Вестник Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева Серия Юридические науки. 2012 №2-3 (12-13)
жүктеу/скачать 6,34 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Список литературы
| мысли, убеждения и неправовые действия, поступки; за первые ответственность наступить не может, за вторые возможны санкции, наказание. И, конечно, правовой нигилизм, как уже отмечалось, нельзя рассматривать как врожденное свойство человека или целой нации; он — продукт социальной среды, житейского уклада, ментальности, а ментальность декретом сверху не изменишь.
Не последними причинами правового и нравственного нигилизма являются изъяны в следственно-прокурорской и судебной практике. Давно было подмечено: есть два способа разложить нацию — наказывать невиновных и не наказывать виновных. У нас, к сожалению, допускается и то и другое. По данным Верховного Суда РФ, половина отмененных приговоров — это брак в работе судей [41]. В свою очередь Генпрокуратура заявляет, что только в 2010 г. было незаконно привлечено к уголовной ответственности 5265 человек [42]. А сколько за 5 — 10 лет? Правовой нигилизм в юридической сфере, юристы-нигилисты — это нонсенс. Этого не должно быть по определению, но это есть. Перед нами самая зловредная форма правового нигилизма. По статистике МВД, в России свыше 10 тысяч преступников, в том числе убийц, находятся на свободе, Парадоксы правосудия травмируют правосознание людей, их представления о справедливости. А ведь еще древние римляне утверждали: недоверие к судьям есть начало разложения общества. Следует различать источники и причины правового нигилизма, хотя непроходимой пропасти между ними нет. Источники, как правило, носят более глубинный, постоянный и трудноустранимый характер (например, низкий уровень культуры и правосознания населения, социальные условия, бедность, нищета, преступность н другие факторы). Причины же более скоротечны, разнообразны, они могут появляться и исчезать или устраняться. Источники — питательная среда для появления причин. При этом определенные обстоятельства могут одновременно выступать и как источник, и как причина, и как форма выражения правового нигилизма. К примеру, та же преступность. Всякие градации здесь условны, неабсолютны. Правовой нигилизм многолик, изощрен и коварен. Он способен быстро мимикрировать, видоизменяться, приспосабливаться к обстановке. Существует множество его причин, источников, форм, сторон и граней конкретного проявления. О некоторых из них речь шла выше. Добавим к ним такие, как нарушение прав человека, несовершенство законодательства, низкий уровень правосознания и правовой культуры, противопоставление законности и политической, идеологической или прагматической целесообразности, коллизии и противоречия в праве; сращивание власти, криминала и бизнеса (опасная «горючая смесь»), простое несоблюдение или игнорирование законов, жизнь «по понятиям». У нас возникло своего рода «понятийное право». Ежедневно и ежечасно культивирует правовой и нравственный нигилизм наше российское телевидение (насилие, жестокость, агрессия, пошлость), которое ныне покойный академик Виталий Гинзбург не без оснований назвал «преступной организацией». Все это создает негативную атмосферу антикультуры и безответственности в обществе [43]. Не случайно некоторые аналитики ставят вопрос о необходимости соблюдения информационной экологии, ибо сегодня загрязняется но только природная среда, но и социальная, в данном случае информационно-ме- дийиая. И еще не известно, какая среда приносит наибольший вред. Средства массовой информации нередко стали называть средствами массовой деградации». Произошла девальвация моральных ценностей: «честность», «порядочность», «стыд», «совесть», «долг», «сострадание». Падение же морали неизбежно порождает правовой нигилизм, неуважение к «каким-то там законам», предписаниям. Давно было сказано: бессмысленны законы в безнравственной стране. Многие люди не задают себе никаких каверзных вопросов, не ставят никаких целей, легко переходят грань между добром и злом, дозволенным и недозволенным. Забывают, что личная свобода ограничивается личной же ответственностью. Модным стал девиз: «успех любой ценой». Такие черты, как жадность, стяжательнось уже не очень-то и порицаются. А ведь еще древние расценивали жадность как «пропасть, в которую можно падать вечно», Бал правит культ денег. Налицо духовный кризис, в том числе правовой, кризис веры в закон, порядок, справедливость. В связи с этим трудно согласиться с мнением М. А. Краснова о том, что «правовой нигилизм нашего народа — это миф. Просто он издавна научился приспосабливаться к неправовым условиям, выработал свою собственную шкалу оценок властных решений, обладая даром различать правоту и законность. Беда не в незаконопослушном народе, а в том, что слишком часто у нас формальная законность не совпадает с правом» [44]. Нам кажется, что это выглядит как наивная попытка «спасти лицо нации» от несправедливых наветов и позора, оправдать нигилизм вопреки всеобщему мнению. Указанные М. А. Красновым явления, конечно, были и есть, но было и есть, попросту говоря, наплевательское отношение к законам, а это уже не «миф», а реальность, т. е. чистейший правовой нигилизм. Справедливо подмечено: законы, как музыка, существуют только тогда, когда их исполняют. По мнению Д. А. Медведева, «особенностью россиян является незаконопослушность. Мы же знаем, это типичные черты нашего национального характера, ментальности. Мы действительно незаконопослушные люди. Это правда. В нас это проявляется в массе бытовых привычек. У нас это есть как на самом верху, так и внизу. Мы все правовые нигилисты до мозга костей» [45]. Оценка объективна и бескомпромиссна. Нигилизм стал образом жизни, нормой повседневного поведения, средой обитания. Далее Д. А. Медведев замечает, что бороться с правовым нигилизмом трудно. Почему? Потому что, во-первых, мы, по сути, никогда, этим не занимались. И, во- вторых, не было периода в истории нашего Отечества, когда правовой нигилизм был бы вытеснен безусловным уважением к закону — таким, которое можно наблюдать в ряде развитых стран. Не было у нас такого ни в допетровские времена, ни в последующий период. Лучшая прививка от пренебрежения к праву — это десятилетия свободной жизни в условиях нормальной правовой системы, когда всем понятно, что соблюдать законы выгоднее и полезнее, чем их нарушать. Законопослушность у советских людей была выше, но она основывалась на идеологии и на страхе (потерять партбилет, работу, свободу, а иногда и жизнь). Сейчас таких страхов нет. Следовательно, мотивация к соблюдению законов должна быть иной [46]. Какой же? Новая позитивная мотивация может появиться, на наш взгляд, лишь в том случае, если законы будут действительно справедливыми, глубоко легитимными, будут выражать подлинные интересы и волю людей, общества, восприниматься гражданами как «свои», а не «чужие», навязанные сверху в качестве абстрактных предписаний. Тогда законы, другие нормативные правовые акты будут исполняться «не за страх, а за совесть», вызывать к себе доверие, уважение, потребность следовать им. Заодно будет формироваться и соответствующее правосознание. Народная мудрость гласит: кто потерял доверие, тому терять больше нечего. Следовательно, завоевание доверия ко всем институтам власти, законам, правосудию, органам порядка, лидерам государства — фундаментальная задача. А доверие — основа легитимности. Важно приучить людей к тому, что жить по закону выгодно, прилично, комфортно, это признак хорошего тона, культуры, интеллигентности. И, напротив, жить вопреки закону — позорно, аморально, небезопасно. Древние римляне говорили: кто живет по закону, тот никому не вредит. А народная мудрость гласит: если хочешь крепко спать, возьми с собой в постель чистую совесть. Вспоминается и пушкинское: «жалок тот, в ком совесть нечиста». В идеале соблюдение законов должно стать для каждого человека «второй натурой», нормальным, обычным образом жизни. Но это в идеале, реальность же, увы, другая. Международные эксперты оценивают наше постсоветское законодательство на четверку — оно, по их мнению, в целом вполне прогрессивно и демократично, и за его соблюдение, исполнение, претворение в жизнь ставят жирную двойку Тем самым они констатируют, что у нас процветает правовой нигилизм прежде всего на уровне правореализации. А в этом случае самые мудрые и совершенные законы лишаются смысла. Именно это является нашей ахиллесовой пятой. Для многих законы становятся весьма условным понятием: нравится — повинуюсь, не нравится – игнорирую. Еще больший нигилизм порождают законы, которые невозможно исполнить, а таковые есть. Власть на всех уровнях поражена вирусом неправового сознания. Расхожая мысль о том, что законы пишутся для того, чтобы их нарушать, у нас, к сожалению, нередко оправдывается. Безграничен ведомственный правовой нигилизм [47]. Вся ткань российского общества пропитана правовым нигилизмом. Каждый рассуждает: закон не для меня, он для других. Многие бравируют тем, что удалось обойти закон, схитрить, словчить. Подается это как «уменье жить», дескать «не украдешь - не проживешь». А законопослушных граждан представляют как неудачников, наивных чудаков не от мира сего. Воровство — одно из распространенных и позорных проявлений правового нигилизма; воровство мелкое, бытовое и крупное, как правило, чиновничье. Когда- то П. М. Карамзин по приезде в Париж на вопрос: «Как там в России?» — ответил: «Воруют». Он же в одной из записок царю взывал: «Дайте нам два десятка честных губернаторов, и мы спасем Отечество». В исторической литературе не раз приводились слова российского императора Николая I, который якобы пожаловался однажды своему наследнику: «Похоже, в России не крадут только двое — ты да я». Известная сентенция «не пойман — не вор» все чаще сегодня в народе перефразируется: «Не пойман, но вор». А. И. Солженицын, иронизируя по поводу печально известного призыва первого Президента РФ, охарактеризовал «лихие 90-е» краткой формулой: «Воруйте, сколько проглотите» [48]. Одна из книг С. Говорухина называется «Страна воров». Все это продолжается до сих пор. Казнокрадство, мошенничество, «крыши», «откаты», «захваты», «распилы», жульничество, коррупция стали настоящей социальной чумой, разъедающей Россию снизу доверху. Воровство есть везде, но у нас оно приняло крайне гипертрофированные формы. Цинично попираются любые нормы права и морали. Все поры общества поражены нравственно-правовым нигилизмом, утрачены грани между добром и злом. Криминальная статистика называет «астрономические» цифры коррупционных дел, огромное количество чиновников-взяточников и взяткодателей разного уровня и ранга, включая сотрудников из собственной среды. Сложился поистине «всемогущий, всеберущий, всеворующий союз» (Н. А. Некрасов). Это своего рода «элитный нигилизм», нигилизм «белых воротничков», т. е. власти. Мы наблюдаем сегодня правовой цинизм властных структур и правовой нигилизм подвластных. Одно название статьи в центральной газете повергает в шок [49]. Подобные «сообщества» действуют и в органах МВД. В свое время М. М. Сперанский назвал регионы Империи «дном беззакония». С тех пор мало что изменилось. Правда, губернаторская «вольница», которая была при Ельцине, давно закончилась. Но и при «вертикали власти» нарушений законов и законности хватает. Причем исходит все это прежде всего от бюрократии, чиновничества, «слуг народа». Сосредоточение всей полноты политической воли на самой вершине управленческой пирамиды напоминает известный афоризм дореволюционного публициста Гиляровского о том, что в России две напасти: внизу власть тьмы, а наверху — тьма власти. Опасная диспропорция, приводящая, как правило, к социальным катаклизмам. Тем более что власти никогда не бывает много на любом уровне. Словом, страна с головой погрузилась в трясину правового нигилизма, выбраться из которой будет очень трудно. Одна из самых серьезных форм проявления юридического нигилизма и вместе с тем его постоянный источник — это слабая правовая защищенность личности, которая подрывает веру в закон, в способность государства обеспечить порядок и спокойствие в обществе, оградить людей от криминального разгула. Бессилие же права не может породить позитивного отношения к нему, а напротив, вызывает лишь раздражение, недовольство, протест. Право само как бы продуцирует нигилизм. Человек перестает уважать, почитать право, т. к. он не видит в нем своего надежного гаранта и опоры. В таких условиях даже у законопослушных граждан вырабатываются нигилизм, недоверие к существующим институтам, правовая разочарованность, скепсис. Существует доктринальная форма правового нигилизма, проистекающая из некоторых старых и новых теоретических постулатов. Раньше они были связаны прежде всего с догматизацией, вульгаризацией и безмерной идеологизацией государственно-правовой действительности, ее развития (отмирание государства и права, замена правового регулирования общенормативным или моральным; примат политики над правом, власти над законом; лобовой классовый подход, жесткий экономический детерминизм и т. д.). Длительное и безраздельное господство позитивного права в худшем его понимании (в духе Вышинского) и отрицание идей естественного права не могли привести к адекватным выводам, характерным для демократического гражданского общества. Право обслуживало интересы партийно-политической элиты и трактовалось исключительно как средство, орудие, инструмент, рычаг. Его не рассматривали в качестве самостоятельного исторического, социального и культурного феномена. Такая интерпретация права не могла выработать в общественном сознании подлинно ценностного отношения к данному институту. Напротив, укоренялась мысль о его второстепенности и нерешающей роли. Главное — это экономика, политика, идеология, партийная линия, а не какие-то там правовые ценности. Культивировалось пренебрежительное отношение ко всему юридическому. В ходу были выражения «юридическая формалистика», «юридическая казуистика», «буквоедство» и т. п. Считалось, что все это лишь связывает руки, мешает «работать». Нельзя не отметить также объективно неконструктивную роль некоторых новейших научных (нередко околонаучных) веяний и тенденций, способных подогревать правовой нигилизм на теоретико-методологическом уровне («писаное» и «неписаное» право, «правовые» и «юридические» нормы, «правовая» и «юридическая» безопасность, противопоставление права и закона, возможность нарушения последнего во имя высших «демократических ценностей» и проч.). Из некоторых концепций логически вытекает, что закон изначально плох, и его соблюдение не обязательно. Подспудно, вольно или невольно, формируется «негативный образ закона, а значит, правовой нигилизм. Критерии между «правовыми» и «неправовыми» законами весьма нечетки, размыты, что создает неограниченный простор для субъективных трактовок и выводов. Опасность противопоставления права и закона в том и состоит, что с помощью этой теории можно оправдать любые противозаконные действия, объявив закон «неправовым». Злоупотребляют ведь не только законами, но и правом, идеями права. В этом смысле может быть не только «неправовой» закон, но и, так сказать, «неправовое» право. Кто бы мог подумать, что в кровавых событиях осени 1993 г. безобидная на первый взгляд концепция об «упречных», «плохих» законах и «непогрешимом» «подлинном» праве («демократических ценностях») будет использована в острейшей политической схватке для обоснования одной из конфликтующих сторон своей «правоты», о чем прямо говорилось в печально знаменитом президентском Указе № 1400. Правовой нигилизм выразился в данном случае в решительном отрицании действовавшей тогда Конституции как Основного Закона страны, пусть и несовершенного, с изъянами, а также в разгоне, а затем расстреле законно избранного парламента. Последствия тех событий мы пожинаем до сих пор. Так что нигилизм в теории не менее опасен, чем на практике. Научные постулаты используются в критические моменты как политические козыри. Таковы основные сферы распространения и вместе с тем наиболее типичные на сегодня формы выражения правового нигилизма. Имеются и другие его виды и разновидности, «измерения» и модификации. Корневая система данного явления сложна, Как мы старались показать, есть предельно грубые и весьма опасные проявления рассматриваемого зла, связанные прежде всего с умышленными правонарушениями, преступлениями; и есть более мягкие, бытовые, когда люди просто не приучены или не желают жить по закону, относятся к нему без особого пиетета, различно или неуважительно. Но в целом, взятые вместе, все эти аномалии подрывают основы общества, тормозят его развитие, приносят огромный моральный и материальный вред. Между тем основной ресурс модернизации нашего общества — это именно моральная и политико-правовая культура, законопочитание, следование демократическим нормам и принципам, порядку и дисциплине, а вовсе не голая экономика, технологии, финансы при всей их значимости. Иными словами, модернизация должна произойти прежде всего в головах людей, в их сознании, менталитете. Сегодня снова возник острый запрос на реформы, но реформы «правильные», «нормальные», а не «шоковые» и не «лихие». «Красногвардейских атак» либерально- большевистского толка уже никто не желает. Стране нужна сильная, легитимная, дееспособная власть. Но не менее, а может быть, более ей нужны сильные, эффективные законы, которые бы все соблюдали и которые удерживали бы в границах порядка саму власть, если вести речь о правовом государстве, гражданском обществе. Подытоживая все сказанное, можно выделить некоторые общие, наиболее характерные черты и особенности современного правового нигилизма в России: - его подчеркнуто демонстративный, воинствующий, цинично-агрессивный характер, не влекущий никакой ответственности, что обоснованно квалифицируется общественным мнением как беспредел или запредельность, отождествляется с хаотизацией общества; - массовость, тотальность, широкая распространенность не только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, кланов, но и в официальных государственных структурах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эшелонах власти; - многообразие форм проявления — от криминальных до легальных, от парламентско-конституционных до митингово-анархических и охлократических, от «верхушечных» до бытовых; для многих он стал образом жизни, привычной повседневностью; - особая степень вредности, разрушительности; оппозиционная и конфронта- ционная направленность, нередко принимающая форму «вызова», «абструкции», «подстрекательства»; в моде не позитив, а негатив; распространение разного рода фобий, вражды, нетерпимости, проявлений экстремизма; - слияние с государственным, политическим, нравственным, духовным, культурным, национальным, интеллектуальным нигилизмом, образующими вместе единый деструктивный процесс, ведущий в конечном счете к дестабилизации общества; - связь с негативизмом — более широким течением, захлестнувшим в последние годы сначала советское, а затем российское общество входе демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни, социальных и нравственных ориентиров; доминирование разрушительных тенденций над созидательными; - огульная критика и отрицание всего и вся по радикальному принципу «чем хуже, тем лучше», исходящая от определенных сил и групп, вовлеченных в острую политическую борьбу с властью и конфликтующих с ней. Преобладание лозунгов не «за», а «против». Умником считается тот, кто больше всех отрицает и порицает. Появление, помимо «телефонного права», «митингового правосудия». Таким образом, правовой нигилизм — это психологически отрицательное (негативное) отношение к праву со стороны граждан, должностных лиц, государственных и общественных структур, а также фактические правонарушающие действия указанных субъектов; феномен, выступающий как элемент общественного сознания, образа жизни, ментальности, способ, линия поведения индивида либо коллектива. Список литературы 1. Чичерин Б. Н. Философия права. М., 1890. С. 70. 2. Сапронов П.А. Путь в ничто. Очерки русского нигилизма. СПб., 2010. С. 5. 3. Надеждин И.И. Сонмище нигилистов //Вестник Европы.1829. №12. 4. Тургенев И. С. Собр. соч. : в 12 т. М., 1958. Т. 12. С. 339. 5. Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву. СПб., 1906. С. 293. 6. Франк С. Л. Этика нигилизма // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 170. 7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 22. С. 41. 8. Демидов А.И. Политический радикализм как источник правого нигилизма // Государство и право. 1992. № 4. 9. Сапронов П. А. Указ. соч. С. 7. 10. Золотусский И. П. Нигилисты второй свежести. Раздумья на исходе эпохи. Иркутск, 2008. С. 6. 11. См.: Тадао М. Русские, почему вы забываете, что Советский Союз — могучая держава? // Советская Россия. 1989. 5 нояб. 12. Myшинский В. О. Сумерки тотального сознания // Государство и право. 1992. № 3. С. 80; см. также: Кара-Мурза С. Интеллигенция на пепелище России. М., 1997. С. 162; Его же. Манипуляция сознанием. М.. 2000; Поляков Ю. От империи лжи к республике вранья. М., 1997; Солженицын А. И. Россия в обвале. М., 1998. 13. Золотусский И. П. Указ. соч. С. 96 14. Золотусский И. П. Указ. соч. С. 96, 100. 15. См.: Ципко А. С. Почему я не «демократ». Критика национального нигилизма российских либералов. М., 2005. 16. Известия. 1993. 14 дек. 17. Алексеев С. С. Гримасы антитоталитарной революции // Независимая газета. 1994. 19 янв. 18. См.: Пигалев А. И. Философский нигилизм и кризис культуры. Саратов, 1991; Ципко А. С. Указ. соч.; Золотусский И. П. Указ. соч.; Сапронов П. А. Путь в ничто. Очерки русского нигилизма. СПб., 2010; Краус В. Нигилизм и идеалы. ; пер. с нем. М., 1994; Судьба нигилизма : пер. с нем. / Э. Юнгер и др. М., 2006. 19. Туманов В. А. О правовом нигилизме // Советское государство и право. 1989. № 10. С. 20. 20. Герцен А. И. Соч. Т. 7. М., 1950. С. 251. 21. Известия. 2010. 26 сент. 22. Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы. М., 1968. С. 378. 23. Кистяковский Б. А. В защиту права. Интеллигенция и правосознание// Вехи. Из глубины. М. , 1991. С. 122. 24. Рейснер М. А. Право. Наше право, чужое право, общее право. М., 1925 С. 35. 25. Пашуканис Е.Б. Положение на теоретическом правовом фронте // Советское государство и революция права. 1930. №11/12. С.8. 26. Соловьев Э. Ю. Правовой нигилизм и гуманитарный смысл права // Квинтэссенция: Философский альманах. М., 1990. С. 164. 27. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 376. 28. Баранов В. М. Правосознание и правовое воспитание // Общая теория права / под ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. С. 482. 29. Кулапов В. Л. Теория государства и права: учебное пособие. Саратов, 2005. С. 341. 30. Зрячкин А.Н. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления / под ред. Н. И. Матузова. Саратов, 2009. С. 58–68. 31. Туманов В. Л. О правовом нигилизме // Государство и право. 1989. № 10; Его же. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Государство и право. 1993. № 8; Матузов Н. И. Правовой нигилизм и правовой идеализм как две стороны «одной медали» // Правоведение. 1994. № 2; Его же. Правовой нигилизм как явление российского политического менталитета // Право и жизнь. 2002. № 47; Попов В. В. Некоторые формы проявления правового нигилизма и пути их преодоления // Юрист. 2002. № 1; Горохов П. А. Социальная природа правового нигилизма. Оренбург, 1998; Гулина О. Р. Феномен правового нигилизма в современной России. Уфа, 2003; Варламова И. В. Правовой нигилизм: прошлое, настоящее и будущее России // Конституционное право. Восточно-Европейское обозрение. 2000. № 1 ; Гуляихин В. Н. Правовой нигилизм в России. Волгоград, 2005; Зрячкин А. И. Правовой нигилизм: причины и пути их преодоления / под ред. Н. И. Матузова. Саратов, 2009; Чайкин Э. В. Синдром русского треугольника. Антология правового нигилизма в Росси. М., 2010. 32. Баранов В. М. Теневое право. Н. Новгород, 2002; Бачинин В. А. Неправо (негативное право) как категория и социальная реалия // Государство и право. 2001. № 5; Самигуллин Р. К. Право и неправо // Государство и право. 2002. № 3; Тихомиров Ю. А. Право официальное и неофициальное // Российское право. 2005. № 5. 33. Теневая Россия: экономико-социологическое исследование / под ред. И. М. Клямкина, Д. М. Тимофеева. М., 2000; Исаев И. А. Скрытые аспекты власти. М.. 2002; Попов Ю.Н., Тарасов М. Е. Теневая экономика в системе рынка. М., 2005. 34. Добрынин Н. М. Конституционализация — ожидаемое или норма жизни? // Государство и право. 2010. № 5; Малько А. В. Конституционная политика как разновидность правовой политики // Конституционное и муниципальное право. 2010. № 4; Васильев В. И. Гарантии есть, а выхода – нет. Основной закон страны уже не отвечает запросам на перемены // Независимая газета – Политика. 2012. 6 марта; Реформа Конституции РФ – ящик Пандоры или насущная необходимость? // Политика. 2012. 17 апреля. 35. Лукьянова Е. И. Из истории беззакония. Как в 1993 году принимали Основной закон Российской Федерации // Независимая газета. 1999. 2 окт.; Андрусенко Л. Персональная Конституция // Там же. 2001. 31 дек.; Кива А. «Загогулины» российской Конституции // Парламентская газета. 2000. 6 окт. 36. Лысенко В. Конституционный нигилизм. Как лечить? // Российская Федерация. 1999. № 7; Авакьян С. Конституционный нигилизм в думском варианте // Российская газета. 2002. 3 апр. 37. Филатов С. Плоды правового нигилизма // Независимая газета. 1998. 28 авг. 38. Лучин В. О. «Указное право» в России. М., 1996; Его же. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М., 2002. 39. Ильин И. А. Наши задачи. М., 1993. С. 182. 40. Известия. 2011. 28 апр. 41. Смирнов В., Козлова Н. Судьбоносные ошибки // Российская газета. 2010. 19 окт. 42. Российская газета. 2010. 7 дек. 43. См. подробнее: Бондарев А. С. Правовая антикультура в правовом пространстве общества. Пермь, 2006: Его же. Юридическая ответственность и безответственность – стороны правовой культуры и антикультуры субъектов права. СПб., 2008. 44. Российская газета. 2002. 11 дек.; см. также: Ткаченко С. В. Правовой нигилизм России как основной миф рецепции западного права // Право и политика. 2009. № 4. 45. Российская газета. 2008. 28 марта. 46. Российская газета. 2008. 28 марта. 47. Цыбулевская О. И. Проблемы ведомственного правового нигилизма // Актуальные научные исследования. Саратов, 1998. Вып. 3; Зрячкин А. Н. Ведомственный правовой ниги- лизм как тормоз российских реформ // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева (Сер.: Юриспруденция. 2005. Вып. 6. 48. Солженицын А. И. Россия в обвале. М., 1998. С. 17. 49.См.: Преступное прокурорское сообщество // Известия. 2011. 18 мая. жүктеу/скачать 6,34 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|