ГЛАВА 5. КОНЕЦ НЭПОВСКИХ ИЛЛЮЗИЙ

B то же время в силу государственной монополиза­
ции промышленности имел место диктат потребителям 
(и прежде всего аграрному сектору) монопольно же вы­
соких цен на ее продукцию, тогда как закупочные цены 
на сельскохозяйственные товары устанавливались на 
крайне низком уровне: в 1927/28г. госцены назерно были 
ниже цен так называемого "черного рынка" почти на 40 
процентов, а в 1928/29 хозяйственном году - уже на 50 
процентов (2). 
B результате складывающегося диспаритета цен 
крестьянство становилось объектом обложения своеоб­
разным сверхналогом, величина и тяжесть которого оп­
ределялись ценовой разницей. Средства от этого сверхна­
лога, или в буквальном смысле дани предполагалось на­
правлять на индустриальное развитие. 
Это признавали сам Сталин. Выступая в июле 1928г. 
на пленуме ЦК ВКП(б), он говорил: "O чем шел у нас 
спор вчера? Прежде всего о "ножницах" между городом 
и деревней. Речь шла о том, что крестьянин все еще пере­
плачивает на промышленных товарах и недополучает на 
продуктах сельского хозяйства. Речь шла о том, что эти 
переплаты и недсполучения составляют сверхналог на 
крестьянство, нечто вроде "дани", добавочный налог в 
пользу индустриализации, который мы должны обязатель­
но уничтожить, но который мы не можем уничтожить 
теперь же, если не думаем подорвать нашу индустрию, 
подорвать известный темп развития нашей индустрии, 
работающей на всю страну и двигающей наше народное 
хозяйство к социализму" (3). Далее он цинично иронизи­
ровал: "Кое-кому это не понравилось... (имеется в виду 
бухаринская оппозиция - Ж.А.). Что же, это дело вкуса... 
Конечно, слова "сверхналог", "добавочный налог" - не­
приятные слова, ибо они бьют в нос. Ho, во-первых, дело 
не в словах. Во-вторых, слова вполне соответствуют дей­
ствительности" (4). 
Объективно созданная государством ситуация широ­
кого разведения ножниц" цен на промышленные и сель­
скохозяйственные товары, "товарный голод" и инфляция 
вызывали отказ сельских производителей продавать свою 
101 

продукцию. Крестьяне, имевшие запас хлеба, утратили 
всякий смысл реализовывать его по низким ценам. Да и 
за те мизерные деньги, которые можно было бы полу­
чить за хлеб, не представлялось возможным что-то ку­
пить вследствие все того же "товарного голода" и доро­
говизны промтоваров. Отпадал и вариант с денежными 
сбережениями, поскольку инфляция обесценивала их весь­
ма быстро. Понятно, что в этих условиях зерно оказыва­
лось самой надежной валютой. 
Названные причины в своей совокупности породи­
ли хлебозаготовительный кризис 1927/28 года.* До пос­
леднего времени его коллизии однозначно интерпрети­
ровались как результат "кулацкой хлебной стачки, спро­
воцированной зажиточными и контрреволюционными 
элементами с целью удушения голодом диктатуры про­
летариата". Однако если не оставаться в плену идеологи­
ческих инсинуаций и застарелых стереотипов, то следует 
видеть здесь не что иное, как нормальную, т.е. вполне 
адекватную, экономическую реакцию сельских произво­
дителей на силовую политику государства, их нежелание 
вновь становиться объектом "военно-коммунистических" 
мер. 
Чтобы не доводить дело до открытого конфликта, 
государство имело возможность воспользоваться обшир­
ным арсеналом экономических рычагов и средств. Так, 
можно было (как это предлагали некоторые представите­
ли оппозиции) смягчить политику жесткого контроля над 
ценами. Однако в вопросе о закупочных ценах власть ни 
на йоту не желала отступать от ленинской установки. Как 
известно, в свое время вождь учил: "Если мы удвоим 
цены, они (имелись в виду зажиточные и кулаки - Ж.А.) 
скажут: нам повышают цены, проголодались, подождем, 
еще повысят. Это - дорога торная, дорога угождения ку­
лакам и спекулянтам, на нее легко стать и нарисовать за-
* Глубинная природа кризиса раскрывается, конечно же, через 
факторы более сущностного содержания. И абсолютно правы совето­
логи (M. Левин, A. Ноув, P. Дейвис, C. Уиткрофт, Ф. Таниучиидр.), 
усматривающие суть происходившего в объективных последствиях 
большевистской аграрной революции. 
102 

манчивую картину" (5). 
Предлагалась и более частные варианты, выдвигав­
шиеся, например, H. Бухариным, который считал, что 
можно сделать закупки за рубежом и осуществить "хлеб­
ную" интервенцию на рынке, чем экономически повли­
ять на его конъюнктуру. Ho Сталин и здесь выдвинул свои 
"весомые" аргументы: "... Лучше нажимать на кулака и 
выжать у него хлебные излишки..., чем тратить валюту, 
отложенную для того, чтобы ввезти оборудование для 
нашей промышленности" (6). 
Итак, вождю представллялось "лучшим" развернуть 
репрессии против сотен и сотен тысяч крестьян, чем пос­
тупиться "принципами" нарождавшейся "револьверно-
палочной" административно-командной политики. Тем 
более, что такой подход находил "теоретическую" раци­
онализацию в установках Ленина, который в одном из 
выступлений высказал следующее откровение: "Величай­
шая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы 
еще вернемсяктеррору, иктеррору экономическому" (7). 
И Сталин вернулся, дополнив террор экономический тер­
рором политическим. 
Вскоре все и вся стали определять знак "чрезвычай­
ки", вылившейся в ходе заготовительных кампаний в 
форму прямых экспроприации, а затем и в массовые по­
литические репрессии крестьянства. 
Для "научения большевистских кадров искусству 
классовой борьбы и искоренения в рядах местного пар­
тийного аппарата преступной мягкотелости" в основные 
зерновые регионы советской империи (Южный Урал, 
Волга, Северный Кавказ, Украина и др.) были направле­
ны члены Политбюро - Молотов, Каганович, Микоян, 
Постышев, Андреев, Косиор, Шверник, которые должны 
были непосредственно руководить хлебозаготовительной 
кампанией. B Казахстане проведение акции доверялось 
Голощекину, который, "пройдясь Малым Октябрем по 
казахскому аулу", снискал в глазах высшего партийного 
руководства "славу" одного из жесточайших и бескомпро­
миссных церберов-администраторов, по типу тех, коих 
Сталин причислял к внутрипартийному "ордену меченос-
103 

цев". В подмогу партийным "кардиналам" на село направ­
лялась армия различных "оперуполномоченных" и "ра­
бочие отряды" из числа более чем 30 тысяч коммунисти­
ческих активистов города. Последние обязывались про­
водить чистки в нелояльных сельсоветах, формировать 
актив из местных люмпенов, создавать "тройки", различ­
ные "комиссии содействия" и т.д., т.е. проводить в жизнь 
опыт периода "военного коммунизма", "творчески" раз­
вивая его в духе сталинской идеи об "обострении классо­
вой борьбы". 
Сам Сталин открывал "хлебный фронт" в Сибири, где 
он пребывал в течение почти трех недель (январь-фев­
раль 1928г.) (8). Грозно отчитывая партактивы в Новоси­
бирске, Барнауле, Рубцовске и Омске (где, по-видимому, 
присутствовали представители чиновной номенклатуры 
сопредельных с югом Западной Сибири округов Казах­
стана) (9), он требовал применения самых жестких санк­
ций, многие из которых до этого не имели прецедента. 
Так, выступая в Новосибирске и Омске (18, 27 и 28 
января 1928г.), он в категорично-директивной форме на­
стаивал на массовом применении ст. 107 УК РСФСР (10). 
Ранее эта статья предусматривала наказание за "злостное 
повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или 
невыпуска таковьгх на рынок" (т.е. по сути она отражала 
право государства административно вмешиваться в ме­
ханизм нэпа). B ходе разразившегося хлебозаготовитель­
ного кризиса она в плане своего применения была сущес­
твенно подкорректирована и с января 1928г. стала рас­
пространяться главным образом на держателей хлеба, от­
казывавшихся от сдачи его "излишков по госценам, и на 
хлебных спекулянтов". B виде наказания ст.107 предус­
матривала лишение свободы сроком до одного года с кон­
фискацией всего или части имущества, а при "групповом 
сговоре" - до трех лет с полной конфискацией (11). C 
целью "поднятия политической активности и классового 
самосознания масс" (как писалось в газетах тех лет), а в 
действительности- обыгрывания люмпенско-пауперской 
психологии сельских низов и стимулирования у них рва­
ческих инстинктов и утилитарных позывов, той же статьей 
104 

предусматривалось 25 - процентное отчисление конфис­
кованного хлеба бедноте. 
Таким образом, чтобы придать откровенно неправо­
вым акциям видимость законности, Система изощренно 
апеллировала даже к уголовному кодексу (ст.ст. 107, 61, 
73, 102, 127, 135, 60 и другим статьям УК РСФСР, а как 
логичному развитию, и к ст. 58-10, предусматривающей 
наказание за контрреволюционную деятельность). При 
этом роль главного поборниказаконности пытался играть 
сам Сталин, который на собрании актива Московской 
организации ВКП(б) (апрель 1928г.) по-актерски делан­
но осуждал "целый ряд случаев извращений политики 
(хлебозаготовительной - Ж.А.), бьющих прежде всего... 
по бедноте и середнякам, неправильное применение 107 
статьи и т.д." (12). 
Цинично фарисействуя, он прокламировал: "Мы ка­
раем и будем карать виновников этих извращений со всей 
строгостью" (13). Однако тут же обнажал свое лицеме­
рие следующей тирадой: "Ho было бы странно не видеть 
из-за этих извращений тех благих и поистине серьезных 
результатов принятьк партией мероприятий, без которых 
мы не могли бы выйти из заготовительного кризиса. Пос­
тупать так, значит закрывать глаза на главное, выдвигая 
на первый план частное и случайное" (14). За этим "част­
ным и случайным" стояли захлестнувшие село массовые 
аресты и тюремные заключения, произвол и физическое 
насилие, применение по отношению к ослушникам и ос­
мелившимся осуждать административный террор статьи 
58-ЮУКРСФСР. 
Ратуя на словах за законность, ЦК ВКП(б) слал на 
места "закрытые" директивы с требованием усилить на­
жим. Первая такая директива была дана 14 декабря 1927г., 
вторая - почти через неделю, 24 декабря. B начале января 
(6/1) 1928г. ЦК рассылает новую директиву, текст кото­
рой завершается прямой угрозой по адресу руководите­
лей партийных организаций "в случае, если они не добь­
ются в кратчайший срок решительного перелома в хле­
бозаготовках" (15). 
Чтобы добиться такого "перелома" в Казахстане (как 
105 

в некоторых других районах), стал применяться так на­
зываемый "урало-сибирский метод". Инициировался он 
якобы крестьянами одного из сел, но, судя по его проду­
манной изощренности, это был четко разработанный в 
соответствующих инстанциях инструмент по безотказно­
му извлечению зерна у его производителей. Суть его за­
ключалась в том, что на собрании бедноты и середняков 
(сельском сходе) избирались (ясно, что при прямом воз­
действии уполномоченных) "комиссии содействия", ко­
торые в индивидуальном порядке распределяли (развер­
стывали) 65 процентов "плана" заготовок на кулацко-бай-
ские хозяйства и 35 процентов - на середняцкие. Если 
таковое решение схода не выполнялось, то последним 
вменялась уплата штрафа в пятикратном размере стои­
мости наложенного задания или лишение свободы. Та­
ким образом, все делалось руками люмпенов: на сельсо­
вет или сельский сход спукались нормы заготовок и под 
угрозой наказания они тут же выполнялись. 
Как всегда в практике Системы политические акции 
получали идеологическое обеспечение мощной пропаган­
дистской машины. Поэтому отнюдь не случайно газеты 
запестрели лозунгами типа "Осадить кулака!", "Еще раз 
зажать кулака и бая!", "Крепче ударим по кулацко-байс-
ким ублюдкам!", "B атаку против классового врага!", 
"Смерть гноителям хлеба!", "За спрятанный хлеб - в тюрь­
му!", "Смерть кулакам и баям - организаторам голода!" и 
т.д. 
A в это время информационные сводки орготдела 
ВЦИКа* фиксировали настроения полного разочарова­
ния крестьянства политикой власти. Ha многочисленных 
сходах крестьяне откровенно заявляли: "Надо допустить 
свободную торговлю хлебом, все будут сыты, а то боль­
шевики - лодыри уморят с голоду", "He нужно развивать 
сельское хозяйство, иначе правительство задавит нало­
гом", "Лучше Ленин, чем ленинизм. Лучшие коммунис-
тыубитыиумерли. Остались сволочи", "Советская власть 
* ВЦИК - Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет 
- сталинская карикатура на органы парламентаризма. 
106 

установила крепостное право", "Середняка разоряют, 
предоставляя за его счет льготы лодырям-беднякам", "Ра­
бочий теперь буржуй, а крестьянин-овечка, воттеперь его 
истригут", "Советская власть зажала крестьян хуже, чем 
при старой власти. Такой власти помогать не надо" и т.п. 
(16). 
Крестьянин-середняк из села Ореховка Ленинского 
района Акмолинского округа Луценко, наивно веря, что 
Кремль не ведает, что творится в деревне, писал Стали­
ну: "... Неужели работникам на местах предоставляется 
полная свобода действий без всякого контроля. Ведь если 
бы знали, что у нас делается. He только кулаку (ему-то 
следует) и середняку, и однолошадным беднякам доста­
лось. Чуть не половину населения отправляют в тюрьму 
(по 3 человека из семьи сидят в тюрьме), все отбирают, 
появляются пьяные, кричат, матерными словами обзыва­
ют. . и такой страх нагоняют на население, что многие за­
прягают лошаденку и бросают домишко, овец и другой 
домашний скот и уезжают куда глаза глядят" (17). 
Сильнейший административный террор был развя­
зан в ходе заготовительных кампаний в казахском ауле. 
Здесь кампания по заготовкам скота с самого начала при­
няла характер силовых акций времен "военного комму­
низма". Размеры заготовок определялись плановыми за­
даниями, но те, как оказалось, имели в своей расчетной 
основе фальсифицированные данные о количестве у на­
селения скота, так как более или менее достоверные све­
дения (налоговой учет Наркомфина) в ходе своего про­
движения от одной бюрократической инстанции к дру­
гой были существенно изменены в сторону увеличения 
(это оправдывалось тем, что финансовые органы, дескать, 
не учли огромное сокрытие скота от налогообложения). 
B результате таких приписок и грубого волюнтаристско­
го планирования на районы стали спускаться задания, 
намного превышавшие реальную численность имевше­
гося в наличии скота. B этой связи характерен пример 
Балхашского района, располагавшего стадом в 173 тыс. 
голов скота, но получившего разверстку почти на 300 тыс. 
единиц (18). 
107 

Естественно, что очень скоро в краевые органы на­
чали поступать жалобы. Ho на них мало кто реагировал. 
Если они и получали какой-то отзвук, то в духе изощрен­
ной казуистики. Так, 3. Торегожин (зам. Наркомазагото-
вок) сообщал, что согласно рассчитанному им балансу при 
существующих объемах заготовок животноводство в рес­
публике вряд ли выстоит. Ответ последовал незамедли­
тельно через воинствующую статью в партийном офици-
озе"БольшевикКазахстана' Здесь, в частности, писалось: 
"B балансе... ярко проявилась вся суть правооппортунис-
тической, механической методологии, теоретическая бес­
помощность, полное непонимание марксистско-ленинс­
кой диалектики... Автор ухватился за количественное сни­
жение поголовья. Последнее - факт. Ho ползучий укло­
нист за этим фактом не видит более существенных эко­
номических и политических изменений... За внешней, 
поверхностной стороной событий близорукий эмпирик 
не видит действительного роста социализма" (19). 
He менее ярким "обличительным" пафосом отмеча­
лись и вердикты, сформулированные в более высоких 
сферах. Например, бюро Казкрайкома ВКП(б), выражая 
неприятие исходящей от некоторых районных руководи­
телей критики, вынесло специальное постановление. B 
нем был следующий текст: "Крайком решительно осуж­
дает тенденции отдельных районов и работников не вы­
полнять планы и ослабить темпы мясозаготовок... под 
прикрытием разговоров о сокращении стада, о необхо­
димости сохранения производственного скота... кактен-
денции, вытекающие из правооппортунистического не­
понимания скотозаготовок как органической части соци­
алистической реконструкции животноводства (подчеркну­
то мной - Ж.А.), как важнейшего рычага обеспечения 
индустриализации страны" (20). 
"Промывание мозгов" дало свои результаты. И вско­
ре лозунг "перегибов не допускать - парнокопытных не 
оставлять!" стал определяющим в кампании. Тем более, 
что по меркам заезжих заготовителей 25-30 баранов в 
хозяйстве выглядели чуть ли не как"сверхбогатство", хотя, 
как уже отмечалось в предыдущих разделах, специфика 
108 

кочевого способа производства допускала подобное ко­
личество скота лишь как жизнеобеспечивающий мини­
мум. Ho это обстоятельство не принималось во внима­
ние, и хозяйству этому в лучшем случае оставлялись 2-3 
барана, что ставило его на грань безысходности. 
Под прикрытием государственных интересов твори­
лись беззакония и при заготовках в ауле других видов сель­
скохозяйственной продукции. Так, в целях "ударного" 
проведения заготовки шерсти в ряде мест заставляли 
стричь овец посреди суровой зимы, что не могло не при­
вести к массовому падежу скота. Были многократные слу­
чаи, когда в поисках хлеба заготовители наезжали в ско-
товодческо-земледельческие аулы и буквально выбивали 
его у хозяйств, имевших крошечные посевы. У них под­
чистую забиралось даже то ничтожное количество зерна, 
с которым связывалась единственная надежда на выжи­
вание. 
Обязательные хлебозаготовки вопреки всякой логи­
ке распространялись и на несеющие хозяйства сугубо ско­
товодческих районов. Страшась быть обвиненными в са­
ботаже, их население было вынуждено обменивать свой 
скот на хлеб и сдавать последний в счет заготовок. 
Например, скотоводы Илийского и Чокларского рай­
онов вынужденно обменивали за 15 фунтов хлеба бара­
на, а за четыре пуда - хорошего коня или взрослого верб­
люда. B этих же районах все хозяйства обязывались сда­
вать в счет заготовок по 10кг. старой кошмы; те же, кто 
не имелгакой возможности, должны были покупать кош­
мы и сдавать их заготовителям. B Джетыгаринском рай­
оне в ходе заготовок утильсырья и шерсти представители 
краевых органов заставляли обрезать лошадям хвосты, 
противившемуся же этому казахскому населению прика­
зывали выдавать вместо бараньего мяса свинину (21). 
B одном из районов Южного Казахстана заготовки 
проводились подчас и таким образом (по свидетельству 
очевидца): "... Вызывают (уполномоченные - Ж.А.) граж­
данина, предлагают сдать хлеб. Он отвечает - хлеба нет. 
Тогда ему в сапоги наливают воды и ночью при 25- гра­
дусном морозе ставят на улицу... Беременная женщина 
109 

приходит в штаб, у нее требуют хлеб. Она его не имеет. 
Ee бьют и она тут же в штабе рожает раньше времени" 
(22). 
Бесчинства различных уполномоченных по заготов­
кам не знали предела. Все "заготовленное" вывозилось 
из районов "мобилизованными" у местного населения 
подводами, причем за это, разумеется, не платили ни ко­
пейки. B качестве средств передвижения чиновники опять-
таки бесплатно использовали лошадей ими же обирае­
мых крестьян, при этом лошади, как правило, не возвра­
щались или нещадно загонялись (23). 
Ho и этого показалось мало. Опьяненные властью 
чиновные держиморды стали практиковать при своих 
нашествиях на аулы так называемую "контрактацию". 
Пребывая в той или иной общине, они всяческими угро­
зами требовали, чтобы к ним на ночь приводили моло­
дых девушек, дескать, у казахов есть обычай, когда роди­
тели посылают в юрту дорогому гостью (по-видимому, 
именно таковыми считали себя городские конфискаторы) 
свою дочь (конечно же, ничего подобного в традициях 
казахов не было - Ж.А.). Этот варварский беспредел "пос­
ланцы пролетариата" на своем жаргоне и обозначали как 
"контрактовать девушку на определенное время". 
Итак, в ходе заготовительных кампаний в Казахста­
не были проведены масштабные антикрестьянские реп­
рессии. По выявленным данным удалось установить, что 
в этот период к административно-уголовной ответствен­
ности было привлечено 56498 жителей села, из них 34121 
были осуждены. Материалы только по трем округам (Ак­
молинскому, Петропавловскому и Семипалатинскому) 
показывают, что в 1928/29 и 1929/30гг. здесь было взыс­
кано штрафов и изъято имущества более чем на 23 млн. 
руб., конфисковано скота - 54 тыс. голов, хлебных запа­
сов - 630 тыс. пудов, различных строений - 258 единиц 
(24). 
Ha закрытом заседании бюро Казкрайкома ВКП(б), 
состоявшемся 2 января 1930г., Голощекин информировал, 
что в ходе заготовок, с 1 октября 1928г. по 1 декабря 1929г., 

по судебной линии было приговорено к расстрелу 125 
человек, а по линии ГПУ за этот же период расстреляно 
152 человека (25). 
Зато руководители республики могли рапортовать, 
что Казахстан дал 33 процента союзных заготовок шерс­
ти, 20 - мелких кож, 17 - всей пшеницы, 10 процентов -
всего мяса (1928/1929). Циничный гримасой выглядело 
то, что эти бравурные реляции из очередного отчета "на­
верх" были помещены в рубрике под названием "Стиму­
лирование товарности хозяйства" (25a). 
B поисках средств для той же индустриализации го­
сударство начиная со второй половины 20-х годов резко 
ужесточает налоговый режим. Уже в 1926/27 окладном 
году сумма сельскохозяйственного налога, начисленного 
по Казахстану, увеличилась по сравнению с 1925/26г. на 
87 процентов (26). Ha 1928/29r. решением ЦК ВКП(б) 
сумма сельхозналога устанавливалась по стране в разме­
ре 400 млн. руб. (против 305 млн. руб. в 1927/28г.) (27). B 
Казахстане налог исчислялся в пределах 23 млн. руб. и, 
следовательно, по сравнению с предшествующим оклад­
ным годом его тяжесть возросла на 100 процентов (28), 
хотя налоговая база (источники обложения) возросла за 
это время несущественно. 
B этом же году для хозяйства с облагаемым доходом 
в 400 руб. и выше устанавливались процентные надбавки 
к нормативно исчисленному доходу. B результате их при­
менения для хозяйств, например, с семью едоками (чле­
нами семьи) и доходом в 450 руб. тяжесть налогообложе­
ния возрастала на 16 процентов, а с доходом 1000 руб. -
на41 процент. 
Ho и это виделось недостаточной мерой, и вскоре 
было введено так называемое индивидуальное налогооб­
ложение хозяйств, "выделявшихся из общей крестьянс­
кой массы своими доходами и их нетрудовым характе­
ром" (29). 
Если под налогообложение с процентными надбав­
ками были подведены 21 процент земледельческих и 6 
процентов (30) скотоводческих хозяйств республики, то 
в индивидуальном порядке налог обязывались платить 
111 

21300 хозяйств, на которые насчислялась сумма в разме­
ре 8,5 млн. руб. (31). B Кустанайском округе к индивиду­
альному налогообложению было привлечено почти 3 
тысячи хозяйств с обязательством уплатить 34 процента 
всей совокупности начисленного сельхозналога, а в од­
ном из районов Уральского округа (Чижинском) менее 
50-ти зажиточно-байских хозяйств должны были запла­
тить 88 процентов всей разверстанной на район налого­
вой суммы (32). 
B ряде округов и районов количество обязываемых 
сдавать налог в индивидуальном порядке было еще боль­
ше и абсурдно превышало даже мыслимые масштабы 
возможного контингента частно-предпринимательских 
высокодоходных хозяйств. И это не случайно, поскольку 
сплошь и рядом налоговые комиссии при привлечении 
того или иного хозяйства к индивидуальному обложению 
выдвигали аргументы типа "имеет железную крышу", 
"имеет сепаратор", "плохо отзывался о сельхоззаготов-
ках" и т.д. Особенно частый характер имели такие факты 
в Павлодарском, Каркаралинском и Семипалатинском 
округах. Реакцией наэто явились откочевки скотоводчес­
кого населения, в том числе и в Китай. 
Последние были столь массовы, что это вынудило 
направить сюда специальную комиссию во главе с секре­
тарем ВЦИК И.Ф. Киселевым, которая приняла кое-ка­
кие меры. Так, в Семипалатинском округе она снизила 
контингент индивидуально обложенных налогом хозяйств 
с 3410 единиц до 1428, в Павлодарском - с 875 до 314, в 
Каркаралинском - с 875 до 314 (33). Тем не менее дейст­
вия комиссии оказались запоздалыми, да и носили они 
локальный характер, тогда как "беспредел" был повсемес­
тен и широкомасштабен. 
Силовые сельхоззаготовки и резкое усиление тяжес­
ти налогообложения порождали тенденции к свертыва­
нию хозяйственной деятельности, вызывали массовые 
откочевки населения, порождали хаос в структуре орга­
низации производства. Нэп как период истории заканчи­
вался, так и не успев выявить до конца свои возможнос­
ти 
112 

жүктеу/скачать 1,84 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: