"Fitzwilliam Virginal Book" (Вёрджинельный сборник Фицуильяма)

Но популярность музыки для верджинеля требовала и более "мобильного" ее распространения. В 1612 году в Лондоне был издан печатный сборник пьес "славных мастеров" У. Берда, Дж. Булла и Орландо Гиббонса под названием "Парфения, или Девичьи годы первой музыки, которая была когда-либо напечатана для верджинеля". Как ни условно в духе времени, как ни символично это название, в нем отражено и реальное чувство новизны, молодости искусства английских верджинелистов.

В названных и подобных им сборниках встречались пьесы различных авторов, по преимуществу вариации на танцы и популярные песенные мелодии, а также прелюдии и фантазии. Тематический материал композиторы черпали отовсюду, где он привлекал их внимание и пользовался известностью, успехом в быту. Так возникли вариации "Свист возницы", "Фортуна", "Эти красавицы", "Волынка", "На охоте" (у Берда), "Королевская охота", "Вальсингам", "Буффоны", "Новая бергамаска", "Милый пригожий Робин", "Я сам", "Мое горе", "Мой выбор" (у Булла). Нередко программные названия давались танцам: павана "Меланхолия", куранта "Тревога", куранта "Кингстон".

Свежие и простые мелодические истоки в большой мере определяли интонационный облик музыки английских верджинелистов. Так за много-много лет до прославленных симфонических вариаций Гайдна на бесхитростные и колоритные в своей простоте народные мелодии ранние инструментальные жанры были оплодотворены живой связью с народно-бытовой мелодикой. Эта здоровая художественная основа искусства верджинелистов сообщает ему более широкое общественное значение, чем можно было бы предположить по первоначальной среде его распространения.

Среди произведений верджинелистов на рубеже XVI-XVII веков главный интерес представляют именно вариации на темы песен и танцев - как по своей интонационной основе, так по общему складу и принципам формообразования. Лапидарные, яркие, легко узнаваемые песенные и танцевальные мелодии с их четким внутренним членением побуждали придерживаться по преимуществу гомофонного склада, простых формальных структур, общей прозрачности изложения. Это особенно характерно для ранних образцов, в частности для вариаций Берда. Мелодия песни (или танца), становясь темой, обычно гармонизуется у него в новом и ясном гармоническом складе. В дальнейшем эта гармоническая основа (как и масштабы построения) удерживается при варьировании, а музыка сохраняет ясно ощутимую связь с темой, не дает ее забыть. Число вариаций может быть и очень скромным (4, 6), и достаточно большим (16 вариаций на тему "Джон, приди, поцелуй меня", 22 - на тему "Вальсингам").

Фактурное варьирование сопряжено с развитием собственно клавирной техники, которая именно здесь и обретает постепенно свою характерность, хотя еще не вполне порывает с наследием лютни. Аккордика, аккордовые и гаммаобразные пассажи, передаваемые из партии одной руки в партию другой, ломаные октавы, репетиции и тому подобные фигурационные приемы в целом становятся все более специфичными для клавесина. Возникают и особые вариационные формы - остинатного типа (например, "Колокола" Берда), то есть на основе удержанного баса (гроунд). Встречается у верджинелистов и такой тип вариаций, когда поочередно варьируется каждый раздел темы (вариации Т. Морлея "Нанси").

Выбор танцев среди верджинельных пьес не очень широк: павана, гальярда, пассамеццо, жига, куранта (в частности, французская куранта). Они существуют, так сказать, сами по себе, не образуя сюитный цикл. Иной раз танцам придается как бы расширительный смысл: павана и гальярда "Симфония" у Булла. В ряде случаев в пьесах особо конкретизируются программные или изобразительные тенденции ("Битва" Берда, его же "Колокола", "Листопад" М. Пирсона и другие).

Со временем методы варьирования у верджинелистов усложняются и совершенствуются, что особенно характерно для Булла, создающего более свободные вариации, перерастающие в слитно-вариационную форму, почти концертные по развитой клавесинной технике, в крупных масштабах (30 и больше вариаций). Общий замысел в каждом цикле вариаций верджинелисты, как правило, подчиняют принципу постепенного динамического нарастания, что достигается главным образом за счет фактурного развития на первых этапах сложения творческой школы, а также путем более сложных "превращений" тематического материала в дальнейшем ее движении.

Ко времени Перселла, который сам был первоклассным органистом и клавесинистом и писал музыку для клавесина, английская творческая школа вступает во взаимодействие с другими творческими направлениями, сложившимися в странах Западной Европы.
Литература:

Т. Ливанова XVII век Музыка для клавира английских верджинелистов. Глава из книги "История западноевропейской музыки до 1789 года: Учебник" в 2-х тт. Т. 1

М., Музыка, 1983 (с. 513-541)

Информация из буклета к грампластинке "Fitzwilliam Virginal Book - excerpts" (записанного венгерской клавесинисткой Жужей Пертиш (Zsuzsa Pertis) на фирме Hungaroton. Автор текста - Юдит Петери. © Artisjus, 1982).

Друскин М.С. Клавирная музыка. Л. 1960

Электронное приложение № 1 - дополнительные материалы

На рубеже 16-17 веков в английский музыкальный быт стали входить так называемые консорты ("содружество" группы играющих на различных инструментах). Консорты состояли из различного количества исполнителей (до 30-40). Так возникли первоначальные формы оркестров при дворе и в домах богатых вельмож. Появляются сочинения для расширенных инструментальных ансамблей (полифонич. фантазии, вариации, танцевальные пьесы). 

В 1599 году Т. Морли издал "Уроки консорта" ("Consort lessons") - сборник инструментальных пьес различных авторов. Выдвигаются крупные мастера инструментальных жанров, использующие новые исполнительские возможности больших ансамблей для создания произведений развитой формы, с контрастными эпизодами, различных по характеру движения и темпу. О. Гиббонc в своих инструментальных фантазиях, отличающихся отточенным мастерством изложения, противопоставляет драматические образы шутливым, бытовым. 

Этот принцип, близкий шекспировской драматургии, отражает новую тенденцию английской музыки отход от "бесконфликтности" содержания и единообразия фактуры, типичных для средневекового мотета. Значительный вклад в литературу для консорта внесли А. Феррабоско, Т. Лупо, У. Лоус, Дж. Хилтон (1-я половина 17 века). К началу 17 века формируется английский  музыкальный театр, ведущий своё начало от народных представлений - мистерий. С расцветом английского театра английская музыка получила новый стимул для развития. 

Первоначально музыка в английском театре этого времени носила подчинённый характер, играя роль "оживляющего элемента" в постановке сказок-феерий или бытовых комедий. Важное значение в формировании стиля английского музыкального театра имели придворные спектакли - маски, наряду с танцем и пантомимой включавшие песни, а порой и речитативы с инструментальным сопровождением. Драматургические функции музыки в этих представлениях были ещё крайне ограничены из-за неразвитости гомофонного начала. Авторами текстов и сценариев к некоторым маскам были Дж. Шёрли, Б. Джонсон, Т. Керью и другие видные писатели и драматурги. Среди композиторов, писавших музыку к маскам, выделяются А. Феррабоско, Н. Ланьир, братья Г. и У. Лоус.

Развитие жанра масок не прекратилось даже после утверждения духовной власти пуритан (1640-60), последовавшего за Английской буржуазной революцией середины 17 века. В борьбе с "греховными соблазнами" пуритане изгоняли музыку из церковного обихода, разрушали органы, уничтожали музыкальные инструменты, сжигали ноты. Сама профессия музыканта была объявлена "языческой", что заставило некоторых композиторов публично отречься от музыки. Преследуя церковную музыку, пуритане, однако, с терпимостью относились к представлениям масок, не рассчитанным на массовую аудиторию. 

Так, в период Республики, в 1653, в Лондоне была поставлена маска "Купидон и Смерть" Шёрли с музыкой М. Лока и К. Гиббонса и др. В 1656 поставлена первая английская опера - "Осада Родоса" ("Siиge of Rhodes") драматурга У. Давенанта и композитора Г. Лоуса, Г. Кука, Дж. Хадсона и Ч. Колмена (музыка не сохранилась). Хотя влияние пуритан и сказалось отрицательно на развитии английской музыки, оно не могло приостановить общего процесса её развития - слишком сильны были традиции национально-гуманистической культуры. 

В конце 17-го века широко развернулось нотоиздательское дело, получили распространение музыкальные клубы, объединявшие любителей музыки. В 1672 скрипач Дж. Банистер впервые в Европе организовал в Лондоне публичные платные концерты. Английский двор вновь привлёк к себе лучших мастеров, Карл II создал по примеру французского двора струнный оркестр "24 скрипки короля". Под руководством опытного музыканта Г. Кука возобновилась деятельность Королевской капеллы. Однако, несмотря на тяготение короля к французской музыкальной культуре, в его капелле сохранялись английские национальные традиции.

      В составе руководимого Куком хора мальчиков при Королевской капелле был 9-летний Генри Пёрселл, впоследствии крупнейший композитор. Пёрселл создал огромное количество произведений всех жанров, отмеченных поразительным богатством мелодики, неисчерпаемой фантазией, технической свободой, на десятилетия опередив современных ему английских композиторов (его непосредственные предшественники и современники - П. Хамфри, автор множества хоровых произведений духовного и светского содержания, и Дж. Дженкинс - внесли мало нового в музыкальную культуру страны). 

Самые значительными достижения Пёрселла связаны с театральной музыкой. Опера "Дидона и Эней" (1689) - крупнейшее явление в истории английского музыкального театра. В её музыке ярко национального характера претворены народно-песенные интонации, самый сюжет переработан в духе английской народной поэзии. Нововведения Пёрселла в области вокальной монодии, речитатива, смелое расширение выразительных средств хоровой полифонии, наконец его универсальное мастерство инструментального письма подняли музыку Англии на новую ступень развития. Творчество Пёрселла завершает блестящий период английской музыки, эпохи Шекспира и последующих десятилетий. Однако, у Пёрселла не оказалось достойных учеников и продолжателей.

Ковнацкая Л. Английская музыка ХХ века. Истоки и этапы развития. М. 1986

Английские консорты для струнных инструментов XVI - XVII веков, вновь открытые в 1889 году английским музыкантом-исследователем Арнольдом Долметчем, являются одним из наивысших достижений классической эпохи старинной английской музыки.

Начиная с конца XVI века инструментальная музыка в Англии развивалась в духе и по законам той формы музыкального исполнения, которую мы привыкли называть "камерной музыкой". В последние годы правления королевы Елизаветы I и всего времени правления короля Якова I музыкальное камерное творчество, как чисто инструментальное, так и смешанное, вокально-инструментальное, было гораздо более распространено, чем все другие музыкальные жанры. Влияния оркестрового искусства, возникшего к тому времени в Италии и Германии, были едва ощутимы. Даже религиозная хоровая музыка, всегда пользовавшаяся в Англии особым интересом, теперь пребывала в забвении. Причем, увлечение инструментальной музыкой превосходило увлечение музыкой вокальной. Вокальные пьесы, такие, как мадригалы и арии, на деле чаще не пелись, а исполнялись инструментально. Об этом говорят свидетельства современников, а также количество рукописей инструментальных пьес, число которых превосходило число произведений, представляющих светскую вокальную музыку.

Это был век не просто инструментальной музыки, а преимущественно инструментального ансамбля. В Англии того времени в центре внимания находился музицирующий коллектив, а не солист. В 1599 году один из ведущих английских композиторов Томас Морли представил первый выпуск своей "Первой книги пьес для консорта" следующими словами: "...издано на средства и по заказу одного джентльмена, для его собственного удовольствия, а также для его друзей, интересующихся музыкой". В подобном совместном музицировании принимали участие от двух до шести (иногда больше) исполнителей.

Умение играть на различных музыкальных инструментах было признаком "хорошего тона". Многочисленные представители английской аристократии были известны как даровитые музыканты.        Картины того времени часто изображают момент исполнения каменной музыки и свидетельствуют о небольшом составе исполнителей, как, впрочем, и об отсутствии аудитории. Поэтому особенностью музыкальной практики в Англии было то, что музыка прежде всего звучала для исполнителей. а не для слушателей.

Название "консорт" возникло впервые в английской музыке в середине XVI века и обозначает объединение (consortium) нескольких исполнителей. играющих на разных инструментах. Голоса инструментов в консорте были ясно отделены друг от друга и хорошо различимы на слух. Здесь сказывалось намерение музыкантов поручать каждому инструменту мягкие, нежные мелодические линии. сдержанная красота которых составляла гордость английской старинной музыки.

Постепенное появление чистого инструментального стиля, отличного от вокальной полифонии XVI века, было одной из важнейших ступеней в развитии музыкального искусства. До конца XVI река инструментальная музыка была едва отлична от вокальной и состояла в основном из танцевальных мелодий, обработок известных популярных песен и мадригалов (главным образом, для клавишных инструментов и лютни) а также полифонических пьес, которые могли бы быть охарактеризованы как мотеты, канцоны, мадригалы без поэтического текста.

Хотя различные вариационные обработки, токкаты, фантазии и прелюдии для лютни и клавишных инструментов были известны давно, ансамблевая музыка еще не завоевала себе независимого существования. Однако быстрое развитие светских вокальных композиций в Италии и в других странах Европы явилось новым толчком к созданию камерной музыки для инструментов.

В Англии получило широкое распространение искусство игры на виолах - струнных инструментах разного диапазона и величины. Исполнители на виолах часто присоединялись к вокальной группе. заменяя отсутствующие голоса. Такая практика стала общепринятой и на многих изданиях появились надписи "Пригодно для голосов или для виол".

Многочисленные вокальные арии и мадригалы исполнялись как инструментальные произведения. Так, например, мадригал "Серебряный лебедь" Орландо Гиббонса в дюжинах собраний обозначен и представлен как инструментальная пьеса.

Одной из ранних инструментальных форм, созданных в Англии, была "In Nomine" - разновидность инструментальной фантазии, основанной на духовной мелодии "Gloria tibi Trinitas" и сочиненной в манере вокального мотета. Несмотря на использование духовной мелодии, "In Nomine" представляет собой подлинный тип камерной музыки и дает богатые возможности для ее дальнейшего развития. В то же время были созданы и другие типы ансамблевой музыки. В основном они состояли из обработок хорошо известных мелодий и танцевальной музыки тех дней. Наиболее важным жанром для эволюции нового независимого инструментального стиля была фантазия. Томас Морли уже тогда оценил значение инструментальных фантазий. Он говорил, что в них, более чем в других музыкальных жанрах, "отражается великое искусство музыки". Название и принцип построения фантазии не английского происхождения. В ранних континентальных публикациях есть фантазии, которые близки повсеместно распространенному ричеркару. Но все-таки континентальные влияния касались лишь названия и основ формальной структуры. Рассматривая же английские произведения в целом, необходимо отменить, что они хранили в себе свои собственные черты и особенности. Почти век исполнение фантазий было модно в аристократических кругах и музыкально образованных семьях всех классов.

Среди выдающихся авторов фантазий - Гиббонс, Феррабоско, Коперарио (Купер), Лупо, Дженкинс, Диринг и многие другие, в том числе великий Генри Перселл. который написал значительное количество превосходных пьес в этой форме, как бы завершивших развитие жанра в Англии и являющихся в то же время лучшими его образцами.

Берд, Булл, Морли также внесли важный вклад в создание новой формы, хотя они более известны сочинениями иных жанров. Несмотря на относительно короткий период деятельности этих композиторов, количество замечательных произведений. созданных ими, очень велико.

Английская виольная музыка вобрала в себя лучшие черты эпохи старинной камерной музыки. К сожалению, эти произведения еще сравнительно малоизвестны. А исполнять и изучать их необходимо, и как высочайшую кульминацию музыки старой Англии, и как сочинения, принесшие в камерную музыку в целом достижения, которыми широко пользуются и сейчас.

Литература:

М. Вайнрот Английская консортная музыка XVII века. Статья, помещенная на грампластинке "Английская консортная музыка XVII века" © "Мелодия", 1983

Электронное приложение № 1 - дополнительные материалы

Для истории музыкального искусства и - шире - музыкальной культуры Англии XVII столетие оказалось особо значительным во многих отношениях. Английская музыка в итоге Ренессанса накопила богатое историческое наследие: уходящие в глубь средних веков традиции многоголосия, высокий пример для Европы творчества Данстейбла, расцвет искусства мадригалистов в XVI веке, подъем школы верджинелистов на рубеже XVI-XVII веков - все это были крупные вехи на пути английской музыкальной культуры. В XVII столетии английская музыка испытала на себе большой перелом, связанный сначала с пуританским движением, а затем с реставрацией Стюартов, то есть со своего рода двойной переориентацией во взглядах на искусство, на его участие в общественной жизни. И как раз в этих же исторических условиях выдвинулась фигура гениального музыканта, не знавшего себе равных в Англии, одновременно глубоко почвенного и тонко оригинального, - Генри Пёрселла. Так в кризисную, переломную эпоху была достигнута вершина в развитии английской музыки, и поныне еще не превзойденная в дальнейшем ее движении. Пёрселл - творческое явление редкостной индивидуальной силы, а для Англии - совершенно исключительное. После Пёрселла его страна быстро и надолго утрачивает значение в области музыкального творчества, но английские композиторы не прекращают своей деятельности, а концертная и оперная жизнь Лондона широко привлекает к себе иностранных артистов.

Хотя Пёрселл родился в самый канун Реставрации, на судьбы его искусства во многом воздействовало и то, что происходило в предшествующие годы, в эпоху Революции, и то, что вело свое происхождение еще с XVI века. Эта относится к английской музыкальной жизни и профессиональным традициям музыкального искусства, а также особенно к музыкально-театральным явлениям, предшествовавшим возникновению оперного театра в Англии. Давно известны и освещены в литературе последствия пуританского движения для музыкальной культуры страны: уничтожение музыкальных инструментов (органов, в первую очередь) и нот в церквах, запрещение инструментальной и традиционной полифонической хоровой музыки в них, разрушение системы профессионального образования церковных музыкантов - все это было в глазах пуритан частью их борьбы против ортодоксальной, "папистской" церковности. В результате подготовка профессиональных музыкантов пострадала очень серьезно, что не могло не сказаться в дальнейшем. Вместе с тем музыкальная жизнь страны, разумеется, продолжалась, принимая порой лишь несколько другие формы (иные из них оказались весьма перспективными).

Естественно, что в новой обстановке утратили свое былое значение такие традиционные с XVI века виды зрелищно-музыкальных представлений при дворе, как английская маска. Поскольку собственно драматические спектакли были запрещены специальным указом пуританского правительства, это неожиданно открыло путь для музыкальных спектаклей, ибо запрещение формально к ним не относилось. В 1656 году поэт и опытный драматург Уильям Давенант поставил в Лондоне "Осаду Родоса" как представление "на декламации и музыке в манере древних". Эту пьесу, обычно и считают первой английской оперой. Музыку к ней писали Г. Лоус, Г. Кук, Ч. Колмен и Дж. Хадсон. В основу сюжета положено восхваление рыцарей, победоносно отстаивающих христианскую веру от турок. Драматическое действие даже несколько оттеснено в спектакле музыкой - вокальными и инструментальными номерами, декоративной картинностью, балетами. Весь текст был положен на музыку. Хотя сама-то она не сохранилась, однако по ряду признаков можно заключить, во-первых, что в пьесу были введены речитативы ("декламация и музыка в манере древних" - по итальянскому образцу), во-вторых, что в целом подобный тип спектакля приближался к традиционной маске. Постановка имела успех. За ней последовали еще спектакли в том же роде, причем Давенант называл свои произведения операми.

С реставрацией Стюартов (1660) художественная атмосфера в стране и, особенно, в столице ее заметно изменилась. Некоторые тенденции музыкальной культуры, возникшие или усилившиеся в годы Революции, смогли окрепнуть в дальнейшем развитии: это относится к музыкально-театральным опытам и к началу концертной жизни. Отпали многие препятствия для широкого исполнения музыки в самой различной общественной среде. Вместе с тем в казне не хватало средств даже на содержание придворной капеллы и певшие в ней мальчики, вместо предписанной им роскошной одежды, вынуждены были показываться чуть ли не в лохмотьях.

Музыкальные связи с Францией и Италией стали в годы Реставрации едва ли не характернейшей чертой нового периода. Увлечение итальянским вокальным искусством в кругах аристократии, с одной стороны, и высмеивание его крайностей в литературе и драматургии - с другой, началось уже теперь, в годы Пёрселла. Положительной стороной музыкальных связей с Италией оказалась в это время новая возможность для английских музыкантов хорошо ознакомиться с лучшими образцами передового итальянского искусства, в том числе с произведениями выдающихся композиторов-скрипачей Джованни Баттиста Бассани, Джованни Баттиста Витали и с первыми опусами Арканджело Корелли. Как раз для Пёрселла это было очень существенно. Что касается знакомства с итальянской оперной музыкой, то можно думать, что оно не началось, а лишь продолжалось и углублялось в годы Реставрации. Вне сомнений, при жизни Пёрселла в его стране должны были иметь отчетливое представление и о французской музыке по образцам Люлли и, возможно, французских клавесинистов.

Так в общих чертах складывалась историческая обстановка, в которой проходили юные и зрелые годы Пёрселла, созревал и достиг высшего расцвета его удивительный талант.

Генри Пёрселл родился в Лондоне не позже ноября 1659 года в семье придворного музыканта (певца, лютниста и виолиста, композитора) Томаса Пёрселла. Музыкальное развитие Генри Пёрселла с детских лет до 1673 года было связано с королевской капеллой, где он пел в хоре, обучался игре на органе, лютне и скрипке. Руководитель капеллы, певец и композитор Генри Кук был, видимо, его первым учителем. Проявив отличные способности органиста и клавесиниста, будучи с детства певцом, он рано начал и сочинять музыку, а первые публикации его песен стали появляться с 1675 года. С 1673 года, когда у Пёрселла стал ломаться голос, его зачислили на придворную службу (пока без жалованья) как "хранителя, мастера по ремонту и настройщика" клавишных и духовых инструментов. Он превосходно изучил особенности инструментов, легко справлялся со своими обязанностями, настраивал даже орган в Вестминстерском аббатстве - и вскоре стал получать вознаграждение за свою работу. С 1677 года молодой Пёрселл был назначен "композитором для королевских скрипок" (аналогичную должность занимал и его отец) и должен был сочинять арии и танцы для исполнения при дворе. Спустя два года он получил также место органиста Вестминстерского аббатства, а с 1682 года стал еще и органистом королевской капеллы. В это время он уже много сочинял музыки - для придворных празднеств, для театра, для церкви. С 1684 года он вынужден был принять на себя еще и обязанности личного клавесиниста короля.

Между тем истинным признанием Пёрселла было творчество, и он успевал, невзирая на все, писать произведения в различных жанрах: вся его короткая жизнь была наполнена до предела творческим трудом. В остальном ему жилось нелегко. В 1680 году он женился, три его сына умерли один за другим в младенческом возрасте; остались в живых две дочери и младший сын (который тоже стал органистом). Скончался Пёрселл 21 ноября 1695 года, оставив огромное, бесценное творческое наследие.Нелегко даже установить четкую последовательность его работы в разных жанрах. Более или менее ясно лишь одно: работа Пёрселла над песнями и над духовными хоровыми сочинениями (энсземами, или антемами) началась раньше, чем он подступил к созданию оперы, раньше, чем он начал сочинять трио-сонаты в новейшем вкусе. Однако и здесь необходимо уточнение: уже к 1680 году относится первый опыт Пёрселла в сочинении музыки для театра (к трагедии Н. Ли "Теодозий, или Сила любви"). Главные же музыкально-театральные работы Пёрселла появились в последние шесть лет его жизни (1689-1695). Современники хорошо знали и высоко ценили Пёрселла. Он был, что называется, на виду: его произведения исполнялись в лучших церквах Лондона, при королевском дворе, на сценах театров; как исполнитель он тоже был известен, успешно участвовал в состязании органистов; многие его мелодии широко входили в быт (хотя далеко не всегда, вероятно, с именем автора). С Пёрселлом охотно сотрудничали современные драматурги: он писал музыку к их произведениям, к их переработкам пьес Шекспира, Бомонта и Флетчера.        При всем многообразии творческих интересов Пёрселла, в его облике музыканта и на его композиторском пути явственно проступают важнейшие признаки художественной индивидуальности, важнейшие общие тенденции творческого развития, определяющие, в конечном счете, историческое место этого крупнейшего из английских мастеров.

Подобно самым великим представителям XVII века в музыке Пёрселл соединяет развитие глубинных традиций Ренессанса с новейшими достижениями современного ему музыкального искусства. Пёрселл, принадлежащий к младшему поколению своего века, воспринял главным образом английские традиции хорового многоголосия (энсземы, мадригал), старинной английской маски. Ему предстояло за немногие творческие годы пройти длинный путь от традиционного английского многоголосия к достижениям нового стиля в его зрелости. И, что самое трудное, остаться самим собой, английским художником. Ему это оказалось под силу.

Создавая многочисленные хоровые произведения для церкви, Пёрселл в известной мере уже шел этим путем. Он начал писать свои энсземы (их более 70) в традиционном полифоническом хоровом складе a cappella наподобие мотетов, затем приблизился к более новому стилю кантаты и, наконец, в поздних произведениях соединил концертное изложение с сопровождением инструментов, то есть, по существу, полностью преобразил старинный жанр. Исключительно сложен был и путь Пёрселла от старинной маски и музыки к драматическим спектаклям эпохи Реставрации к созданию английской оперы. Свои сложности встретил композитор и в области инструментальной музыки, в которой он исходил из традиций верджинелистов, а достиг уровня наиболее передовых жанров современности и даже создал произведения, которые могли, как оказалось, быть приписаны Баху.

Поразительной особенностью творческого облика Пёрселла было объединение глубокой национальной почвенности его искусства, смелой опоры на народно-жанровые образцы (песен, танцев) - с совершенно свободным проявлением авторской индивидуальности, с поэтической тонкостью, изяществом и гибкостью в передаче эмоций, порой даже с изысканностью мелодии, гармонии, колорита, всегда носящей остро индивидуальный отпечаток. На далекой исторической дистанции мы не всегда легко различаем неповторимо-индивидуальные черты каждого композитора XVII века. Пёрселл же едва ли не самая различимая индивидуальность своего времени. Он очень широко использует мелодические, жанрово-ритмические особенности, формообразующие приемы (например, basso ostinato от английского гроунда) английского народного искусства и естественно, органично соединяет с ними индивидуальные черты мелодического мышления, самобытность ритмического развития из народных основ, свое понимание ариозных или хоровых, сюитно-сонатных или импровизационно-полифонических форм. Многие из песен Пёрселла приобрели в Англии общенародное распространение, по существу стали народными - в том числе шуточные, сатирические. И вместе с тем вряд ли хоть один композитор в Англии до Генделя достиг столь индивидуального выражения трагического начала или столь одухотворенного воплощения лирических чувств.

Пёрселл имел случаи и, вероятно, испытывал потребность высказать некоторые из своих взглядов и вкусов в области музыкального искусства. В авторских предисловиях к некоторым его сочинениям, в теоретическом пособии "Введение в искусство музыки" он проявил себя как теоретик и одновременно как художник определенной эстетической ориентации. Пёрселла привлекали проблемы синтеза искусств, он писал о естественном союзе поэзии и музыки, объединяющем разум и красоту (предисловие к "полуопере" "Пророчица, или История Диоклетиана"). Он настаивал на том, что "нынешний век" требует отказа от прежних "варварских" вкусов и располагает к утонченности, к созданию стройных, благозвучных произведений. Пёрселла одновременно глубоко интересовали коренные музыкальные традиции английской культуры - и увлекали новейшие европейские искания в создании прогрессивных музыкальных форм и сложении нового музыкального стиля. Иными словами, композитор превосходно осознавал свои художественные задачи, был тверд в своих убеждениях, предпочтениях, вкусах.        Подавляющее большинство произведений Пёрселла так или иначе связано со словесным текстом или с текстом и сценическим действием: энсземы и другие вокальные духовные сочинения, светские оды, приветственные хоровые произведения на случай, кантаты, более ста песен, множество дуэтов, кетчей (традиционных в английском быту канонов), музыка к десяткам драматических спектаклей, примыкающие к ней "полуоперы" (semi-оперы) и, наконец, оперы, вернее, одна бесспорная опера – "Дидона и Эней". Тем не менее, текст имеет для Пёрселла весьма специфическое значение. Словесный текст дорог Пёрселлу, если он соответствует его музыкальной образности. И композитор буквально обходит в тексте то, что ему образно не близко. К какому бы жанру Пёрселл ни обращался, он, прежде всего, музыкант со своей сложившейся и яркой образной системой. Он склонен раскрывать ее в связи с текстом или также сценическим действием, но может обойтись и совершенно без этого, обращаясь к инструментальной фантазии, трио-сонате, клавесинной пьесе.

Что же именно характерно для образного мира Пёрселла? Во-первых, сама по себе концентрация музыкальной образности как таковой, концентрация, к которой последовательно шла вся музыка XVII века. Пёрселл не создает "нейтральной" в образном смысле музыки и почти не мыслит законченной пьесы или ее значительной части вне яркой образной характерности, выдержанной последовательно и на основе внутреннего интонационного единства. Он любит традиционные в Англии формы basso ostinato, которые - сверх всего - еще скрепляют единство целого, будь то ария или инструментальная пьеса.

Круг образов у Пёрселла достаточно широк, но очень индивидуален и отнюдь не всеобъемлющ. Наибольшей высоты достигает композитор, создавая образы трагические, в то время еще редкостные в музыкальном искусстве. Драматизм вообще присущ его мировосприятию, но трагическое напряжение возникает в его музыке лишь на вершинах выразительности. Драматичны и первая ария Дидоны и монолог Энея во втором акте оперы, подлинно же трагична лишь последняя сцена Дидоны (речитатив и ария). Истинно трагическое напряжение характерно для арии Зимы в "Королеве фей", высоким трагизмом отмечена "Жалоба" оттуда же. Трагический отпечаток носят и некоторые медленные части из трио-сонат Пёрселла , ибо для подобных образов композитор не обязательно нуждается в театре или в словесном тексте. Ни один из этого ряда образов не походит на другой, каждый из них индивидуален и неповторим. Вместе с тем для них характерна некоторая скованность, сосредоточенная глубина, медленное движение, темный ладотональный (часто c-moll) и тембровый колорит, нисходящие хроматизмы в сопровождении (особенно в басу), вескость каждой вокальной интонации.

Разумеется, трагические образы редки, даже исключительны в произведениях Пёрселла. Они существуют в обширном кругу других - сочно жанровых (как танец матросов в "Дидоне и Энее"), порою фантастических (в национально-сказочной традиции - сцена ведьм оттуда же), светло-лирических, шуточно-динамических, героических, идиллических.

В этом свете театральные работы Пёрселла представляются поисками не столько нового синтетического жанра как такового (то есть собственно оперы), сколько новых возможностей для реализации близкого ему мира музыкальных образов - от немногих единичных (в пьесах с малым участием музыки) до более значительного их круга и, наконец, до целостной музыкальной концепции. Там, где эта целостная концепция совпадала с фабульными рамками пьесы, Пёрселл создавал оперу ("Дидона и Эней"), хотя бы общие художественные достоинства текста и были несравнимо ниже его образного замысла. Там, где такая концепция у композитора возникала, но в большой мере не зависела от развития фабулы, он только шел к опере, но не стремился ее создать, ибо в пьесе далеко не все было близко его образному мировосприятию ("Королева фей").

На протяжении 1680-1695 годов Пёрселл много работал для театра, около пятидесяти раз участвуя в сочинении музыки к спектаклям. Но к 1689 году, когда ему представилась возможность создать оперу, он пока лишь в небольшой мере мог опираться на свой опыт в этой области. Автор "Дидоны и Энея" имел перед собой живые примеры традиционной маски, первые опыты создания английской оперы, представления об итальянской и французской оперных школах.

Все эти примеры были так или иначе действенны для Пёрселла, который отнюдь не отмахивался от созданного другими, когда работал над своим оперным произведением. Следы связи с масками, например, или с композиционными особенностями итальянской оперы нетрудно обнаружить в партитуре "Дидоны и Энея". Но Пёрселл, в свои тридцать лет, оказался самостоятельным и оригинальным художником, а его произведение - осталось уникальным в оперной культуре XVII века. Необычайная одухотворенность лирики, достигающая высот трагического, развитие личной драмы на ярком фоне национально-колоритной фантастики или народно-жанровой стихии - эти свойства единственной "полной" оперы Пёрселла в своей совокупности больше не повторялись нигде в XVII-XVIII веках.

Опера "Дидона и Эней" предназначалась для исполнения в специфической обстановке закрытого учебного заведения: ее заказал Пёрселлу для ученического праздничного спектакля учитель танцев Дж. Прист, содержавший женский пансион. Женские роли было предположено поручить воспитанницам пансиона, для мужских требовались певцы, приглашенные со стороны. В публичном театре опера Пёрселла при его жизни так и не была исполнена.

Быть может, эти особые, почти камерные условия исполнения в некоторой мере определили относительную скромность масштабов оперы, концентрированность ее музыкальных форм.. Но и помимо каких-либо внешних условий все это было как раз близко Пёрселлу, соответствовало его творческим намерениям. Что касается содержания оперы, ее образного строя, ее концепции в целом, то в этом смысле ни малейших скидок на уровень и возраст исполнителей (и возможных слушателей) композитор, по всей видимости, не мыслил. Как всегда у него, общий благородный, серьезный тон драмы и жизненно-яркий характер жанровых сцен, по существу, были далеки от фривольности тона и развлекательного "изобретательства" фабулы, характерных для театра Реставрации.

Либретто "Дидоны и Энея" написано второстепенным драматургом Н. Тейтом по "Энеиде" Вергилия, хотя действие драмы перенесено в обстановку, далекую от античности, от Карфагена (Дидона) и Трои (Эней) и традиционную для английского театра. Разумеется, музыка Пёрселла высоко поднялась над текстом Тейта, но автор либретто не мешал композитору - и это уже было немаловажно!

С внешне-композиционной стороны в опере "Дидона и Эней" можно найти все достижения итальянской и французской оперных школ к тому времени: развитую ариозность при концентрации тематизма, зрелые формы речитатива (как у венецианцев), участие хора, балеты, тип увертюры (как у Люлли). Но по существу, и слагаемые оперной композиции, и художественная концепция целого у Пёрселла скорее отличают его глубоко оригинальное творение от современных ему итальянских и французских опер, чем сближают его с ними. Пёрселл далек от крепнущей тогда тенденции к воплощению в музыке оперы круга типичных эмоций в типичных ситуациях - этого всеобщего принципа оперной драматургии в Италии к концу века. Для автора "Дидоны и Энея" важно иное: художественное взаимодействие мира лирических образов личной драмы - и мира колоритных сказочно-фантастических и народно-жанровых образов. Сам по себе локальный колорит, проступающий в сценах ведьм (не из Карфагена, а из английского фольклора) или матросов (танец и песня в народном духе), еще более оттеняет и выделяет значение психологической драмы. Пёрселл избегает самодовлеющей декоративности: его хоры, его балеты всецело подчинены общему замыслу произведения с основными контрастами двух групп образов.

Увертюра к "Дидоне и Энею" состоит из двух частей: небольшого Adagio (всего 12 тактов) и бурного, моторного Allegro moderato. Ничего условного, торжественного здесь нет. И хотя увертюра не имеет прямых тематических связей с оперой, она, вне сомнений, близка миру ее образов, будучи проникнута внутренним драматизмом. Избранная ладотональность (c-moll) всецело характерна в этом смысле для XVII-XVIII веков. Первая, медленная часть полна субъективного чувства: печально-лирический строй музыки резко нарушается сильными аккордами в шестом и девятом тактах (доминанта g-moll, взятая внезапно или подготовленная уменьшенным септаккордом) - вторжением грозного драматизма. Вторая часть увертюры как бы противопоставляет непосредственности лирического высказывания драматический динамизм более общего характера, словно беспокойную атмосферу драмы.

В пределах первого акта сопоставлены две контрастные картины: одна, целиком связанная с развитием личной драмы, и другая, обнажающая злые колдовские силы, противостоящие счастью героев. Вся композиция первой картины подчинена единому эмоционально-психологическому замыслу: от печали, сомнений, томления любви - к успокоению, просветлению, радости, торжеству. Дидона любит Энея и еще не уверена в нем. Наперсница утешает ее, к ней присоединяется хор.. Картина заканчивается "Триумфальным танцем" - традиционной чаконой. Помимо всего прочего, уже в пределах этой картины Пёрселл обнаруживает высокое мастерство хорового письма и свободу в выразительной трактовке хора. Гомофонный по характеру, ритмически своеобразный женский хор (с дуэтом), как хоровая песня в национальном колорите, совсем непохож на хор, обращенный к Купидону, полифонический, в традиционном изложении и вместе с тем легкоподвижный.

Вторая картина первого акта по-своему весьма колоритна и представляет мрачный, темный контраст по отношению к первой. Действие происходит в пещере ведьмы, куда собирается целый сонм злых колдуний - все традиционные образы английской сказочности, а ко времени Пёрселла и традиционно-шекспировская ситуация. Аккордовое инструментальное вступление (Lento, f-moll) звучит строго, величественно, веско, даже жестко (диссонансы с секундами в верхнем регистре). Партия ведьмы-корифейки написана для мужского голоса, и в ее общем складе господствуют черты, характерные для оперных заклинаний, призраков, всяческих воплощений роковой злой силы, соединение резких интонаций с "оцепенелостью", статикой всего звучания. Ведьмы готовят погибель Энею: он вынужден будет покинуть Карфаген, введенный в заблуждение злым духом в образе Меркурия, а затем буря потопит его корабль. Особое впечатление должен был производить хор злобно хохочущих ведьм (Allegro vivace, стаккато на слог "хо"). Вся сцена, а тем самым и первый акт оперы заканчивается хором и танцем фурий.

Второй акт начинается светлыми идиллическими сценами в роще, после которых еще острее воспринимается последующий драматический перелом, приводящий затем к катастрофе. Дидона, Эней и их приближенные испытывают счастье близости к природе; в сольных выступлениях и при участии хора выражается чувство мирной радости при созерцании всего окружающего. Здесь много песенного в вокальных партиях. Охота, которая увлекла отважного Энея, заканчивается его торжеством; он поразил крупного зверя. Разражаются буря и гроза (козни ведьм!). Все покидают рощу. Энея задерживает Меркурий, вернее, злой дух в его образе. Герой узнает, что по воле Юпитера он должен покинуть Карфаген и отправиться со своими кораблями в путь. Совершается решающий драматический перелом: с вершины счастья - к катастрофе. Монолог-жалоба Энея - одна из кульминационных сцен во всем произведении: гибкая, выразительная, с интонационными обострениями декламация, местами "распевающая" мелодию, стоит как бы на грани речитатива и ариозо. Драматизм этот глубок, но, как и всегда у Пёрселла, негромок, лишен внешней экспрессии, тонко детализирован в каждой горестной интонации. Затем следует еще сцена торжествующих ведьм с танцами нимф. Традиция требовала подобного завершения.

Третий, последний акт оперы, как и первый, состоит из двух резко контрастирующих картин, причем общее драматическое развитие идет в обратном направлении: от простодушного (или злорадного) веселья - к скорби, отчаянию, разлуке и смерти. Музыкальные контрасты здесь в особенности поражают, ибо кульминация трагического чувства наступает после наиболее динамичных жанровых сцен, и полное погружение в субъективно-лирический мир Дидоны в ее предсмертной жалобе воспринимается с предельной остротой в сравнении, например, с брутальным, "фольклорным" танцем матросов.

Первая картина третьего акта - чисто английская по колориту. На берегу моря перед отплытием кораблей Энея веселятся матросы. Их танец, их песня представляют прекрасные образцы народно-жанровой музыки у Пёрселла. Пляска матросов тяжеловата и полна живой силы. В этой же картине появляются ведьмы: хор и балет колдовских сил, торжество зла.

Вторая картина завершает оперу, причем драматическая развязка становится здесь одновременно и кульминацией трагизма. Дидона расстается с Энеем и не желает его задерживать, даже если он способен ради нее воспротивиться воле богов. Глубина ее горя выражена в последней, предсмертной арии - истинном шедевре Пёрселла, одной из высочайших вершин всей музыки XVII века. Необычайно выразителен и предшествующий, тесно связанный с ней речитатив. Если в арии мелодия включает в себя и декламационные обороты, то в речитативе, который вливается в нее, выразительнейшая декламация, вплоть до малых интонационных ячеек, проникнута таким единством, такой последовательностью развития, что по силе и "сгущению" эмоции не уступает ариозным формам. Ария Дидоны (g-moll) подлинно трагична, в особом Пёрселловском понимании трагизма. Ее мелодия удивительно индивидуальна. Мягкие и в то же время острые, нервные ее изгибы чередуются с возгласами-вздохами, вырывающимися из глубины сердца и достигающими высокой кульминации, а когда голос Дидоны стихает, струнные еще более обостряют ее жалобу своей хроматической мелодией, всецело насыщенной вздохами. Впечатление остроты горя и хрупкости образа и подчеркивается, и сдерживается строгой основой basso ostinato (здесь медленная, мерная, хроматически нисходящая линия басов) - традиционным в Англии приемом гроунда. В виде исключения в этой арии выписаны все сопровождающие голоса (партии струнных смычковых), тогда как в преобладающем большинстве случаев Пёрселл ограничивается цифрованным басом. Это необходимо: инструментальные голоса тоже поют, а в постлюдии они перенимают нисходящие хроматизмы баса и как бы "допевают" все до конца, замыкая целое.

Оперу завершает полифонический хор, оплакивающий погибшую Дидону, но печаль эта легка и светла: она приходит уже извне трагедии.

Другие работы Пёрселла для театра то более или менее приближаются к "Дидоне и Энею" по жанровым признакам, то отходят дальше, в сторону драматического театра с музыкой. Притом главная ценность, основной художественный интерес их всегда сосредоточены в музыкальной образности - даже если концепция целого выражена слабо из-

Судьба английского музыкального искусства после Пёрселла не раз служила и еще продолжает служить темой для обсуждения в научной литературе. История английской музыки не оборвалась на Пёрселле, но у него не было сколько-нибудь достойных продолжателей. Вместе с тем блистательно работавший в Англии Гендель в какой-то мере опирался на его творческое наследие. И при Генделе, и в дальнейшем на родину Пёрселла устремлялись крупнейшие европейские артисты; в Лондоне помимо многих десятков иноземных композиторов выступали Глюк, Гайдн, Моцарт. Английская мысль о музыке была очень значительна в XVIII веке. Тем более парадоксальным представляется состояние музыкального творчества в стране, уже владевшей богатыми музыкальными традициями и только в недавнем прошлом выдвинувшей своего великого художника.

Нередко высказываются суждения о том, что крайности пуританского движения подорвали основы профессионального музыкального развития в Англии или что эпоха Реставрации, в свою очередь, не способствовала процветанию серьезного национального искусства. Но само появление Пёрселла, казалось бы, снимает эти доводы! В. Дж. Конен развивает соображения о том, что отсутствие в Англии таких форм придворной культуры, какие существовали тогда в итальянских и даже немецко-австрийских центрах, помешало на первых этапах развитию оперного искусства, для которого не нашлось, так сказать, материальной основы: поэтому, мол, и Пёрселл как оперный композитор не смог создать творческой традиции. Однако автор "Дидоны и Энея" как музыкант и вне оперы не нашел крупных последователей в своей стране. Не значит ли это, что множество причин действовали в одном направлении и именно в сумме своей они оказались непреодолимыми?

По всей вероятности, и антицерковные действия пуритан, и духовная атмосфера эпохи Реставрации, и "обуржуазивание" общественного строя (особенно после свержения династии Стюартов Вильгельмом Оранским в 1688 году) - все это не слишком стимулировало истинный подъем музыкального творчества и последовательный рост творческих сил. На много лет Пёрселл остался последним великим музыкантом Англии. Он был одинок в искусстве своей страны: рядом не нашлось ни одного "соизмеримого" по значению художника. Он умер очень рано: всего тридцати шести лет. В его мировосприятии было сильно чувство трагического. Думается, что еще при жизни Пёрселла назревала катастрофа: его оригинальное, чудесно одухотворенное искусство было обречено на историческое одиночество. А дальше в духовной культуре Англии, рано и смело вступившей в эпоху Просвещения, поднялись творческие силы, для которых важнее всего было осознать, провозгласить, сформулировать, отстоять, противопоставить или наглядно показать, акцентировать, разоблачить, высветить... Художественная литература, публицистика, эстетика, живопись полнее и легче удовлетворяли этим сильнейшим потребностям времени, нежели музыка с ее образной спецификой: ей пришлось отступить. Пёрселл был забыт надолго.

Литература:

Электронное приложение № 1 - дополнительные материалы

Среди них французы – Р. Камбер, автор оперы "Помона" (1671), Л. Грабю, ставший с 1665 руководителем Королевской капеллы в Лондоне; итальянцы – скрипач Н. Маттеис, композитор Дж. Драги, певец-кастрат Ф. Д. Гросси; немцы – скрипач Т. Бальцар и композитор Дж. Пепуш; чех Г. Фингер. В 1705 году, в центре Лондона был открыт театр, на сцене которого ежегодно начала выступать итальянская оперная труппа. По контракту с итальянскими композиторами – Дж. Бонончини, Ф. Амодеи, А. Ариости, Ф. Верачини, Н. Порпора – театр ставил их новые оперы. 

Итальянская опера вскоре завоевала английскую аудиторию, оттеснив интерес к национальной опере и к творчеству английских композиторов, лишившихся в лице Пёрселла своего самого талантливого представителя. Так закончилась полоса расцвета английской музыки, и наступил период её длительного кризиса, продолжавшегося до конца 19 века.

В английской музыкальной культуре 1-й половине 18 в. крупнейшую роль сыграла деятельность Г. Ф. Генделя. Гендель прожил в Лондоне около 50 лет (1710-59). Он легко приспособился к вкусам и художественным требованиям английской публики, создав свыше 40 опер в итальянском стиле (исполнялись лондонской труппой на итальянском языке). Немецкий композитор стал в центре музыкальной жизни Англии. Этому способствовали не только яркая творческая индивидуальность Генделя, его исполнительское мастерство, но и энергия организатора, демократическая направленность его исканий. Влияние Генделя особенно проявилось в хоровой музыке. В его ораториях, основанных на античных, исторических и библейских героических сюжетах ("Иуда Маккавей", "Самсон", "Израиль в Египте" и др.), впервые в музыкальных образах нашла воплощение борьба за свободолюбивые идеалы человечества. Главная роль в них поручена хорам, изображающим народ. В ораториальном творчестве Генделя обобщены традиции английской хоровой культуры. Вместе с тем в этих ораториях важную роль играют элементы оперной драматургии. Гендель стремился к утверждению народно-демократических идеалов в искусстве, ставил перед собой идейно-нравственные задачи.

Сильный удар господству итальянской оперы нанесла "Опера нищих" ("The beggar's opera", Лондон, 1728) английского поэта и драматурга Дж. Гея и немецкого композитора Дж. Пепуша, жившего в Англии. "Опера нищих" – пародия на итальянскую оперу и злая сатира на нравы английского буржуазного общества – была выражением демократической оппозиции. Она имела сенсационный успех у демократической аудитории (63 спектакля в первом же сезоне) и на многие годы осталась в репертуаре английского театра, подвергаясь различным сценическим и музыкальным обработкам. "Опера нищих" породила новый жанр так называемой "балладной оперы", возродила традиции народных представлений менестрелей 15 в.

В числе наиболее значительных английских композиторов 18 в.- Т. Арн, У. Бойс, Ч. Дибдин. Эти композиторы, создававшие музыку для драматического театра и увеселительных садов Лондона, были одарёнными музыкантами, однако их искусство значительно отставало от достижений современных им великих композиторов Германии, Австрии, Италии и Франции; поэтому в Англию приглашались иностранные музыканты, им заказывались оперы, оратории, симфонии. Среди иностранных композиторов 2-й половины 18 в. значительный вклад в английскую музыкальную культуру внёс И. К. Бах ("лондонский Бах", сын И. С. Баха, работавший в 1762-82 в Англии). С 1767 в Лондоне жил итальянский пианист и композитор М. Клементи, считающийся главой английской клавирной школы. Важным событием в английской музыкальной жизни были приезды Й. Гайдна (1791-92 и 1794-95), написавшего в Англии 12 симфоний ("Лондонские симфонии") и сделавшего 187 обработок шотландских песен. Единственный английский композитор, уехавший из Англии работать на европейский континент, – Дж. Филд (по национальности ирландец), с 20 лет жил в России. Пианист и автор фортепианных пьес и концертов для фортепиано, Филд считается создателем романтического жанра ноктюрна для фортепиано.

Музыкальная жизнь в Англии 18 в. проявлялась главным образом в организации больших хоровых фестивалей, объединявших многих любителей и профессиональных певцов для исполнения генделевских ораторий (с 1715). С 1724 в Глостере, Вустере и Херефорде поочерёдно проводятся так называемые "Фестивали трёх хоров" (церковных). В 1784 состоялся первый Генделевский фестиваль в Лондоне (в Вестминстерском аббатстве, где похоронен композитор).

Возникают концертные и музыкальные общества, оказавшие влияние на дальнейшее развитие английской музыки:

• 
  Академия старинной музыки (с 1770) – первое концертное общество в Лондоне;
  
• 
  "Кэтч-клуб" (с 1761), объединявший любителей хорового пения;
  
• 
  крупнейшее "Королевское музыкальное общество" (с 1762);
  
• 
  "Концерты старинной музыки" (с 1776).
  

В 1-й половине 19 в. Англия не выдвинула ни одного крупного композитора. Даже лучшие из английских музыкантов не смогли подняться выше подражания образцам музыки композиторов других европейских стран, в основном являясь последователями своих немецких и итальянских учителей. Никто из них не смог выразить в творчестве самобытные особенности богатейшей национальной культуры Англии. Характерно, что выдающиеся музыкальные произведения на сюжеты шедевров английской художественной литературы были созданы иностранными композиторами: "Оберон" Вебера, "Отелло" Россини, "Сон в летнюю ночь" Мендельсона написаны по произведениям Шекспира; "Гарольд в Италии" Берлиоза, "Манфред" и "Мессинская невеста" Шумана – по Байрону; "Лючия ди Ламмермур" Доницетти – по В. Скотту.

Репертуар лондонского театра "Ковент-Гарден" (основан в 1732) состоял преимущественно из произведений зарубежных авторов, как и концертные программы Филармонического общества (основано в 1813), которое главным образом популяризировало симфоническую музыку Бетховена и других западно-европейских композиторов.

В 19 в. Лондон становится одним из центров европейской музыкальной жизни. Здесь выступали: Ф. Шопен, Ф. Лист, Ф. Мендельсон, Н. Паганини, Г. Берлиоз, Р. Вагнер, Дж. Верди, Ш. Гуно, Дж. Мейербер, А. Дворжак, позднее – П. И. Чайковский, А. К. Глазунов. В театре "Ковент-Гарден" играла итальянская труппа, славившаяся мастерами бельканто. Большое развитие получила концертная жизнь. С 1857 в Лондоне стали регулярно проводиться Генделевские фестивали (с 1859 – в Хрустальном дворце), в которых число участников доходило до 4000. Организуются конкурсы духовых оркестров (первый – в Манчестере, в 1853). С середины 19 в. растёт интерес к исполнению и изучению классической музыки, а также и к старинной английской музыке – организуются Генделевское (в 1843), Баховское (в 1849) и Пёрселловское (в 1861) общества, общество по изучению средневекового музыкального искусства (Plainsong and medieval society, 1888).

В английской музыкальной жизни этого периода проявляются демократические тенденции. В 1878 создаётся Народное концертное общество, которое организовывало популярные концерты для жителей бедных кварталов Лондона; во многих городах Англии возникают любительские хоры, выступающие в церквах, клубах, на открытых эстрадах. Особым успехом пользовались концерты студенческих хоровых коллективов. Хоры объединялись в многочисленные хоровые общества:

• 
  Общество Священной гармонии (с 1832),
  
• 
  Объединение хоровиков (с 1833),
  
• 
  Королевское хоровое общество (с 1871),
  
• 
  Баховский хор (с 1875).
  

В Лондоне были открыты:

• 
  Королевская академия музыки (1822),
  
• 
  Тринити-колледж (1872),
  
• 
  Королевский музыкальный колледж (1883).
  

Литература:

Электронное приложение № 1 – дополнительные материалы