Курс лекций по «Мировой и отечественной детской литературе»

1. 
   Назовите признаки, по которым сказки А.С.Пушкина вошли в детское чтение.
   
2. 
   Что давало автору использование элементов фольклора в сказочном творчестве?
   
3. 
   В чем эстетическая ценность лирики А.С.Пушкина?
   
4. 
   Каково значение творчества А.С.Пушкина в развитии детей?
   

Русские писатели серебряного века детям

Творчество русских писателей и поэтов, оказавшихся волей судеб в эмиграции, остаётся частью единого литературного процесса. Дело не только в том, что многие писатели и поэты эмиграции были известными творцами в дореволюционной России (как И.А. Бунин, А.Н. Толстой, А.М. Ремизов, А.И. Куприн, Н.А. Тэффи и мн. др.). Начиная писать уже на чужбине (В.В. Набоков, Г. Газданов, В. Смоленский, И. Елагин, Б. Поплавский и др.), они тем не менее осознавали себя носителями русской культуры, русского языка, через которые и познавали зарубежное общество и другие языки и культуры. Интересно, что чужбина вызывала не только жгучий интерес к себе, но и становилась катализатором патриотических эмоций. Точно так же в периоды кризисов общество начинает тяготеть к традиционным ценностям.

Среди писателей и поэтов первой волны эмиграции имя Саши Черного выделяется как имя творца, незаслуженно обойдённого вниманием исследователей. Его творчество многогранно, в нем представлена как проза, так и поэзия. Адресовался же он одновременно и к взрослым, и к детям.

Обращение к детской литературе для творчества Саши Черного периода эмиграции не было чем-то совершенно новым. Важно другое: Саша Черный воплотил свою любовь к Родине-России в своих "детских" произведениях. Для него утраченная Россия превратилась в прекрасные детские воспоминания, как для других Родина представала прежде всего в картинах родной природы (например, И.А. Бунина). Интонации "Лета Господня" И.С. Шмелева оказываются интимно близки строкам Саши Черного. Частный творческий опыт оказывается включён в контексты индивидуального творческого пути автора, развития отечественной поэзии начала XX века, "вех" и "глубин" русской эмиграции.

Произведения для детей Саши Черного, включённые им самим в сборник под названием "Детский остров", вышли в 1921 году в данцигском филиале берлинского издательства "Слово". Оно оказалось единственным прижизненным изданием. Основу сборника составили стихотворения, до того времени не появлявшиеся в печати. Кроме того, в состав книги включены все стихи Саши Черного, опубликованные до его отъезда за границу, и целиком сборник для детей "Тук-тук", изданный в 1913 году издательством И.Д. Сытина.

В монографическом исследовании Л.А. Евстигнеевой "Журнал "Сатирикон" и поэты-сатириконцы" автор приходит к выводу, что период "Сатирикона" следует считать самым плодотворным и характерным для Саши Черного. Книга "Детский остров" реализует "давнишнее его желание отмежеваться от всяких политических программ и направлений и жить Робинзоном на тихом необитаемом острове... "Робинзонство" стало одной из самых характерных черт последнего периода творчества Саши Черного" [5. С. 201]. Это сказалось, в частности, в настойчивом обращении поэта к детской тематике. Он активно сотрудничал в журнале "Зеленая палочка", который выходил в Париже в 1920-1921 гг. при участии А.И. Куприна, И.А. Бунина, А.Н. Толстого и др. В книге "Детский остров" Саша Черный «спрятался на время на детский остров и сам стал ребенком, ребенком, который и прост и ясен, и не умеет еще болеть взрослыми болями" [5. С. 202]. Такой подход не объясняет глубины "детского" в личности писателя, с другой же стороны, он принижает значение его послереволюционного творчества. В конце 1990-х годов становится понятно, почему у многих исследователей, в том числе Л.А. Евстигнеевой, проявлено такое отношение к творчеству после Октябрьской революции тех писателей, которые оказались в эмиграции. Налицо социальный заказ: лучшее у этих творцов осталось позади, - в "царском", хотя и ненавистном периоде.

Специфика творчества Саши Черного, к сожалению, не так часто становилась предметом внимания литературоведов. Эта специфика, как справедливо замечено В. Александровым, заключается в сохранении писателем "детского, открытого" взгляда на мир. Именно с этих позиций возможно адекватное прочтение текстов Саши Черного. К сожалению, сборник "Детский остров" Саши Черного не нашёл достойного отражения в литературоведческих исследованиях. Авторы, писавшие о поэте, называют сборник "Детский остров" "продолжением дореволюционного творчества" (Л.А. Евстигнеева), собранием уже давно подготовленных текстов, лишь почти случайно нашедших своего издателя в 1921 году (Н. Станюкович). Не произведены сравнительные исследования творчества Саши Черного периода после Октябрьской революции и творчества его современников - детских писателей и поэтов Советской России (А. Введенский, Д. Хармс и др.).

Рассматривая многолетний творческий путь Саши Черного, пришедшийся на переломные исторические моменты и инициированную ими систему художественных приоритетов писателя, целесообразно обращение к сравнительно-историческому методу. Последний совмещается с биографическим методом. Природа "детского восприятия - игрового в своей сути - породила специфическую область детской литературы - поэзию игрового типа, игрового характера". Необходимость "веселой" детской книги в читательском развитии детей - вещь достаточно очевидная [12]. Но становление ее в русской детской литературе XX века шло далеко не просто и не гладко, см. [2. С. 119-140]. Широко известны имена К. Чуковского, С. Маршака, А. Барто, Б. Заходера и др.

Внимание писателя к языковым формам детского восприятия жизни является главным отличительным признаком его произведений. В духовном развитии человека, только вступающего в мир, художественное слово имеет гораздо больший вес, нежели в жизни человека уже сформировавшегося, ибо оно для него не просто один из важнейших возможных путей познания мира, но способ этого познания, точка зрения на мир. И от того, каким образом слово войдет в сознание ребенка, во многом будет зависеть его целостное миропонимание и мировидение. Тем не менее детских по своей сути книг, детской литературы как таковой всегда казалось мало. Это обстоятельство осмысливалось руководящими органами как "неблагополучие по линии веселой детской книжки", что отмечал, например, А.В. Луначарский еще в 1931 г. Действительно, круг имён по-настоящему значимых в этой области никогда не был слишком велик. В 1910-1920-е годы в детскую литературу вошел целый ряд писателей и поэтов, которые основали так называемую "советскую" детскую литературу. Это уже названные К. Чуковский, С. Маршак, Д. Хармс, А. Введенский, в какой-то степени К. Вагинов. Не чужды детской тематике были В. Маяковский, Н. Заболоцкий, А. Платонов.

Тонкое эстетическое чутье, данное ребенку почти изначально и развитое знакомство с фольклором и реалистической прозой, позволяет ему балансировать на сложной грани полуреальности-полувымысла, что и составляет главный закон художественного образа и детской игры. Наиболее целесообразно было бы принять универсальную концепцию, высказанную некогда знаменитым поэтом Николаем Гумилевым. "Саша Черный избрал благую часть - презрение, - писал он. - Но у него достаточно вкуса, чтобы заменять иногда брезгливую улыбку улыбкой благосклонной и даже добродушной" [4. С. 102].

Для понимания Саши Черного важно обнаружить внутреннее взаимодействие частного эмоционального настроя отдельно взятого стихотворения с системой лирического "Я", определяющего, в свою очередь, такое сложное понятие, как лейтмотив и концептуальная парадигма. Более того, можно предположить, что лейтмотив сравним с устойчивой волной "лирического настроения автора", длящейся многие годы и непосредственно связанной с биографией последнего. Его формула ─ тяготение взаимоисключающих друг друга поэтических концептов. Целесообразнее видеть в относительно немногих, но создававшихся на протяжении всей жизни действительно "лирических" стихотворных опытах Черного лишь попытку примирить созданную им (или активно навязанную и востребованную социальной общественностью) маску циничного, "глумовского типа" героя, с внутренним поэтическим "Я". Внутренне по своему психологическому складу ориентированный на положительные оценочные конструкции, поэт практически остается надолго лишенным элементарных человеческих условий (от безрадостного детства с его бесконечными побоями - к уголовным преследованиям и полной потере родины). Поэтический и психологический выход из нравственного тупика, преодоление ситуации развивается по двум направлениям. С одной стороны, это нарочитое издевательство над миром, в котором "нет" места мечте, создание таких пошлых и гипертрофированных образов, в общем-то обычной, нормальной повседневной жизни, что невольно читатель задумывается о "радикальном" исходе: