Михаил лакербай

Всадник счастливой ноги

Читатель, наверное, удивится, узнав, что первая страница биографии Михаила Лакербай открывается не в Мархьауле, где родился и вырос писатель, а намного западнее, в известном селе Дурипш, где жили предки Михаила Лакербай, – те поколения знатной фамилии, которые и дали начало его роду. И лишь отец Михаила поселился в Мархьауле. И вот как это произшло. Оказывается, в пору его молодости…

…Солнце светило над широко раскинувшимися полями. От близких заснеженных склонов тянуло первыми холодами. Временами налетал сильный ветер – провозвестник перемены погоды. Не успели собрать яблоки и виноград. И сквозь листья хурмы и ольхи таинственно проглядывали его гроздья. Ветки, обсыпанные красными яблоками, пригибались от тяжести почти до земли. Пурпуром горели лопнувшие гранаты.… И вот в один из таких осенних дней три всадника на конях мчались по сельской дороге. Все были представительны, один лучше другого. Но среди них все же выделялся своей осанкой и снаряжением средний. Всадники направлялись в селение Тхина в имение Дзяпшипа. Тогда ведь не было легковых машин, на которых можно за какие-нибудь три часа объехать всю Апсны вдоль и поперек. Тогда средствами передвижения были либо конь, либо фаэтон. А большинство людей предпочитало ходить пешком. «Это более надежно», – говорили они.

Когда всадники приблизились к речке Мачарке, на перекрестке появились две юные всадницы – стройные, с золотыми косами, голубоглазые. Они только что перешли горную речку и по пути в Мархьаул догнали юных всадников. И вдруг одна из всадниц сказала другой, что она бы непрочь иметь такого же вороного коня, как у среднего всадника. Юноша как будто только этого и ждал, молниеносно оторвался от остальных и очутился около девушек. Товарищи тоже последовали за ним и перекрыли путь девушкам. А он стремительно спрыгнул с коня и передал своего вороного девушке, сказав при этом: «Дарю тебе этого коня, раз он тебе так нравится. Бери, желаю тебе счастливой езды на нем». И продел в серебряное стремя короткую камчу.

От такой неожиданности девушки растерялись. А потом та, после слов которой и случилась вся эта история, решительно отказалась от коня и продолжила свой путь. Юноша же, произнесший рыцарские слова, не отступил от них и последовал за красавицами. Его товарищи, чуть поодаль.

Девушка жила где-то близко. Перейдя вброд маленькую речушку Дагикуару, которая протекает около мархьаулской школы, она въехала к себе во двор. Юноша тоже подъехал к ее двору, спешился, привязал коня к воротам и стал уходить той же дорогой, что и пришел. Хозяин, вышедший встречать гостей, стоял ошеломленный, увидев такой поступок гостя. Он послал за юношами людей и всех троих пригласил в дом. Вторая девушка подробно рассказала о случившемся. Хозяину понравился поступок юноши. Позвали соседей, накрыли гостям завидный стол. Хозяин со своей стороны подарил юноше скакуна чистых кровей с дорогим седлом. Главе семыи понравился юноша, а юноше – девушка, с помощью всемогущего они полюбили друг друга, и в надежде на счастливое будущее – расстались…

Но, конечно, не навсегда.

Прошло время, и с благословения родных, осененные их молитвами, парень и девушка, случайно познакомившиеся у реки Мачарки, окончательно соединили свои судьбы и стали мужем и женой. Читатель, видимо догадался, что я не сказку рассказал, а привел подлинный факт. И, наверное, догадался, что юноша был не кто иной, как отец Михи – Ахмат (Александр), а девушка – мать писателя, Мина.

У тестя Ахмата, Белала Эшба, Мина была любимой дочерью, и он очень хотел, чтобы дочь и зять жили недалеко от него, но абхазский обычай запрещал ему признаться в этом зятю, сказать: оставь свой дом и переезжай жить ко мне. Но Ахмат был парень с добрым сердцем, чуткий, он хорошо понимал, что тесть ему второй отец и поэтому очень скоро выход нашелся: Белал Эшба недалеко от своего имения построил дом дочери и зятю, так что теперь никто не мог сказать, что зять у него примак.

Так вблизи от села Мархьаул зажегся очаг семьи Лакербай. Дворянин Хусейн Лакербай – отец Ахмата – жил в селе Дурипше на абгарском участке. Он был человеком властолюбивым, твердым, смелым. К тому же хлебосольным и гостеприимным. Со своими крестьянами он был строг, но относился к ним справедливо, никому не позволял обижать их просто так. Не выносил лентяев: «с таких надо шкуру снимать», – говорил он.

Ахмат же был совсем другим человеком. От отца к нему перешли высокие нравственные качества. Он очень ценил традиции отцов и дедов, их обычаи и обряды, аламыс. Другой сын Ахмата – Иван Лакербай так характеризовал отца: «Хорошо помню отца. Это был красивый мужчина, намного красивее нас, сыновей, с приятным лицом, высокий, хорошо сложенный, статный. Помню грозный взгляд его голубых глаз. Он был блондином, из-за чего его прозвали «белым Ахматом». В районе Бзыба у него были хорошие имения, в Мархьауле он еще больше расширил свое хозяйство, так что он оказался владельцем обширных лесов и земель. С детьми он обращался строго, не выпускал нас из поля зрения, но в этой строгости чувствовалась его отцовская заботливость. И сейчас помню, как он смотрел на нас и, видимо, думал: «Выйдут ли из них достойные люди, которые не опозорят нашу фамилию?». При посторонних и родственниках он был с нами строг и близко к себе не подпускал, но достаточно было, чтобы мы оказались в тесном семейном кругу, вместе с матерью, как он сразу преображался, улыбался нам, становился добрее и красивее. Отец часто говорил: «У ребенка должно быть чувство достоинства, он должен иметь устойчивые мнения, не должен колебаться и, конечно же, должен обладать чувством справедливости».

«И сейчас дрожь пробегает по телу, когда вспоминаю тот роковой день, – продолжает Иван Лакербай, – когда неожиданно домой на носилках принесли отца. Моя мать, побелевшая, как мел, словно окаменела.… Нет, невозможно забыть эту картинку.

… Ночью, когда он верхом ехал из Цабала, на дороге между Латой и Багадой на него напали разбойники. Они, видимо, испугались того, что отец их узнает и выдаст, и решили в один миг избавиться от него… Трудно даже предположить, кто были эти негодяи – ведь врагов у моего отца никогда не было».

Тесть Ахмата Лакербай, Белал Эшба, был хлебосольным человеком, владельцем большого леса, поместья, он имел собственный скот и отару овец, табун лошадей. В свое время он перенес немало мучений. В пору махаджирства он мыкался в Турции, а его брат Дыгу в ожидании лучших времен скрывался в горах. Он верил в то, что мутные потоки в конце концов промчатся. И действительно, постепенно начало уменьшаться массовое переселение абхазцев в Турцию. Некоторые абхазцы начали тайком возвращаться на свои земли, в свою Отчизну. Возвратился и Белал, но его возвращение было нелегким. На утлой лодчонке, с трудом добрался он до родных берегов. Узнав, что Белал вернулся, Дыгу перестал скрываться. Братья были дворянского происхождения, и по закону им полагались земли. Местом жительства они избрали Мархьаул. Хотя Белал и Дыгу не имели образования, но и в жизни они были опытными людьми, придерживались абхазских традиций.

У Белала были две дочери – Мина, мать Михаила, и бездетная Тугу. Мина была умной, талантливой женщиной, владела несколькими языками. Она блестяще играла на ачамгуре. Знала множество народных сказок, сказаний, стихов и поговорок. Трудолюбивая, воспитанная в демократическом духе, она старалась привить и детям любовь к труду. После убийства мужа, а это было еще до революции, у нее на руках их осталось шестеро. Мина дожила до 1933 года и стала свидетельницей больших социальных перемен в Абхазии, увидела собственными глазами счастье своих детей. Она гордилась тем, что ее сын стал одним из ярких представителей бурно развивающейся тогда абхазской литературы, и двери ее дома всегда были открыты для прогрессивно мыслящих людей, которых волновала судьба своего народа. Мина сочувствовала им, ей нравилось также, что ее средний сын увлекался собиранием фольклора, записью народных песен.

Мать М.Лакербай была духовно сильным, смелым человеком, к тому же очень добрым и справедливым. Она не могла мириться с атмосферой разбоя и грабежа, которая господствовала в Абхазии в начале века.

… В одну из зимних морозных ночей вдруг во дворе залаяли собаки. Обитатели дома вышли во двор и увидели незнакомца, который показался им честным человеком. Они пригласили его в дом. Незнакомец привязал коня к дереву и попросил дать ему сена.

– Пожалуйте к нам, гость от Бога, дад, – сказала Мина. – За коня не беспокойтесь, мы присмотрим за ним.

Обнаженный гость сел у камина. Но в поведении гостя Мина почувствовала что-то недоброе, почему-то дрогнуло ее сердце. Немного погодя, женщина вышла во двор, подошла к коню. Видит: конь без седла и весь дрожит. Мина сразу догадалась, что конь краденый. А когда внимательнее пригляделась к нему, вспомнила и настоящего хозяина этого коня и сразу же послала за ним человека. А гость, как ни в чем не бывало, после ужина отправился спать.

На рассвете он хотел тихо и незаметно улизнуть со своим конем из деревни. Когда Мина заметила, что гость хочет уйти, она встала. Но гость сказал хозяйке: «Вы не беспокойтесь, дорогая, ложитесь, а то детей разбудите. Я сам тихо уйду. Не хочу ни есть, ни пить, впереди длинная дорога, и чем раньше я уйду, тем для меня будет лучше».

– Но куда же вы, уважаемый, пойдете в полночь? – спросила Мина. – Или на чем поедете? Коня-то вы украли, и я уже отдала его настоящему хозяину. Так что лучше вам дождаться рассвета.

– Как это украл… – непонимающе пробормотал гость, но больше не сказав не слова, быстро собрал свои пожитки и исчез в темноте ночи.