186
— Всетаки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедли
тельно разоблачили бы перед зрителями технику ваших фокусов,
в особенности фокус с денежными бумажками. Желательно также и
возвращение конферансье на сцену. Судьба его волнует зрителей.
Баритон принадлежал не кому иному, как почетному гостю сегодняш
него вечера Аркадию Аполлоновичу Семплеярову, председателю акусти
ческой комиссии московских театров.
Аркадий Аполлонович помещался в ложе с двумя дамами: пожилой,
дорого и модно одетой, и другой — молоденькой и хорошенькой, одетой
попроще. Первая из них, как вскоре выяснилось при составлении про
токола, была супругой Аркадия Аполлоновича, а вторая — дальней род
ственницей его, начинающей и подающей надежды актрисой, приехав
шей из Саратова и проживающей на квартире Аркадия Аполлоновича и
его супруги.
— Пардон! — отозвался Фагот, — я извиняюсь, здесь разоблачать
нечего, все ясно.
— Нет, виноват! Разоблачение совершенно необходимо. Без этого ваши
блестящие номера оставят тягостное впечатление. Зрительская масса тре
бует объяснения.
— Зрительская масса, — перебил Семплеярова наглый гаер, — как
будто ничего не заявляла? Но, принимая во внимание ваше глубокоува
жаемое желание, Аркадий Аполлонович, я, так и быть, произведу разо
блачение. Но для этого разрешите еще один крохотный номерок?
— Отчего же, — покровительственно ответил Аркадий Аполлонович, —
но непременно с разоблачением!
— Слушаюсь, слушаюсь. Итак, позвольте вас спросить, где вы были
вчера вечером, Аркадий Аполлонович?
При этом неуместном и даже, пожалуй, хамском вопросе лицо
Аркадия
Аполлоновича изменилось, и весьма сильно изменилось.
— Аркадий Аполлонович вчера вечером был на заседании акустиче
ской комиссии, — очень надменно заявила супруга Аркадия Аполлонови
ча, — но я не понимаю, какое отношение это имеет к магии.
— Уй, мадам! — подтвердил Фагот, — натурально, вы не понимаете.
Насчет же заседания вы в полном заблуждении. Выехав на упомянутое
заседание, каковое, к слову говоря, и назначеното вчера не было, Арка
дий Аполлонович отпустил своего шофера у здания акустической комис
сии на Чистых прудах (весь театр затих), а сам на автобусе поехал на Ело
ховскую улицу в гости к артистке разъездного районного театра Милице
Андреевне Покобатько и провел у нее в гостях около четырех часов.
— Ой! — страдальчески воскликнул ктото в полной тишине.
Молодая же родственница Аркадия Аполлоновича вдруг расхохо
талась низким и страшным смехом.
— Все понятно! — воскликнула она, — и я давно уже подозревала это.
Теперь
мне ясно, почему эта бездарность получила роль Луизы!
И, внезапно размахнувшись коротким и толстым лиловым зонтиком,
она ударила Аркадия Аполлоновича по голове.
187
Литература
Подлый же Фагот, и он же Коровьев, прокричал:
— Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого
так назойливо добивался Аркадий Аполлонович!
— Как смела ты, негодяйка, коснуться Аркадия Аполлоновича? —
грозно спросила супруга Аркадия Аполлоновича, поднимаясь в ложе во
весь свой гигантский рост.
Второй короткий прилив сатанинского смеха овладел молодой род
ственницей.
— Уж ктокто, — ответила она, хохоча, — а уж ято смею коснуться! —
и второй раз раздался сухой треск зонтика, отскочившего от головы
Аркадия Аполлоновича.
— Милиция! Взять ее! — таким страшным голосом прокричала супру
га Семплеярова, что у многих похолодели сердца.
А тут еще кот выскочил к рампе и вдруг рявкнул на весь театр челове
ческим голосом:
— Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!!
Ополоумевший дирижер, не отдавая себе отчета в том, что делает,
взмахнул палочкой, и оркестр не заиграл, и даже не грянул, и даже не
хватил, а именно, по омерзительному выражению кота, урезал какойто
невероятный, ни на что не похожий по развязности своей марш.
На мгновенье почудилось, что будто слышаны были некогда, под юж
ными звездами, в кафешантане, какието малопонятные, но разудалые
слова этого марша:
Его
превосходительство
Любил домашних птиц
И
брал под покровительство
Хорошеньких девиц!!!
А может быть, не было никаких этих слов, а были другие на эту же
музыку, какието неприличные крайне. Важно не это, а важно то, что в
Варьете после всего этого началось чтото вроде столпотворения вавилон
ского. К Семплеяровской ложе бежала милиция, на барьер лезли любо
пытные, слышались адские взрывы хохота, бешеные крики, заглушае
мые золотым звоном тарелок из оркестра.
И видно было, что сцена внезапно опустела и что надувало Фагот,
равно как и наглый котяра Бегемот, растаяли в воздухе, исчезли, как
раньше изчез маг в кресле с полинявшей обивкой.
Прочитайте фрагменты 17 главы романа «Мастер и Маргарита».
Ответьте на вопросы и выполните задания в учебнике.
Достарыңызбен бөлісу: