в совершении преступлений. Помню, однажды мы с коллегой допрашивали подозреваемого
в ограблении банка. В комнате нас было трое: я, коллега и подозреваемый. В самом начале
допроса мой напарник попросил прощения и вышел, сказав, что ему надо позвонить
по одному неотложному делу. Его уход был частью плана, согласно которому я, оставшись
на время наедине с подозреваемым, должен был доверительно с ним поговорить.
Я произнес: «Вам очень повезло, что в расследовании принимает участие мой коллега.
Он прямой и честный человек и сумеет непредвзято вас выслушать». Потом я умолк и,
откинувшись на спинку стула, стал ожидать возвращения напарника. Немного помолчав,
я добавил: «Да, кстати, он вполне может позволить себе роскошь быть честным, потому что
он ходячий детектор лжи. Не знаю, как у него это получается, но этот человек сразу
чувствует ложь. Неважно, о чем идет речь и кто говорит, он словно видит других насквозь».
Последним высказыванием я создал фильтр, через который подозреваемый должен был
теперь смотреть на моего коллегу. Я создал эффект первичности, чтобы убедить этого
человека в сверхъестественных способностях второго следователя.
Вернувшись, напарник согласно нашему плану, молчал, предоставив мне право вести
допрос. Я должен был в какой-то момент спросить: «Так, значит, вы ограбили банк?»
Если бы подозреваемый ответил отрицательно, то коллега должен был посмотреть на него
взглядом, словно говорящим: «Вы шутите?»
Итак, что произошло дальше? Я спросил подозреваемого: «Вы ограбили банк?», и он
ответил:
«Нет».
Коллега
удивленно
вскинул
брови
и,
скептически
взглянув
на подозреваемого, произнес: «Что?» Тогда подозреваемый – клянусь, это истинная
правда! – стукнул по столу ладонью и воскликнул: «От него действительно ничего
не скроешь. Умен. Ну, умен!», после чего сознался в совершенном преступлении.
Достарыңызбен бөлісу: 
