О принципе уважения прав и свобод человека и гражданина

О принципе уважения прав и свобод человека и гражданина

Сегодня уровень уважения и защиты прав человека и гражданина в каждой стране являет собой своеобразный показатель готовности этой страны к цивилизованной глобализации в мировом пространстве.

Как известно, Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН от 10 декабря 1948 года, ныне является высоким международно-правовым документом, признающим и закрепляющим ряд основополагающих требований в области прав человека для мирового сообщества.

В этом акте особо подчеркивается, что основой свободы, справедливости и всеобщего мира выступает признание достоинства всех членов человеческой семьи, их равные и неотъемлемые естественные права.

В этом документе также утверждается, что народы Объединенных Наций подтвердили в Уставе свою веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности и в равноправие мужчин и женщин и решили содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе.

Следует также отметить, что в этом международно-правовом документе подчеркивается и необходимость обеспечения охраны прав человека властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения.

Другим важным международно-правовым документом, развивающим положения Всеобщей декларации прав человека, является Международный пакт о гражданских и политических правах и его неотъемлемая часть – Факультативный протокол, принятые и открытые для подписания, ратификации и присоединения 16 декабря 1966 года специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН.

В преамбуле этого акта отмечается, что все участвующие в настоящем Пакте государства признают, что согласно Всеобщей декларации прав человека, идеал свободной человеческой личности, пользующейся гражданской и политической свободой и свободой от страха и нужды, может быть осуществлен только, если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами.

Демократические европейские государства, развивая и конкретизируя положения вышеперечисленных международно-правовых актов, приняли 7 декабря 2000 года в Ницце Хартию Европейского Союза об основных правах, а ранее 4 ноября 1950 года в Риме - Конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

После вступления Республики Казахстан 2 марта 1992 года в ООН Всеобщая декларация прав человека и другие международно-правовые акты стали приобретать в нашей стране практическую значимость.

Вместе с тем мировая история показывает, что проблема обеспечения защиты неотъемлемых и естественных прав человека, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека ООН и других международно-правовых документах, во многих странах находила разные по форме и эффективности организационно-правовые решения.

Интересно, что тенденция свертывания прав человека в авторитарных режимах всегда «оправдывалась» под предлогами заботы о некоем благе граждан, неподготовленностью народа к демократическим изменениям, заботой о безопасности страны и жизни граждан и другими надуманными «угрозами извне».

Известны также факты развития противоречий между государством и обществом, государственными институтами и гражданскими объединениями из-за злоупотребления властью и коррупцией в государственных структурах и ущемлением политических, экономических и гражданских прав человека.

Следует отметить, что в силу огромной социальной и международной значимости проблема обеспечения прав человека имеет свою вековую историю, философию, традиции и даже научную базу.

В последние годы в связи с развертыванием глобализации эксперты многих стран исследуют и рекомендуют разные эффективные системы обеспечения естественных и неотъемлемых прав человека и гражданина в связи с положениями соответствующих международно-правовых актов.

В качестве основной теоретической базы для формирования институтов защиты прав человека выступает теория общественного договора.

В результате анализа положений теории общественного договора (Т. Гоббс, Б. Спиноза, П. Гассенди, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо и др.) большинство экспертов по правам человека считают, что современное государство и основные его институты должны формироваться на основе открытого и справедливого договора между гражданами страны.

Из данной теории вытекает, что образованные на основе честного волеизъявления граждан страны, все государственные институты обязаны создавать все условия для реализации естественных прав человека и гражданина, а при необходимости – и эффективно их защищать.

Такое положение вытекает из естественного факта и основного конституционного положения о том, что только народ является единственным источником всей государственной власти на территории страны.

В некоторых современных теоретических доктринах отмечается, что внутри демократически организованного общества полноправно должен проявлять себя народный суверенитет, а государственный суверенитет в основном должен распространяться за пределами страны. Подчеркивается, что суверенитет народа в стране естественно должен быть первичен, а суверенитет государства - вторичным.

В этой связи, в настоящее время во многих странах мира вошел в оборот новый термин «альенация», пришедший из латинского языка и который переводится на русский язык как «отчуждение».

Авторы этой теории отмечают, что отчуждение граждан от участия в делах государства и общества наступает из-за постоянного нарушения прав человека и из-за необеспечения государственными институтами необходимых условий для их реализации.

Следует отметить, что процесс отчуждения граждан от дел государства и общества развивается поэтапно – вначале наступает психологическое самоотчуждение, а затем, и политическое отчуждение.

В качестве основных мотивов для формирования разных видов отчуждений граждан выступают такие, как:

- бессилие граждан перед чиновниками в отстаивании своих законных прав, потерей гражданами веры в справедливость государственных чиновников,

- потеря веры в смысл честно трудиться из-за коррупции в государственном аппарате,

- постоянное игнорирование мнений граждан в государственных структурах,

- отстранение граждан от принятия решений по важным вопросам формирования государственной политики и структур,

- отстранение граждан от принятия важных решений, затрагивающих непосредственные условия их жизни и здоровья,

- невозможность гражданам изменить ситуацию в стране, в своем городе или регионе и другие факты.

В качестве объективной стороны для отчуждения граждан выделяют такие, как коррупция, несправедливые выборы и законодательство, несправедливые общественные связи, сложившиеся на основе кадрового непотизма в государственном аппарате, неразвитость СМИ и многих форм демократии и другое.

В качестве субъективных сторон отчуждения граждан выделяют психологическое состояние граждан, состояние недоверия институтам государства, неоднократно обманувшим веру и ожидания граждан, осознание невозможности изменения реального порядка вещей в государстве и обществе, игнорирование прав человека и гражданина на деле, а также неудовлетворенность условиями своего существования.

Но между тем отчуждение граждан от социальной жизни выступает как массовое негативное и деструктивное психологическое, экономическое и политическое явление, как скрытый и накапливающий свою силу социальный источник нестабильности государства и общества.

Но самое главное - отчуждение граждан как социальное явление не только подрывает устои государственных институтов, но в целом и конкурентоспособность страны в условиях глобализации.

В качестве одного из эффективных институтов защиты прав человека и гражданина во многих странах стал институт омбудсмена.

Международная Ассоциация юристов определила понятие «омбудсмена» как «службу, предусмотренную Конституцией или иным актом законодательной власти и возглавляемая независимым публичным должностным лицом высокого ранга, которая ответственна перед законодательной властью, получает от пострадавших лиц обращения на действия государственных органов и служащих, нанимателей и действует по своему усмотрению и уполномочена проводить расследования, рекомендовать корректирующие действия и представлять доклады».

Омбудсмен призван выражать точку зрения прежде всего, гражданского общества, при нарушении прав и свобод человека и гражданина.

Следует отметить, что институт народного защитника в разных странах получал разные наименования, хотя его миссия в сущности была единой. Например, в некоторых странах он именуется как уполномоченный по правам гражданина и человека, а в других – орган парламентского уполномоченного по правам человека и так далее.

В настоящее время институт народного защитника создан во многих государствах-членах ООН.

Создание первого в мире омбудсмена в Швеции в 1810 году как специального органа - народного защитника было своеобразной реакцией гражданского общества на факты нарушения чиновниками прав человека и гражданина, требований публичной и служебной этики.

Для справедливости следует отметить, что вся последующая история развития взаимоотношений чиновников государственного аппарата и граждан подтвердили оправданность создания и функционирования этого шведского изобретения – института народного защитника.

В настоящее время институт омбудсмена создан и эффективно работает практически во всех странах мира, в конституциях которых ставится программная задача построения развитого гражданского общества и эффективной защиты прав человека.

Современная практика строительства демократичной и правовой государственности различает множество форм института народного защитника.

В последнее время во многих странах мира наряду с так называемым «общим омбудсменом» стали создаваться новые специализированные виды омбудсменов для защиты специфичных прав граждан.

Эти специализированные омбудсмены способствуют квалифицированной защите «отраслевых» прав граждан и являются дальнейшим развитием института защиты прав человека и гражданина.

• 
  омбудсмены по делам потребителей (Финляндия),
  
• 
  военные омбудсмены (Швеция, Израиль),
  
• 
  омбудсмен по делам несовершеннолетних (Норвегия),
  
• 
  омбудсмен по социальным вопросам (ФРГ),
  
• 
  омбудсмен по делам заключенных (Канада), уполномоченный по официальным языкам (Канада), тюремные омбудсмены (США),
  
• 
  уполномоченный государственного собрания по правам национальных и этнических меньшинств (Венгрия),
  
• 
  парламентский омбудсмен (Литва), омбудсмены городов, областей и провинций (во многих странах мира),
  
• 
  университетские омбудсмены (США), уполномоченный по делам здравоохранения (Великобритания) и другие.
  

В частности, в данном Указе отмечается, что должность Уполномоченного по правам человека учреждается в целях совершенствования системы защиты конституционных прав и свобод граждан.

Данным Указом Президента Республики Казахстан утверждено Положение об Уполномоченном по правам человека, состоящее из 6 разделов и 36 пунктов.

В пункте 1 данного Положения отмечается, что «Уполномоченный по правам человека (далее - Уполномоченный) – должностное лицо, осуществляющее наблюдение за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, наделенное в пределах своей компетенции полномочиями принимать меры по восстановлению нарушенных прав и свобод человека и гражданина».

Уполномоченный своей деятельностью дополняет существующие государственные средства защиты прав и свобод человека и гражданина.

Уполномоченный назначается на должность на срок 5 лет Президентом Республики Казахстан после консультации с Комитетами Палат Парламента, перечень которых определяет Президент Республики Казахстан.

Уполномоченный после назначения на должность в торжественной обстановке приводится Президентом Республики Казахстан к присяге.

В пункте 18 Положения отмечается, что Уполномоченный не рассматривает жалобы на действия и решения Президента, Парламента Республики Казахстан и его депутатов, Правительства Республики Казахстан, Конституционного Совета, Генерального прокурора, Центральной избирательной комиссии, судов Республики Казахстан.

Уполномоченный в установленном законодательстве порядке имеет право:

1. 
   запрашивать от должностных лиц и организаций, за исключением перечисленных в пункте 18 настоящего Положения, необходимые для рассмотрения жалобы сведения,
   
2. 
   на безотлагательный прием руководителями и другими должностными лицами государственных органов, иных организаций,
   
3. 
   привлекать на договорной основе организации и специалистов к выполнению экспертных и консультационных работ для подготовки заключений по подлежащим выяснению обстоятельствам, связанным с нарушением прав человека и гражданина,
   
4. 
   принимать меры по защите нарушенных прав и свобод человека и гражданина,
   
5. 
   по предъявлению служебного удостоверения входить и находиться на территории и в помещениях государственных органов и организаций, в том числе воинских частях и соединениях, а также посещать места лишения свободы, встречаться и беседовать с лицами, содержащимися в них,
   
6. 
   вносить предложения в соответствующие государственные органы о привлечении к установленной законом ответственности лиц, действия которых повлекли нарушение прав и свобод человека и гражданина, а также о принятии мер к возмещению материального и морального вреда,
   
7. 
   публиковать в средствах массовой информации официальные сообщения по результатам проведенных проверок.
   

В частности, данным Указом Президента РК были предоставлены следующие права:

1. 
   С целью защиты нарушенных прав и свобод человека и гражданина принимать участие в судебном рассмотрении дела.
   
2. 
   Обращаться в суд и прокуратуру с ходатайством о проверке, вступившего в законную силу решения, приговора суда, определения или постановления суда.
   
3. 
   По результатам рассмотрения жалоб граждан РК, иностранных граждан и лиц без гражданства, а также при получении иным путем информации о нарушениях их прав и свобод обращаться к палатам парламента с предложениям провести по этим вопросам парламентские слушания.
   
4. 
   Обращаться к уполномоченным госорганам или должностным лицам с ходатайством о возбуждении дисциплинарного или административного производства либо уголовного дела в отношении должностного лица, нарушившего права и свободы человека и гражданина, а также о принятии мер к возмещению материального или морального ущерба.
   

По результатам проверки обращений граждан, Уполномоченный по правам человека вправе направить должностному лицу, действиями которого нарушены права и свободы заявителя, рекомендации для принятия обязательных мер по восстановлению нарушенных прав.

Анализ характера обращений показывает, что на первом месте стоят жалобы пенсионеров. В них они считают, что их социальные права были нарушены при индексации пенсии, далее - идут жалобы граждан на недостатки в деятельности правоохранительных органов, на факты неисполнения на местах судебных решений, а также немало жалоб поступают из мест лишения свободы.

Но эпоха глобализации требует совершенствования казахстанского института защиты прав и свобод человека и гражданина.

На наш взгляд, целесообразно принятие в скором будущем специального конституционного закона «Об омбудсмене Республики Казахстан» и необходимо расширить полномочия этого института, особенно с учетом имеющихся фактов массового ущемления прав потребителей, предпринимателей и других категорий граждан, а также иностранных инвесторов со стороны чиновников разных уровней.

В перспективе, по примеру многих стран, было бы целесообразно создание и многих специализированных омбудсменов.

Такие изменения, на наш взгляд, согласуются со стратегической линией наших граждан на построение в нашей стране демократического, правового и социального государства, а также с требованиями нового времени - развития системы защиты прав человека в соответствии с требованиями международного права.

Т.К. Ерджанов
Право на справедливое судебное разбирательство

в международной модели прав человека
Современная концепция прав и свобод человека в международном праве имеет устойчивую тенденцию к дифференциации. Это означает, что международное право исходит из необходимости учитывать специфику правового статуса личности в зависимости от таких факторов, как пол, возраст, профессия человека, состояние его здоровья, принадлежность к национальному или языковому меньшинству и т.д. С этой тенденцией связано появление большого числа международных документов, посвященных отдельным категориям населения: женщинам, детям, инвалидам, представителям различных профессий. Можно предположить, что и дальнейшее развитие международного права в данной сфере будет продолжаться в этом направлении.

Вместе с тем не менее важной тенденцией в области международно-правового статуса личности является уточнение, конкретизация и наполнение новым содержанием прав и свобод, общих для всех категорий населения. Очевидно, что право, впервые закрепленное в середине прошлого века, не может существовать в неизменном состоянии почти шесть десятилетий. Сами стандарты осуществления того или иного права (свободы) непрерывно меняются. Особенно это касается фундаментальных прав, без соблюдения которых немыслимо существование современного демократического общества. Одним из них является право на справедливое судебное разбирательство. Его значимость в наши дни определяется возросшим влиянием права на все стороны жизни общества: почти все социальные отношения в той или иной степени регулируются правовыми нормами. В свою очередь, защита предусмотренных этими нормами прав и свобод предполагает возможность каждого индивида прибегнуть к судебным механизмам. В правовом государстве именно суд ставит последнюю точку в любом правовом споре, а судебное решение подлежит обязательному исполнению. Вот почему реализация права на справедливое судебное разбирательство гарантирует каждому лицу эффективную защиту от возможных злоупотреблений третьих лиц и государства, а также дает возможность восстановить справедливость.

Право на справедливое судебное разбирательство в той или иной степени закреплено в различных международно-правовых документах. Можно назвать в этой связи статьи 8, 10 и 11 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, статью 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, статью 6 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека 1995 года и т.д. В то же время для анализа указанного права наиболее предпочтительной представляется статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, принятой европейскими государствами в Риме. Выбор данного акта связан с богатой судебной практикой защиты предусмотренных им прав в деятельности уникального международного органа – Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ). Анализ этой практики дат возможность понять, как следует трактовать право на справедливое судебное разбирательство в наши дни.

Начать необходимо с содержания статьи 6 Конвенции 1950 года. Из всех статей Конвенции, которые предусматривают наличие у индивида какого-либо права, статья 6 – одна из самых объемных. Соперничать с ней может только статья 5 Конвенции, которая гарантирует свободу и личную неприкосновенность. Очевидно, что фактически право на справедливое судебное разбирательство включает в себя целый ряд автономных прав, нарушение любого из которых несовместимо со справедливым судебным разбирательством как таковым. Статья 6 Конвенции как матрешка, включает в себя комплекс прав, который представляет собой минимальный стандарт гарантий для участников судебного процесса. Именно из-за такого широкого правового содержания статьи 6 в практике ЕСПЧ жалобы на нарушение этой статьи встречаются чаще всего.

Статья 6 Конвенции 1950 года гласит:

1. Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

а. быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

б. иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

в. защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

г. допрашивать показывающих против свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;

д. пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.

Анализ этих положений позволяет выделить как минимум, следующие составные части права на справедливое судебное разбирательство:

1) право на судебную защиту и признание процессуальной правосубъектности (право на доступ к правосудию);

2) право на справедливый суд, которое включает в себя:

- право на публичное разбирательство;

- право на рассмотрение дела в разумный срок;

- право на рассмотрение дела независимым судом;

- право на рассмотрение дела беспристрастным судом;

- право на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона;

- право на публичное объявление судебного решения;

3) право на презумпцию невиновности;

4) право на защиту, которое включает в себя:

- право знать сущность выдвинутого обвинения;

- право иметь достаточное время для подготовки к защите;

- право иметь достаточную возможность для подготовки к защите;

- право защищать себя лично или посредством выбранного защитника;

- право на предоставление бесплатного защитника в случае отсутствия достаточных средств на оплату его услуг;

- право на то, чтобы свидетели стороны обвинения были допрошены;

- право на вызов и допрос свидетелей стороны защиты;

- право на бесплатную помощь переводчика;

5) право на состязательность и равноправие сторон.

Таким образом, право на справедливое судебное разбирательство, предусмотренное статьей 6 Конвенции 1950 года, фактически состоит из пяти автономных прав, а с учетом деления последних на более узкие права – из семнадцати прав. Как показывает практика ЕСПЧ, нарушение любого из этих прав, в зависимости от его характера и обстоятельств дела, может свидетельствовать о нарушении статьи 6 в целом и об отсутствии справедливого судебного разбирательства в соответствующем процессе.

Что касается первого из перечисленных прав – права на доступ к правосудию то ЕСПЧ исходит из максимально широкой трактовки данного права. Так, еще в 1970 году в решении по делу Делькур против Бельгии (Delcourt v. Belgium) ЕСПЧ указал, что «в демократическом обществе по смыслу Конвенции право на беспристрастное отправление правосудия занимает настолько видное место, что ограничительное толкование пункта 1 статьи 6 не соответствовало бы цели и задачам данного положения».

При этом важнейшим для процесса в целом является доступ к процедуре судебного разбирательства, включая все атрибуты пересмотра дела: «Принцип верховенства закона и понятие справедливого судебного процесса, предусмотренное статьей 6, исключает любое вмешательство законодательного органа в отправление правосудия с целью повлиять на судебное решение спора». Данное толкование было сделано в 1994 году по делу «Греческие нефтеперерабатывающие предприятия и Стратис Андреадис против Греции» (Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece).

ЕСПЧ посчитал важным, чтобы доступ в ту или иную судебную инстанцию был не только формальным, но и реальным – Дело Эйри против Ирландии (Airey v. Ireland). Этот принцип был в дальнейшем применен в рассмотрении дела Андронику и Константину против Кипра (Andronicou and Constantinou v. Cyprus), в котором суд постановил, что в тех случаях, когда отсутствует система правовой помощи по гражданским делам, государство обязано предоставить альтернативные средства защиты, к которым может прибегнуть человек, чтобы предъявить гражданский иск.

Чрезвычайно сложное административное производство, определяющее рассмотрение судом дел, связанных с гражданскими правами, само по себе является нарушением права на обращение в суд. Дело Де Жуффр де ля Прадель против Франции (De Geouffre de la Pradelle v. France).

В пункте 1 статьи 6 перечисляются элементы, составляющие беспристрастное отправление правосудия. В частности, понятие «гражданские права и обязанности» трактуется достаточно широко. ЕСПЧ постановил, что подобные термины должны быть автономными и поэтому нет необходимости проводить разграничение между вопросами частного и публичного права или ограничиваться применением данного термина в спорах между частными сторонами. Дело Рингайзен против Австрии (Ringeisen v. Austria). В тех случаях, когда право формулируется во внутреннем законодательстве страны, суд должен определять данное право как гражданское в свете статьи 6 – дело Балмер-Шафрот и другие против Швейцарии (Balmer-Schafroth and Others v. Switzerland). Кроме того, в 1978 году в деле Кёниг против Федеративной Республики Германии (Konig v. The Federal Republic of Germany) ЕСПЧ постано

вил, что пункт 1 статьи 6 применяется в судебных слушаниях, исход которых напрямую повлиял на определение и/или реальное содержание того или иного частного права или обязанности. В ряде дел ЕСПЧ заявил, что понятие гражданского права охватывает также право на уважение чести и репутации. О таком подходе, в частности, свидетельствуют дела Хелмерс против Швеции (Helmers v. Sweden), и Толстой-Милославский против Соединенного Королевства (Tolstoy-Miloslavsky v. The United Kingdom).

Что касается понятия «уголовное обвинение», то пункт 1 статьи 6 предусматривает скорее материально-правовое, чем формальное толкование: уже упомянутое дело Делъкур против Бельгии и дело Дьюэр против Бельгии (Deweer v. Belgium). В 1982 году ЕСПЧ заявил, что уголовное обвинение может быть определено как «официальное уведомление, вручаемое лицу компетентным органом, об обвинении его в совершении уголовного преступления» – дело Эккле против Федеральной Республики Германии (Eckle v. The Federal Republic of Germany). Однако впоследствии этот принцип был применен в расширительном смысле, когда ЕСПЧ постановил, что данное понятие должно быть распространено на «другие меры, которые являются следствием такого обвинения и которые также существенно влияют на положение подозреваемого» – дело Фоти и другие против Италии (Foti and Others v. Italy).

ЕСПЧ также посчитал, что критерию «существенных последствий» отвечают такие действия, как выдача ордера на обыск помещений и лиц, но не допрос свидетелей или другие действия, не имеющие прямого отношения к подозреваемому. Важно, чтобы государство не представляло уголовное дело как административное с целью избежать соблюдения требований статьи 6: «Если бы договаривающиеся государства могли по своему усмотрению, классифицируя преступление как «регулятивное», а не уголовное, исключить действие основополагающих положений статей 10, 6 и 7, то применение этих положений зависело бы от их суверенной воли. Столь широкая свобода действий могла бы привести к результатам, не совместимым с задачами и целями Конвенции». Данное толкование содержится в решении по делу Оцтюрк против Федеративной Республики Германии (Osturk v. the Federal Republic of Germany).

Данный вопрос был затронут и в процессе судебных слушаний о нарушении воинской дисциплины. Суд вынес решение, что классификация предъявленного обвинения    не являлась определяющим фактором. Решающими критериями того, является ли то или иное дело «уголовным», с учетом целей Конвенции, являются область нарушенной правовой нормы, характер преступления и серьезность потенциального наказания. Возможное применение приговора о тюремном заключении считается достаточным, чтобы соответствовать требованиям статьи 6. Соответствующие выводы содержатся в решении по делу Энгель и другие против Нидерландов (Engel and Others v. the Netherlands).

Важнейшим элементом справедливого судебного разбирательства является право обвиняемого знать о сущности и характере предъявляемого ему обвинения. ЕСПЧ неоднократно фиксировал факт нарушения статьи 6 в связи с тем, что обвиняемый не был проинформирован обо всех материалах, используемых в судебном разбирательстве. Например, в деле Вернер против Австрии (Werner v. Austria) о требовании компенсации за незаконное задержание, лицо требующее выплаты  такой   компенсации,   не   получило   возможности прокомментировать отчет, представленный национальному суду обвинителем.  ЕСПЧ не согласился с точкой зрения правительства страны (Австрии) о том, что в отчете не содержалось никакой новой для судебного процесса информации, и постановил, что решать это вправе противоположная сторона судебного разбирательства. В деле Нидред-Хубер против Швейцарии (Nidret-Huber v. Switzerland) правительство Швейцарии утверждало, что отсутствие коммуникации не имело решающего значения для результата судебного разбирательства. Окружной суд Швейцарии направил в апелляционный суд жалобу, сопроводив ее комментариями окружного суда, в которых окружной суд просил апелляционный суд отклонить жалобу. Текст комментариев окружного суда не был предоставлен для ознакомления стороне, подававшей жалобу. Суд постановил, что стороны судебного процесса имеют право ознакомления с материалами, направляемыми в суды (в данном случае, в Апелляционный суд), и принятия решения в отношении допустимости комментирования таких материалов какой-либо из сторон.

Отдельная проблема возникает в случаях, когда одна из сторон судебного разбирательства не получает доступа к документам, содержащим обоснование решения, вынесенного в результате судебного разбирательства, поскольку такая ситуация может воспрепятствовать своевременной подаче жалобы пострадавшей стороной. В Нидерландах ранее окружные суды зачастую предоставляли апелляционным судам документы, содержащие обоснования вердикта, только когда апелляция на обжалование решения суда уже была подана. Такая система, с точки зрения организации работы судов, имеет свои преимущества, но она отрицательно сказывается на подающей апелляцию стороне, так как в момент подачи апелляции такая сторона не знакома с аргументами суда в пользу вынесенного судом вердикта.

В деле Hadjiana Stassion v. Greece обвиняемый не получил доступа к обоснованиям вынесенного греческим военным судом вердикта в момент обжалования решения суда. Позднее ему заявили, что в соответствии с законами Греции он не имеет права уточнять причины своей апелляции после подачи последней в Апелляционный суд. Следовательно, обвиняемый не мог опровергнуть обоснования судебного решения, что, по мнению ЕСПЧ, является ограничением права человека на полноценную защиту себя в суде и, таким образом, нарушением статьи 6 (право планировать и готовить свою защиту).

Что касается такого элемента права на защиту, как допрос свидетелей, то здесь практика ЕСПЧ достаточно разнообразна. Согласно общему подходу, подсудимый, наравне со своим правом ознакомления со всеми материалами дела и оспаривания допустимости доказательств, имеет право допрашивать всех свидетелей. Для реализации данного права в принципе является необходимым, чтобы подсудимый лично и/или его адвокат задавали вопросы в процессе перекрестного допроса свидетелей, происходящего во время судебных слушаний. Следовательно, суд имеет право пренебречь показаниями свидетеля, если подсудимый не имел возможности допросить этого свидетеля.

Однако было бы очень сложно следовать данному принципу во всех случаях. Повторить или подтвердить на суде показания, данные свидетелем во время следствия, иногда не представляется возможным по причине исчезновения или смерти свидетеля. Такая ситуация также может сложиться, если существует риск нанесения свидетелю психологической травмы при перекрестном допросе во время судебного слушания по таким делам как, например, преступления на сексуальной почве.

В деле Unter Pertinger v. Austria, слушавшемся в ЕСПЧ, австрийский суд объявил обвиняемого виновным в плохом обращении с бывшей женой и падчерицей. Вердикт был основан на показаниях, данных обеими женщинами во время следствия. Несмотря на отказ женщин предоставить показания в суде в устной или в письменной форме, суд пришел к решению о виновности обвиняемого. Суд постановил, что показания, данные обеими женщинами в ходе следствия, были основным доказательством против обвиняемого. Вследствие отказа женщин от дачи показаний в зале суда обвиняемый был лишен возможности допросить их. Таким образом, он был лишен права участвовать в перекрестном допросе свидетелей, и его право защищать себя в суде по мнению ЕСПЧ было, таким образом ограничено.

Однако в слушаниях по делу Asch v. Austria ЕСПЧ пришел к противоположному заключению. Из материалов дела следовало, что потерпевшая отказалась подписать письменные показания во время судебного разбирательства. Однако суд счел, что в ходе процесса были найдены другие доказательства вины обвиняемого. ЕСПЧ постановил, что нарушения положений статьи 6 совершено не было. Аналогичное решение было принято по делу Jsogro vs Italy. Лицо, предоставившее следствию информацию об обвиняемом, которая могла бы быть использована против обвиняемого в суде, не явился на судебное слушание. Поскольку в материалах дела содержалась и другая информация, доказывающая обоснованность позиции обвинения, ЕСПЧ постановил, что положения статьи 6 и принцип беспристрастного суда нарушены не были.

В слушаниях по известному делу Дельта против Франции (Delta v. France) ЕСПЧ установил факт нарушения положений Статьи 6 при проведении судебного разбирательства в отношении лица, осужденного французским судом за ограбление в парижском метро. Обвиняемый еще на стадии следствия был опознан в качестве лица, совершившего ограбление, двумя свидетелями, которые не явились в суд для дачи показаний. ЕСПЧ постановил, что обвиняемый был лишен возможности защищать себя в суде.

Следует отметить, что точка зрения ЕСПЧ на предоставление обвиняемым возможности участия в перекрестном допросе свидетелей не поддается простому резюмированию. Основной принцип, однако, заключается в том, что свидетельские показания в отношении обвиняемого должны заслушиваться в присутствии обвиняемого, таким образом предоставляя ему и его адвокату возможность участия в перекрестном допросе свидетеля. Согласно европейским нормам, в некоторых случаях, когда проведение перекрестного допроса в ходе судебного слушания является невозможным, приемлемой может являться ситуация, при которой у обвиняемого была возможность участия в перекрестном допросе свидетеля хотя бы в ходе следствия.

В судах стран европейского сообщества решения суда, вынесенные на основании исключительно свидетельских показаний, как правило, идут вразрез с положениями статьи 6, если обвиняемому не была предоставлена возможность участия в перекрестном допросе свидетелей. Если, помимо предоставленной свидетелем информации, в материалах дела имеются другие обладающие юридической силой доказательства, ЕСПЧ в некоторых случаях постановляет, что принцип беспристрастного суда не был нарушен.

Вопрос о приемлемости использования в суде показаний, данных анонимными свидетелями, является неоднозначным. Допрос лица, данные о личности которого не разглашаются, может рассматриваться в качестве нарушения принципа равноправия сторон (поскольку такой свидетель не является неизвестным для обвинения). Именно такой подход был применен КСПЧ в 1989 году в решении по делу Костовски против Нидерландов (Kostovskoy v. The Netherlands). Подсудимый Костовски был признан виновным в ограблении банка. Вердикт был основан на информации, предоставленной полиции в ходе следствия двумя лицами, не известными обвиняемому, причем ни опрос, ни перекрестный допрос данных свидетелей во время судебного слушания не производился. У обвиняемого не было возможности задать вопросы этим свидетелям. Вследствие того, что обвиняемый не знал личностей свидетелей, он был лишен возможности подвергнуть сомнению правильность предоставленной ими информации. В своем решении ЕСПЧ постановил, что в данном случае имелось нарушение положений статьи 6, поскольку гарантированное Конвенцией право обвиняемого не было реализовано.

В ходе нескольких судебных слушаний по различным делам ЕСПЧ постановлял, что положения Конвенции не ограничивают право следственных органов использовать информацию, полученную в ходе следствия от анонимных свидетелей. Однако если впоследствии национальный суд использует такую информацию в ходе судебного разбирательства, это может быть интерпретировано в качестве нарушения положений Конвенции. Положения Конвенции как таковые   не   предусматривают   обязательного   обеспечения безопасности свидетеля и/или истца, хотя известны случаи, когда жизнь или здоровье людей подвергались опасности при встрече с обвиняемым в зале суда. По этой причине страны-участницы Конвенции обязуются организовывать судебные слушания по уголовным делам таким образом, чтобы обеспечить безопасность жизни и здоровья свидетеля или истца. Такое право на обеспечение безопасности, однако, должно всегда обеспечиваться не за счет права подсудимого на беспристрастный суд.

В деле Van Mechen and others v. the Netherlands заявители были осуждены за ограбление банка на основании информации, предоставленной полицейскими, чьи личности не были известны обвиняемым. Полицейских допрашивал следователь, причем обвинитель и обвиняемый во время допроса находились в соседнем помещении, но могли слышать вопросы и ответы свидетелей посредством аудиотрансляции. Причиной такой организации допроса свидетелей явилось нежелание сделать невозможным участие полицейских в суде в будущем, а также в интересах безопасности полицейских и их семей. ЕСПЧ напомнил сторонам о том, что полицейские имеют определенные обязанности в сфере борьбы с преступностью, в связи с чем полицейские часто дают свидетельские показания в суде. В таких случаях следует тщательно рассмотреть вопрос о придании предоставленным полицейскими показаниям статус анонимных. В данном случае ЕСПЧ не признал ситуацию требующей таких мер предосторожности, поскольку наличие угрозы для жизни и здоровья полицейских и их семей не было доказано. Кроме того, показания данных свидетелей были единственным свидетельством виновности обвиняемых. В данных обстоятельствах ЕСПЧ счел, что права обвиняемых были нарушены образом, не соответствующим положениям статьи 6 Конвенции.

Характерно, что прецедентная практика ЕСПЧ свидетельствует о том, что справедливое судебное разбирательство предполагает наличие у сторон процесса ряда прав, которые прямо не указаны в тексте статьи 6 Конвенции. Фактически, в подобных случаях мы имеем дело с судебным правотворчеством, посредством которого ЕСПЧ развивает и уточняет правовое содержание норм Конвенции. В качестве примера можно указать такое право, как право обвиняемого хранить молчание и не свидетельствовать против себя.

По результатам рассмотрения ряда дел ЕСПЧ сформулировал право человека не сообщать сведения, которые могут послужить основанием для обвинения его в преступлении правонарушения. Смысл данного принципа заключается в том, что обвиняемый ни в коем случае не обязан содействовать следствию или процессу сбора доказательств путем признания фактов или предъявления   содержащих  доказательства   его   виновности документов. Сбор и предоставление исчерпывающих доказательств виновности обвиняемого – это задача обвинения, тогда как обвиняемый имеет право хранить молчание и не обязан облегчать работу обвинения.

Так, в деле 1993 года Funke v. France заявители были подвергнуты штрафу за то, что отказались предъявить банковские документы, требовавшиеся для расследования дела о финансовом преступлении, которое, как предполагалось таможенными органами, могло быть совершено заявителями. Хотя в отношении осужденных и не было возбуждено судебное преследование за это финансовое преступление, ЕСПЧ постановил, что, пытаясь заставить обвиняемых предъявить суду уличающие их документы, государство нарушило их право хранить молчание.

В деле Sounders vs United Kingdom, рассмотренном в 1998 году, заявителя обязали под угрозой уголовного наказания в виде тюремного заключения ответить на вопросы, заданные инспекторами Министерства торговли и промышленности в ходе проводимого расследования в отношении приобретения контрольного пакета акций компании. Предоставленная заявителем информация позднее была названа «несущественной частью доказательств, свидетельствующих против него на возбужденном против него судебном слушании», где заявитель был осужден и приговорен к тюремному заключению за правонарушения, включая мошенничество в торговле. ЕСПЧ постановил, что право заявителя не уличать себя в преступлениях было нарушено. В данном случае также важно, насколько свобода от обязательства в отношении самооговора тесно связана с презумпцией невиновности.

Согласно пункту 3 статьи 6 Конвенции, обвиняемый должен иметь достаточно времени и возможности для подготовки своей защиты. Данное право предоставляет обвиняемому гарантию от чрезмерно поспешного суда. Это положение уравновешивается содержанием пункта 1 статьи 6, согласно которому суд над обвиняемым должен состояться в разумные сроки. Анализ прецедентной практики ЕСПЧ показывает, что содержание данного права может варьироваться в зависимости от обстоятельств дела, среди которых следует учитывать:

- сложность дела (Albert and Le Compte v. Belgium);

- степень загруженности защитников работой (X and Y v. Austria);

- стадию рассмотрения дела (Huber v. Austria);

- решение обвиняемого о самостоятельном ведении своей защиты (X v. Austria).

Не подлежит сомнению, что общественный защитник или адвокат  по  выбору  обвиняемого  должен  быть  назначен заблаговременно, в разумные сроки до начала рассмотрения дела в суде. Как правило, для подготовки апелляции необходимо меньше времени, чем для подготовки защиты к судебному процессу (дела X and Y v. Austria и Perez Mahia v. Spain).

В деле 1982 года Corigliano v. Italy было установлено, что указанное право обвиняемого вступает в силу с момента начала уголовного преследования, то есть с момента ареста или иного события,   «существенного   в   плане   возможной  уголовной ответственности» данного лица.

Право обвиняемого на достаточные возможности для подготовки защиты было разъяснено в деле Can v. Austria. Это право подразумевает наличие у обвиняемого «возможности адекватной организации своей защиты без ограничения возможности предъявления суду всех важных для защиты аргументов». Это право включает в себя также возможность беспрепятственного общения обвиняемого со своим защитником как в период подготовки дела к слушанию, так и в дальнейшем, в объеме, необходимом для подготовки защиты (Campbell and Fell v. United Kingdom). Далее, при содержании обвиняемого под стражей, ему должна быть предоставлена возможность общения с защитником в обстановке, гарантирующей   недоступность  информации  для  слухового восприятия служащими мест предварительного заключения и другими государственными служащими, в целях обеспечения возможности обмена конфиденциальной информацией, связанной с подготовкой защиты). Возможности посещения обвиняемых защитниками могут быть ограничены в случаях, когда подобные ограничения продиктованы интересами общества (в частности, для предотвращения побегов из мест предварительного заключения или создания препятствий судопроизводству): дела Can v. Austria и Campbell and Fell v. United Kingdom.

Основной целью рассматриваемой нормы является обеспечение «равенства сил» между обвинением и защитой путем предоставления обвиняемому «возможности ознакомления, в целях подготовки защиты, с результатами проведенного расследования» (Jespers v. Belgium). При рассмотрении в 1992 году дела Edwards v. United Kingdom было установлено, что бремя доказывания лежит на обвинении, которое обязано предъявить защите все вещественные доказательства, свидетельствующие как в пользу, так и против обвиняемого. Невыполнение данного требования может привести к вынесению судом несправедливого приговора. Такое требование, однако, не означает, что обвинитель должен раскрывать защите все доказательства, которые он намерен предъявить суду (дело X v. United Kingdom).

Что касается права обвиняемого защищаться самому или посредством защитника, то, согласно прецедентной практике ЕСПЧ, целью данного положения является недопущение рассмотрения дела против обвиняемого «при отсутствии должным образом организованной защиты» (дело Pakelli v. Germany). Это положение важно также для обеспечения «равенства сил» сторон. Обвиняемому должны быть созданы условия для «не менее убедительной аргументации своего дела, чем со стороны обвинения» (X v. Germany). При этом защитник обвиняемого должен «стоять на страже соблюдения процессуальных норм» как в интересах своего клиента, так и в интересах общества (дело Ensslin, Baader и Raspe v. Germany). Данный принцип применяется как на стадии подготовки дела к слушанию, так и на стадии самого слушания (дело Quaranta v. Switzerland).

Если обвиняемый решил защищать себя сам или «сознательно отказался от своего права воспользоваться услугами адвоката», он обязан «демонстрировать надлежащее усердие», (дело Melin v. France). В соответствии с этим возникновение процессуальных затруднений вследствие отсутствия ожидаемого усердия со стороны обвиняемого не может трактоваться в качестве нарушения государством статьи 6. Термин «ожидаемое» означает учет способностей и знаний конкретного обвиняемого, а также его предполагаемой компетенции.
При рассмотрении в 1983 году дела Pakelli v. Germany ЕСПЧ постановил, что государство не вправе требовать от обвиняемого ведения своей защиты самостоятельно в случае его нежелания защищать себя лично. Требованием статьи является обеспечение обвиняемому, не желающему защищать себя лично, защиты с помощью нанятого им адвоката или, при некоторых обстоятельствах, с помощью общественного защитника. В деле 1993 года Poitrimol v. France ЕСПЧ постановил, что за исключением некоторых случаев, «право каждого, обвиняемого  в  совершении  уголовного  преступления,  на квалифицированную защиту юристом, в случае необходимости назначенным государством, является одним из основополагающих принципов беспристрастного суда».

Важно подчеркнуть, что право обвиняемого на юридическую защиту не ставится в зависимость от личного присутствия обвиняемого (Campbel and Fell v. United Kingdom). При рассмотрении в 1994 году дела Lala v. Netherlands ЕСПЧ конкретизировал данное положение, указав, что «хотя требование присутствия обвиняемого при рассмотрении судом его дела является требованием первостепенной важности, факт неявки обвиняемого, вызванного в суд в установленном порядке, даже в случае отсутствия на то уважительной причины, не является основанием для лишения обвиняемого права» на защиту с помощью адвоката.

Реализация права обвиняемого на государственного защитника обусловлена двумя положениями:

1) Государственный защитник назначается в случае отсутствия у обвиняемого достаточных средств. Прецедентов, указывающих вид и уровень личных средств, учитываемых при решении вопроса о назначении государственного защитника, не существует. Бремя доказательства факта отсутствия у обвиняемого достаточных средств, по всей вероятности, ложится на самого обвиняемого. При этом нет необходимости доказательства этого факта на уровне «отсутствия разумных оснований для сомнений»: достаточно привести лишь «некоторые аргументы» (дело Pakelh v. Germany).

2) Государственный защитник назначается лишь в случаях, когда этого требуют интересы правосудия. Выполнение этого условия следует оценивать исходя из фактов, относящихся к рассматриваемому  делу  в  целом.   Интересы  правосудия учитываются судом при оценке необходимости назначения государственного защитника на основании следующих критериев:

a) чем сложнее дело, тем более вероятно признание необходимости назначения государственного защитника (дело Granger v. United Kingdom);

б) следует учитывать возможный вклад обвиняемого в организацию своей защиты в случае ее ведения обвиняемым. Важно при этом, чтобы обвиняемый обладал достаточными возможностями для представления своей точки зрения по делу (также дело Granger v. United Kingdom);

в) учитывается   также   серьезность   предъявляемого обвинения и возможного наказания по приговору (дело Boner v. United Kingdom).

Государство не  обязано предоставлять  обвиняемому возможность принимать в какой бы то ни было форме участие в назначении государственного защитника и оказывать влияние на его работу. Далее, обвиняемый не имеет права: выбирать адвоката, выступающего в качестве государственного защитника (F. v. Switzerland); давать советы и рекомендации по выбору государственного защитника; настаивать на применении защитником той или иной линии защиты, которую адвокат считает несостоятельной или неприемлемой (дело Kamasinski
v. Austria).

И наконец, право на юридическую помощь должно быть «действенным». В деле 1980 года Artico v. Italy обвиняемому был назначен бесплатный защитник, который, однако, реально не представлял его в суде, ссылаясь на болезнь и на обязательства по ведению других дел. Обвиняемый неоднократно обращался по этому поводу с ходатайствами в Кассационный суд, однако другой защитник ему назначен не был. В итоге обвиняемый был вынужден самостоятельно вести свою защиту, хотя квалифицированная юридическая помощь в данном случае была бы весьма полезна. ЕСПЧ указал, что статья 6 (3)(с) гарантирует обвиняемому право на юридическую помощь, а не только на назначение защитника, и на этом основании не принял во внимание довод представителя итальянского государства о том, что защитник был действительно назначен. Однако в решении ЕСПЧ по этому же делу сказано, что «государство не может нести ответственность за все недостатки в работе адвоката, назначенного для представления обвиняемого в суде». ЕСПЧ пришел к заключению, что в соответствии со статьей 6 (3)(с) «вмешательство компетентных государственных органов требуется только в случаях, если   неспособность   назначенного   защитника   обеспечить действительное представительство стороны в суде является очевидной или если на этот факт обращается достаточное внимание компетентных органов» (см. также дело Tripodi v. Italy).

Прецедентная практика ЕСПЧ в отношении права на услуги переводчика также достаточно последовательна. Право пользоваться услугами перевдчика предполагает ситуацию, когда подсудимый не владеет используемым в судебном слушании языком в достаточной мере. Следовательно, подсудимому недостаточно владеть другим языком или в повседневной жизни говорить на другом языке, как, например, в случаях с представителями этнических меньшинств. Ни в коем случае не разрешается навязывать обвиняемому оплату услуг переводчика, и данное правило является абсолютным (дело Luedicke, Belkacem and Кос v. Germany).

Анализ права на справедливое судебное разбирательство в международно-правовой модели прав личности позволяет сделать следующие выводы. Более половины дел, слушаемых в Страсбурге ЕСПЧ, имеют отношение к положениям статьи 6. Объяснением этому является тот факт, что статья 6 имеет широкое поле действия и затрагивает досудебные и судебные процедуры,  процедуры  рассмотрения  апелляций,  некоторые разбирательства дисциплинарного характера, а также процедуры ведения дел в специальных трибуналах. Положения статьи также требуют от государства предоставления гражданам права на апелляцию или судебный пересмотр дела в тех случаях, когда административные решения прямо затрагивают «гражданские права и обязательства» граждан. Положения статьи также играют важнейшую роль в ситуациях, когда нарушаются права граждан на судебное разбирательство «в разумный срок», поскольку в судах европейских стран весьма часто наблюдались случаи существенных задержек в судебных разбирательствах. Наконец, Суд постоянно проявляет уважение к национальным судебным системам и позволяет национальным судам проводить разбирательства с учетом сложившейся в таких странах практики.

Для Республики Казахстан крайне актуальным является вопрос модернизации судебной и правоохранительной системы с целью максимального соответствия действующим международным стандартам.

А.О. Избасаров
Межгосударственное сотрудничество прикаспийских

государств по вопросам делимитации и правового

регулирования разработки ресурсов континентального

шельфа Каспия
Распад Советского Союза привел к изменению геополитической ситуации в Прикаспийском регионе. Новые независимые государства предъявили права на использование ресурсов континентального шельфа Каспия. Вместе с этим появились проблемы определения правового статуса моря, делимитации шельфа, правового регулирования разработки ресурсов, установления принципов свободы судоходства и использования водной толщи. До 1991 года правовой статус Каспийского моря регулировался договором от 26 февраля 1921 года между Россией и Персией и договором от 25 марта 1940 года между СССР и Ираном. В соответствии с данными договорами устанавливался принцип свободного судоходства и рыболовства только судов этих двух государств под своим флагом. То есть, согласно данным договорам прикаспийские государства имеют суверенные права на 10-мильную рыболовную зону, все они имеют равные права на ресурсы остальной части моря, Каспийское море является закрытым для государств, не имеющих: естественного доступа в его бассейн, в использовании его пространства и ресурсов [1].

Учитывая, что договоры 1921 и 1940 годов не отвечали новым геополитическим реалиям и не регламентировали вопросы недропользования, Казахстан, Россия, Иран, Туркменистан и Азербайджан решили выработать межгосударственную правовую основу для разработки минеральных ресурсов Каспийского моря и в октябре 1994 года провели в Москве встречу на уровне заместителей министров иностранных дел.

Здесь Иран выдвинул идею создания Организации регионального сотрудничества каспийских государств и представил проект соответствующего Договора [2, с.39].

Казахстан первым среди прикаспийских государств предложил Проект Конвенции о правовом статусе Каспийского моря [3]. В данной Конвенции Каспийское море признавалось внутриматериковым бессточным водоемом, не имеющим естественного соединения с Мировым океаном (статья 1 Конвенции). Казахстан предлагал установить:

1) суверенное равенство прав и соблюдения интересов прибрежных государств при использовании природных водных ресурсов и исключения привилегий одного государства в отношении других;

2) сотрудничество прикаспийских государств в освоении и использовании водных ресурсов;

3) ответственность за деятельность, причиняющей ущерб экосистеме Каспия;

4) использование моря в мирных целях;

5) свободу мирного судоходства и авиации;

6) охрану и сохранение окружающей среды и биоресурсов моря.

Казахстан, рассматривая Каспий как замкнутое море, предлагал распространить на него положения Конвенции ООН по международному морскому праву 1982 года. Так, в статье 3 этой Конвенции Каспийское море разделяется на соответствующие зоны (территориальных вод и исключительных экономических зон) с распространением суверенитета прибрежных государств. В исключительной зоне прикаспийские государства обладают правом принятия законов и правил в отношении разведки, разработки и сохранения естественных ресурсов, находящихся на дне, в недрах и покрывающих водах с правом осуществления надзора за их выполнение (статья 1 Конвенции) [3].

Учитывая, что максимальная ширина Каспийского моря не превышает 200 морских миль, внешние границы исключительной экономической зоны проходят по срединной линии, равноотстоящей от берегов противолежащих государств. Боковые границы устанавливаются от точки окончания сухопутной границы по прямой, перпендикулярной к выше названной срединной линии моря (статья 5 Конвенции).

Каждое прибрежное государство устанавливает национальную юрисдикцию в отношении рыболовства и рыбоводства, судоходства, разработки и эксплуатации биологических ресурсов, углеводородных и других полезных ископаемых, научных исследований в своих территориальных водах и рыболовных зонах. Конвенцией провозглашается свобода мирного прохода для судов только прикаспийских государств, лицензионный порядок рыболовства и свобода полетов гражданских судов по маршрутам воздушной регламентации. Делимитация границы осуществляется на основе двухсторонних и многосторонних соглашений (статья 4 Конвенции). Учитывая, что PК распространяла на Каспий положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, режим континентального шельфа определяется на основе соглашения в целях достижения справедливого решения (статья 83 Конвенции ООН) [4].

Режим замкнутого моря определяется статьями 122 и 123 Конвенции ООН по морскому праву: «Для целей настоящей Конвенции замкнутое или полузамкнутое море означает залив, бассейн или море, окруженное двумя или более государствами и сообщающееся с другим морем или океаном через узкий проход или состоящее полностью или главным образом из территориальных морей и исключительных экономических зон двух или более прибрежных государств».

Конвенция ООН устанавливает два равноценных критерия определения замкнутых или полузамкнутых морей: первый - географический, согласно которому такое море должно иметь сообщение с другим морем или океаном через узкий проход, что по смыслу текста статьи, скорее всего, относится к полузамкнутым морям; второй - чисто юридический, согласно которому замкнутое или полузамкнутое море должно полностью состоять из территориальных морей и исключительных экономических зон двух или более прибрежных государств [2, с. 41].

В случае применения Конвенции ООН по международному морскому праву к правовому статусу Каспия внутриконтинентальные прикаспийские государства должны иметь право пользования российскими водными артериями - Волго-Донским и Волго-Балтийским каналами для выхода в другие моря и Мировой океан на основе отдельных соглашений с Россией [2, с. 40].

В отношении Каспия юридический критерий имеет особое значение в виду наличия серьезных разногласий относительно географического критерия. Адекватное тексту и смыслу статьи 122 Конвенции ООН толкование юридического критерия дает право прибрежным государствам установить пределы своих территориальных вод и исключительных экономических зон на Каспии. При этом достаточно того, чтобы два прибрежных государства, например, Казахстан и Азербайджан или Туркменистан, установили такие зоны, когда Каспий полностью подпадет под действие статей 122, 123 Конвенции ООН 1982 года [2, с. 41].

Исходя из смысла статьи 123 Конвенции 1982 года прибрежные государства омываемые замкнутыми или полузамкнутыми морями, имеют право «приглашать, когда это целесообразно, другие заинтересованные государства или международные организации для сотрудничества и проведения в жизнь положений настоящей Конвенции», что делает законной деятельность иностранных компаний на шельфе. Нефтяные компании прикаспийских государств могут участвовать в разработке недр в исключительно экономической зоне другого государства на общих условиях. Это положение не должно затрагивать обязательства перед уже существующими консорциумами [2, с. 40].

Туркменистан, ранее утверждавший, что Каспийское море – это внутренний водоем-озеро, 1 октября 1993 года принял Закон о государственной границе. В данном Законе были установлены территориальное море шириной в 12 морских миль и исключительная экономическая зона, согласно положениям морского права о замкнутых морях. Принятие данного закона было согласием де-факто с позицией о правовом статусе Каспийского моря, предложенной Казахстаном.

20 сентября 1994 года Азербайджан подписал контракт с крупными нефтяными компаниями о разработке нефтяных месторождений на шельфе Каспия [5, с. 69]. Данный факт явился началом обширного переговорного процесса по определению правового статуса моря, где позиции государств разделились:

1) Россия предлагала признать Каспий озером с распространением положений международного права по озерам, окруженным двумя и более государствами;

2) Казахстан и Азербайджан утверждали, что Каспий является замкнутым морем, статус которого должен определяться согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.

Первоначальная позиция России была изложена в ноте Министерства иностранных дел РФ Посольству РК в России от 16 сентября 1994 года. Утверждалось, что к Каспийскому морю, не имеющему естественного соединения с Мировым океаном, не могут быть применены нормы международного морского права. В документе «Позиция Российской федерации в отношении правового режима Каспийского моря», направленном Генеральной Ассамблее ООН и официально распространенном 6 октября 1994 года, Россия, не признавая «контракт века» Азербайджана, предупреждала, что «односторонние, действия в отношении Каспия являются незаконными и не будут признаны Российской Федерацией, которая оставляет за собой право принять такие меры, которые будут необходимы, и в то время, которое она сочтет подходящим для восстановления нарушенного правопорядка и ликвидации последствий, возникших в результате односторонних действий». Россия постоянно подчеркивала необходимость строгого соблюдения правового режима Каспия, закрепленного в договорах 1921 и 1940 годов, так как распространение Конвенции ООН 1982 года на Каспийское море повлечет за собой признание Волго-Донского и Волго-Балтийского каналов международными водными путями, что противоречит законам РФ, а также сделает Каспий открытым для других государств [2, с. 40].

В мае 1995 года в Алматы состоялась вторая встреча заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств. На этой встрече была достигнута договоренность по созданию постоянно действующего переговорного механизма на уровне руководителей правовых служб Министерства иностранных дел. Алматинская встреча положила начало резкой интенсификации переговорного процесса, который приобрел более организованный характер. В 1995 году руководители правовых служб МИД прикаспийских государств провели две встречи – в Тегеране (июль) и в Алматы (сентябрь) [2 с. 39].

На тегеранской встрече участниками были согласованы такие элементы будущего правового статуса Каспийского моря, как судоходство, экология, использование биоресурсов, минеральных запасов, определение пределов юрисдикции прибрежных государств [2, с. 39]. Россия выступила с инициативой установления 20-мильной зоны территориальных вод и равных прав прикаспийских государств на разработку месторождений в центральной части [1].

На начальном этапе позиция России сводилась к тому, что разведка и разработка минеральных ресурсов моря должны были осуществляться через совместную акционерную компанию пяти прикаспийских государств [5 с. 72]. Важным итогом стала договоренность участников по разработке единого документа по правовому статусу Каспийского моря, на основании которого в дальнейшем будут заключаться соглашения, регулирующие различные виды деятельности на Каспии.

13 сентября 2009 года в Актау намечено состоялся неформальный саммит глав государств Казахстана, России, Азербайджана и Туркмении. Такая договоренность была достигнута в ходе телефонного разговора президентов Казахстана и России Нурсултана Назарбаева и Дмитрия Медведева. В Актау обсуждались вопросы развития межгосударственных отношений и взаимодействия прикаспийских государств, в том числе и ход переговорного процесса по статусу Каспийского моря.

Ситуация в этом регионе мира действительно складывается непростая. Осенью нынешнего года в Баку провели встречу пятерки глав каспийских государств по выработке правового соглашения по статусу Каспия. Однако сторонам до сих пор так и не удается согласовать позиции. Более того, Ашхабад заявил о намерении решать вопросы делимитации пограничных с Баку месторождений на Каспии путем международного арбитража. Речь идет о разногласиях, существующих вокруг месторождений Кяпаз (в туркменской интерпретации - Сердар), а также Азери и Чираг (Осман и Омар).

Месторождение Кяпяз находится на срединной линии между Азербайджаном и Туркменией. Его запасы специалистами оцениваются в 50 миллионов тонн нефти. Что касается месторождений Чираг и Азери, то они разрабатываются консорциумом крупнейших иностранных компаний, в числе которых такие, как ВР, ExxonMobil, Statoil. Причем, на блок "Азери-Чираг-Гюнешли" приходится основной объем добычи нефти в Азербайджане.

Есть проблемы и с контрактом на разработку месторождений "Араз-Алов-Шарг", которые находятся в зоне претензий Ирана. Летом 2001 года в этом районе произошел даже вооруженный инцидент. Положение усугубляется еще и тем обстоятельством, что на Каспии активно играют "третьи силы" в лице США и ЕС, которые пытаются осуществить проект NABUCCO, направленный на транспортировку энергоресурсов из Средней Азии по дну Каспия через Азербайджан и Грузию в Турцию.

В этой связи на недавнем совещании в Астрахани, посвященном вопросам каспийского сотрудничества, Дмитрий Медведев следующим образом охарактеризовал складывающуюся ситуацию: "Во-первых, неурегулированность международно-правового статуса Каспийского моря, во-вторых, ряд нерешенных двусторонних проблем, в том числе на региональном уровне. И, в-третьих, нестабильность ситуации в регионе в целом". При этом глава России напомнил, что решением этой задачи Россия и другие страны региона занимаются уже 12 лет, порой эти "переговоры идут не просто, а временами просто не идут". Поэтому российская сторона предложила разработать специальную межправительственную программу - "дорожную карту" в рамках предлагаемой Организации каспийского экономического сотрудничества (ОКЭС). Однако сразу отметим одно обстоятельство: в неформальном саммите в Актау будут принимать участие только главы прикаспийских государств бывших советских республик, что создает определенную интригу.

В Баку, например, приветствовали эту идею. Там дали понять, что не против свести проблему правового статуса Каспия просто к советско-иранскому договору 1921 года, который определяет границы на Каспии по линии Астара-Гасангули, чтобы сохранить контроль над месторождением "Араз-Алов-Шарг". То есть речь ведется о возможной трансформации существующих двусторонних соглашений по Каспию между Россией и Азербайджаном, Россией и Казахстаном и Азербайджаном и Казахстаном плюс Туркмения в "союз четырех". В Баку напомнили и о том, что изначально планировалось сделать Туркмению главным поставщиком газа для NABUCCO. Поэтому ранее Ашхабаду предлагали принять участие в проекте о прокладке газопровода Баку-Эрзурум.

Сейчас, когда подписаны энергетические соглашения между Россией и Турцией, в Азербайджане появилась надежда не только пристегнуть к своим проектам Россию и Туркмению, но и закольцевать на себя трубопроводную систему из Средней Азии через уже имеющуюся транспортную инфраструктуру. Это трубопроводы Баку-Тбилиси-Джейхан, Баку-Супса и Баку-Новороссийск, доставка нефти по железной дороге в направлении черноморских портов Батуми и Кулеви в Грузии. Кроме того, Азербайджан располагает Южнокавказским газопроводом Баку-Тбилиси-Эрзурум, который рассматривается как промежуточная часть газопровода NABUCCO.

Насколько реальны такие планы? Дмитрий Медведев считает, что интересы ЕС, США и прочих внерегиональных игроков в регионе Каспия Россию не волнуют. Для нее приоритетом являются свои интересы и интересы других прикаспийских государств. МИД РФ более конкретно определил позицию: "Любое решение о проектах транскаспийских трубопроводов должно рассматриваться на основе согласия пяти прикаспийских государств". То есть Москва не намерена выводить "из игры" Тегеран. Да и попытка изоляции этой страны на Каспии еще более дестабилизирует ситуацию в этом и без того неспокойном регионе мира.

По мнению эксперта Германского совета по внешней политике Александра Рара, Россия и Иран имеют определенный инструмент, способный предотвратить построение любых газовых, или нефтяных трасс, через водное пространство Каспия. Поэтому по его мнению, международное право требует согласия всех участников процесса, всех стран, которые имеют прямое отношение к Каспийскому морю, которым принадлежат участки самого моря. Поэтому можно понять Азербайджан, Туркмению, Казахстан - страны, которые хотят выйти из нынешней изоляции, в которой находятся, чтобы начать построение трасс через Каспий. Другое дело, если Россия, Казахстан будут способствовать нормализации отношений Азербайджана с Туркменией и Ираном. Это позволило бы не только осуществить идею ОКЭС, но и выйти на практическое решение проблемы правового статуса Каспия. В таком случае уже в рамках ОКЭС в проекте NABUCCO могли бы принять участие Россия и Иран.

При ином раскладе Россия и Туркмения могли бы начать экспорт своих энергоресурсов через Иран с выходом на Турцию, оставляя в тылу Азербайджан с его энергетическими коммуникациями. Тем более что появились признаки нормализации отношений Запада с Ираном. На днях Тегеран заявил, что продолжит сотрудничать с МАГАТЭ по ядерной программе и предоставит инспекторам доступ на строящийся реактор в Араке, в посещении которого в прошлом году было отказано. Иран также позволил усилить мониторинг на заводе по обогащению урана в Натанзе.

1. Бутаев А. Проблемы правового статуса Каспийского моря. – Туркменистан.ру, 25.06.02. – http://www.nomad.su/?а=3-200206250047.

2. Гиззатов В.Х. Правовой статус Каспийского моря и вопросы, связанные с трубопроводами // Саясат. – 1999. - №8. – С. 39-42.

3. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. Проект Республики Казахстан, представленный на рассмотрение Прикаспийских государств 19.07.1994 г. – Текущий архив МИД РК.

4. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву // Сборник документов по международному праву. Том II / Под общ. ред. К.К. Токаева. – Алматы: САК, 1998. – 504 с.

5. Жильцов С.С., Зонн И.С., Ушков А.М. Геополитика Каспийского региона. – М.: Международные отношения, 2003. – 280 с.

6. Сборник документов по международному праву. Том IV / Под общ. ред. Е.А. Идрисова. – Алматы: САК, 2001. – 528 с. // http://mypoliticstyle.blogspot.com/2009/08/blog-post_774.html



Бұл мақалада Каспий теңізінің құқықтық мәртебесімен қатар, континентальді шельфті бөлісуінің жолдары қарастырылады.

In the present Article the Legal status of Caspi and also the delimitation of the continental shelf of Caspi were pointed.  

Соғысқа тартылған және қарулы қақтығыстар барысында пайдаланылатын балалардың дәл саны белгісіз. Дегенмен де, зерттеулердің мәліметтеріне сәйкес әлемнің әртүрлі елдерінде болып жатқан 30 қақтығысқа 300 мыңға дейін әскер-балалар қатысуда, нақты санын ешкім білмейді. Қазіргі уақытта әскер-балаларды пайдалану туралы барынша шүбәсіз ақпаратты алуға және соғыстың балаларға тигізетін әсерін жан-жақты талдауға арнап әрекеттер жасалуда.Тұтастай алғанда, салмағы жеңіл және пайдаланылуы оңай қарудың пайда болуына байланысты балаларды қаруландыру барған сайын жеңілдей түскенін мойындаған жөн және бұл аз даярлықты қажет етеді.

Бұл балалардың басым бөлігі соғысқа тартылған немесе әскерге күшпен әкетілген – жасы әлі 10-ға толмаған кейбіреуі көбінеки солардың өздерінің отбасыларына немесе қауымдастықтарына қарсы бағытталған сұмдық қатігездік әрекеттердің куәларына немесе қатысушыларына айналып жатады. Бұл балалар психологиялық, сондай-ақ денелік ең қорқынышты қауіп-қатер мен жан түршіктірер азаптауларға түсіп отырады. Алайда мұнымен барлығы аяқталмайды: айла-шарғылауға оңай түсумен, олар көбінеки тіпті өздері түсіне бермейтін аса ауыр қылмыстарды жасауға дейін барады. Солдат-бойжеткендердің басым бөлігі тек соғысып қана қоймай, сондай-ақ сексуалды қызметтер көрсетуі тиіс [1].

Осылайша, қарулы қақтығыстар кезіндегі халықаралық-құқықтық қорғау нысаны ретінде дәл осы балаларды тану керек. Сонымен қатар, әділдік үшін айта кетейік, қарулы қақтығыстар кезіндегі адам құқығын қорғау жөніндегі қолданыста жүрген халықаралық актілердің барлығында бірдей осындай әртүрлі қақтығыстардағы балаларды қорғау мәселелеріне арналған жеке бөлімдер көрсетіле бермеген.

Осы орайда біз 1949 жылғы Соғыс кезіндегі азаматтық тұрғындарды қорғау туралы Женевалық конвенцияны «Соғыс кезіндегі балаларды қорғау» атты арнайы бөлім мен толықтыруды ұсынамыз. Дәл осындай бөлім жоғарыда қаралған Соғыс құрбандарын қорғау туралы Женевалық конвенцияларға арналған 1977 жылғы екі Қосымша хаттамаға енгізілсін.

Мәселенің бұлай қойылуы алдыңғысынан едәуір кешірек қабылданған халықаралық-құқықтық актінің - 2000 жылдың 25 мамырындағы Бас Ассамблеяның (A/RES/54/263) резолюциясымен қабылданған және қол қою, бекіту және қосылу үшін ашық болып келетін, қарулы қақтығыстардағы балаларға қатысты болып келетін Бала құқығы туралы конвенцияның Факультативтік хаттамасының анағұрлым толық түрде қамтамасыз етілуі үшін қажет.

Хаттаманың қабылдаудың негізгі себептері:

- балалардың құқығы ерекше қорғауды қажет ететінін мойындау және балалардың ешбір айырмашылықсыз жағдайын үнемі түрде жақсартуды, сондай-ақ олардың тыныштық пен қауіпсіздік жағдайындағы дамуы мен білім алуын қамтамасыз етуге шақыру;

- қарулы қақтығыстардың балаларға кесірлі және кең ауқымды әсеріне, сондай-ақ сол қақтығыстардың берік бейбітшілікке, қауіпсіздік пен дамуға төндіретін ұзақмерзімді зардаптарына қатысты алаңдаушылық;

- қарулы қақтығыс жағдайындағы балалардың өміріне қол сұғушылықты, сондай-ақ халықаралық құқыққа сәйкес қорғалып отырған нысандарға, соның ішінде өздерінде бала көп жүретін мектептер мен ауруханалар тәрізді орындарға тікелей шабуыл жасауларды айыптау;

- балаларды қарулы қақтығыстарға қатысудан қорғауды күшейтудің қажеттілігі.

Шынында да, Бала құқығы туралы конвенцияның 1-бабында былай деп ескерілген: осы Конвенцияның мақсаттарына арнап бала деп егер ол сол балаға қатысты қолданылып отырған заң бойынша кәмелеттік жасқа одан бұрын толмаса, жасы 18-ге толмаған әр адам танылады. Осы орайда мынаны мойындап кету қажет, Конвенцияға арналған өзінде тұлғалардың қарулы күштерге ықтимал шақыртылуы мен олардың соғыстық әрекеттерге қатысу жасы үлкейтілген факультативтік конвенция өзіне сәйкес балаларға қатысы бар барлық әрекеттерде ең бірінші кезекте баланың ең жақсы мүддесін қамтамасыз етуге алғашқы кезекті көңіл бөлінуі тиіс деген принциптің жүзеге асырылуына тиімді түрде ықпал ететін болады. 1995 жылдың желтоқсанында болып өткен жиырма алтыншы Халықаралық Қызыл Крест пен Қызыл Жартыай конференциясында қақтығыс тараптарына 18 жасқа толмаған балалардың соғыстық әрекеттерге қатыспауын қамтамасыз ету мақсатында кез келген мүмкін болар шараларды қабылдап отыруға ұсыныстар жасалған болатын.

Сонымен қатар Хаттамада мынадай міндет анықталған: мемлекеттің қарулы күштерінен өзгеше болып келетін қарулы топтар ешбір жағдайда жасы 18-ге толмаған тұлғаларды соғыс әрекеттеріне қатыстырмауы немесе оларды соларда пайдаланбауы тиіс (4-бап). Біздің ойымызша, мұндай норманы орындау мүмкін емес, себебі мұндай қарулы күштер мемлекеттік қарулы күш болып табылмағандықтан, осы Хаттамадағы міндеттемелер бойынша байланыспаған болып келеді және, демеу, мұндай күштерден осы ережені орындауды талап ету де жүзеге асырылмайтын және қиын міндет болып табылады.

Осылайша, жоғарыда қарастырылған Хаттаманың құндылығы келесіге негізделген:

- соғыстық әрекеттерге міндетті түрде шақыртылу мен қатысудың ең кіші жасы ретінде 18 жас және ерікті түрде жалдауға арнап ең кіші жас ретінде 16 жас белгіленген;

- көтеріліске қатысушылардың қарулы топтары «ешқандай жағдайда» жасы 18-ге толмаған тұлғаларды соғыстық әрекеттерге тартып немесе соларда пайдаланбауы тиіс деп ескерілген;

- тұтастай алғанда қарулы қақтығыстарда солдат-балаларды пайдалануды доғару идеясы көзделуде.

Балаларды қарулы қақтығыстарда пайдалануды қысқартумен және соған тыйым салумен байланысты мәселелерді жанама түрде болса да реттейтін тағы бір маңыздылығы бойынша алдыңғысынан кем түспейтін халықаралық-құқықтық актіге 1999 жылдың 17 маусымында ХЕҰ-ның Женевада болып өткен Бас конференциясының 87-сессиясында қабылданған Халықаралық еңбек ұйымының (ХЕҰ) № 182 «Бала еңбегінің ең нашар әдістеріне тыйым салу мен оларды құрту жөніндегі шұғыл шаралар туралы» конвенция жатады [2].

Осы конвенцияның кіріспе сөзбасында белгіленгендей, Халықаралық еңбек ұйымының Бас конференциясы бала еңбегінің ең нашар әдістеріне тыйым салу мен оларды құртуға арналған жаңа актілерді бала еңбегі жөніндегі негізгі актілер болып қалып отырған 1973 жылғы Ең кіші жас туралы Конвенция мен Ұсынысты толықтырып отыратын, ұлттық және халықаралық әрекеттердің, соның ішінде халықаралық ынтымақтастық пен халықаралық көмекті қоса алғанда, басты басымдылығы ретінде қабылдау қажет деп санаумен, сондай-ақ бала еңбегінің ең нашар әдістерін тиімді түрде құрту өздерінде балалардың тегін бастапқы білім алуының үлкен мағынасы және оларды кез келген түрдегі жұмыстан босатудың, сондай-ақ олардың құқығықтарын қалпына келтіру мен әлеуметтік біріктірудің қажеттігі назарға алынатын және солардың отбасыларының қажетсінулерін ескерумен шұғыл және жан-жақты әрекеттерді қажет етеді деп санаумен.

Қарастырылып отырған Конвенцияның құндылығы тікелей түрде келесіге негізделген: онда балаларды әскер ретінде пайдалану бала еңбегінің ең нашар формалары ретінде анықталған және жасы 18-ге толмаған балаларды қарулы қақтығыстарға қатыстыруға арнап мәжбүрлі немесе міндетті шартпен тартуға тыйым салынады. Арнайы өкіл осы ереженің орындалуын қамтамасыз ету үшін Халықаралық еңбек ұйымының (ХЕҰ) басшылығымен тығыз әріптестік қатынаста болып отырған.

Қарулы қақтығыстар кезіндегі балалардың құқығын қорғау саласындағы аймақтық халықаралық-құқықтық актілердің ішінен 1999 жылдың қараша айында күшіне енген Африкалық бала құқығы мен жақсы өмір сүру хартиясын ерекше атап кету қажет, ол бала құқығы жөніндегі аймақтық деңгейдегі алғашқы келісімшарт болып табылады. Оның ережелерінде балалар жасаған қылмыстар үшін өлім жазасын шығаруға, сондай-ақ балалардың денсаулығы мен өміріне қауіп төндіретін немесе кемсітушілік сипатқа ие болып келетін (жынысы мен өзге де белгілер бойынша) дәстүрлер мен мәдени практикаларға тыйым салу көрсетілген. Хартия, сонымен қатар балаларды қарулы қақтығыстарға тарту мен қатыстырудың барлық түрлеріне арнап 18 жасты ең кіші жас ретінде бекіткен аймақтық деңгейдегі алғашқы келісімшарт болып табылады, мұнысы Бала құқығы туралы конвенцияға арналған Факультативтік хаттамамен қойылып отырған балалардың қарулы қақтығыстарға қатысуына қатысты талаптарынан асып түсті.

Аталмыш Хартия Африкалық адам мен халықтар құқығы жөніндегі хартия мен БҰҰ-ның Бала құқығы жөніндегі конвенциясын Африканың әлеуметтік және мәдени ерекшелігінің есебімен толықтыруда және бала құқығының бұзылуына қарсы қорғауды қамтамасыз етеді. Оның орындалуын Африканың балалар құқығы мен жақсы өмірі жөніндегі сарапшылар комитеті бақылайды. 2004 жылдың 1 маусымына қатысты Хартияны Африкалық Одақтың 53 мүше мемлекетінің 33-і бекітті, тағы 10-ы оған қол қойды.

Жан түршіктірерлік ақиқат мынадай болуда, өздерін тіл алғыш өлтіргіш машиналарға айналдыру өте оңай болып келетін балалар арзан зеңбірек жемі ретінде тартылып жатады. Әскер-балалар көп жағдайда ең қауіпті тапсырмаларға жіберіліп немесе көбінеки олардың өздерінің туыстары мен руластарына қарсы бағытталған сорақы қылмыстарға қатысуға мәжбүрленіп жатады. Оларды қару тасымалдауға, тамақ іздестіріп, әзірлеуге және өзге де әскери емес міндеттерді орындауға мәжбүрлейді. Оған қоса, күнде әскер-балалар ұрып-соғудан және өзге түрдегі жәбірлеу мен қатыгездік әрекеттерден, мәжбүрлі еңбектен көз жұмып, зардап шегіп жатады. Қыздар зорланып және сексуалдық құлдарға айналып жатады. Балалардың денсаулығы мен рухани тепе-теңдігін қалпына келтіру өте көп күш жұмсауды қажет етеді; олардың көпшілігіне құқықтыраның толықтай қалпына келуі және қоғамға бірігу үшін және қалыпты өмірге қайтып оралу үшін жылдар қажет болып жатады. Осының барлығы осы Хартияны қабылдаудың қажеттігіне негіз болды.

Африкандық балалар құқығы мен жақсы өмірі жөніндегі хартия жасы 18-ге толмаған балаларды халықаралық, сондай-ақ ішкі қарулы қақтығыстарға тартуға және соларда пайдалануға тыйым салады. Хартия халықаралық құқықтың көп салалы нормаларына маңызды толықтыру болып табылады, себебі ол балалардың қақтығысқа қатысуына жол беруге болмайтынын және оны әлем қауымдастығы елеусіз қалдырмауы тиіс екендігін біржақты түрде нұсқаумен, әскер-балаларды пайдалануға тыйым салады. Мұны әлі жасамаған африкалық мемлекеттердің барлығы, соның ішінде КДР, Бурунди мен Либери балалардың әскер ретінде тартылуы мен пайдаланылуын доғару үшін Хартияны бекітіп және өзінің заңдарын толықтай соның ережелеріне сәйкес етіп келтіруі тиіс. Оған қоса, Халықаралық қылмыстық соттың Римдік статуты мен әдеттегі халықаралық сотымен мойындалғандай (мұнысы 2004 жылдың 31 мамырындағы Сьерра-Леоне жөніндегі арнайы соттың шешімінде қосымша растауға ие болды), қарулы қақтығыстар барысында жасы 15-ке толмаған балаларды тарту мен пайдалану әскери қылмыс болып табылады. Сол себептен африкалық мемлекеттер қарастырылып отырған Хартияның мағынасы бойынша сондай фактілердің барлығы міндетті түрдегі тергеу тақырыбына айналғанына, ал кінәлілердің лайықты және бұлтартпас жазаға тартылғанына кепілдік беруі тиіс.

Осылайша, дәл осы Хартияда әскери қызметке шақыртудың немесе соғыстық әрекеттерге қатыстырудың барлың түрлеріне арнап ең кіші жас ретінде 18 жас бекітілген.

Тұтастай алғанда, мынаны қосып айта кету қажет, «Амнести Интернешнл» халықаралық ұйымының ресми ақпаратына сәйкес, мысалы Конго Демократиялық Республикасында (КДР) балалар қақтығысқа қатысып отырған кейбір құрамалардың 40%-ын құрайды, оның үстіне бұл балалардың 40 пайызына дейінгі бөлігін қыздар құрайды [3].

Осы елдің үкіметі әскер-балаларды босату және оларды азаматтық өмірге қайтару жөніндегі жалпыұлттық бағдарламаға кірісе бастағанына екі жылдан астам уақыт болды. Алайда кемдегенде 11 000 бала осы кезге дейін қарулы топтардың құрамында болуда немесе хабар-ошарсыз қалуда. Олардың қатарына өздерін қарулы топтар басып алған және сол уақыттан бері хабар-ошарсыз кеткен қыздардың көп саны жатады. Өздерінің саны 150 000 деп бағаланып отырған, соның ішінде 30 000 баланы құрайтын соғыстық әрекеттерге қатысушыларды қарусыздандыруға, соғыстан алыстатуға және бейбіт өмірге қайтаруға арналған осы бағдарламаның орындалу ісі саяси және әскери жігердің жоқтығынан, ұйымдастыру және техникалық сипаттағы елеулі проблемалардың орын алуына орай және елдің шығысында сақталып отырған қауіпті жағдайға созылуда [4].

Кейбір облыстарда бойжеткендер қарулы топтардан босатылған және РДВ бағдарламасына қатысатындардың екі пайызынан кем бөлігін құрайды, себебі оларды қалдырып кетіп жатады немесе қателесіп ересек жауынгерлердің «асырауындағы тұлғалар» деп санап жатады. Командирлер мен жауынгерлер өзінің сексуалдық меншік заты ретінде қарайтын бойжеткендерді босатуға міндеттіміз деп санамайды. Осы кемсітушіліктің сақталуына осы бойжеткендердің балаларға арналған РДВ бағдарламасына қатыса алатын бойжеткендер емес, «асырауындағылар» деп саналау фактісіне көз жұмып отырған КДР-дың кейбір үкіметтік шенеуніктері ықпал етуде [5].

Қарулы құрамалар мен топтарға тартылған бойжеткендер көбінеки қиянат жасау жылдарымен жарақатталған болып келеді және кейде олардың балалары болып жатады. Дегенмен де, қазіргі уақытта оларға құқығы бойынша тиесілі болып келетін қажетті қолдау мен көмекке ие болып отыру үшін өте аз нәрсе жасалуда. Тұтастай алғанда, босатылып және өз отбасылары мен қауымдастықтарына қайтып оралған балалардың басым бөлігі азаматтық өмірге тек шамалы ғана қолдауға ие болумен немесе мүлде ешқандай қолдаусыз қайтып оралуға мәжбүр. Атап айтқанда, мұнысы лайықты білім алу мен кәсіпті игеру мүмкіндіктеріне қатысты болып келеді. Кейбір балалардың жасы олар соғыс әрекеттеріне тартылған кезде небәрі алтыда болған [6].

ТМД-ның қарастырылып отырған саладағы халықаралық-құқықтық актілерінің арасынан 1993 ж. 24 қыркүйегіндегі «Қарулы қақтығыстардың құрбандарын қорғаудың алғашқы кезектегі шаралары туралы» келісімін (бұдан әрі - Келісім) ерекше атап кету қажет.

Келісімге сәйкес қатысушы мемлекеттер, соның ішінде Қазақстан Республикасы қарулы қақтығыстар аймақтарындағы адам құқығы мен гуманитарлық құқық нормаларын бұзудың алдын алуға арналған қажетті шараларды қабылдау ісіне екіжақты және көптараптық негізде әріптестік жасап отыруға міндеттенеді (1-бап.).

Қарулы қақтығыстар кезіндегі балалардың жағдайын реттеу саласында заң тұрғысынан міндетті шартқа ие болып келетін актілер ретінде келісімшарттармен қатар, Біріккен Ұлттар Ұйымының ерекше органы – БҰҰ Қауіпсіздік кеңесінің резолюциялары маңызды мағынаға ие болады.

Айта кету керек, қазіргі сәтте қарулы қақтығыстарға тартылған балаларды қорғау мен олардың құқықтық күйін қалпына келтіруге қатысты Қауіпсіздік кеңесінің төрт резолюциясы қабылданған:

-  1261 резолюциясында (1999) әскери қақтығыстарға тартылған балаларды қорғау мен олардың жақсы тұрмысы Қауіпсіздік кеңесінің күн тәртібіне жатқызылған негізгі тыныштық пен қауіпсіздік мәселесі болып табылады деп расталған. Онда, сонымен қатар соларды қорғаудың негізгі принциптері бекітілген;

-  1314 резолюциясында (2000) нақты практикалық шаралар белгіленген;

- 1379 резолюциясы (2001) 1314 резолюциясында (2000) көрсетілген шараларды бекітуге қатысты болып келеді және соларды анағұрлым мақсатқа лайықты етеді. Сонымен қатар осы резолюцияға сәйкес балаларға қатыгез қарайтын тараптардың тізімін ұсынумен бақылау мен есеп беру практикасы енгізілуде;

- резолюция 1460 (2003) бақылау мен есеп беру шеңберін кеңейтуде және мұнда барлық елдердің баяндамаларына балаларға қатысты нақты бөлімдерді енгізу қажет деп ескерілген, сондай-ақ мұнда «практикалық шаралар кезеңіне» көшу мақұлданған.

Қорытындылай келе айта кететін нәрсе, Қазақстанға қатысты қолданыста жүрген және жоғарыда қарастырылған халықаралық келісімдерге байланысты Қазақстан Республикасында қарулы қақтығыстардың нәтижесінде зардап шегуі мүмкін тұлғаларды, соның ішінде сондай қақтығыстарға қатыстырылған және сондай қақтығыстардың құрбанына айналып отырған балаларды әлеуметтік қорғау мен оларға материалдық өтемақы төлеуге кепілдік беретін арнайы заңдарды қабылдау туралы мәселе осы уақытқа дейін шешімін таппай отыр.

ТМД-ның қарастырылған 1993 жылғы «Қарулы қақтығыстардың құрбандарын қорғау жөніндегі алғашқы кезектегі шаралар туралы» келісімінде «қарулы қақтығыс құрбаны» ұғымына нақты кімнің жататындығы көрсетілмеген. Осы орайда аталмыш Келісімді «қарулы қақтығыс құрбаны» ұғымымен толықтырып және қарулы қақтығыстардың потенциалды құрбандары ретінде балалардың құқығын қорғау кепілдіктеріне арналған жекелеген ережелерді бөліп кету қажет деп санаймыз.

1. http://www.amnesty.org.ru/peges/childiers-index-rus

2. Дети-солдаты, брошенные в Демократической Республике Конго // http://www.amnesty.org.ru/pages/ cod-111006-background-rus

3. Дети-солдаты, брошенные в Демократической Республике Конго // http://www.amnesty.org.ru/pages /cod-111006-background-rus

4. Дети-солдаты, брошенные в Демократической Республике Конго // http://www.amnesty.org.ru/pages/ cod-111006-background-rus

5. Дети-солдаты, брошенные в Демократической Республике Конго // http://www.amnesty.org.ru/pages/ cod-111006-background-rus

6. Конвенция №182 Международной организации труда (МОТ) «О запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда» // http://www.lawmix.ru/abro.php?id=4939


Статья посвящена актуальной проблеме обеспечения прав и безопасности детей в период вооруженных конфликтов. Автор анализирует текущее состояние механизма правового регулирования в области обеспечения прав и безопасности детей в период вооруженных конфликтов и предлагает оригинальные предложения по развитию нормативной базы в этой сфере. В статье приведены правовые основы и статистические данные и примеры нарушений прав ребенка во время вооруженных конфликтов.

The article is devoted to important problem of children rights’ legally regulation during the armed conflict. Author analyses the present statute of legal regulation mechanism in the realm of children rights’ legally regulation during the armed conflict and makes original suggestions of development the legal base in this sphere. The article is noticed the modern problem of the children action in the armed conflict and its consequences, the examples and statistical facts.

Доля ископаемого топлива в мировом балансе энергоресурсов уменьшится незначительно – до 80%. Нефть останется топливом «номер один», её потребление вырастет с 85 млн. б/д до 105 млн. б/д в 2030 г. Однако ее доля в мировом потреблении энергии снизится с 34% до 30%. Практически весь прогнозируемый рост мирового спроса на нефть обеспечат развивающиеся страны, прежде всего Китай, Индия и страны Ближнего Востока. В развитых странах потребление нефти за этот период вырастет незначительно, в частности в ЕС – всего лишь на 6%. Основная доля прогнозируемого увеличения мирового потребления нефти придется на транспорт, причем транспорт – это единственная отрасль, в которой прогнозируется рост спроса на нефть в странах ОЭСР, в том числе и в Евросоюзе [4].

Также высокими темпами будет расти мировой спрос на природный газ – на 1,8%, а его доля в суммарном потреблении повысится до 22%. Большей частью рост потребления газа придется на сектор электроэнергетики. В Евросоюзе по базовому сценарию Еврокомиссии объем потребления газа вырастет до 575 млрд. м³. Суммарные мировые запасы нефти и газа достаточно велики, чтобы удовлетворить рост спроса и до 2030 г., и надолго после него. Оценки объема доказанных запасов нефти колеблются от 1,2 до 1,3 трлн. баррелей. Этого достаточно, чтобы удовлетворить мировой спрос на нефть в течение более чем 40 лет. Извлекаемые запасы, с учетом вероятных запасов уже разведанных месторождений, прироста запасов и еще неразведанных месторождений в перспективных районах, оцениваются в 3,5 трлн. баррелей. Запасы природного газа еще более велики: только доказанные запасы составляют около 180 трлн. м³. Этого количества при текущих темпах добычи хватит еще более чем на 60 лет. Однако запасы и нефти, и газа распределены крайне неравномерно. 61% мировых доказанных запасов нефти приходится на страны Ближнего Востока; 56% запасов газа – на Россию, Иран и Катар. Европейские страны (без учета России и стран СНГ) располагают лишь 1,4% мировых доказанных запасов нефти и 3,2% – газа [5]. Еще на Конференции ООН в 1972 г. по охране окружающей человека среды было провозглашено, что современная цивилизация не может развиваться традиционным путем, характеризующимся нерациональным использованием природных ресурсов и прогрессирующим негативным воздействием сложившихся технологий на окружающую среду [6].

В течение следующих десятилетий сырьевые ресурсы продолжать играть доминирующую роль в структуре топливно-энергетического баланса вопреки наблюдающемуся в последние годы росту спроса на возобновляемые и альтернативные источники энергии. Традиционное энергетическое сырье, прежде всего, углеводородное, размещено в мире неравномерно. Большинство развитых стран - основных потребителей вынуждены его импортировать. Энергетические ресурсы, представляющие стратегическое значение для национального благосостояния и развития любого государства, в основном сконцентрированы в определенных географических зонах, главным образом на территориях, сравнительно небольшой группы стран. Конкуренцию между великими державами за установление контроля над нефтегазовыми месторождениями можно рассматривать не только как стремление обеспечить себя энергоресурсами, но и как часть стратегических усилий.

При заключении договоров о сотрудничестве и расширении НАТО страны-члены ЕС, конечно, в первую очередь, помнят о нефти и газе. Как ожидается, основным потребителем углеводородов этого региона станет Европа. В этом русле лежит и заключение долгосрочных договоров в области производства и транспортировки нефти и газа с Туркменией, Узбекистаном, Казахстаном и Азербайджаном.

Существенная доля импорта энергетических ресурсов в общем объеме энергопотребления ЕС обуславливает принятие ряда мер, в том числе правовых, которые направлены на уменьшение негативных последствий в зависимости от поставок извне, будь то рост цен или физические перебои в поставках. Проблема обеспечения надежности поставок энергоносителей приобретает большое значение для стабильного функционирования всей экономики Европейского Союза. Этот вопрос не может быть решен государствами по отдельности, что обуславливает необходимость совместных решений, действий и общих норм на уровне всего интеграционного объединения. В юридическом плане это означает увеличение количества и повышение значимости правовых предписаний в области устойчивости энергоснабжения, принимаемых на коммунитарном уровне.

Принимая во внимание активизацию в последние десятилетия процессов построения единого энергетического рынка, обеспечение надежности поставок энергоресурсов является ключевым элементом энергетической политики данного интеграционного объединения. В то же время, наблюдается целый ряд противоречий между такими ориентирами как открытие и либерализация рынков, с одной стороны, и устойчивость энергоснабжения с другой.

Гибкость пределов компетенции ЕС в энергетике является существенной и в сфере международных отношений. При установлении связей и реализации сотрудничества с ЕС необходимо учитывать тенденцию передачи все большего объема полномочий со стороны государств-членов институтам данного интеграционного объединения. Именно они наделяются правом принятия стратегических решений и несут ответственность за их реализацию. Это значительно повышает роль институтов ЕС в осуществлении глобальной энергетической политики. Перспективы деятельности Евросоюза в энергетике находят свое нормативное отражение в предписаниях Конституции ЕС. Несмотря на то, что она пока не вступила в силу, содержащиеся в ней формулировки свидетельствуют об институционализации единой энергетической политики и о ее последовательном развитии. В Конституции Европейского Союза впервые для учредительных договоров ЕС появляется термин «надежность поставок энергоносителей», который, однако, не раскрывается в самом тексте. Тем не менее данное обстоятельство явно свидетельствует о конститутивной базе и соответствующих полномочиях Европейского Союза для принятия актов вторичного права в этой сфере [7].

На сегодняшний день налицо существенные различия в трактовке понятия «энергетическая безопасность». Это обусловливает сложность выделения угроз энергетической безопасности и формирования адекватных ответов на них, а также создает значительные трудности при согласовании политики разных стран (групп стран) в энергетической сфере и формировании общих подходов к сотрудничеству. Исторически понятие «энергетическая безопасность» зародилось в странах-потребителях, которые, естественно, учитывали прежде всего, собственные интересы и озабоченности. И до сих пор в трактовке энергетической безопасности европейские эксперты и политики склонны акцентировать именно безопасность предложения. Так, по мнению экспертов МЭА, энергетическая безопасность является «комплексной концепцией, направленной на защиту потребителей энергии от перебоев в поставках, вызванных чрезвычайными обстоятельствами, терроризмом, недоинвестированием в инфраструктуру либо плохой организацией рынков» [8]. Все чаще энергетическая безопасность предстает в двух измерениях – геологическом и политическом. Первое подразумевает, что безопасность основывается на обеспеченности ресурсами и непрерывном производстве. Второе измерение придает первостепенную важность политической стабильности в государствах, являющихся крупными поставщиками/транзитерами энергоносителей. Учитывая невозможность повлиять на геологию, Евросоюз все более склонен акцентировать внимание именно на политическом измерении энергобезопасности. Различное понимание энергетической безопасности серьезно осложняет конструктивное сотрудничество. Для ЕС важна прежде всего безопасность поставок, т.е. предложения.

Основным проектом Европейского союза в сфере энергетики является создание единого либерализованного рынка электроэнергии и газа (ЕЛРЭГ), дискуссии по которому начались в 1988 г., а первые практические мероприятия – во второй половине 1990-х годов. Главная цель либерализации заключается в создании единого европейского рынка электроэнергии и газа с высоким уровнем конкуренции, что должно повлечь выравнивание тарифов на энергоносители в различных государствах-членах и их общее снижение.

При этом с начала 2000-х годов проект создания ЕЛРЭГ все чаще преподносится как наиболее эффективный способ обеспечить энергетическую безопасность ЕС. Так, известный европейский эксперт Пьер Ноэль полагает, что «для ЕС наиболее эффективным способом противостоять попыткам России разделить страны-члены ЕС является реструктурирование внутреннего рынка газа… создание единого конкурентного европейского рынка газа путем агрессивного продвижения законодательной и регулятивной реформы» [9].

Последний стратегический документ в сфере энергетики – Зеленая книга «К европейской стратегии устойчивой, конкурентной и безопасной энергетики» [10]  во главу угла ставит именно устойчивость энергетики во всех смыслах этого слова. Ключевыми целями стратегии являются достижение высокой экономической эффективности (совершенствование конкурентной среды), обеспечение охраны окружающей среды (экологическая устойчивость) и обеспечение безопасности поставок, включая меры по энергосбережению (ресурсная устойчивость).

В свете вышеизложенного можно следующим образом сформулировать цели, которые ЕС преследует в сфере «внешнеэнергетической политики»:

2) Диверсификация поставщиков и маршрутов поставки энергоресурсов. Основные усилия ЕС сосредоточены на доступе к ресурсам Средней Азии. Уже действует нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, обсуждается возможность его продления через Каспийское море до Казахстана [11]. В последнее время ЕС активизировал усилия по воплощению в жизнь идеи газопровода Набукко.

Подводя краткое резюме, можно сказать, что ЕС намерен в дальнейшем стать наиболее энергоэффективным регионом в мире, постепенно сократить долю углеводородов в топливно-энергетическом балансе Сообщества и отдельных стран-членов и соответственно увеличить в нем долю возобновляемых источников энергии. В газовой отрасли планируется форсирование создания эффективного единого рынка сообщества, ускоренное развитие инфраструктуры как внутри ЕС, необходимой для переброски значительных объемов газа между странами в случае возникновения кризиса поставок, так и вне Евросоюза, что позволит обеспечить формирование своеобразного газового «пузыря» и нарастание конкуренции между поставщиками за доступ на рынки Сообщества. Во внешней политике государства Евросоюза будут придерживаться единой линии, прежде всего, в отношениях с Россией. Ускорятся выработка общей, консолидированной позиции стран-членов ЕС по базовым вопросам энергетической политики и повышение уровня солидарности их действий. Вне всякого сомнения, продолжится линия на ослабление позиций России на энергетических рынках Евросоюза, что во многом диктуется опасениями энергетического шантажа и попыток использования слишком сильной, по мнению партнеров, зависимости от поставок российского газа в политических целях.

1. 
   Василевич Т.А. Энергетическая безопасность и проблема ее международно-правового обеспечения // Актуальные проблемы российского права. Сборник статей. № 1 (6). - М.: Изд-во МГЮА, 2008. (0,6 п.л.).
   
2. 
   Доклад Генерального секретаря ООН «Энергетика и транспорт». Организационная сессия 30 апреля -2 мая 2001. E/CN.17/2001/PC/20.
   
3. 
   World Energy Outlook 2008. IEA, November 2008.
   
4. 
   Годовой доклад Секретариата Энергетической Хартии за 2006 год. // www.encharter.org.
   
5. 
   Mandil C. Energy Security and the European Union. Proposals for the French Presidency. 21 April 2008. Загружено с http: // www.premier-ministre.gouv.fr/IMG/pdf/081005_Rapport_au_Premier_ministre_final_ENG.pdf
   
6. 
   Noel P. Beyond Dependence: How to Deal with Russian Gas // ECFR Policy Brief, November 2008. – Р.2-3
   
7. 
   Прошин В.Н. Межгосударственные энергетические институты (международно-правовые аспекты): учебное пособие. - М, 2005. - С. 13.
   
8. 
   World Energy Outlook 2008. IEA, November 2008.
   
9. 
   Barysch K. Russia, realism and EU unity // CER policy brief, July 2007.
   
10. 
     Presidency Conclusions. Brussels European Council, 22/24 March 2006, Part Two. Energy Policy for Europe.
    
11. 
    Ергин Д. Гарантировать энергетическую безопасность // Россия в глобальной политике, №1. 2006.
    



Егер ТМД-ның басқа мемлекеттері үшін бұл бірлестікке қатысудың экономикалық себептері басым болса, Ресей үшін мұның стратегиялық маңыздылығы да болды. Ресейдің ТМД елдерімен ынтымақтастығының Стратегиялық бағыт-бағдарында бұл елдермен қатынастардың Ресей үшін басымдығы белгіленді. Бұл құжатта ТМД аумағында Ресейдің экономика, қорғаныс, қауіпсіздік, ресейліктердің құқықтарын қорғау бойынша маңызды мүдделері бар және ТМД елдерімен тиімді ынтымақтастық Ресейдің ішіндегі ыдыратушы күштерге қарсы тұратын фактор ретінде қарастыралады делінген.

ТМД-ға қатысты Ресей саясатының басты мақсаты ретінде әлемдік қауымдастықта лайықты орын ала алатын мемлекеттердің экономикалық және саяси бірлестігін құру белгіленді. Сол сияқты ТМД елдерін біріктіру Ресейге ұлы держава мәртебесін қайтарудың маңызды шарты болып табылды. Осы себептерді ескере отырып, Ресей ТМД елдеріне маңызды көмек көрсетіп отырды, оның ішінде қаржы беру, мұнай, газ және электр энергиясын жеңілдетілген бағамен жеткізу.

Сонымен қатар ТМД елдерінің үшінші мемлекетпен қатынастарын дамыту объективті және жағымды процесс деп есептей отырып, Ресей Достастықта орын алған сыртқа бағытталған процестерге де кедергі қойған жоқ. Мұның тағы бір себебі. Ресейдің бұрынғы кеңестік республикаларға субсидия бөлу бойынша жүгі жеңілдетілді және бұл өзінің де шектеулі ресурстарын ішкі мәселелерге жұмсауға мүмкіндік берді.

1992 жылдың 15 мамыр күні Ташкентте тоғыз елдің өкілдері Ұжымдық қауіпсіздік туралы Шартқа қол қойды, олар – Әзірбайжан, Армения, Беларусь, Грузия, Қазақстан, Қырғызстан, Ресей, Тәжікстан және Өзбекстан [2].

1993 жылы ТМД қатысушы тоғыз мемлекет – Әзірбайжан, Армения, Беларусь, Қазақстан, Қырғызстан, Молдова, Ресей, Тәжікстан және Өзбекстан Мәскеуде Экономикалық Одақты құру туралы Шартқа қол қойды (бұл Шартқа кейін Түрікменстан мен Украина да қосылды) [3]. Бұл Шартта келісімге келтірілген экономикалық саясат жүргізу, саудадағы тарифтік және тарифтік емес шектеулерді біртіндеп төмендету, тауарлардың, қызметтердің, жұмыс күші мен капиталдардың еркін қозғалуына жағымды жағдай туғызу, өндірістік кооперацияны дамыту, біріккен кәсіпорындардың, трансұлтты өндірістік бірлестіктердің, коммерциялық және қаржылық-несиелік мекемелер торабының құрылуына көмектесу, инвестициялық саясатты үйлесімге келтіру және т.с.с. мәселелер көтерілді. Нарықтық қағидаларға негізделген бірыңғай экономикалы кеңістіктің құрылуы көзделді.

Қол жеткізілген келісімдерді іске асыру мақсатында 1994 жылдың 15 сәуір күні ТМД қатысушы барлық елдер Еркін сауда аймағын құру туралы Келісімге қол қойды [4]. Осының негізінде мұндай аймақтың іске қосылуына және кейін толыққанды кеден одағын құруға қатысты жағдайды қалыптастыру бойынша жұмыс басталды. Еркін сауда аймағын құрудың басты мақсаты мемлекеттердің өзара саудасын лицензиялар, квоталар, кедендік баждар сияқты әртүрлі кедергілерден босату еді. Қызықтысы, Мәскеуде жасалған осы Келісімді Ресейдің өзі ратификацияламай қойды және ол ТМД елдерінің импортын екіжақты келісімдер негізінде босату саясатын ұстанды.

Осы жылдың қазан айында ТМД мемлекеттерінің басшылары Кеңесінің Мәскеудегі мәжілісінде «ТМД интеграциялық дамуының негізгі бағыттары» Меморандумы мен ТМД интеграциялық дамуының болашаққа арналған Жоспары қабылданды. Бұл құжаттарда интеграцияның басты бағыты ретінде – дағдарыстан шығудың және экономиканы көтерудің негізгі алғышарттары ретінде ТМД елдерінің тиімді экономикалық ынтымақтастығын орнықтыру белгіленді. Еркін сауда аймағының құрылуы Кеден одағын қалыптастырудың бірінші сатысы ретінде көзделіп, кейін осының негізінде төлем одағы мен ортақ нарықтың құрылуы белгіленді.

Осы келісімдер негізінде басқа да көптеген құжаттар пайда болды. Мәселен, 1995 жылдың 8-10 ақпан күні Алматыда өткен ТМД мемлекеттері басшыларының Кеңесінде ТМД қатысушы мемлекеттердің кеден заңнамасы Негіздері қабылданып, ал 1995 жылдың мамыр айында Минскіде өткен саммитте Достастықтың сыртқы шекараларын қорғаудағы ынтымақтастық туралы Шартқа қол қойылды. Сол сияқты 1995 жылдың қараша айында ТМД елдерінің үкіметтері «ТМД сыртқы экономикалық қызметінің бірыңғай тауарлық номенклатурасы туралы» Келісімге қол жеткізді, ал 1996 жылдың сәуір айында бірден екі құжат қабылданды – Заңсыз кіргізілетін және шығарылатын мәдени құндылықтарды ұстау және қайтарып беру мәселелері бойынша кеден органдарының ынтымақтастығы туралы Келісім және Жалпы преференциялар жүйесі шеңберінде тарифтік преференциялар беру кезінде дамушы елдер тауарларының шығу жерін анықтау ережелері туралы Келісім. 1999 жылдың қазан айында Еркін сауда аймағын құру туралы Келісімге қатысушы мемлекеттер арасында қоныс аударылатын тауарлардың кедендік рәсімделуі мен кедендік бақылану тәртібі туралы Келісімге және т.б. қол қойылды.

Дегенмен де, еркін сауда аймағын құру процесі басында көзделген жоспардан әлдеқайда күрделі болып шықты. ТМД құрылғаннан кейін өткен алғашқы он жыл ішінде қабылданған 900 құжаттың тәжірибеде нақты қолданысқа ие болғаны бар-жоғы 130-ы ғана еді, бұл болса «еркін сауда аймағының тиімді қызмет етуіне кері әсерін беріп, бұрынғы бірыңғай экономикалық және саяси кеңістіктің фрагментарлық дамуына түрткі болды» [5, 421-б.].

Экономикалық дамудың әртүрлі деңгейінде және нарықтық реформалардың түрлі сатысында бола тұра, осы нарықтық реформалардың өзін бірдей жүргізбестен, ТМД елдері көбінесе екіжақты қатынастарға және олардың ішінде де ТМД сыртына қарай бағышталған байланыстарға басымдық беріп отырды.

Іс жүзінде ТМД шеңберінде «әртүрлі жылдамдықтағы» және «әртүрлі деңгейдегі» интеграция орын алып, оның нәтижесінде бірнеше субаймақтық топтар пайда болды.

1995 жылдың 21 ақпан күні Ресей мен Беларусь президенттері Б.Н. Ельцин мен

Екі елдің экономикалық жақындасуына негіз болған 1995 жылдың 6 қаңтар күні Минскіде қабылданған Ресей мен Беларусь арасындағы Кеден одағы туралы Келісім еді. Бұл Келісімге екі апта өте Қазақстан [6], ал 1996 жылы Қырғызстан қосылды. Аталған Келісім негізінде Кеден одағын бірден құру мүмкін болмаса да, оның негізінде бажсыз және шектеусіз толыққанды еркін сауда аймағын құру мүмкін болды. Бұл болса, өз кезегінде, осы елдер арасындағы сауданың дамуына ықпал етті.

1996 жылдың 29 наурызында Беларусь, Қазақстан, Қырғызстан және Ресей президент-тері «Экономикалық және гуманитарлық салалардағы интеграцияны тереңдету туралы» Шартқа қол қойды [7]. Оның мақсаттарына жету үшін интеграцияның жоғарғы басқару органы – Мемлекетаралық кеңес, оның тұрақты атқарушы органы – Интеграциялық комитет және Парламентаралық комитет құрылды.

1998 жылдың қаңтар айында Мемлекетаралық кеңестің кезекті мәжілісінде оның төрағасы Қазақстан Президенті Н.Ә. Назарбаев Кеден одағының аумағында Бірыңғай экономикалық кеңістікті құруды және халықтардың ең қажетті салаларындағы жақындасуында нақты шараларды жүзеге асыру үшін «Қарапайым адамдарға қарай он қарапайым қадам» деп аталатын құжатты қабылдауды ұсынды.

1999 жылы жоспарланып отырған Кеден одағының бесінші қатысушысы болып Тәжікстан қосылды.

1999 жылдың 26 ақпан айында Беларусь, Қазақстан, Қырғызстан, Ресей және Тәжікстан басшыларымен қол қойылған Кеден Одағы мен Бірыңғай экономикалық кеңістік туралы Шарт қабылданды [8].

Кеден одағына қатысу ниеті туралы Өзбекстан жария етті. Сол сияқты басқа да ТМД елдері Кеден одағына өз қызығушылығын білдірді.

2000 жылдың 10 қазан күні Астанада кедендік «бестіктің» кезекті кездесуінде Еуразиялық экономикалық қауымдастықты құру туралы Шартқа қол қойылды [9]. Осы Шартпен бірге ел басшылардың біріккен мәлімдемесі қабылданды және онда Кеден одағына қатысушы бес елдің сауда мен экономика саласындағы өзара әріптестігінің басты нәтижелері баяндалды, соның ішінде: өзара сауда-саттықтағы тарифтік және сандық шектеулердің жойылуы; тауарлар номенклатурасының көпшілігі бойынша кеден баждарының бірыңғай ставкаларының белгіленуі; үшінші елдерге қатысты тарифтік емес реттеудің келісілген шараларын жүзеге асыру; ортақ сауда режимдерінің қалыптасуы.

2002 жылдың наурызында ЕурАзЭҚ Парламентаралық Ассамблеясының Петербургтегі мәжілісінде бес елдің өкілдері Ассамблеяның 2005 жылға дейінгі заң шығару қызметінің бағдарламасын бекітті. Бұл бағдарлама бойынша 2005 жылға дейін қатысушы елдердің ортақ бірыңғай кедендік және экономикалық кеңістігі құрылып, ЕурАзЭҚ аймақтық құрылым ретінде Дүниежүзілік Сауда Ұйымының ұжымдық мүшесі болып қабылдануы жоспарланған еді.

Сонымен қатар бірнеше ТМД мемлекеті тағы бір интеграциялық жобаны – Бірыңғай экономикалық кеңістікті жүзеге асыруға талпынды. 2003 жылдың ақпан айының аяғында қол қойылған Ресей, Украина, Беларусь және Қазақстан басшыларының біріккен мәлімдемесінде еркін сауда аймағын құру арқылы Бірыңғай экономикалық кеңістікті қалыптастырудың жаңа сатысы туралы жария етілді. Осымен бірге сыртқы сауданы реттеу бойынша мемлекеттерден үстемдігі бар бірыңғай реттеуші органның – Сауда мен тарифтер бойынша Мемлекетаралық тәуелсіз комиссияның құрылуы жоспарланған еді [10].

2003 жылдың 19 қыркүйек күні Ялтада төрт елдің президенттері Бірыңғай экономикалық кеңістікті құру туралы Келісімге қол қойды [11]. Келісім оның мақсаты мен қағидаларын қабылдауға дайын басқа елдер үшін де ашық деп жарияланды. Бұл құжатта да мемлекеттердің кеден аумақтарының біріктірілуі мен тауарлардың, қызметтердің, капиталдар мен жұмыс күшінің еркін қозғалуын қамтамасыз ете алатын бірыңғай шаруашылық мезанизмінің құрылуы көзделді. Бірақ 2005 жылдың қаңтар айындағы Украинадағы «демократиялық революция» мен батысшыл президент Виктор Ющенконың жеңісі «төрттік» нысанындағы Бірыңғай экономикалық кеңістіктің құрылу мүмкіндігін жоққа шығарды.

2005 жылдың орта тұсында Бірыңғай экономикалық кеңістіктің нормативтік базасына қатысты барлық 93 келісім де үйлесімге келтірілді, бірақ Украина соның ішінен тек 40 келісімді ғана үйлестіруге келісті. 2005 жылдың аяғында Украинаның премьер-министрі Ю. Ехануров Бірыңғай экономикалық кеңістік шеңберінде тек 16 келісімге қол қоюға дайын екенін жария етті. Сонымен бірге ол Бірыңғай экономикалық кеңістік шегінде мемлекеттерден үстемдігі бар органдарының құрылуына және оларға сыртқы экономикалық саясатқа қатысты өкілеттіктер беруге Украинаның теріс көзқарасын білдірді.

Қазақстан, Ресей және Беларусь арасындағы қатынастар болса одан әрі нығая түсті. Ресей үшін, әсіресе, Белорусь кәсіпорындарының станоктар, тракторлар, астық жинайтын комбайндар және басқа да тауарлары ерекше қызығушылығын туғызды, өйткені Ресейдегі тракторлар паркінің 80%-ын Минскідегі трактор зауытынан шығарылатын өнім құрайтын. Сол сияқты Ресей мен Беларусьтің отын-энергетикалық кешені 95%, машина құрастыру кешені – 85% интеграцияланған болатын [12, 72-б.].

2002 жылы белоруссиялық нарықта Ресейдің 60 субъектісі қатысып отырды, өнімнің өзара жеткізілуіне 79 ресейлік аймақтардың кәсіпорны қатысатын. 2004 жылы Ресей мен Беларусь арасындағы тауар айналымы 17 млрд доллардан асып түсті. 8000-ның үстінде ресейлік және белорусстық кәсіпорынның өзара байланыстары болды.

Қазақстан мен Ресей арасындағы қатынастар 1992 жылғы Достық, ынтымақтастық және өзара көмек туралы Шартқа негізделген болатын [13].

Екі елдің саяси, экономикалық, әскери-техникалық, гуманитарлық, мәдени және басқа да салалардағы әріптестігінің одан әрі дамуы 1998 жылдың шілде айында ел басшыларына жаңа тарихи құжатқа – XXI ғасырға бағытталған Мәңгілік достық пен ынтымақтастық туралы Декларацияға – қол қоюға мүмкіндік берді. XXI ғасырдың басында Ресей аумағы арқылы қазақстандық мұнай транзитінің көлемі едәуір ұлғайтылды, Қазақстанның ұлттық энергетикалық жүйесі мен Ресейдің Бірыңғай энергетикалық жүйесінің қатар жұмыс жасауы қалыпқа келтірілді.

2001 жылдың қазан айында Ресей президенті В.В. Путиннің Астанаға сапары кезінде Гуманитарлық саладағы ынтымақтастық туралы Меморандум қабылданып, орыс тілінің ұлтаралық қарым-қатынас тілі ретінде рөлі ерекше аталды.

ЕурАзЭҚ шеңберінде мүше-мемлекеттердің аумақтарында өндірілген тауарларға қатысты өзара саудада барлық кедендік баждар жойылды. Екіжақты келісімдер негізіндегі шектеулері жоқ еркін сауда режимі енгізілді, жанама салықтарды «баратын елі» қағидасы негізінде жинауға көшірілді. ЕурАзЭҚ азаматтары үшін миграциялық процедураларды тәртіпке келтіру бойынша біріктірілген жұмыс белсене жүргізілді.

Интеграциялық процестерді одан әрі дамытуда тағы бір маңызды қадам 2006 жылдың басында 1,5 млрд доллар жарғылық капиталы бар қазақстандық-ресейлік Еуразиялық даму банкінің құрылуымен жасалды.

2006 жылдың жазында ЕурАзЭҚ Сочиде өткен биресми саммитінде бірлестіктің басты мақсаты Кеден одағының қалыптастырылуын аяқтау және Бірыңғай экономикалық кеңістіктің құрылуына көшу екендігі тағы да айтылды.

Бірақ 2006 жылдың маусым айында Ресей мен Беларусь арасындағы қатынастар қиындай түсті және мұның себебі ресейлік «Газпромның» Беларуське берілетін газ бағасын төрт есе (яғни, 1 мың текше метр үшін 50 доллардан 200 долларға дейін) көтеру ниеті болды. Осының нәтижесінде 2006 жылдың қыркүйек айында Беларусь Президенті А.Г. Лукашенко Ресеймен екіжақты экономикалық қатынастардың іс жүзінде айыратыны жөнінде мәлімдеме жасады. Оның айтуы бойынша газдың бағасын осыншама көтеру қарым-қатынастардың өсуімен бірдей, әсіресе экономикаға қатысты. Егер Минскінің трактор зауыты газды 250 немесе 200 доллардан тұтынатын болса, ал Волгоградтың трактор зауыты оны 30 доллардан тұтынса не ойтуға болады деді Беларусь Президенті. Беларусь көзқарасы бойынша газ бағасы нарықтық жағдайға қарай көтерілуі керек, бірақ оның пропорциялары Ресейдің өзіндегідей болуы тиіс.

Сол сияқты Беларусьтің Ресей Федерациясының субъектілерімен де қарым-қатынастары күрделене түсті, өйткені 8000 кәсіпорынның өзара өндірістік бағдарламалары бойынша
2,5 млн теледидар, 35 мың трактор, 85 мың МАЗ бен БелАЗ шығарылатын. Энергия қуаты көздерінің 95%-ы және машинақұруға арналған жабдықтардың 85%-ы Беларусьқа Ресейден әкелінетін. Ресей мен Беларусьтің Одақтас мемлекетінің хатшысы П.П. Бородин айтпақшы, беларусьтік өнімдердің 85%-ы Ресейге жөнелтіледі, сондықтан да газ мен мұнайдың бағасы көтерілетін болса, беларусьтік машиналар Ресей үшін 5 есе қымбат болады деген сөз.

Түбінде екі тарап ақылға сүйеніп, транзит жөнінде де, энергия қуаты көздерінің бағасын өзгерту туралы да (болашақта толығымен нарықтық баға болатынын) келісімдерге қол қойып, ымыраға келді. Қол жеткізілген келісімдерді бағалай отырып, Ресей басшысы белорусьтік экономиканың Ресей тарапынан тікелей не жасырын қолдауы әлі ұзақ уақытқа созылатынын мәлімдеді. 2007 жылдың өзінде мұндай қолдау газ бойынша 3,3 млрд долларды, мұнай мен мұнай өнімдері бойынша 2,5 млрд долларды құрамақ, бірақ бірте-бірте мұндай қолдау қысқартылып, белорусьтіқ әріптестердің нарықтық қатынастарға жұмсақ өтуіне жағдай жасалмақ. Сөйтіп, нарықтық қатынастарға өту кезеңі төрт жылға созылуы тиіс.

2007 жылдың наурыз айында Ресей Президенті В.В. Путин қазақстандық әріптесі
Н.Ә. Назарбаевпен кездесу кезінде Бірыңғай экономикалық кеңістіктің негізін қалыптас-тыратын ЕурАзЭҚ қызметіне жоғары баға берді. Егер бұрын ЕурАзЭҚ ТМД құрамындағы көптеген субаймақтық құрылымдардың бірі ретінде қарастырылса, ал оның экономикалық жетістіктері ТМД-ға байланыстырылса, ендігі жерде ЕурАзЭҚ ТМД-ның сыртқы шегіне дейін кеңею мүмкіндігі бар дербес бірлестік ретінде қабылданып отыр.

Қазақстан Президенті, өз кезегінде, Еуразиялық экономикалық одақтың құрылуы туралы ұсынысы өз күшінде екендігін еске салды.

2009 жылы Қазақстанның бастамасымен Ресей, Қазақстан және Беларусь арасында Кеден одағы құрылатын болды және оның нақты уақыты да белгіленді. 2010 жылдың 1 қаң-тарынан бастап үш мемлекеттің Кеден Одағы өз қызметін бастамақ, ал 2012 жылдың 1 қаң-тарынан бастап үш мемлекеттің Бірыңғай экономикалық кеңістігі құрылмақ.

1. Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (Минск, 8 декабря 1991 года) // Айдарбаев С.Ж. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве: сборник международно-правовых документов. – Алматы: Қазақ университеті, 2007. – С.8-10.

2. Договор о коллективной безопасности (Ташкент, 15 мая 1992 года).

3. Договор о создании Экономического союза (Москва, 24 сентября 1993 года) // Айдарбаев С.Ж. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве: сборник международно-правовых документов. – Алматы: Қазақ университеті, 2007. – С. 20-27.

4. Соглашение о создании зоны свободной торговли (Москва, 15 апреля 1994 года) // Там же. – С. 27-37.

5. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи России / Под ред. И.П. Фаминского. [9] М., 2004.

6. Соглашение о Таможенном Союзе (Москва, 20 января 1995 года) // Айдарбаев С.Ж. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве: сборник международно-правовых документов. – Алматы: Қазақ университеті, 2007. – С. 37-38.

7. Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях (Москва, 29 марта 1996 года) // Там же. – С. 97-101.

8. Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (Москва, 26 февраля 1999 года) // Там же. – С. 101-114.

9. Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества (Астана, 10 октября 2000 года) // Там же. – С. 118-124.

10. Заявление Президентов Республики Беларусь, Республики Казахстан, Росийской Федерации и Украины (Москва, 23 февраля 2003 года) // Там же. – С. 195.

11. Соглашение о формировании Единого экономического пространства (Ялта, 19 сентября 2003 года) // Там же. – С. 196-199.

12. Федосов В.А. Интеграция России и Белоруссии //Мировая экономика и международные отношения. - 2006. - № 6. - С. 72.

13. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Республикой Казахстан и Российской Федерацией // Казахстан – международные договоры с государствами-участниками СНГ / Авт.-сост.: Э.Б. Мухамеджанов, И.В. Межибовская. – Алматы: Баспа, 1997. – С. 17-24.

В статье осуществлен обзор становления и развития процессов экономической интеграции в рамках СНГ.

This article is about formation and development of economic integration processes CIS.