Исследование этого аспекта творчества поэта начиналось еще в 60-е годы ХХ века, и многие работы были посвящены вопросам о способах и средствах выражения казахской
жүктеу/скачать 0,54 Mb. Pdf көрінісі
|
01 Naurzbayeva final
| Centr
al Asian J ournal o f Art Studie s V olume 6. Issue 3. 2021 17 «рассеивания качественно недифференцированных фишек на открытой поверхности» (Делез), сквозь призму культурной коннотации, характерной для билингвиального сознания. Вместе с тем это обстоятельство усиливает поиск в поэтическом тексте собственно дискурсивных знаков, указывающих на способы этнически выраженного менталитета. Проглядывается так называемая «память жанра» в тексте «Аргамака», которая отсылает нас к перформативному характеру поэзии казахских жырау. Во-первых, перформативность речи жырау определяет не столько истинность или ложность высказываемого, она заключена в формировании и закреплении культурного кода в символически означенном пространстве бытия. Во-вторых, в перформативном дискурсе казахских жырау смыслообразующую функцию выполняет номадический хронотоп, «фиксирующий» актуальность со-бытия в текущем времени, как «самовыговариваемое бытие», поэтому оно и высказывается в импровизационных формах, т. е. языком изустности. Жырау, как известно, признается и как хранитель, и как носитель, и, соответственно, как со-творец мифоэпической традиции. А исполнительство эпоса есть перформативное действие, в результате которого осуществляются онтологические трансформации эмпирического окружения (так, например, голос сказителя становится голосом героя, место исполнения эпоса – его родиной, эпическая география накладывается на привычное окружение), что можно назвать «актуальной онтологией». В свою очередь, сам эпический текст как символический капитал «задает мировоззренческие координаты, или логику культурной среды», «придает мировоззренческим координатам статус абсолютных», «идеальная логика, запечатленная в эпосе, становится реальностью данной культурной среды» (Наурзбаева 293). Подобное дискурсивное мышление характерно для О. Сулейменова как поэта, владеющего двумя языками, следовательно, в определенной степени обладающего языковым сознанием, особенностями казахского и русского менталитета. Отсюда берет начало особенность поэтического текста О. Сулейменова, лишающая нас возможности искать метафоры, говорить о собственно поэтическом языке: его текст открывается как мир, предметный, демонстрируемый, объемный, телесный, со своей эпически заряженной драматургией. Два противоположных дискурса – литературный и устно- поэтический как «неадекватности» по отношению друг к другу сформировали целостную картину мира его творчества. Наконец, аргамак – неизменный «культурный герой» казахской аксиосферы – воплощается в стихотворении «Аргамак» в разных ипостасях своей как профанической, так и сакральной значимости для номада: вот он просто «вороной», «молодой конь» превращается в аргамака с жаркой кровью, под которым «травы сгорят», способного «бросить робким тропам грохот копыт в лицо». Как видим, идет наращивание темпоритма вместе с превращением молодого коня в аргамака: коннотация, образуемая в казахском назывании молодого коня – «аргамак», восходит к казахским героическим эпосам со своей специфической эстетико-символической энергетикой. В итоге это не повествовательный текст, он больше изобразительный. жүктеу/скачать 0,54 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|