Проблемы государства и права

Е.Н. Рахманова,

д.ю.н., доцент, зав. кафедрой уголовного права

Северо-Западного филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия»

К ВОПРОСУ О КОНСТИТУЦИОННЫХ ОСНОВАНИЯХ СОВРЕМЕННОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

В ряду таких оснований предписания конституционного и международного права в части признания, соблюдения и защиты прав человека приобретают первостепенное значение.

Эти предписания, на наш взгляд, должны быть положены, прежде всего, в определение целей уголовного законодательства и уголовного права. Надо отметить, что уголовное законодательство обеих стран не упоминает о целях уголовного закона, формулируя в ч. 1 ст. 2 лишь задачи Уголовного кодекса. Задачами Уголовного кодекса Республики Казахстан являются защита прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, собственности, прав и законных интересов организаций, общественного порядка и безопасности, окружающей среды, конституционного строя и территориальной целостности Республики Казахстан, охраняемых законом интересов общества и государства от преступных посягательств, охрана мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений [2]. В Российской Федерации ими признаются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений [3].

Исходя из этого, в науке традиционно анализируются задачи и соответствующие им функции уголовного права (охранительная, предупредительная, регулятивная, воспитательная, восстановительная, интегративная и др.). Вопрос о целях уголовного права при этом российскими специалистами, как правило, не рассматривается, а встречающиеся в зарубежной литературе попытки определения целей уголовного права мало чем отличаются от рассуждений относительно его функций и задач. В частности, Д. Смит (Великобритания) в качестве целей уголовного права называет: 1) запрещение и предупреждение непозволительного и непростительного поведения, которое причиняет или угрожает причинением вреда частным или общественным интересам; 2) подчинение общественному контролю лица, поведение которого позволяет рассматривать его как склонного к преступному поведению; 3) защиту от осуждения и приговора невиновного поведения; 4) предупреждение о сущности поведения, объявленного преступным; 5) дифференциацию серьезных и незначительных правонарушений [6]. Х.-Х. Ешек (ФРГ) в качестве целей уголовной политики признает специальную превенцию, общую превенцию, учет интересов потерпевшего, декриминализацию, законность и гуманность [7, с. 583].

Вместе с тем цель и задачи – хотя и взаимосвязанные понятия, но имеют некоторые различия в смысловых оттенках [8, стр. 203, 683, 858, 873]. Цель – есть предмет стремления, то, что надо, желательно осуществить. Можно сказать, что цель – мыслимый результат определенной деятельности, результат функционирования. Достижение цели предполагает последовательное решение ряда взаимосвязанных задач – проблем, требующих разрешения; задачи, таким образом, выступают лишь в качестве промежуточных целей деятельности; носят по отношению к главой цели подчиненный (субординационный) характер, наполнены не столько аксиологическим, сколько инструментальным смыслом.

Принимая во внимание конституционные основы уголовного права, следует согласиться с утверждением, что главная цель современного уголовного права состоит в уголовно-правовом обеспечении конституционно установленной обязанности государства в том объеме, который предустановлен предметом уголовного права [9]. Именно уголовно-правовое обеспечение признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина выступает целью современного уголовного права, достижение которой осуществляется в процессе решения уголовным законом поставленных перед ним задач.

В целях последующего анализа, не углубляясь в обсуждение вопроса о видах и содержании задач (функций) уголовного права, отметим свою солидарность с позицией В.Д. Филимонова, утверждающего, что уголовное право России выполняет, по сути, одну функцию – охранительную, которая по своей социальной направленности делится на два вида: функцию предупреждения преступлений и их общественно опасных последствий (предупредительная функция) и функцию восстановления порядка общественных отношений, нарушенного совершением преступления (восстановительная функция) [5, с. 60]. То же самое в полной мере относится и к Казахстану. Имеющиеся в литературе возражения, связанные с признанием самостоятельности охранительной и предупредительной функций уголовного права, представляются несущественными, поскольку данные функции образуют единый инструментальный аппарат: охрана общественных отношений осуществляется путем предупреждения преступлений, а предупреждение преступлений обеспечивает охрану социально значимых общественных отношений.

Цель уголовного права определяет содержание всех без исключения норм УК. При этом важную роль в обеспечении целесообразности норм и их системности выполняют принципы уголовного права, которые, вслед за Е.Е. Чередниченко, можно определить не просто как «начала» или «идеи» уголовно-правового регулирования, а как требования нравственного, идеологического, политического (от себя добавим – правового) характера, направленные на достижение задач уголовного законодательства, и выполняющие функцию непосредственного и опосредованного регулирования общественных отношений [10, с. 27].

Наиболее четко гуманитарная направленность уголовного права артикулирована законодателем в принципе гуманизма. Так, согласно ст. 7 УК РФ, «Принцип гуманизма» «1. Уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека. 2. Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства» [3]. В отличие от России принципы уголовного права Республики Казахстан не выделены в отдельные статьи, но нашли свое воплощение в уголовном законодательстве и получают реализацию в правоприменительной практике. Так, принцип гуманизма вытекает непосредственно из Конституции Республики Казахстан, согласно п. 2 ст. 17 которой, «никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию» [1]. Данная конституционная норма конкретизирована применительно к наказанию в ч. 2 ст. 38 УК («Наказание не имеет своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства») [2].

Российские исследователи по-разному оценивают содержание ст. 7 УК РФ, однако практически все соглашаются с мыслью о «двусторонней» направленности принципа гуманизма. В.В. Мальцев в связи с этим указывает, что «применительно к уголовному законодательству вытекают два аспекта рассмотрения принципа гуманизма. Первый из них заключается в подчинении иерархии интересов, охраняемых нормами уголовного права, гуманистическим ценностям, в наиболее полном отражении в этих нормах лозунга «Все во имя человека, все на благо человека». Второй связан с гуманным отношением к виновным лицам при реализации норм, предусматривающих ответственность за совершенные ими преступные деяния» [11, с. 100].

Очевидно, что гуманитарная составляющая содержания уголовно-правовой деятельности государства проявляется в четырех основных направлениях: предупреждение нарушений прав человека при осуществлении мероприятий по общей превенции преступности; предупреждение нарушений прав человека при осуществлении мероприятий по частной превенции преступлений; восстановление нарушенных преступлением прав и свобод потерпевшего (личности, общества и государства); восстановление прав лица, совершившего преступление.

Здесь принципиально важно подчеркнуть не только профилактический и восстановительный аспект в области охраны прав человека уголовным законом, но и то немаловажное обстоятельство, что концепция прав человека «освящает» как деятельность по защите конституционных ценностей, так и репрессивно-восстановительный механизм уголовно-правового воздействия непосредственно на правонарушителя.

Таким образом, гуманитарный потенциал уголовного права раскрывается, конкретизируется в реальных уголовно-правовых отношениях. Представляется, что при всем многообразии подходов к решению вопроса о видах и содержании уголовно-правовых отношений предпочтительной является позиция юристов, полагающих, что предмет уголовного права образуют две группы отношений: 1) возникающие в связи с фактом принятия и вступления в силу уголовного закона (предупредительные) и 2) возникающие в связи с фактом совершения отдельным лицом преступления (охранительные) [12, с. 3; 13, с. 25-30; 14, с. 32].

В рамках этих отношений цель, задачи и принципы уголовного права определяют, в первую очередь, правовой статус их участников. Субъектами уголовно-правовых отношений следует признавать:

- для предупредительных отношений: государство и лиц, способных, согласно закону, нести уголовную ответственность;

- для охранительных отношений: государство, лицо, совершившее преступление, и потерпевшего от преступления. Признание потерпевшего от преступления субъектом уголовно-правового отношения только получает распространение в науке [15]. Вместе с тем Конституционный суд России в одном из своих постановлений прямо указал: «Специфика уголовно-правовых отношений как особой разновидности публично-правовых отношений, возникающих в связи с совершением общественно опасных деяний, обусловливает особенности механизма осуществления судопроизводства по уголовным делам, в рамках которого уголовное преследование лица, предполагаемо виновного в совершении такого деяния, его привлечение к уголовной ответственности и возложение на него мер уголовно-правового воздействия принимает на себя государство в лице специально уполномоченных органов; потерпевший при этом выступает в качестве субсидиарного участника на стороне обвинения» [4].

Очевидно, что доктрина прав человека налагает определенные обязательства на государство как на участника уголовно-правовых отношений в интересах иных участников – физических лиц. Можно утверждать, что права человека, зафиксированные в нормах международного права и Конституции России, образуют содержательное ядро правового статуса личности человека как субъекта уголовно-правового отношения: статус лица, соблюдающего закон, нарушившего закон и потерпевшего от нарушения закона.

Этот тезис можно «развернуть» с учетом того, что уголовно-правовое регулирование осуществляется не только на законодательном (нормотворческом), но и на индивидуальном (правоприменительном) уровне. В этом случае более рельефно вырисовываются те конкретные направления государственной деятельности, в осуществлении которых требуется повышенное внимание к правам человека: криминализация общественно опасных деяний, пенализация преступлений, квалификация преступлений, применение к правонарушителю мер уголовно-правового воздействия.

1. 
   Конституция Республики Казахстан (принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 года) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 02.02.2011 г.) // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1005029 (с изменениями и дополнениями по состоянию на 04.07.2013 г.)
   
2. 
   Уголовный кодекс Республики Казахстан от 16 июля 1997 года №167-I (с изменениями и дополнениями по состоянию на 04.07.2013 г.) // http: //online.zakon.kz/Document/?doc_id=1008032#sub_id=10000
   
3. 
   Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 №63-ФЗ (ред. от 25.11.2013) // СПС «Консультант-Плюс».
   
4. 
   Постановление Конституционного суда РФ от 27.06.2005 г. №7-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первой статьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска» // Вестник Конституционного суда Российской Федерации. 2005. № 4.
   
5. 
   Филимонов В.Д. Конституционные основания норм уголовного права // Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву / Отв. ред. В.С. Комиссаров. М., 2005.
   
6. 
   Smith & Hogan. Criminal Law. Tenth Edition. Butterworths. Lexis Nexis. 2002. P. 3
   
7. 
   Цит. по: Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. М., 2001.
   
8. 
   Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – 4-е изд. М., 2002.
   
9. 
   Тимохин С.Ю. Функции, задачи и цели уголовного права: проблемы соотношения. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2002.
   
10. 
    Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. М., 2007.
    
11. 
    Мальцев В.В. Равенство и гуманизм как принципы уголовного законодательства // Известия вузов. Правоведение. 1995. №2.
    
12. 
    Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М., 2002.
    
13. 
    Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия. СПб., 2004.
    
14. 
    Уголовное право России. Общая часть. Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006.
    
15. 
    Дедюхина И.Ф. Проблемы установления и реализации уголовной ответственности с учетом признаков потерпевшего. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008 и др.