ЮРИСЛИНГВИСТИКА: ЮРИДИЧЕСКАЯ ИСТИНА

На вышеуказанный извечный вопрос Пилата даже попыталась ответить
Государственная Дума Российской Федерации.
Итак, 29.01.2014 г. в Государственную Думу Российской Федерации депутатом
Государственной Думы А.А.Ремезковым был внесён проект федерального закона № 440058-
6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи
с введением института установления объективной истины по уголовному делу». 
В Заключение Правового управления Государственной Думы Российской Федерации на
данный законопроект было указано следующее: «Законопроектом предлагается ввести в
качестве принципа уголовного судопроизводства установление объективной истины по
уголовному делу (пункт 3 статьи 1 проекта). При этом под объективной истиной
предлагается понимать соответствие действительности установленных по уголовному делу
обстоятельств, имеющих значение для его разрешения (пункт 1 статьи 1 проекта). 
Обращаем внимание, что термин «объективная истина» не является правовым, не
употребляется в законодательстве Российской Федерации, в том числе в процессуальном
законодательстве. Сам по себе процесс установления объективной истины носит
субъективный характер, поскольку осуществляется человеком, обладающим теми или иными
субъективными качествами: убеждениями, моральными и деловыми принципами,
квалификацией и т.п. В уголовном процессе об этом свидетельствует положение части
первой статьи 17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК
РФ), в том числе в проектной редакции (пункт 4 статьи 1 проекта), согласно которому суд,
присяжные заседатели, прокурор, руководитель следственного органа, следователь и
дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на
совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и
совестью. Несмотря на то, что данное положение содержит адресованное указанным
участникам уголовного судопроизводства требование при оценке доказательств не только
исходить из своего внутреннего убеждения и совести, но и основываться на совокупности
имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом, что должно
исключать принятие произвольных и необоснованных решений, субъективный характер
такой оценки не позволяет во всех случаях вести речь о безоговорочном установлении
объективной истины по делу. Кроме того, в связи с невозможностью определения в
законодательном акте каких-либо критериев достижения объективной истины, установление
такого принципа в уголовном процессе будет носить декларативный характер. Сказанное не
умаляет и не исключает предусмотренного нормами УПК РФ требования о необходимости
всестороннего, полного и объективного производства предварительного расследования и
разрешения дела по существу (часть первая статьи 33, часть четвертая статьи 152, часть
вторая статьи 154, статья 239
1
, части первая и шестая статьи 330 УПК РФ)».
Правительством Российской Федерации законопроект не поддерживается.
В своём письме Верховный суд Российской Федерации № З-ВС-3190/15 от 22.05.2015 г.
указывает, что «законопроект концептуально поддерживается… Вместе с тем обращает на
себя внимание то, что используемый в законопроекте термин «объективная истина» не
является правовым и не употребляется в процессуальном законодательстве. В проектном
пункте 22
1
статьи 5 УПК РФ под объективной истиной предлагается понимать соответствие
действительности установленных по уголовному делу обстоятельств, имеющих значение для
его разрешения…».
В свою очередь, Комитет Совета Федерации по конституционному законодательству и
государственному строительству в своём отзыве № 3.1-07/1880 от 22.05.2015г. обратил
внимание на понятие «объективная истина» следующим образом: «Оно является
философским термином, поскольку объективная истина существует сама по себе. А
156

стремление её познать человеком всегда носит субъективный характер. «Объективная истина
– такое содержание человеческих знаний, которое не зависит от воли и желания субъекта.
Истина не конструируется по воле и желанию людей, а определяется содержанием
отражаемого объекта, что и обуславливает её объективность (Философский словарь под
редакцией И.Т.Фролова, Политиздат, 1981). «Объективная истина – истина, содержание
которой не зависит от человека и человечества (истина объективна по содержанию, но
субъективна по форме – как результат деятельности человеческого мышления)» (Советский
энциклопедический словарь (Под редакцией А.М.Прохорова; 4-е изд., М., 1987. С.510).
По нашему мнению, необходимо максимально конкретизировать понятие «объективной
истины», в противном случае предложенная законопроектом ориентированность процесса
доказывания на достижение объективной истины в уголовном процессе может создать
трудности в правоприменении.
Введение института установления объективной истины по уголовному делу в редакции
проекта федерального закона породит ряд иных вопросов».
Как отмечает
О.В.Барабаш,
правовые термины имеют функциональные и структурно-
семантические особенности, которые могут приводить к проблемам употребления и
правоприменения [Барабаш О.В., 2013, 5]. 
Кроме того, возникающие вопросы у законодателя возникают, как указывает Е.Б.Берг,
по следующим причинам: «Одним из самых распространенных приемов юридической
техники является размещение дефиниций в статьях и других структурных единицах текстов
нормативно-правовых актов, ибо наличие дефиниций в законодательном тексте является
необходимым условием точного и ясного понимания нормативного текста, повышения
юридической культуры правотворчества. К сожалению, определение самого понятия
«дефиниция» вообще отсутствует в юридических энциклопедических изданиях; получается,
что оно как бы исключается из правовой сферы. А ведь существует острая проблема
специфики формулирования именно юридических дефиниций. Их цель – не всестороннее
раскрытие научного понятия, а его определение, достаточное для нужд реализации права.
Чем большему числу понятий будут даваться законодательные дефиниции, тем меньше
будет ошибок и недоразумений на практике» [Берг Е.Б., 2004, 281]. 
Очевидно, что возникшие вопросы у законодателя и правоприменителя можно
устранить с помощью юрислингвистики.
Таким образом, как нами отмечалось, вышеуказанное говорит о том, что на
государственном уровне в Российской Федерации отсутствует общепринятое для всех
понятие «истина» и государство явно не заинтересовано при расследовании уголовных дел
устанавливать объективную истину совершённых преступлений, чтобы избежать судебных
ошибок. Данный пробел в законодательстве позволяет государству, определённой группе
лиц и любому человеку преднамеренно для достижения своих личных целей скрывать
истину (правду), искажать истинное положение дела в стране, обществе и в организации, а
также манипулировать людьми. Аналогичная ситуация присутствует и в других странах, что
подтверждает отсутствие общечеловеческого понятия «истина», утверждённого мировым
сообществом [Ивентьев С.И., 2016, 7]. 
Несмотря на отсутствие юридического определения «истина», каждый человек имеет
право на информацию, а также право на Истину, что было закреплено четвёртым и пятым
поколением прав человека [Гузенко С.С., 2017, 184; Ивентьев С.И., 2012, 130; Ивентьев С.И.,
2016, 166].
В праве выделяют юридическую истину, которая облекается в законы, направленные,
как полагают государственные и общественные деятели, на благо народа и для установления
социальной справедливости. 
157

При этом следует отметить, что справедливость имеет различные характеристики в
зависимости от конкретных видов социальных норм (регуляторов), благодаря которым
регулируются общественные отношения.
К социальным нормам относят следующие группы: неправовые обычаи, традиции,
ритуалы, корпоративные нормы, религиозные нормы, мораль (нравственность) и нормы
права [Лазарев В.В., 1996, 112; Хропанюк В.Н., 1995, 197].
Традиционно в энциклопедиях указывается, что «справедливость – понятие о должном,
содержащее в себе требование соответствия деяния и воздаяния: в частности, соответствия
прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и
наказания, соответствия роли различных социальных слоёв, групп и индивидов в жизни
общества и их социального положения в нём. В экономической науке – требование равенства
граждан в распределении ограниченного ресурса. Отсутствие должного соответствия между
этими сущностями оценивается как несправедливость».
Нравственная справедливость в своей основе содержит нормы морали (нравственности).
В свою очередь, духовная справедливость зиждется на религии (религиозных нормах).
Критерием духовной и нравственной справедливости всегда выступает душа человека.
Принцип социально-правовой справедливости, базирующей на поиске истины,
используется при осуществлении правосудия при назначении гражданско-правовой,
административной и уголовной ответственности. 
Юридическая истина – есть порождение политической или государственной истины
[Ивентьев С.И., 2016, 137]. Этим определением пользуется юридическая наука. 
Юридическая истина без государства не может существовать.
Советский и российский учёный-философ лезгинского происхождения, специалист по
этике 
А.А.Гусейнов (родился 0
8.03.1939 г.)
о праве говорит следующее: «Богиня правосудия
предстает перед нами с закрытыми глазами. Она вершит суд, невзирая на лица. Она
реализует уравнивающую (в аристотелевом понимании) справедливость, и потому ей
безразлично, о каком конкретно лице идёт речь, но ей это только потому безразлично, что
все лица ей равно, одинаково дороги. Она безразлична к лицу, но не к человеку. Совершенно
ложным является представление о праве как механическом, бездушном механизме
общественной жизни. В действительности оно представляет собой одно из одухотворённых
и одухотворяющих начал совместного человеческого существования. Нет лучшего
признания и обоснования этой истины, чем обращение к библейским истокам философии
права» [Гусейнов А.А., 2012, 10]. Сказанное этим философом не соответствует
действительности по нижеуказанным причинам.
В любом государстве правосудие направлено на установление именно социальной
справедливости, отчасти нравственной справедливости, но не духовной справедливости с
точки зрения Бога, а также души и духа человека.
Моя многолетняя юридическая практика подтвердила, что при отправлении правосудия
не учитываются права души и духа человека, т.е. суд не связан с духовной справедливостью.
Духовная справедливость – исполнение Божественных и духовно-нравственных законов
[Ивентьев С.И., 2012, 55]. 
Как указывалось выше, в российском законодательстве отсутствует какое-либо
определение истины. Это связано с тем, что, как верно указывает М.В.Савостьянова,
«проблема современной науки заключается в том, что понятие истины практически
отсутствует в философско-методологической литературе о науке последних десятилетий»
[Савостьянова М.В., 2004]. 
В юридической науке под истиной понимают объективное (верное) соответствие
юридической теории юридического знания правовой действительности [Тарасов Н.Н., 2000]. 
158

Российский юрист Г.М.Резник (родился 11.05.1938 г.)
указывает, что «истина может
существовать не только в форме доказанного, обоснованного знания, но и в виде гипотезы»
[Резник Г.М., 1977, 63]. 
Как правило, проблема истины в отечественной юриспруденции обсуждается
правоведами, практикующими юристами в рамках теории доказательств. 
Н.Е.Бухарова, Е.В.Писарев указывают о том, что «в юридическом судопроизводстве
достигается лишь относительная истина, которая является результатом установления истины
абсолютной» [Бухарова Н.Е., Писарев Е.В., 2013, 252]. 
Как справедливо указал Н.А.Шавеко, «в настоящее время среди юристов (по крайней
мере, в науке гражданского процесса) чрезвычайно распространена позиция, которая может
быть сформулирована следующим образом. Истина в суде не устанавливается: суд не обязан
делать это. Решение суда основывается не на фактах объективной реальности, а на
формально оцененных доказательствах, представленных сторонами. Истина недостижима, и
доступна только Богу
» 
[Шавеко, 2013, 148]. 
В уголовном судопроизводстве органы уголовного преследования и суд пытаются найти
объективную истину [Шадрин, 2014, с.36]. Аналогично происходит и в гражданском
процессе [Вандраков, 2014, 6].
По уголовному делу устанавливается «объективная истина», которая обозначается
термином «материальная истина» [Теучеж, 2015, 195]. Речь в принципе идёт о судебной
истине или процессуальной истине.
Согласно юридической этике, «обязанность устанавливать истину в каждом конкретном
случае есть не только служебный, правовой долг судей, прокуроров, следователей, но и долг
нравственный
» 
[Аминов И.И. и др., 2012, 102]. 
Часто в уголовном процессе истине находят синоним «достоверность» [Ларин А.М.,
1976, 192]. Многие авторы считают, что в уголовном процессе возможна лишь вероятная
(юридическая, судебная) истина, а не объективная истина [Печников Г.А., 2014, с.122]. 
Точно подметил
М. А. Гладко
о том, что «из универсальных ценностей в речах
адвокатов представлены ценности «закон», «истина» и «справедливость». Употребление
лексем, актуализирующих данные ценности, объясняется целями адвокатского заседания,
которым должны следовать судьи – поиск истины, вынесение решения в соответствии с
законом, принципом справедливости. Ключевые слова закон, законный, истина
используются в окружении лексем могущество, служение, основан на (законе),
выдвигающих в фокус внимания идею главенствующей роли закона и истины,
справедливости. Ожидается, что данные ценности окажутся решающими и определяющими
при вынесении вердикта.
Так, употребляя ценностно-значимое существительное истина, ораторы пытаются
передать информацию «наш профессиональный долг найти истину, служить истине». Истина
же для ораторов заключается в вынесении судьями решения о невиновности подсудимого.
Указывая на необходимость поиска истины, адвокат апеллирует к ответственности адресата
за этот процесс поиска и его результат» [
Гладко М.А.
, 
2012, 
20].
Таким образом, в ходе судебных слушаниях часто употребляется понятие «истина», что
говорит о стремлении защитника и общества всегда найти истину по любому делу, даже если
законом это не предписывается. 
В настоящее время в России на законодательном уровне и среди научной
общественности идёт дискуссия о необходимости установления объективной истины в
уголовном процессе [Девяткин Г.С., 2016, 115]. При этом речь идёт только об объективной
истине совершенного преступления, а не о причинах и последствиях любого
правонарушения для общества, самого подсудимого, его семьи и родственников, что говорит
159

о неполном и не всестороннем рассмотрении важного для общества вопроса. Мы считаем,
что судом должны устанавливаться все эти обстоятельства, то есть подходить системно или
рассматривать вопрос с позиции междисциплинарного подхода (закон, наука, философия,
религия и т.д.). 
Из вышеизложенного следует, что в судопроизводстве устанавливается в виде
судебного акта только формальная юридическая истина, которая может быть всегда
опровергнута или скорректирована адекватными доказательствами или внешним
воздействием (злой умысел, коррупция, идеология и пр.). 
Потерпевший (истец) обращаются в суд для поиска правды, справедливости, а не
истины, раскрывающей причинно-следственные связи происшествия, и не с целью создания
условий для совершенствования своей и души правонарушителя. В данном случае
обращение потерпевшего всегда преследует принцип талиона («око за око, зуб за зуб») или
«отмщения», который, так или иначе, закрепляет закон в нашей жизни. 
Реализация права всегда происходит на основе силы (государственные инструменты
принуждения), а не нормах морали. 
К большому сожалению, современное правосудие вышеуказанные вопросы не решает,
её основной целью является установление социальной справедливости. Как правило,
причинно-следственные связи и кармические причины тех или иных событий раскрывают
эзотерика, магия (шаманизм) и экстрасенсорика, к которым наука категорична, не понимая
взаимосвязь невидимых приборами духовных законов с событиями в материальном мире. 

жүктеу/скачать 2,67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: