заметил также очертание следа мокрой ноги, то есть
человек залезал и обратно. После этого я уже был в состоянии представить себе все, что
произошло. Кто-то стоял под окном, и кто-то подал ему диадему. Ваш сын видел это, бросился
преследовать неизвестного, вступил с ним в борьбу. Каждый из них тянул сокровище к себе.
Тогда-то и был отломан кусок диадемы. Артур поспешил с диадемой домой, не заметив, что у
противника остался обломок. Пока все понятно. Но возникал вопрос: кто этот человек,
боровшийся с вашим сыном, и кто подал ему диадему?
Мой старый принцип расследования состоит в том, чтобы исключить все явно невозможные
предположения. Тогда то, что остается, является истиной, какой бы неправдоподобной она ни
казалась.
Рассуждал я примерно так: естественно, не вы отдали диадему. Значит, оставались только ваша
племянница или горничные. Но если в похищении замешаны горничные, то ради чего ваш сын
согласился принять вину на себя? Для такого предположения нет оснований. Вы говорили, что
Артур любит свою двоюродную сестру. И мне стала понятна причина его молчания: он не
|