Реферат т ема : п амятники древнетюркской письменности
II. Дешифровка и исследование памятников древнетюркской письменности
жүктеу/скачать 170 Kb.
|
Реферат Шуиинашли А.С.
| II. Дешифровка и исследование памятников древнетюркской письменности.
2.1. Дискуссии о происхождении рунического письма Первые попытки объяснить происхождение знаков сибирской руники относятся ко времени предшествовавшему дешифровке орхонских памятников. Уже Г.И. Спасский, М.А.Кастрен и Г. Вамбери обратили внимание на сходство письмен приенисейских скал с родовыми знаками сибирских татар. Такого рода догадки были обобщены Н. А. Аристовым, который предположил, что « существовавшие с глубочайшей древности родовые тамги были позднее употреблены в качестве букв в орхоно-енисейском алфавите». Гиппотезу Н.А.Аристова поддержал Н.Г Малицкий. Однако разноречивые мнения сохранялись. В 1793г. состоялись экспедиции на Енисей Байера и Палласа, при этом Байер предполагал что рунические знаки является кельтским письмом [26]. Финксие ученые до открытия алфавита этих памятников были склонны приписывать памятники енисейской культуры финскому народу [27]. Финляндские и скандинавские ученые издавна принимали участие в лингвистическом, этнографическом и археологическом изучении Сибири. Они видели в изучении сибирских древности свою национальную задачу, в связи с теорией о происхождении и древнейших судьбах финского племени. Абель Ремюза по поводу рунических надписей сделал довольно верное замечание о том, что надписи имеющие «обманчивое, может быть сходства с рунами» находятся в земле древнего обитания тюрок. Ремюза предполагал, что письмо принадлежит племени усунь поколения индо-готов. Против принадлежности рунических письмен тюркам решительно запротестовал Г. Спасский, заявляя, что «нет никаких следов чтобы тюрки или вообще народы татарского племени были древними жителями южной Сибири. Напротив все доказывает, что они последние, новые там пришельцы». Г. Спасский признавал, что надписи монгольского или калмыцкого происхождения. Роммель выдвинул теорию скифского либо греко-готского происхождения письма, он тщетно пытался на основе формального сопоставления, сравнивать указанные надписи с рунами Германии. Г. Ксенофонтов сочетал письмена с якутскими, заметкой Ю.Клапротта, сближавщего рунические памятники с греческими, окончилась первая дискуссия [28]. В 1857г. Г.Спасский снова вернулся к руническим надписям. Осветив кратко, отмеченную выше дискуссию, он специально остановился на надписях, опубликовав на табл. 6. своего труда руническую надпись, открытую еще в 1847г. М.А. Кастреном в Шушинской волости Минусинского округа Енисейской губернии. Опровергая гуннскую теорию происхождения письма, он оставляет вопрос о принадлежности его какому-нибудь народу открытым. Г. Спасский полемизирует здесь с Ромеллем, котроый как выше предполагал, что рунические письмена «суть скифские или греко-готские». Теорию славянского происхождения сибирских древностей, в том числе и надписей, созданную Г. Спасским, несмотря на ее неправильность, поддерживал в дальнейшем В. Флоринский. Через два года А. Шифнер выдвинул теорию происхождения рунического алфавита из тамг. А. Шифнер исходил из чисто формальных соображений, а именно – внешнего сходства рун с тамгами. Только уже на основе теоретических положений Н.Я. Марра удалось подойти к разрешению поставленного А. Шифнером вопроса о сходстве рун с тамгами на совершенно иных основаниях. Н. Попов осветив теории происхождения алфавита Клапрота, Роммеля, Тихзена и Байера, сам посвятил свою статью вопросам происхождения рунического алфавита памятников Сибири. Считая, что у выше перечисленных ученых были основания сравнивать руны с письменами древнегреческими, готскими и древнеславянскими. Н. Попов развивает готскую теорию происхождения письма, якобы занесенного к древним хакасом в результате торговых сношений. В 70 годы ХIХ в. нельзя отметить представителя рассовой миграционисткой теории, отца археологического панфиннизма Ж. Аспелина. Он доказывал общность культур Сибири и Финляндии, без каких бы то ни было оснований прозрачно оправдывая и стремление и экспансию на восток. В 1874г. Аспелин касался рунических надписей на интернациональном конгрессе в Стокгольме. В работе «Древности севера Финно-Угрии» Ж. Аспелин доказывал, что бронзовый век Финляндии и Прибалтики, с одной стороны, и Урало-Алтая – с другой, если и имеют в результате долгого развития свои индивидуальные и локальные черты, генетически связаны с одним и тем же народом. На этом основании получали финское происхождение каменные бабы и рунические надписи, «пока еще не дешифрованные». В дальнейшем Ж.Аспелин продолжает связывать енисейские рунические надписи с бронзовой культурой. Указывая на исследования Байера, Тихзена, Клапрота, а также Аппельгрена, скопировавшего надписи, он датирует их началом нашей эры и приписывает их гуннам и другим народам, распространившим эти надписи среди тюркских и монгольских племен. Ж. Аспелин считал, что рунические надписи надо причислить к чудским знакам и в последних искать объяснения рунам. Ж. Аспелин произвел исследование знаков и из 847 различных знаков вывел 38-40 общих начертаний. Надписи, по его мнению, надо читать справа налево. Свои выводы он дополнил на археологическом съезде в Одессе в 1884г. Не только финские, но и русские ученые были склонны иногда приписывать памятники енисейской культуры финнам или родственным им народам. Еще в 1884г. Радлову угросамодское происхождение этой культуры казалось наиболее вероятным [29]. В 1885 году появляется статья Н.М. Ядринцева, в которой он приписывая буквам северное происхождение, предполагал, что язык этих письмен турецкий и считал, что «едва ли нужно поэтому переносить руны от европейских готов и финнов к азиатским народам, когда мы видим происхождение этих народов из Азии». Ядринцев также считал, что «не решая вопроса о письменах и каменных бабах в Сибири, мы можем сказать, что происхождение их коренится в глубочайшей древности, приблизительно до рождества христова. Диво, что эти памятники сохранились около 2000 лет. далее, есть некоторые основания предполагать, что они принадлежали не столько же древним финским племенам и передвинувшимся готам и индоскифам, как и древним тюркам, жившим в соседстве с ними». Среди многочисленных догадок и разноречивых предположений господствующими оказались готская и скифо-славянская теории происхождения надписей. Однако все попытки объяснения надписей остались безрезультатными. Наконец, прочитать эти памятники посчастливилось датскому ученому проф. Вильгельму Томсену. В 1893г. 25 ноября Томсену удалось найти полный ключ ко всему алфавиту этих до того неизвестных надписей с берегов Енисея и Орхона. Углубляя свое изучение неизвестных букв, В. Томсену удалось выделить из больших «орхонских» надписей слова: тюрк, тенгри и другие [29]. 15 декабря 1893 году на заседании Датской Королевской Академии Наук В. Томсен представил свой перевод рунических текстов, найденных на берегах Орхона. Это было подлинно историческое, поистине великое открытие датского ученого в мировой лингвистике. Так был найден ключ к дешифровке древнетюркского письма. Еще до этого заседания Томсен в декабре сообщил о своем открытии частным письмом академику В.В. Радлову. Перевод надписей Кюльтегину был доложен В.В.Радловым со ссылкой на открытие Томсена, на заседании Российской Академии Наук 19 января 1894году. В том же году данный перевод был опубликован первоначальным тиражом в 50 экземпляров. Заметка В. Томсена появилась в 1894году на французском языке в Bulletin датской Академии и в русском переводе бар. Розена в Записках Восточного Отделения Русского Археологического Общества. Гениальное открытие Томсена вызвало еще больший восторг тем, что оно было сделано не специалистом-туркологом. Интерес Томсена к надписям, вероятно должно быть объяснен его занятиями в области финно-угорского языкознания и установлеными им еще в молодости связями с научными кругами Финляндии. В. Томсен пользовался безграничным уважением и у себя на родине, и в европейских научных кругах. После его смерти первоклассные ученые говорили о нем в посвященных ему воспоминаниях, как о «величайшем исследователе, которого до сих пор знала лингвистическая наука», даже как об «одном из самых значительных, может быть самом значительном ученом в мире». V. Brondal, называл Томсена историком божьей милостью и утверждал, что в Томсене великий филолог и великий историк сотрудничали с великим лингвистом. Достижения лингвистической науки были для него не столько целью, сколько средством для раскрытия древнейших исторических судеб народов [30]. Лингвистические исследования приводили Томсена к новой постановке исторических вопросов, по которым уже существовала обширная литература и которые представляли интерес для широких кругов. Но самым блестящим достижением Томсена считается, открытие ключа к чтению остававшихся до тех пор загадочными надписей, найденных частью уже в ХYIII веке , в Южной Сибири и Монголии. Открытие Томсена поставило перед историками не ту задачу, которую ожидали исследователи енисейской надписи. Для выяснения вопроса о происхождении и развитии енисейской бронзовой культуры, надписи на могут дать ничего, но зато европейская наука получила доступ к изучению древнейших памятников турецкого языка, кроме того, впервые был найден новый, туземный источник для истории кочевых государств, о которых раньше черпали сведения только из китайских летописей. Самый алфавит, как замечает Томсен, исчез бесследно, просуществовав несколько столетий. Дешифровка надписей и их публикация вызвали значительный интерес в научном мире. В основном преобладали статьи лингвистического направления, посвященные проблеме происхождения алфавита, толкованию отдельных частей текстов и слов. В 1899 году появился собственный перевод П. Мелиоранского текста посвященного Кюльтегину. По вопросу о происхождениии характере алфавита незыблемым является установленный Томсеном факт, что орхоно-енисейский алфавит восходит к арамейскому, вероятно, к одной из его иранских разновидностей, при чем заимствованный алфавит был превосходно приспособлен к звукам турецкого языка. После выяснения этого основного культурно-исторического факта на очередь стала кропотливая и мало привлекательная, особенно для гениального мыслителя, работа составления надписей с китайскими известиями о тех же событиях. Было необходимо выяснить, насколько надписями подтверждается и дополняется хронологическая канва, установленная переводчиками китайских летописей,и насколько надписи дают нам новые факты или новое освещение фактов по сравнению с тем, что могли дать китайцы. По вопросу о хронологической канве Томсен пришел к заключению, что среди рассказанных в надписях событиях, кроме смерти Кюль-Тегина и, может быть его отца, нет ни одного , которое можно было с полной уверенностью отожествить с каким-нибудь определенным событием, отнесенным в китайских летописях к определенной дате. Известно, что вышедшая скоро после этого работа Маркварта дала целый ряд таких отожествлений, при чем результатом исторического исследования было установление лингвистического фактора-своеобразной системы счисления некоторых турецких народностей того времени. Надписи, как и , следовало ожидать, дают нам более наглядную и живую картину быта кочевников, чем могли дать китайцы. Чтобы правильно оценить в этом отношении новый источник, было необходимо знакомство с настоящим и прошлым Средней Азии [31]. При дешифровке рунической письменности В.Томсен отметил близость некоторых рунических знаков буквам «семитско-пехлевийского алфавита». Позднее он вполне определенно указал на генетическую зависимость 23 из 38 рунических знаков от арамейских букв. Арамейский алфавит, переработанный и приспособленный к звуковому ряду тюркского языка, пополнился также несколькими знаками неарамейского происхождения. Та же гиппотеза была изложена О.Доннером, выделившим, как посредствующее звено между арамейским и руническим алфавитами шрифт легенд аршакидских(парфянских) монет II-III веков н.э. [32]. Гиппотеза Аристова и Малицкого была подвергнута критике и отвергнута М. Мелиоранским и Д.Н.Соколовым, поддержавшим выводы Томсена и Доннера. Не исключалось, однако, что тамги могли послужить образцами для рунических знаков, прототипы которых отсутствуют в арамейском алфавите, более того, сами арамейские буквы приобрели известную геометричность начертаний под влиянием привычных для создателей древнетюркского алфавита форм родовых тамг. Гиппотеза Томсена-Доннера не только фиксировала сходство близких по начертаниям знаков, но и указывала на определенный источник заимствования тюрками самой идеи фонетического письма, не вполне, впрочем свободного от влияния идеографических и силлабических систем. Однако слабой стороной гиппотезы «арамейского источника была ее историко-хронологическая необоснованность». Разрыв в четыре-пять столетий между последними аршакидскими монетами и первыми датированными руническими памятниками, усугубленный разрывом территориально-политическим породил своеобразный horror vacui, обусловивший появление ничем не оправданного исторического построения Е.Блоше. В одной из своих работ этот исследователь пытался доказать, что руника была заимствована тюрками через посредство жужан у гуннов, в свою очередь перенявших один из северо-семитских (арамейских) алфавитов. Реальный исторический фон удачной палеографической гипотезы начал проясняться лишь благодаря новым открытиям древних письменностей Центральной Азии [33]. жүктеу/скачать 170 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|