Михаил лакербай

Одними из самых ярких страниц биографии писателя являются годы его работы в абхазской печати. Здесь он проявил себя как страстный борец за светлое будущее, за пробуждение национального самосознания народа, как пропагандист творчества Д. И. Гулиа.

В это тяжелое время абхазская интеллигенция заявила меньшевистскому правительству, что желает иметь газету на родном языке. Меньшевики, как об этом говорит профессор Ш. Инал-ипа, проводили националистическую политику. Но когда встал вопрос об издании абхазской газеты, решили не

настраивать против себя абхазцев - не стали препятствовать.

Абхазская же интеллигенция понимала, какое огромное значение имеет для народа выход газеты на родном языке. В одном из номеров газеты «Апсны» было написано: «Народ, который не имеет своей газеты, не имеет своей твердой письменности, не считается самостоятельным народом, способным иметь свою государственность, не может рассчитывать на самостоятельность. Поэтому мы и решили добиться издания своей газеты» («Апсны», 1920 г., 12 июня).

Конечно, в те годы многие объективные и субъективные причины мешали изданию собственной газеты, но абхазская интеллигенция ни перед какими препятствиями не останавливалась.

Первый номер абхазской газеты «Апсны» вышел 27 февраля 1919 года. Эта дата имеет огромное значение, она навечно вписана в летопись историко-культурной жизни абхазского народа. В одном из посланий газете Д. И. Гулиа писал: «Этот день -день большого торжества. Сегодня впервые выходит газета на абхазском языке под названием «Апсны». Абхазы говорят: «День прибавился на один олений прыжок». Так и этот день. Мы, абхазцы, сделали один прыжок вперед к светлому будущему. С этих пор, с божьей помощью, уже не будем сметены с лица земли, не будем смяты, если, конечно, используем газету разумно и на наше благо. Теперь под этим знаменем должны объединиться все абхазы. Газета – наше знамя. В чем нуждаемся, что пойдет нам на пользу, чему радуемся и к чему стремимся – обо всем этом мы должны говорить друг другу через нашу газету. Мы должны делиться между собой своим опытом и рука об руку идти вперед, к светлому будущему. Народ, у которого нет собственной литературы, собственный прессы, не может считаться полноправным народом, такой народ беспомощен, у него нет смелости, он лишен собственного лица, у него нет настоящего и будущего. Правда, он сегодня еще может как-то просуществовать, но завтра он может быть порабощен другим народом, имеющим свою литературу и прессу. Тогда, в состоянии порабощения, мы забудем родной язык, свои нравы и обычаи, главным тот будет язык и те обычаи народа, которые нас поработят, и так постепенно мы исчезнем как нация... Поэтому, абхазцы, если не хотите вы слиться с другим народом и исчезнуть, если хотите самостоятельно существовать, развиваться и идти вперед, вы обязаны создать все условия для развития знания и просвещения».

Эти слова, если образно говорить, были подобны зову с вершины Эрцаху или Эльбруса: «Время ударило, пора проснуться!». Думается, что и сегодня трудно представить абхаза, который без волнения прочитает эти слова призыва, обращенные к порабощенному народу. Этот призыв сплачивал силы для сохранения завоеванний и для дальнейшего развития печатного слова. Периодический орган притягивал интеллигенцию. На страницах газеты «Апсны» мы ясно видим, какие были тогда заботы у Абхазии, какие проблемы волновали абхазскую интеллигенцию, с чем она не могла примириться и чего ожидала с радостью, к чему стремилась, о чем мечтала!

Михаил Лакербай был представителем того поколения интеллигенции. Газета «Апсны» родилась именно тогда, когда он окончил реальное училище. Он был одним из тех, кто сотрудничал с этой газетой. Газета публиковала его стихи и публицистические статьи, пронизанные горячей любовью к Абхазии. Он призывал к объединению сил для борьбы за светлое будущее Родины.

Редактор газеты «Апсны» Д. И. Гулиа оказывал благотворное влияние на творчество М. Лакербай, на формирование его мировоззрения, высоко ценил его талант, поддерживал морально, давал добрые советы.

Внимание Д. И. Гулиа окрыляло писателя, укрепляло веру в себя, давало правильные ориентиры. И Михаил полюбил, как родного отца, своего духовного учителя. Любовь к этому удивительному человеку, как маяк, освещала путь автору «Аламыса». Это видно из статьи М. Лакербай «Наш Прометей», которую он написал за два месяца до своей смерти.

Видный абхазский писатель М. Хашба так пишет о трудностях работы в газете: «Редакция газеты «Апсны» не только не имела своего помещения, но даже не имела своего стола. В типографии, где печаталась газета, стоял маленький столик печатника, где днем принимались заказы, а вечером редактор садился писать и редактировать».¹

Редактор газеты «Апсны» Д. И. Гулиа направлял ее по пути просветительства. Он ставил себе целью привлечь всех, кто писал на абхазском языке, объединить их усилия, выявить способных авторов. И газета постепенно выявляла таких деятелей, подающих надежды писателей, патриотов, заинтересованных в развитии национальной литературы. На ее страницах печатались стихи, рассказы, отрывки из произведений, переведенные тексты, письма. Все это способствовало просвещению народа, ликвидации неграмотности среди абхазов. Газета разоблачала чужие и вредные для абхазского народа тенденции, явления и нравы.

Михаил Лакербай еще в юности сблизился с корифеями абхазской литературы – Дмитрием Гулиа и Самсоном Чанба, активно сотрудничал с ними, а также с видными общественными деятелями: Симоном Басариа, Симоном Ашхацава, Кондратом Дзидзариа. Для него, молодого литератора, их слово, их мнение имело огромное значение.

Для М. Лакербай это был период острых переживаний, которые находили свое воплощение в ярких образах, созданных им. К этому периоду относятся его поэтические шедевры «Дмитрий Гулиа», «В тюрьме», «Родина».

Опубликованными в газете «Апсны» произведениями Михаил Лакербай быстро завоевал любовь и уважение, получил признание и популярность. Свои статьи, притчи и басни и т. д. он публиковал под псевдонимом «Апсуа». Под этим псевдонимом в 1920 году были напечатаны басня «Аист, рыба и человек» и другие произведения.

Для Абхазии началась новая жизнь, и поэтому на редактора газеты «Апсны Капш» легла большая ответственность: газета должна была отвечать духу времени, отражать и защищать волю и интересы возрожденного Апсны.

Михаилу Лакербай тогда было только двадцать лет. У него не было еще большого жизненного опыта. Нужно было искать людей, пишущих на абхазском языке. В такой обстановке редактировать газету было весьма сложно. Но молодой литератор принадлежал к тем людям, которые не отступали перед трудностями и не искали легких путей в жизни. М. Лакербай никогда не сомневался в возможностях своего народа, верил в его светлое будущее, в то, что родной народ пойдет по верному пути и никто и ничто не заставит его с этого пути свернуть.

Народ Абхазии тогда взялся за строительство новой жизни. Но известно, что новое всегда наталкивается на острое сопротивление. Не избежала этого и Абхазия.

В такой политической обстановке работа в газете была весьма трудной. Печатное слово призвано было повысить сознательность масс. Оно должно было разъяснить читателям партийную позицию. Первый редактор этой газеты прекрасно понимал все это. Именно он, Михаил Лакербай, дал название газете – «Апсны Капш», название, которое до распада Советского Союза носила правительственная республиканская абхазская газета. Михаил Лакербай работал в этой газете до 1925 года. За это время много было сделано для развития и утверждения печатного слова.

Здесь, мне кажется, не будет лишним небольшой исторический экскурс в прошлое для того, чтобы яснее представить, как формировалась в Абхазии печать при большевиках.

Как известно, первая абхазская большевистская газета «Сухумская правда» вышла 16 апреля 1918 года и выходила до 17 мая этого года. Это было в тот период, когда в Абхазии на короткое время победила Советская власть (она просуществовала тогда сорок дней). «Сухумская правда» провела большую работу среди трудящихся Абхазии в деле пропаганды своих большевистских идей. «Сухумская правда» печатала статьи В. И. Ленина, постановления и декреты Совета Народных комиссаров РСФСР. На ее страницах были опубликованы законы о национализации земель, восьмичасовом рабочем дне, ликвидации безработицы, также «Декларация русского народа», «Обращение к трудящимся мусульманам России и Востока» и многие другие документы. В дни начавшейся борьбы за восстановление Советской власти в Абхазии, 22 февраля 1921 года в Сочи вышла другая газета «Голос трудящихся Абхазии». В Сухуме первый номер этой газеты вышел 4 марта 1921 года, в день окончательного установления Советской власти в Абхазии.

21 апреля 1921 года, как омечалось раньше, вышла в свет на абхазском языке газета «Апсны Капш». Первая же газета «Апсны», напомню, вышла впервые 27 февраля 1919 года, в период господства грузинских меньшевиков и просуществовала два года. Со страниц «Апсны Капш» абхазы получили информацию: о принципах новой жизни социальных преобразованиях. Газета на родном языке была предметом национальной гордости абхазского народа, одним из атрибутов государственности Абхазии.

Обратим внимание на то, что первое время читатель получал газету бесплатно. Тираж ее на первых порах был не более 500 экз., но затем увеличился, расширился круг ее читателей, особенно среди интеллигенции. «Апсны Капш» выходила тогда один раз в неделю.

Авторитет газеты сильно возрос уже за первые пять лет (1921-1925), она проникла в гущу абхазского народа, ее полюбили за демократичность, доступность материалов, в которых излагались актуальные вопросы, волнующие абхазского читателя. Газета привлекала не только читателей, но и начинающих писателей. Первый редактор «Апсны Капш» – М. Лакербай пишет в своей автобиографии: «Очень трудно было выпускать газету в первые дни, недели и месяцы. Очень много было трудностей. А главная трудность заключалась в отсутствии материалов. Помимо того, что мало поступало материалов, наши корреспонденты в основном, к удивлению, писали стихами. К примеру, возьмем такой факт:

В каком-то из сел, кажется, в Патрахуце случайно загорелась крыша сельмага, и он весь сгорел. Этот случай корреспондент описал в стихотворной форме. Что и говорить, это не было стихотворением, и автор, конечно, не задавался целью создать на этом материале литературное произведение, но, бесспорно, он считал, что из такой корреспонденции стихи получаются лучше. Я написал этому корреспонденту письмо, в котором постарался разъяснить, чем отличается статья от стихотворения, какую функцию несет каждая из них, и затем попросил его писать в газету о том, какие изменения наблюдаются в жизни села, что мешает проникновению в жизнь села новых порядков. И он стал нам присылать хорошие материалы, которые мы, подправив, печатали в газете.

Так, постепенно, помимо абхазской интеллигенции, у газеты появились свои селькоры, которые сообщали о новостях жизни на селе».

Шло время. Новая жизнь вступала в свои права. В ногу с ней шли газеты «Трудовая Абхазия» и «Апсны Капш», рос их авторитет среди широких читателей Абхазии. Эти газеты полюбили труженики городов и сел Абхазии. На их страницах с самого начала публиковались материалы, всесторонне освещавшие жизнь трудящихся Абхазской республики.

Большое внимание газета уделяла пропаганде ленинского плана кооперации. Публиковались руководства по проведению агрокультурных мероприятий для широкого их применения в крестьянских хозяйствах и т. п. В центре внимания газеты всегда находились вопросы интернационального воспитания, укрепления дружбы народов», – так пишет о значении этих двух газет доктор исторических наук, профессор А. Е. Куправа.¹

В 1925 году М. Лакербай поступил в Тбилисский политехнический институт на экономический факультет. А затем он поступил и на юридический.

Общительный, интересный собеседник, Михаил Лакербай быстро сошелся с однокурсниками, стал пользоваться уважением, приобрел друзей.

При институте он организовал землячество, членами которого являлись студенты из Абхазии, обучавшиеся в различных вузах Тбилиси. Они организованно отмечали праздники, делали доклады... При землячестве был литературный кружок. М. Лакербай читал там свои стихи, первые пьесы...

Интерес к грузинской художественной литературе М. Лакербай проявлял еще до приезда в Тбилиси. Произведения грузинских классиков он свободно читал на их родном языке. Как и следовало ожидать, после того, как он проучился четыре года в Тбилиси, у него появились среди грузин близкие друзья, ближе познакомился с их традициями и обычаями, лучше узнал грузинскую классическую литературу.

Михаил Лакербай прочел поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Сильное впечатление на него произвела также поэзия Бараташвили. Стихотворение Н. Бараташвили «Арашь» – «Мерани» он рассматривал как творение, призывающее не бояться трудностей, призывающее к победе. Его волновали герои произведений отважных горцев, готовых принять смерть в борьбе за свободу Отечества. Александр Казбеги, Важа Пшавела! Их герои, судьбы которых напоминали судьбы абхазов, также живущих в горах, трогали его и вызывали в нем высокие благородные чувства.

Еще будучи студентом, М. Лакербай лично знал многих известных деятелей грузинской культуры и литературы. Он увлекался поэзией Галактиона Табидзе, прозой Константина Гамсахурдиа и Михаила Джавахишвили.

Тбилиси много дал абхазскому студенту, обогатил его духовно. Он посещал театры, музеи, осматривал архитектурные памятники. Неоднократно задумывался над тем, что свой след в этом городе оставили корифеи русской литературы – А. С. Грибоедов, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов; над тем, что и этот город, любовь к нему нашли свое воплощение в творчестве этих гигантов русской литературы. Он еще раз перечитывает произведения Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Толстого...

По словам жены Михаила, Евгении Исидоровны, в годы учебы в Тбилиси М. Лакербай прочел дважды все произведения Пушкина и Лермонтова, шедевр мировой литературы «Хаджи Мурат» Л.Н.Толстого.

В годы учебы М. Лакербай в республиканской библиотеке находил материалы, касающиеся Абхазии. Интересно прочитать одно из его писем домой этого периода: «Дорогой Ваня! Как вы все там? Здорова ли мама, она стала хандрить, дают о себе знать перенесенные трудности. Скучаю за всеми вами, хочу видеть всех. Но приехать смогу только после зимней сессии. Я здоров. Есть у меня хорошие друзья. Насчет моей учебы можете не беспокоиться. Мне все удается, не подведу вас. Бог даст, закончу два факультета – экономический и юридический. Вот только одно обстоятельство мне «мешает». А именно: я посещаю центральную республиканскую библиотеку. Там я ищу и нахожу интересные книги и статьи, касающиеся Абхазии. Недавно прочел роман Мордовцева «Прометеево потомство». Зла не хватает на отцеубийцу Аслан-бея. В газетах «Кавказ», «Дроеба», «Квали», «Иверия» есть очень много материалов об Абхазии, о которых мы не знаем, а знать бы надо. Для их прочтения урываю время от занятий, хотя и опасаюсь, что просто это повлияет на учебу, поскольку мы проходим трудные предметы.

Абхазы – коренное население Кавказа. Об этом свидетельствуют материалы ученых и писателей, которые я читаю.

Передай привет родным и близким, всем, кто знает меня.

Поцелуй мамины глаза.

До доброй встречи. Миша Лакербай. Тбилиси, 1926 г., декабря 13 дня».

Письмо ясно говорит насколько глубоко интересовался Михаил Лакербай историей Абхазии и абхазов.

Михаил Лакербай в годы учебы в Тбилиси пользовался авторитетом среди абхазской диаспоры. На него смотрели как на молодого человека, подающего большие надежды, как на одного из тех, кого искренне волнует будущее своего народа. Вот как о нем писал народной писатель Абхазии Иван Георгиевич Папаскир: «Это был воскресный день. После завтрака группа семинаристов пошла на причал, туда, где сейчас ресторан «Амра». (Тогда был только один причал – Р. К.). Немного прошлись по пристани, а затем направились гулять на набережную. У гостиницы «Империал» (ныне гостиница «Ткуарчал» – Р. К.) мы повстречали еще двух семинаристов – Кязыма Багапш и Леуа Шамба.

– Мы в гостиницу, если хотите, пойдемте с нами, – предложил Кязым.

– А что нам там делать, кого мы там знаем и кто знает нас, – возразили мы.

– Там нас ждет Михаил Лакербай, он учится в вузе в Тбилиси. Пойдемте, и вы познакомитесь с ним, – не отступал Кязым.

Тогда мы переглянулись. Михаила Лакербай мы не знали и не слышали до этого о нем, но то, что он учится в институте в Тбилиси, возбудило интерес. Я пожелал его увидеть, заинтересовался им и Иарза Гадлиа, тоже семинарист. Желающих среди наших товарищей больше не оказалось. Поднялись в гостиницу, прошли в самый конец коридора. Кязым постучал в дверь. Она тут же открылась, и на пороге появился высокий, худощавый, хорошо одетый, симпатичный молодой человек.

– Добро пожаловать! – сказал он, приглашая жестом войти.

Комната, куда мы вошли, была довольно большая: четыре окна, две двери; посредине стоял стол с четырьмя стульями. Михаил рассадил нас на стульях, а сам уселся на край постели. Обменявшись с Кязымом и Леуа приветствиями, окинул нас взором и спросил у них, кто мы. Кязым назвал нас по имени и фамилии, сказал, что мы семинаристы. Ему это понравилось. Он посоветовал нам хорошо учиться.

– У нас в Абхазии, кроме семинарии, нет другого учебного заведения, которое бы готовило в ВУЗ. Надо поэтому серьезно относиться к занятиям, – сказал Миша.

Поскольку в то время абхазская интеллигенция была малочисленна, абхазских студентов, обучавшихся в Москве, Тбилиси и других городах, были единицы. Поэтому я особенно был рад знакомству с Михаилом Лакербай, с этим обаятельным человеком.

До отъезда в Тбилиси он, как и обещал нам, пришел в семинарию. В беседе с семинаристами он еще больше раскрылся как весьма образованный молодой человек».

...Михаил Лакербай в годы своей учебы в Тбилиси интересовался и поддерживал связи с абхазскими студентами, которые учились в разных городах, вообще с учащейся абхазской молодежью. Об этом говорит и приведенный выше факт.

В 1928-29 учебном году Михаил одновременно заканчивает юридический и экономический факультеты Тбилисского политехнического института.

В 1930 году переезжает из Тбилиси, где работал в Коллегии адвокатов, в Сухум, здесь тоже начинает работать в Коллегии адвокатов. Но и здесь оставался недолго.

М. Лакербай притягивала литературная деятельность. Он и в годы учебы в Тбилиси не переставал интересоваться публицистикой, художественной литературой. А в период работы в редакции, как уже говорилось, он больше был связан с литературной деятельностью, нередко сам выступал с публицистическими статьями.

В годы учебы в Тбилиси он реже брался за перо. Напряженные занятия почти не оставили времени для этого. Я тщательно пересмотрел тбилисские газеты того периода, но публикаций М. Лакербай нашел очень мало.

Михаил Лакербай, прежде чем стать профессиональным писателем, очень много работал: читал, совершенствовал свое мастерство. Забегая вперед скажу, что абхазские новеллы, принесшие ему славу, были изданы лишь в конце 50-х годов, а собирать и обрабатывать их он начал еще в 30-е годы. Тому много подтверждений. Михаил Александрович был членом научной экспедиции, занимавшейся сбором и записями народных песен, музыкального фольклора. Еще совсем молодым собирал, записывал он народные сказания. В «Материалах абхазского фольклора»¹ есть сказка «Великан и Адгьагу». Вот что пишет о ней профессор, академик Сергей Зухба: «Великан и Адгьагу» записал Михаил Лакербай в 1915 году в селе Мархьаул Гулрыпшского участка Сухумского округа. В то время он учился в 4-ом классе Сухумского реального училища. Сказку в записи М. Лакербай прочитал Д. И. Гулиа и внес поправки. Под текстом и стоит подпись: «Исправил Д. Гулиа».²

Сергей Зухба указывает, что оригинал этого текста хранится в Ленинградском архиве Отделения Академии наук СССР в фонде Н. Я. Марра.

Как мы видим, М. Лакербай интересовался устным народным творчеством своего народа с ранних лет, а любовь к фольклору мальчику привили родители, дедушка, а также сказители, которые посещали их дом.

Я хочу еще раз отметить, что вопреки мнению некоторых абхазских писателей, ученых и литературоведов, М. Лакербай книгу новелл «Аламыс» стал писать не в 50-е годы, а с того момента, как воспылал любовью к литературе.

Но вернемся ко времени его недолгого адвокатства. Мать и братья хотели, чтобы Михаил остался работать в Сухуме, но сам он мечтал уехать в Москву – учиться дальше. И родственники не стали возражать.

На кинофабрике «Восток-фильм»
В Москве М. Лакербай поступил на курсы кинодраматургов при кинофабрике «Восток-фильм», где и проучился более года. Учеба на этих курсах пригодилась позже, когда он взялся за драматургию, а также, что не менее важно, позволила сблизиться с известными советскими киносценаристами, драматургами, писателями. Действительно исследователь творческой биографии М. Лакербай не может не заметить, как благотворно сказалась учеба на «Восток-фильме». В этот период М. Лакербай написал четыре киносценария: «Цветок солнца» (1933), «Ткуарчал» (1934), «Два родника» и «Девушка в зелени» (1938).

В годы учебы на «Восток-фильме» он сблизился, подружился не только с теми, кто там учился, но и с писателями и киносценаристами, часто туда приезжавшими. Среди них были Николай Санишвили, Николай Бестаев, Сергей Ермолинский, Михаил Чиаурели, Виктор Шкловский, Аршалус Аршаруни, Хаджи-Мурат Мугуев, Николай Абрамов, Климентий Минц, Виктор Винников, Геннадий Фиш, Перец Маркиш, Георгий Мдивани, Рюрик Ивнев и другие. Общение с этими людьми, внесшими значительный вклад в советскую литературу и драматургию, многое дало М. Лакербай. Он принимал участие в совещаниях и диспутах, которые они проводили по вопросам дальнейшего развития литературы и искусства. Эрудиция, писательский талант, глубокие знания в области искусства, тонкий вкус, личное обаяние самого М. Лакербай давали ему возможность участвовать в этих диспутах и совещаниях на равных.

Забегая вперед, хочу сказать, что перечисленные выше люди с большим уважением относились к М. Лакербай, почти все они дарили ему свои книги с автографами. Я имел возможность пересмотреть их во время посещения квартиры М. Лакербай в Москве.

Классик советской литературы Михаил Александрович Шолохов хорошо знал М. Лакербай и зачитывался его новеллами.

М. А. Шолохов в те годы был уже широко известным писателем, с его мнением считались, слово, сказанное им о коллегах по перу, значило многое. Именно с его помощью после окончания курсов по кинодраматурии М. Лакербай, как и некоторые его сокурсники, стал работать в «Восток-кино». Что и говорить, для молодого абхазского драматурга это было замечательной школой!

Не все в творчестве, как и в жизни, складывается гладко, приходится испытывать и радость успеха, и огорчения. Отдельные случаи, эпизоды запоминаются на всю жизнь. Самым ярким, впечатляющим событием для М. Лакербай стал съезд советских писателей, проходивший в Москве в 1934 году. На этом съезде он имел счастливую возможность видеть и слышать М. Горького, который не только своими произведениями, но и советами воспитывал и обогащал молодых литераторов. На съезд он попал по приглашению. Михаил не был делегатом, так как не являлся еще членом СП СССР. Приглашение организовал ему через Горького известный писатель и ученый Виктор Шкловский. Из абхазских писателей на этом съезде присутствовали лишь С. Я. Чанба и М. А. Лакербай.

На всю жизнь сохранил М. Лакербай яркие воспоминания об этом событии. Он считал, что съезд дал ему многое в смысле творческой направленности, вдохновил его. Позже он писал брату: «Ваня, вчера я слушал доклад того, чье имя, чьи произведения давно стали легендарными; он и сам походит на своих героев. Если даже я не назову его имени, ты все равно, конечно, догадаешься, что речь идет о человеке, пользующемся в Советском Союзе всеобщей любовью. Это великий русский писатель А. М. ГОРЬКИЙ (На съезд я попал благодаря моему хорошему и уважаемому другу ВИКТОРУ ШКЛОВСКОМУ).

Ваня, я никогда не забуду его дельное и умное выступление. Когда увидимся расскажу подробности. Занят, много езжу по Советскому Союзу...».

В письме после слов: «по Советскому Союзу...» разобрать текст нельзя, письмо чем-то залито. Только в конце едва можно было прочитать подпись: «Миша Лакербай».

Есть много материалов, документов, говорящих о том, что среди московских писателей М. Лакербай был своим человеком, что они считались с его дарованием. Именно здесь, в Москве, в 1936 году он был принят в члены Союза писателей СССР. Рекомендации ему дали Виктор Шкловский, Георгий Мдивани и Мате Залка (генерал Лукач).

В Москве Михаил Лакербай встречался и беседовал с абхазским революционером Ефремом Эшба. Они состояли в родстве. Мать М. Лакербай, как уже говорилось, была дочерью Белала Эшба. Михаил Лакербай еще в юности, до установления Советской власти в Абхазии, часто видел его. В период, когда царские власти преследовали Е. Эшба, его не раз укрывала в своем доме мать М. Лакербай Мина Эшба, так как дворянская семья была вне подозрений.

4 марта 1926 года в Москве на торжественном вечере, посвященном 5-летию установления Советской власти в Абхазии, который организовали абхазские студенты, с речью выступил Е. Эшба. Он, в частности, отметил, что «то, что в столице международного пролетариата учатся более 100 студентов из такой маленькой страны (Абхазии – Р. К.) является историческим фактом». ¹

М. Лакербай хорошо понимал и любил одного из славных сынов Абхазии – Е. Эшба. Позже образы бесстрашных борцов и выдающихся революционеров Ефрема Эшба, Нестора Лакоба нашли достойное отражение в литературе.

Писателя связывала тесная дружба с кинорежиссером Климентом Минцем. Они неоднократно вместе приезжали в Абхазию. В результате их совместной работы родился киносценарий «Земля и рай».

Абхазский писатель, будущий певец аламыса, – любил привозить с собой в Абхазию и принимать здесь друзей и знакомых по всем правилам абхазского гостеприимства в доме своих братьев, друзей, близких родственников. Он не собирался извлекать для себя из этого какую-нибудь выгоду. Он хотел только одного – показать душу своего народа.

Его близкими друзьями были еврейские писатели – певец Маркиш и Геннадий Фиш. Дружил он и с композитором Михаилом Осокиным, писателями Петром Слетовым, Цезарем Солодарем, Владимиром Крахтом и другими.

М. Лакербай навсегда сдружился в Тбилиси с Г. Бухникашвили, Г. Ткешелашвили, Д. Шведовым, В. Куртиди. Для него были дороги все, кто проявлял интерес к Абхазии и абхазскому народу.