Сижу, свободничаю,
а дела делать надо.
Иную степень свободы демонстрирует поня-
тие воли
.
Способное обозначать объективное отсутствие дела, ср.
воля
‘свободное от работы время, выходной день’ [АОС 5, 76],
оно при этом связано со сферой эмоций, влечений (ср.
воля
‘же-
лание, влечение к осуществлению чего-либо’ [Там же]), и поведе-
ния (ср.
воля
‘свобода поведения, распущенность, баловство’
[Там же]). Выражение носителем языка эмоций как стихий, кото-
рые захватывают человека (ср.
чувство охватило, тоска взяла
и
т.п.), и обозначение воли как нежелания регламентировать свое
поведение дают языковую и когнитивную основу для выражения
вóля берёт
‘не хочется, лень’ [АОС 5, 76], которое демонстрирует,
как понятие свободы (от труда) оборачивается обозначением ско-
ванности и недееспособности человека.
Народное сознание отмечает также, что свободное время, ко-
торым лентяй владеет, достается ему даром, ср.:
дáром
‘праздно,
26
Семантическая реконструкция языкового образа праздника показывает,
что основными составляющими праздника являются ритуальное застолье с гос-
теванием и обильной выпивкой [Алексеевский 2002], что говорит о существова-
нии сразу нескольких семантических параллелей между понятиями праздника и
безделья.
116
без дела’ (
Не сидите даром, возьмите, прядите
) [АОС 10, 269],
даровúю
‘о бездельнике’ (волог.) [СРНГ 7, 276],
даровúк
‘не заня-
тый работой человек’ [АОС 10, 265],
даровá порá
‘досуг, свобод-
ное время, безделье’ (перм.) [СРНГ 30, 28],
даровóй поп крестúл
(крещáл
‘о состоянии праздности, безделья’ (
Даровой поп кре-
стил, на волю спустил, сижу
;
Иди, Аннушка, даровой поп сегодня
крешчал, работать не велел
) [АОС 10, 268]. На основе данного
представления реконструируется максима традиционного созна-
ния, согласно которой работа — это своего рода плата за возмож-
ность отдыха и досуга.
Оценка праздности как беззаботного времяпрепровождения
находит непосредственное выражение в использовании вторично-
го значения прилагательного
лёгкий
‘не обремененный заботами,
трудом’ (ср. др.-рус.
легота
‘состояние, ничем не обремененное’,
диал.
легкость
‘о легкой, обеспеченной жизни, без особых забот
и труда’). Для этой номинативной модели характерно словообра-
зование путем сложения основы
легк-
и основ, обозначающих
момент существования:
легкобы´тник
‘любитель лвает основа
проклад
-:
проклáд
‘праздность, безделье, лень’ (яросл., влад., арх)
[СРНГ 32, 156],
проклáдство
‘медлительность, неповоротли-
вость, лень’ (волог.) [СРНГ 32, 157],
проклáдник
‘человек, любя-
щий жить в довольстве, праздности’ (новг.) [СРНГ 32, 157],
проклáдно
‘медленно, неторопливо, лениво’ (калуж., перм.)
[СРНГ 32, 157],
с прóкладью жить
‘жить без трудов, в довольст-
ве, роскоши’ (влад.) [СРНГ 32, 157]. Источником развития семан-
тики лени в гнезде корня
клад
- стали вторичные значения из сфе-
ры образа жизни, несущие идею свободы (в том числе и от рабо-
ты) и субъективного ощущения спокойствия, довольства (ср.
про-
клад
‘свободное от работы время’ (моск., влад.),
проклажáться
‘проводить время в удовольствиях, прохлаждаться’ [КСГРС],
про-
кладный
‘раздольный, свободный (о жизни, времяпрепровождении)’
(калуж.) ‘спокойный (о жизни)’ (перм.),
проклада
‘спокойствие’
(яросл.),
прокладливый
‘сговорчивый, покладистый’ (влад.)
[СРНГ 32, 156] [Там же]). Формальная близость обусловила при-
тяжение к семантике лени основы
хлад
-, развивающей в своих
переносных значениях мотив вялости, медлительности, ср. лит.
работать с прохладцей
,
волог.
прохладство
‘медлительность,
неповоротливость, лень’ [СРНГ 32, 157]. Мотив приятного со-
117
стояния свидетельствует о существовании гедонистической пози-
ции в оценке лени/праздности, ср. также
Есть потешно, а рабо-
тать докучно; Как ни мечи, а лучше на печи; Были б хлеб да
одежа, так и ел бы лежа
. Об идеоспецифичности такой установ-
ки для русской народной культуры говорит тот факт, что в поль-
ском языке концепт праздности не получает подобной трактовки
[Иванова 2007, 14].
Этимологически глаголы
жúриться
‘бездельничать’ (оренб.)
[СРГСУ 1, 156],
жировáть
‘отдыхать, бездельничать’ (пенз.)
[СРНГ 9, 184] принадлежат гнезду с опорным компонентом
жир
-
и основным значением ‘жить’ (сев.-двин., арх., онеж., перм., енис.
и др.) [СРНГ 9, 184]. На развитие семантики безделья повлияло
вторичное внутригнездовое притяжение к семантике пищи и конно-
тируемым ею мотивом материального благополучия и удовольствий,
ср.
жировать
‘жить роскошно, кутить, расточать’ (южн.-сиб., сиб.,
камч., ворон., арх.) [СРНГ 9, 184],
жир
‘о хорошей, привольной
жизни’ [СРНГ 9, 180]. Подобное сочетание смыслов позволяет
реконструировать представление о восприятии праздности как
приятного времяпрепровождения, отдыха, связанных с отсутстви-
ем забот о материальном обеспечении.
Достарыңызбен бөлісу: |