3. ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАВОЕВАНИЙ
Нашествие Чингиз-хана отрицательно сказалось на экономическом, по
литическом, социальном, этническом и культурном развитии многих наро
дов.47 Монгольское завоевание сопровождалось разрушением производитель
ных сил, массовым истреблением людей, многие города были преданы огню,
уничтожались материальные и культурные ценности, десятки тысяч искус
ных мастеров и ремесленников угонялись в рабство. Арабский историк Ибн
аль-Асир писал о монгольском завоевании как об «огромном несчастии, ко
торому подобного не производили дни и ночи, и которое охватило все созда
ния..., летописи не содержат ничего сколько-нибудь сходного и подходящего»48.
Разрушение городов.
Чтобы подавить сопротивление местного населения,
Чингиз-хан применял методы массового насилия, опустошения целых райо-
85
нов. Первыми жертвами этих методов стали присырдарьинские города и селе
ния Южного Казахстана, лежавшие на пути Чингиз-хана в Среднюю Азию.
Огнем и мечом расчищали себе путь монгольские войска. Арабские и персид
ские источники приводят наименования Почти трех десятков городов разных
стран, население которых было вырезано монголами почти полностью49, в их
числе три южноказахстанских города — Отрар, Сыгнак и Ашнас.
Шестимесячное сопротивление жителей Отрара и его гарнизона было
жестоко отмщено - монголы разграбили город, разрушили цитадель и кре
постные стены, вырезали большую часть оставшихся в живых горожан. Лишь
небольшая часть жителей Отрара, из тех, «которые избежали меча», была
взята в плен и угнана под Самарканд для использования при осаде города.
Захватив после семидневного непрерывного штурма Сыгнак, захватчики пол
ностью истребили его население50. Такая же участь постигла население Аш-
наса в низовьях Сырдарьи. В других городах этого района - Дженде, Узгенде
и Барчынлыгкенте - такого массового истребления населения не было, но и
эти города были отданы на разграбление монгольским войскам51. Пострадало
население и других оседло-земледельческих центров Южного Казахстана. Об
этом свидетельствуют наблюдения Плано Карпини, посла папы Иннокентия
IV к хану Гуюку, проезжавшего в 1245-1247 гг. через Южный и Юго-Восточ
ный Казахстан. В частности, в районе Сырдарьи он и его спутники нашли
бесчисленные истребленные города, разрушенные крепости и много опусто
шенных селений52. Пострадало от нашествия население не только городов и
сельской округи, но и кочевых и полукочевых районов. Тот же Плано Карпи
ни отметил: «Мы въехали в землю кангитов ...В этой земле, атакже в Комании
мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле
подобно навозу... Эти люди, как команы, так и кангиты, не обрабатывали
землю, а питались только скотом, они не строили также домов, а помещались
в шатрах. Их также истребили татары и живут в их земле, а те, кто остался,
обращены ими в рабство»53. Такова была участь населения, боровшегося про
тив монгольских завоевателей.
Упадок хозяйства в Жетысу. Тяжкие последствия установления господ
ства монгольских феодалов сильно сказались и на Жетысу, хотя его земли
были захвачены почти без боя. Население этого субрегиона, разоренного
непрерывными войнами еще до нашествия Чингиз-хана, не смогло оказать
сопротивления завоевателям. Непосредственного уничтожения городов по
этому в момент нашествия, очевидно, не предпринималось. Однако письмен
ные источники и археологические свидетельства фиксируют значительное
разрушение в Жетысу городской и оседло-земледельческой культуры и пре
вращение освоенных под пашни земель в пастбища уже в первые десятилетия
после утверждения монгольского господства в крае.
Рубрук, посол французского короля Людовика IX к монгольскому хану
Мункэ, проезжавший через территорию Казахстана всего лишь немногим
более трех десятков лет спустя после монгольского нашествия, в 1253-1255
гг., одним из первых оставил свидетельства о разрушении земледельческой
культуры, об исчезновении городов Жетысу, в частности Илийской долины.
Вот что он писал: «Мы въехали на очень красивую равнину, имеющую справа
высокие горы, а слева некое море или озеро, тянущееся на 25 дней пути в
окружности. И эта равнина вся прекрасно орошена стекающими с гор вода
ми, которые все впадают в упомянутое море. Летом мы возвращались с север
86
ного бока этого моря (т.е. Балхаша — Ред.), где равным образом были горы. На
вышеупомянутой равнине прежде находилось много городов, но по большей
части они были разрушены татарами [монголами], чтобы иметь возможность
пасти там свои стада, так как там были наилучшие пастбища»54.
Некогда цветущая, густонаселенная территория юго-востока Казахстана
с развитой городской культурой и оседло-земледельческим и скотоводчес
ким хозяйством быстро теряла свое былое экономическое, политическое и
культурное значение. Причин этому было несколько.
В силу своего географического положения Юго-Восточный Казахстан
оказался важным стратегическим узлом для монгольских завоевателей. Этот
район стал центром трех наиболее крупных монгольских улусов, возникших
на захваченных землях, а его территория оказалась разорванной на части
между этими улусами: к улусу Джучи отошла часть Жетысу, прилегавшая к
Балхашу; долина р. Или, Чу-Таласское междуречье вместе с южно-казах-
станскими земледельческими оазисами вошли в состав улуса Чагатая; севе
ро-восточная часть Жетысу составила важную, хотя и окраинную часть улу
са У гэдэя, ставка которого располагалась в районе Тарбагатая.
Главные ставки Джучи и Чагатая с их многолюдными «орду», т.е. дво
ром, свитой, с многочисленными войсками также находились в Жетысу. В
течение нескольких десятилетий сюда стекались массы монголов-кочев-
ников, утверждавших «приоритеты кочевого скотоводства» на завоеван
ных землях55. Инфильтрация больших масс кочевников в Ж етысу после
образования улусов вызвала резкое сокращение посевных, обрабатывае
мых площадей, усилила кочевой скотоводческий сектор экономики за счет
оседлого. Разрушение селений, потравы скотом посевов, уничтожение са
дов, ирригационных систем, истребление и рассеивание оседло-земледель-
ческого населения, сужение экономических связей с Южным Казахстаном,
— все это подрывало экономическую основу существования городов в Жеты
су. Земледелие было вытеснено кочевым скотоводством, без земледелия при
шли в упадок города56.
Нестабильная политическая обстановка в монгольских улусах, особенно
в Чагатайском, также способствовала упадку хозяйства в Юго-Восточном
Казахстане. Завоеватели не смогли установить ни твердой власти, ни закон
ности, ни прочного мира. В Чагатайском улусе, причем главным образом на
территории Жетысу, шли бесконечные войны между претендентами на власть
хана не только из числа Чагатаидов, но и Джучидов и потомков Угэдэя. Ра
шид ад-дин отмечал, что в 60-х годах XIII в. воины Ариг-Буги до такой степени
притесняли народ, что в Илийской долине наступил голод, от которого по
гибло много народа57. После образования на территории Чагатайского улуса
независимого от великого хана государства Хайду в 1269 г., само появление
которого означало восстановление известного влияния местной феодальной
верхушки, были предприняты попытки (на курултае, состоявшемся на Тала
се) оградить местное оседло-земледельческое население от дальнейшего ра
зорения, но они оказались безрезультатными58. Махмуд ибн Вали писал об
этих междоусобных войнах: «В то время... много людей погибло, области были
опустошены, владения (икта) были превращены в мираж, а земля на пашнях
иссохла. Нигде никакое важное дело не продвигалось вперед и не заверша
лось. Кроме того, в [междоусобных] битвах и сражениях обе враждующие
стороны потеряли много воинов; верховые и вьючные животные обессилели
87
и изнемогли. Казна у тех и других [потомков Хайду и Дувы] опустела, города
и строения разрушены, а люди покинули их и превратились в бродя г»39.
К середине XIV в. Юго-Восточный Казахстан с его древней городской и
оседло-земледельческой культурой превратился (за исключением юго-за-
падных районов) в регион преимущественно кочевого и полукочевого ското
водства. Свидетельство очевидца, арабского географа первой половины XIV
в. Аль-Омари, достаточно красноречиво говорит об этом: «В Туркестане те
перь можно найти только развалины, более или менее сохранившиеся. Изда
ли видишь хорошо построенное селение, окрестности которого покрыты цве
тущей зеленью. Приближаешься к нему в надежде встретить жителей, но
находишь дома совершенно пустыми Все жители страны - кочевники и нис
колько не занимаются земледелием»60. Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат по
зднее отмечал, что на огромных просторах Могулистана не сохранилось ни
одного сколько-нибудь значительного города или селения, что все сведения
о ранее существовавших здесь городах можно было получить в его время
только из книг или преданий, а местоположение того или иного города уже не
было никому известно61.
Значительным городом в бассейне р. Или до монгольского нашествия яв
лялся город Алмату (Алматы), расположенный на месте современного Ал
маты у подножия Заилийского Алатау.62 В сочинении Захир ад-дина Бабура
говорится: «...Что же касается севера (т.е. на север от Ферганы — Ред.), то
хотя прежде с этой стороны и существовали города, как например, Алмалык,
Алмату и Янги, название которого пишут в книгах Тараз, однако в наши вре
мена они разрушены монголами и узбеками, так что не осталось там никакой
оседлости»63. В. В. Бартольд предполагает, что Алмату упоминается путеше
ственниками и историками, писавшими до Бабура, под другими названиями64.
Мухаммад Хайдар относит Алмату к одному «из известнейших мест» в крае,
имея в виду, очевидно, поселение, оставшееся на месте прежнего города Ал
мату, о разрушении которого говорит Бабур. Городом уже не называет Алма
ту и Шараф ад-дин Али Иазди. Этот автор, как и другие тимуридские истори
ографы, описывая события в Жетысу конца XIV в., не упоминает и бывший
столичный центр Чагатаидов — Алмалык. К середине XIV в. он также утратил
свое значение.
Нет в источниках применительно ко второй половине XIV—XV вв. упоми
наний о городах Койлыке, Эквиусе65 (последний отождествляется В. В. Бар
тольдом, А. Н. Бернштамом и др. с Илибалыком), лишь указывается, что
Вайс-хан в 20-х годах XV в., в период борьбы с калмаками (ойратами), перенес
свою ставку «в Илибалык» — возможно в район древнего города, к рубежу
XIV—XV вв. уже не существовавшего; в других же сочинениях говорится, что
в области Илибалыка «нет ни городов, ни строений, все жители ее — кочевни
ки»66. Это подтверждается и сочинениями эпохи Тимуридов — ни одно из них
не говорит об этом городе. Не сообщает о нем и Мирза Хайдар. Очевидно, как
и другие города Жетысу, Илибалык прекратил свое существование задолго
до XV в.
Несколько иначе в XIII—XIV вв., по письменным источникам, нумизмати
ческим данным67 и археологическим материалам, обстояло дело в юго-запад
ной части Жетысу, хотя и здесь упадок хозяйства был значительным. В этом
районе, некогда бывшем центром развитой оседло-земледельческой культу
ры, где в домонгольское время существовало около 200 населенных пунктов,
88
в XIII—XIV вв. оставалось не более двух десятков небольших поселений. В
частности, из семи поселений в Чуйсгсой долине
Достарыңызбен бөлісу: |