Сборник статей 20 лет независимости Республики Казахстан в свете формирования гражданского общества

Вместе с тем, в существующем «Соглашении между правительствами Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна Сыр-Дарьи” от 17 марта 1998 года уже установлена схема водно-энергетического обмена, в основу которой положен принцип согласования режима работы гидротехнических объектов и водохранилищ Нарын-Сырдарьинского каскада в интересах подачи достаточного количества воды для ирригационных целей. Таким образом, энергетические интересы поставлены в зависимость от ирригационных. В качестве компенсации нижележащие государства взяли на себя обязательства по поставке энергоресурсов Кыргызстану в зимнее время в объеме переданной Кыргызстаном энергии в летнее время [11].

В настоящее время данное соглашение не реализуется на практике. Возможными причинами бездействия его норм заключаются в том, что в соглашении не заложено совместное финансовое либо иное участие государств в техническом содержании объектов, в то время как речь идет об объектах, эксплуатируемых в интересах трех государств. В соглашении не урегулированы некоторые побочные вопросы, которые могут нарушить элемент стабильности. Не учтено действие таких факторов, как возможное естественное уменьшение стока, возникновение непредвиденных обстоятельств, изменение экономической ситуации в каждой стране. Хотя государства взяли на себя обязательства не нарушать режим взаимопоставок, эффективной процедуры судебного разрешения споров не установлено. Положительным примером в сравнительном плане может служить Приложение к Конвенции 1997 года, детально регулирующей процедуру международного арбитражного разрешения споров [12].

В связи с этим, инициатива ЕврАзЭс являет собой достойный вариант решения многолетних споров и дилемм относительно механизма совместного водопользования в Центральной Азии.

В этом плане наиболее показательной является позиция ближайшего казахстанского соседа – Китая, который не только отказался присоединиться к двум основополагающим международным соглашениям – Конвенции о праве несудоходных видов использования международных водотоков (1997) и Конвенции об охране и использовании трансграничных водотоков и международных озер (1992), но и настаивает на регулировании трансграничного водотока путем проведения только двусторонних переговоров, которые как показала практика, не дают каких-либо значительных результатов по данной проблеме. В этой связи напомню, что документы ООН по этой проблематике подписали лишь 37 стран, а ратифицировали лишь 20, причем среди участников соглашения нет Китая, который вообще никогда не имел никаких договоров с какой-либо страной о трансграничных реках [13].

Международное право не содержит каких-либо обязательных норм по ограничению забора воды, но подразумевается, что он не должен превышать 50%. Конвенция ООН 1997 г. о праве несудоходных видов использования международных водотоков содержит положения о том, что страна, на территории которой находится часть международного водотока, принимает на себя обязательство не наносить «значительный ущерб» другим странам, по которым он проходит, и сотрудничать в его освоении «справедливым и разумным образом» [14].

Как заключает Тиморшина А.М., проблема трансграничных рек рассматривается и решается Китаем в соответствии с одним из ведущих принципов своей внешней политики – «принципом регионализма» (т. е. в данном вопросе необходимо привлекать потенциал Шанхайской Организации сотрудничества, которая должна сосредоточить свое внимание на проблемах приграничных регионов, а не на решении мировых проблем).

Из всего вышеизложенного следует необходимость в Стратегии водно-энергетической безопасности Центральной Азии - стратегии действий в отношении проблемы решения трансграничных рек:

- принять во внимание при составлении Стратегии Дорожную карту совершенствования механизма взаимодействия государств-членов ЕврАзЭС в водно-энергетическом регулировании в Центральной Азии, заложить основы для создания Международного водно-энергетического консорциума, который призван стать реальной основой интеграции стран Центральной Азии;

- исследовать рентабельность и целесообразность, а также социально-экономические последствия присоединения всех стран региона к Конвенции ООН 1997 г. о праве несудоходных видов использования международных водотоков. Выявить вероятные страхи стран в части, препятствующие им присоединяться к данной Конвенции, а также рассмотреть выгоды всех пяти стран от присоединения к данной Конвенции. Здесь также необходимо Необходимость организационных вопросов, например, создание трибунала по вопросам между государствами или иного межгосударственного органа;

- исследовать возможность принятия нового регионального соглашения или внесения конструктивных изменений в уже существующее соглашение.

- изучить возможности институциональной модернизации, а именно, провести анализ перспектив реформы МКВК, путем преобразования ее в Межгосударственную Координационную Водохозяйственную Энергетическую Экологическую Комиссию – МКВЭЭК. Это вызвано тем, что ныне, в съездах министров 5 стран учувствует только министры водного хозяйства, для полноты принятия решений не хватает присутствие ещё министров энергетики и экологии. Данные преобразования позволят принимать решения не одномоментные, как сейчас, а взвешенные решения на перспективу с учётом всех особенностей и с различных точек зрения (вода / энергетика / экология). Вместе с тем, это значительно усложнит процесс принятия решений, в связи, с чем следует проработать механизм согласования воль государств;

- определить стратегию действий в отношении сотрудничества с государствами, не входящими в Центрально-азиатский регион, а именно – Россией и Китаем. В связи с этим необходимо рассмотреть возможности и потенциал Шанхайской Организации Сотрудничества.

1. 
   ШОС: Интеграция - это переход к системному сотрудничеству//Информационно-аналитический портал Азия-Информ: http://asia-a.ru/content/view/3525/92/
   
2. 
   Г.Юлдашева. К новым интеграционным тенденциям в Центральной Азии // ЦентрАзия от 13.03.2009: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1236926460
   
3. 
   Хозяин воды - хозяин жизни в ЦентрАзии. Узбекистан и Казахстан не хотят признать воду продуктом...// Аналитический центр: http://www.analitika.org/article.php?story=20070628060931467
   
4. 
   Игорь Кирсанов. Битва за воду в Центральной Азии//Независимый обозреватель стран Содружества, 2006, №12: http://www.fundeh.org/publications/articles/48/
   
5. 
   Евгений Винокуров. Вода, Энергия и Капиталы. Будущее ВЭК Центральной Азии// Международный деловой журнал KAZAKHSTAN №2, 2007 год: http://www.investkz.com/journals/51/485.html
   
6. 
   Хозяин воды - хозяин жизни в ЦентрАзии. Узбекистан и Казахстан не хотят признать воду продуктом...// Аналитический центр: http://www.analitika.org/article.php?story=20070628060931467
   
7. 
   Евгений Винокуров. Вода, Энергия и Капиталы. Будущее ВЭК Центральной Азии//Международный деловой журнал KAZAKHSTAN №2, 2007 год: http://www.investkz.com/journals/51/485.html
   
8. 
   Отчет о человеческом развитии ПРООН в Казахстане, 2003. http://www.undp.kz/pages/22.jsp
   
9. 
   Роль ШОС в урегулировании трансграничных рек между Казахстаном и Китаем// Аналитический центр: http://www.analitika.org/article.php?story=2007050701005068
   
10. 
    Игорь Кирсанов. Битва за воду в Центральной Азии//Независимый обозреватель стран Содружества, 2006, №12: http://www.fundeh.org/publications/articles/48/
    
11. 
    Анализ действующих соглашений между странами Центральной Азии в сфере водных взаимоотношений с точки зрения национальных интересов Кыргызской Республики / Джайлообаев А.Ш. Департамент водного хозяйства КР, в рамках проекта Азиатского банка развития RETA 6163: Совершенствование управления совместными водными ресурсами в Центральной Азии, ноябрь 2005. – с.5
    
12. 
    Там же, с.6
    
13. 
    Тиморшина А.М. Международное сотрудничество КНР и Республики Казахстан (1992–2002 гг.). – www.humanities.edu.ru – 23 октября 2003 г.
    
14. 
    Конвенция ООН 1997 г. о праве несудоходных видов использования международных водотоков. Принята резолюцией 51/229 Генеральной Ассамблеи ООН от 21 мая 1997 года:
    

университета им. Л.Н. Гумилева

Научный руководитель: Тащанова А.М., старший преподаватель

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ, СВЯЗАННЫХ С НАРКОТИЧЕСКИМИ СРЕДСТВАМИ ИЛИ ПСИХОТРОПНЫМИ ВЕЩЕСТВАМИ

Бұл мақалада есірткі заттары мен психотроптық заттармен байланысты адамзат денсаулығына қарсы қылмыстарндың қылмыстық- құқықтық сипаттамасы ашылған. Мақалада сонымен қатар, есірткі заттары мен психотроптық заттардың және басқа да жүйкеге әсері бар заттардың түсініктемесі және аталған заттарға қатысы бар қылдмыстарға қатыстылығы негіздері анықталған.

Кілтті сөздер: Қылмыс, тұрғындардың денсаулығы, есірткі, прекурсорлар, өсімдіктер

In given article the criminally-legal characteristic of crimes against health of the population, connected with narcotics or psychotropic substances is analyzed.

Keynotes: criminality, population health, drugs, precursors, plants

Важным инструментом противодействия незаконному обороту наркотиков в Республике Казахстан являются действующие уголовное и административное законодательства, именно им сегодня отводится ключевая роль в имеющем место напряженном противостоянии государства развивающемуся высокими темпами негативному социальному явлению. Важность институтов уголовной и административной ответственности трудно переоценить, учитывая их высокую превентивную предназначенность. Анализ же ответственности за проявления наркотизма, предусмотренной уголовным и административным законодательствами, показывает, что в своей совокупности их институты предназначены для воздвижения эффективных барьеров перед общественно опасным обращением с наркотическими средствами и психотропными веществами в обществе.

Согласно данным Комитетом по правовой статистике и специальным учетам Генеральной Прокуратуры Республики Казахстан отмечается тенденция снижения количества зарегистрированных наркопреступлений, а именно за 2010 год было зарегистрировано – 8795 преступлений, против 9705 – за аналогичный период 2009 года, или на 9,4 % меньше. [1].

Наркотические средства – вещества синтетического или природного происхождения, потребление которых вызывает психическую и физическую зависимость, включенные в Список наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, подлежащих контролю в соответствии с законодательством Республики Казахстан, а также Единой конвенцией ООН о наркотических средствах 1961 года, с поправками, внесенными в соответствии с Протоколом 1972 года.

Психотропные вещества – вещества синтетического или природного происхождения, потребление которых вызывает психическую зависимость, включенные в Список наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, подлежащих контролю в соответствии с законодательством Республики Казахстан, международными договорами Республики Казахстан, в том числе Конвенцией ООН о психотропных веществах 1971 года.

Перечень наркотических средств и психотропных веществ, входящих в предмет преступлений, связанных с наркотиками, определен в Списке наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, подлежащих контролю в Республике Казахстан, утвержденном постановлением Правительства Республики Казахстан от 9 марта 1998 года №186 «О наркотических средствах, психотропных веществах и прекурсорах, подлежащих контролю». Этим же Списком определен перечень подлежащих контролю прекурсоров.

Прекурсоры – вещества, часто используемые при производстве, изготовлении, переработке наркотических средств, психотропных веществ, включенные в Список наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров, подлежащих контролю в Республике Казахстан, предусмотренные международными договорами Республики Казахстан, в том числе Конвенцией ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года.

Уголовная ответственность за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков предусмотрена статьями 259-266 главы 10 Особенной части УК РК – «Преступления против здоровья населения и нравственности». Последствия таких действий могут затрагивать широкие слои населения, хотя отдельные его представители могут и не осознавать их. Родовой и непосредственный объекты преступления характеризуют уголовно-правовую природу конкретного преступления, служат критерием оценки характера и степени общественной опасности и, соответственно, имеет важное значение при квалификации преступления.

Определений по поводу «здоровья» и «здоровья населения» в медицине, психиатрии, психологии и других науках множество. Некоторые авторы насчитали до 79 таких определений [2]. Наиболее приемлемым, на наш взгляд, является известное определение Всемирной Организации Здравоохранения, в котором здоровье сопоставляется с состоянием полного физического, душевного и социального благополучия. По мнению казахстанского специалиста в области валеологии Каткова А.Л., сюда же следует включить и такую составляющую как психическое здоровье населения. [3, 16-17].

Определяя же непосредственный объект этой группы преступлений, следует отметить, что одни авторы вышедших в последнее время российских учебников по Особенной части Уголовного права является «правильное, нормальное состояние организма людей» (профессор Ткаченко В.И.) [4, 284]. Другие же, помимо здоровья населения, вычленяют в виде обязательного дополнительного непосредственного объекта порядок законного оборота наркотических средств, психотропных веществ или прекурсоров (Полубинская С.В.) [5, 268]. Анализ юридической литературы 80-х годов, посвященной проблеме борьбы с наркоманией, показывает различия в подходах авторов в определении непосредственного объекта преступлений, связанных с наркотиками. Так, если, по мнению Абарова З.Х. непосредственным объектом посягательств, связанных с незаконным оборотом наркотиков, является здоровье граждан [6, 17], то в соответствии с позицией А.Г. Алехина, объектом преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, является обособленная совокупность общественных отношений, сложившихся и существующих в сфере биологически естественной природной саморегуляции психического здоровья на индивидуальном и популяционном уровнях. [7, 11].

Предмет преступления является одним из главных элементов объекта преступления. Объект преступления представляет собой регулируемые правовыми нормами общественные отношения, а предмет преступления – это непосредственные материальные выражения этих общественных отношений.

Более предпочтительна, по нашему мнению, позиция Коржановского Н.И. по вопросу предмета преступления, который понимает под ним конкретную материальную вещь, «в которой проявляются определенные стороны, свойства общественных отношений (объекта преступления), путем физического или психического воздействия на которую, причиняется социально опасный вред в сфере общественных отношений».

Предметом преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств являются:

• 
  наркотические средства;
  
• 
  наркотические средства, а также находящиеся под специальным контролем вещества, инструменты, оборудование, используемое для изготовления таких средств;
  
• 
  рецепты и иные документы, предоставляющие право на получение наркотических и психотропных веществ;
  
• 
  сильнодействующие и ядовитые вещества, а также оборудование для их изготовления переработки.
  

Предмет преступления необходимо отличать от орудия и средства совершения преступления, то есть от того, чем преступник воздействует на объект преступления. Наркотические средства, являющиеся предметом преступлений, предусмотренных статьями 259 – 266 УК РК, могут быть также и средствами совершения других преступлений (например, использование повышенной дозы наркотического средства при совершении убийства, при причинении тяжкого вреда здоровью или при доведении лица до беспомощного состояния с последующим изнасилованием или совершением насильственных действий сексуального характера и т.д.).

Как известно, объективную сторону преступления образуют признаки, характеризующие его с внешней стороны. К ним относятся: общественно опасное деяние (действие ил бездействие), общественно опасные последствия (преступный результат), причинная связь между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями, способ, орудия и средства, место, время и обстановка совершения преступления [8, 156]. При этом надлежит учитывать, что, как утверждает профессор Баймурзин Г.И., объективная сторона состава преступления заключается в совокупности внешних признаков преступного деяния, указанных в диспозиции уголовно-правовой нормы. В этой связи, объективная сторона конкретного состава преступления содержит совокупность лишь таких признаков, которые необходимы для отнесения его к разряду общественно опасного и уголовно-противоправного, а также отграничения его от смежных составов преступлений. Как пишет академик Кудрявцев В.Н., объективная сторона преступления есть процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата. [9, 9]. Отмечая связь объективной стороны с объектом в конструкции состава преступления, Б.С. Никифоров отмечал, что нарушение охраняемого законом объекта может быть совершено не любыми, а только определенными действиями, характер которых определяется в первую очередь свойствами самого объекта [10, 156]. Кроме того, при анализе состава любого преступления, на наш взгляд, следует учитывать и такую важную особенность, о которой упоминает профессор Каиржанов Е.И., подчеркивая, что признаки, характеризующие объективную сторону преступления, являются «внешними» лишь по отношению к субъективному, психологическому содержанию деяния. В реальной действительности объективная и субъективная стороны преступления неразрывно связаны [11, 68]. Видимо неслучайно, характер объективной стороны с большей или меньшей точностью, как считает Кудрявцев В.Н., определяет круг тех общественных отношений, на которые могло быть совершено преступное посягательство и в некоторых случаях предопределяет содержание субъективной стороны [12, 161].

Характеризуя, в общем, объективную сторону преступлений, связанных с наркотиками, можно отметить, что большая их часть совершается путем активных действий, которые могут быть связаны с незаконным приобретением, изготовлением, переработкой, перевозкой, пересылкой, сбытом, хищением, вымогательством или совершением иных противоправных действий с наркотическими средствами или психотропными веществами, а в отдельных случаях, также и в отношении инструментов или оборудования, используемых для их изготовления, и прекурсоров. Если учитывать деление составов преступлений на материальные и формальные, где в материальных составах законодатель предусматривает обязательное наступление общественно опасных последствий, а в формальных ограничивается только оценкой совершения общественно опасного деяния, то можно утверждать, что в Уголовном кодексе РК установлена уголовная ответственность за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, как с формальными, так и с материальными составами. Так, например, незаконные действия с наркотическими средствами или психотропными веществами по ст. 259 УК РК образуют преступления с формальным составом, в то время как ч.3 ст. 261 УК РК предполагает совершение преступления с материальным составом.

Особенность объективной стороны состава преступления, предусмотренного статьей 259 УК РК, на наш взгляд, в том, что все деяния – изготовление, приобретение, перевозка, хранение, переработка, пересылка, сбыт по законодательной формулировке должны показать, кто потребитель, а кто распространитель наркотиков. Указателем на то или иное лицо является цел, с которой совершаются деяния. Как правило (за редким исключением), если лицо на допросе покажет, что действовало без цели распространения наркотиков оно автоматически становится потребителем. Подтверждением тому то обстоятельство, что более 90% от общего числа привлекаемых к уголовной ответственности лиц составляют те, кто совершает такие преступления с целью личного потребления наркотиков. Общественная опасность преступления строится в зависимости от оценочных категорий, таких как «цель» и «вес наркотика».

Под незаконным хранением подразумеваются любые умышленные действия, связанные с нахождением без соответствующего разрешения в фактическом владении виновного наркотических средств, психотропных веществ независимо от места (при себе, в тайнике, в помещении, транспортном средстве или других местах) и времени их хранения. Следует отличать незаконное хранение без цели сбыта от незаконного хранения с целью сбыта. При решении вопроса о наличии умысла на незаконное хранение с целью сбыта, следует исходить из совокупности доказательств о том, что эти средства или вещества реально подготовлены к сбыту. На это, например, может указывать обнаружение указанных средств и веществ в больших размерах, исключающих только личное их употребление, расфасовка на дозы, наличие инструментов или оборудования для их изготовления или расфасовки, установление факта, что виновный сам не употребляет наркотики. Ответственность за подобное деяние наступает по ч.2 статьи 259 УК РК.

Что касается склонения к потреблению наркотических средств или психотропных веществ), то под таковым следует понимать любые умышленные действия (предложения, советы, угрозы, введение в заблуждение, угрозы и т.п.), направленные на возбуждение у других лиц желания к их употреблению, а также психическое и физическое насилие с целью приема наркотических средств (психотропных веществ) лицом, на которое оказывается воздействие. Преступление считается оконченным независимо от того, удалось ли виновному достичь желаемого результата или нет.

В статье 262 УК РК, предусматривающей ответственность за незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества, объективная сторона выражается:

• 
  в посеве запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества;
  
• 
  в выращивании таких растений;
  
• 
  в культивировании сортов конопли, мака и других растений, содержащих наркотические вещества.
  

Статья 264 УК РК характеризуется объективной стороной, выраженной в двух самостоятельных действиях – в организации притонов для потребления наркотических средств ил психотропных веществ и содержание таких притонов. Если данные два вида действий сопряжены с незаконным оборотом наркотических средств или психотропных веществ либо со склонением к их потреблению, эти действия должны квалифицироваться по совокупности соответствующей части статьи 264 УК РК и другим статьям уголовного кодекса, предусматривающим ответственность за их совершение.

Нарушение правил обращения с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими или ядовитыми веществами характеризуется сложной объективной стороной, состоящей из нарушения правил производства, изготовления, переработки, приобретения, хранения, учета, отпуска, перевозки, ввоза либо уничтожения наркотических средств или психотропных, сильнодействующих или ядовитых веществ, если это деяние совершено лицом, в обязанности которого входит соблюдение указанных правил.

Строительство состава преступления, связанного с незаконным оборотом наркотиков должно вестись так, где основным критерием будет объект преступного посягательства. Законодательная формула состава преступления построена таким образом: потребляешь наркотик – наказание до 3 лет лишения свободы, распространяешь – наказание до 15 лет лишения свободы, хотя и в том и в другом случае объект один и тот же – здоровье населения.

Субъективная сторона преступления – это психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления. Она образует психологическое, т.е. субъективное содержание преступления, поэтому является его внутренней (по отношению к объективной) стороной, - подчеркивает профессор Рарог А.И. [4, 161]. К признакам, составляющим субъективную сторону преступления, традиционно относится вина, мотив и цель совершения преступления [11, 93]. По мнению Наумова А.В., к числу таких признаков следует относить также и эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления [8, 154]. Этого же мнения, в принципе, придерживается и Рарог А.И.. который замечает, что эмоции, выражающие отношение к уже совершенному преступлению (удовлетворение или, наоборот, раскаяние, страх перед наказанием и т.д.), не являются элементом психической деятельности, имеющей место в момент совершения преступления, и поэтому не могут служить признаком субъективной стороны [4, 156].

Субъективная сторона преступлений, связанных с наркотическими средствами, психотропными веществами, прекурсорами или инструментами и оборудованием для их изготовления, большей частью характеризуется присутствием умышленной формы вины, и причем, как правило, прямого умысла, когда лицо осознает общественную опасность своего действия (бездействия), предвидит возможность ил неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. В то же время уголовный кодекс РК предусмотрел ответственность за совершение отдельных деяний в случае их выполнения по неосторожности. Однако это касается только нарушения определенных установленных правил (статья 265 УК РК).

Субъективная сторона всех этих деяний предполагает наличие прямого умысла. При квалификации хищения либо вымогательства необходимо особенное внимание обратить на направленность умысла виновного. В случае, когда его действия были направлены на хищение ил вымогательство в отношении наркотических средств или психотропных веществ в крупном размере, однако фактический предмет преступления не был представлен таким размером наркотиков, ответственность должна наступать за покушение на совершение преступления, предусмотренного п. «б» ч.3 ст.260 УК РК. Законом не дифференцированы мотив и цель совершения деяний, поэтому они могут самыми различными: от корысти до сочувствия.

Квалификация преступления по ч.1 ст.259 УК РК зависит от отсутствия в действиях виновного лица цели сбыта, т.е. незаконной реализации либо передачи наркотических средств или психотропных веществ из владения одного лица во владение другого, что в данном случае является определяющим компонентом, характеризующим субъективную сторону состава преступления наравне с наличием прямого умысла при незаконном их приобретении, перевозке ил хранении. И, если, согласно ч.2 ст.20 УК РК, преступление признается совершенны с прямым умыслом в случае, когда лицо сознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность общественно опасных последствий и желало их наступления, то совершение незаконных действий без цели сбыта означает выполнение этих действий с целью собственного потребления наркотиков непосредственно после окончания этих действий, либо в последующем.

1. 
   Анализ статистических данных о состоянии борьбы с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров в РК за 2010 год.
   
2. 
   Калью П.И. Сущностная характеристика понятия «здоровье» и некоторые вопросы перестройки здравоохранения // Медицина и здравоохранение. Серия: Социальная гигиена. М., 1988.
   
3. 
   Катков А.Л. Теория и практика формирования психического здоровья населения. Костанай. 1998.
   
4. 
   Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник. Под ред. проф. Б.В. Здравомыслова. М., 1999.
   
5. 
   Российское уголовное право. Особенная часть: учебник. Под ред. проф.В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 1997.
   
6. 
   Абаров З.Х. Уголовно-правовые и криминологические меры борьбы с преступлениями, связанными с незаконным оборотом наркотиков. Автореферат канд.дис. М., 1988.
   
7. 
   Алехин А.Г. Уголовно-правовая борьба с незаконными посевами и выращиванием наркосодержащих культур и распространение наркосодержащих растений. Автореферат канд.дис. М., 1990.
   
8. 
   Российское уголовное право. Общая часть: учебник. Под ред. проф. Наумова А.В. М., 1996.
   
9. 
   Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступлений. М., 1960.
   
10. 
    Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М., 1960.
    
11. 
    Уголовное право Республики Казахстан. Общая часть. Под ред. проф. Каиржанова Е. Алматы, 1998.
    
12. 
    Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972.