Сборник научных трудов

 

48 

Если взять этнографические субдисциплины (их около 30), то по каждой надо определять предмет. 

Музееведение как наука формировалась со второй половины XIX в., а определение объекта и предмета 

было дано в конце XIX в. Проводились музееведческие исследования, существовали соответствующие 

комиссии и учреждения, музеи стали центрами музееведческой мысли, а формирование науки началось 

позже. Она возникла после всяческих формирований, в том числе формирования научного сообщества.  

По  поводу  советского  и российского  народа  я  скажу  следующее.  Когда  началось  изучение  этни-

ческих процессов, предлагали множество терминов и в их числе термины межэтнической интеграции. 

Кажется, С.А. Арутюнов говорил: в результате взаимодействия народов, проживающих на одной тер-

ритории,  формируется  определенная  историческая  или  социально-политическая  общность.  Советский 

народ и был такой общностью. То же относится и к россиянам, российской нации.  

Справочники, о которых говорила Н.Л. Жуковская, – действительно большая проблема.  

В завершение скажу о разграничении наук: надо иногда закрывать глаза на что-то, чтобы получить 

результат.  

Список литературы 

1. Алисов Д.А., Горелова Ю.Р., Томилов Н.А. Международный форум по культурологии, антропологии 

и этнологии // Культурологические исследования в Сибири [Омск]. – 2008. – № 2. – С. 156–160. 

2.  Томилов  Н.А.  Этнология  и  ее  субдисциплины:  объектно-предметные  области  и  вопросы  периоди-

зации // Этнология – антропология – культурология:  новые  водоразделы  и  перспективы  взаимодействия: 

материалы междунар. науч. конф. – М.: Изд-во «Весь мир», 2009. – С. 33–40, 46, 58–59. 

3. Этнология – антропология – культурология: новые водоразделы и перспективы взаимодействия / Отв. 

ред. К.Э. Разлогов. – М.: Изд-во «Весь мир», 2009. – 160 с. 

В.А. Тупицына 

Россия, Кострома, государственный университет 

ПЕРВИЧНАЯ КОНСЕРВАЦИЯ НАХОДОК ИЗ КОЖИ  

В ПОЛЕВЫХ УСЛОВИЯХ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ 

В культурном слое г. Костромы и области довольно редки находки органического происхождения 

удовлетворительной  сохранности,  в  силу  того,  что  слои  представлены  различными  видами  супесей. 

Супесь – рыхлая горная порода, состоящая, из песчаных и пылеватых частиц с добавлением около 10–

30% алевритовых, пелитовых или глинистых частиц. Все это способствует свободному проникновению 

кислорода  глубоко  относительно  уровня  дневной  поверхности,  который  вступает  в  реакцию  с 

органикой и, как следствие, окисляет, разрушает эти предметы.  

Практически  единственным  исключением  в  Костромском  Поволжье  является  селище  Вежи,  где 

культурный слой сформирован остатками щепы, навоза, навезенной глины и, в силу данных причин, в 

нем  прекрасно  сохраняется  органика.  Судя  по  наблюдениям  за  культурным  слоем  вдоль  разрушаю-

щейся береговой линии, памятник начал формироваться как минимум в XIII в. и непрерывно нарастал 

вплоть до 1952 г., когда в результате затопления Горьковским водохранилищем жители были вывезены 

из  зоны  затопления.  В  наибольшей  своей  части  мощность  культурного  слоя  достигает  до 5 м  над 

современным  уровнем  моря [1, с. 6]. Фрагменты  предметов  быта  и  одежды  из  кожи  встречаются  при 

раскопках селища Вежи очень часто [1; 2; 3; 4; 5]. Их сохранность очень высокая, что позволяет более 

детально исследовать предметы из кожи на этом памятнике. 

Изделия,  изъятые  из  культурного  слоя,  уже  после  нескольких  часов  пребывания  на  открытом 

воздухе портятся, иссыхают, рассыпаются. Возникает острая необходимость в консервации археологи-

ческих находок и разработке методики, позволяющей зафиксировать физическое состояние материала в 

состоянии,  идентичном  на  момент  извлечения  из  культурного  слоя  и  в  таком  виде  сдать  находки  в 

музей реставраторам. 

Существует  ряд  методов  консервации  находок  из  кожи.  Все  они  включают  в  себя  несколько 

этапов.  Учитывая  высокую  степень  хрупкости  и  ломкость  кожаного  изделия,  необходимо  проявлять 

особую  осторожность.  В  первую  очередь  находки  очищаются  от  остатков  почвенных  отложений  в 

теплой воде при помощи мягких щеток. Затем кожу сушат. Иногда просушенную кожу обрабатывают 

антибиотиками. На следующем этапе восстанавливают эластичность кожи. 

Первый способ.  Для  восстановления  эластичности кожу  пропитывают  касторовым  маслом  (до  ее 

окончательного  высыхания),  по  мере  впитывания  наносится  очередная  порция  масла.  После  доста-

точного  насыщения  маслом  кожу  крепят  на  доске  или  помещают  под  груз  между  двумя  досками,  мы 

стараемся этого избежать, чтобы не испортить находку. 

Второй  способ.  Кожа вымачивается  в 5% растворе  поваренной соли,  куда вводится  глицерин  до 

50%  объема  раствора.  Излишняя  влага  удаляется  с  поверхности,  а  глицерин  остается  в  порах  кожи. 

 

49

Либо  кожу  выдерживают  в  эмульсии,  состоящей  из 50 частей  воды, 30 частей  этилового  спирта, 20 

частей касторового масла и 4 частей тимола. Тимол предварительно растворяют в спирте. После этой 

операции кожу подсушивают и пропитывают копытным маслом.  

Третий  способ.  Кожаные  фрагменты  помещают  на 12 часов  в  кювету  с  эмульсией  из  стружки 

косметического  дегтярного  мыла  и  антисептического  мыла «Safeguard», взбитых  в  смеси  этилового 

спирта (40%), дистиллированной  воды (50%) и  глицерина (10%). При  этом  достигается  первичная 

пластификация кожи, размягчение ее оксидированных жирующих компонентов, дезинфекция и переход 

гуминовых загрязнений из кожи в раствор.  

Четвертый  способ.  Данный  способ  консервации  кожи  относится  к  судебной  медицине.  Исполь-

зуется обработка кожи консервирующей смесью, содержащей диметилсульфоксид, глицерин, спирт 96

°, 

формалин  и  дистиллированную  воду,  с  заключением  в  пропитанную  консервирующей  смесью  гигро-

скопическую ткань и водонепроницаемую пленку. Технический результат при практическом примене-

нии  достигается  путем  сохранения  всех  необходимых  для  исследования  параметров  кожи  и  повреж-

дения на ней.  

Пятый способ. Восстановление эластичности кожи достигается путем помещения ее в фармалин 

39% (формальдегид) после чего коже необходимо дать просохнуть. После этого коже необходимо дать 

просохнуть. После просушки находку необходимо тщательно обработать раствором касторового масла 

с глицероном в соотношении 1:1.  

Шестой способ. Кожу обрабатывают специальным раствором (ледяная уксусная кислота (50 мл) + 

спирт (96%) (100 мл) + дистиллированная вода (500 мл). Если в наличии не имеется ледяной уксусной 

кислоты тогда можно использовать обычную уксусную кислоту (80%). После обработки кожи в данном 

растворе  изделие  приобретает  эластичность  восстанавливаются  былые  размеры  и  пропорции.  Кожа 

восстанавливает свои первоначальные качества. 

Заключительный этап – сохранение эластичности и других свойств кожи на длительное время. Но 

этой проблемой уже занимаются реставраторы. 

В каждом конкретном случае консервации предметов из кожи требуется индивидуальный подход, 

но  можно  значительно  облегчить  задачу  реставратора,  если  правильно  обработать  археологическую 

находку еще в поле.  

Список литературы 

1. Алексеев С.И. Отчет об археологических раскопках селища Вежи Костромского района Костромской 

области в 2001 г.: Рукопись. – Кострома, 2001. – 148 с. 

2.  Кабатов  С.А.  Отчет  об  археологических  исследованиях  на  селище  Вежи  в 2009 г.:  Рукопись. – 

Кострома, 2009. – Том I. –171 с.; Т. II. – 124 с.  

3.  Кабатов  С.А.  Отчет  об  археологических  раскопках  селища  Вежи  (раскоп II) Костромского  района, 

Костромской области: Рукопись. – Кострома, 2008. – Т. III. – 141 с. 

4. Кабатов С.А. Отчет об археологических раскопках селища Вежи Костромского района Костромской 

области в 1999 г.: Рукопись. – Косторома, 1999. – 138 с. 

5. Кабатов С.А. Отчет об археологических раскопках селища Вежи Костромского района Костромской 

области в 2004 г.: Рукопись. – Кострома, 2004. – 198 с. 

З.А. Тычинских, И.А. Мустакимов 

 

Россия, Тобольск, социально-педагогическая академия, 

Казань, Главное архивное управление при Кабинете Министров РТ 

ПЕЧАТИ СИБИРСКО-ТАТАРСКОЙ ЗНАТИ 

(ПО МАТЕРИАЛАМ КОЛЛЕКЦИЙ ТОБОЛЬСКОГО МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА) 

Значимое  место  среди  исторических  источников  занимают  данные  сфрагистики,  к  которым, 

прежде  всего,  относятся  печати.  Именно  они  часто  выступают  в  качестве  важнейшего  источника  при 

изучении различных институтов государственной власти. 

Известно, что основное назначение печати заключается в удостоверении подлинности документа, 

который она скрепляет, в придании ему юридической силы. Печати обычно выступают как знаки собст-

венности,  а  в  определенных  ситуациях  как  атрибуты  государственной  власти.  Таковыми  в  татарских 

государствах являлись, прежде всего, ханские печати. В свое время о ханских печатях писал М.А. Ус-

манов, занимаясь изучением золотоордынских ярлыков [3]. Данное исследование М.А. Усманова позво-

ляет утверждать, что в Крымском ханстве имелись печати двух форм – перстневые (миндалевидные) и 

квадратные, причем на ханских печатях – с гербом Гиреев. Такая же квадратная тамга (печать) имелась 

и у хана Большой Орды Махмута, жившего в Астрахани (1466 г.). М.А. Усманов определяет, что «эти 

 

50 

печати,  являющиеся  наследием  джучидской  традиции,  по  своему  содержанию  (титулатура,  имя  вла-

дельца, герб) являлись элементом государственной власти, применяясь в целях официально-государст-

венного удостоверения текстов» [3, c. 152–182]. 

На существование в Сибирском ханстве подобного рода печатей, являвшихся одним из атрибутов 

государственной власти, указывает в своих работах Д.М. Исхаков. Так, он сообщает, что «в некоторых 

русских летописях под 1558 г. упоминается «шертная грамота» Сибирского князя Ядигера Тайбугида, 

«со княжею печатью» [2, c. 93]. В другой «шертной грамоте» – на этот раз хана Кучума (1571 г.), ука-

зывает  автор,  приводится  следующая  запись: «…а  на  утверждение…,  яз  Кучюм  ц,ръ  печать  свою 

приложил…» [2, с. 93].  

Существует и другая точка зрения на данный вопрос. Так, по мнению А.В. Кошелева, в Сибирском 

ханстве не было своей устоявшейся государственной символики [1, c. 384]. Опираясь, как и Д.М. Ис-

хаков, на сообщение Никоновской летописи под 1557–1658 гг., в которой говорится: «…того же месяца 

приехали  из  Сибири…  Едигеря,  князя  Сибирского,  посланники,  а  привезли  дань  Сибирские  земли 

сполна, тысячю соболей…, да и грамоту шертную привезли с княжею печатью…», он предполагает, что 

у  правящих  Сибирью  династий  Тайбугидов  и  Шейбанидов,  возможно,  имелись  родовые  эмблемы – 

тамги, на которых могла быть изображена стрела, т.к. именно стрела часто встречается на «знаменах» 

родов сибирских татар [1, c. 384].  

«Печать  Сибирская»  впервые  появляется  в 1577–1578 гг.  на  государственной  печати  Ивана IV 

среди других 24 эмблем различных земель для «символического отражения пышного титула русского 

царя».  На  данной  эмблеме  была  изображена стрела.  В  гербе  Тобольска,  дарованном  городу  в 1607 г., 

были  изображены  два  соболя,  между  которыми  располагалась  стрела.  Вместе  с  тем,  вопрос  о  воз-

можной преемственности герба главного сибирского города Тобольска, а также в целом герба «Царства 

Сибирского»  от  государственной  символики  Сибирского  ханства  является  еще  требующим  специаль-

ного изучения.  

Таким  образом,  имеются  косвенные  свидетельства  существования  в  Сибирском  ханстве,  как  и  в 

других  татарских  государствах,  в  ряду  государственных  символов  «княжьих»  и  «ханских»  печатей. 

Однако,  ни  собственно  печатей  того  периода,  ни  документальных  свидетельств  их  существования  не 

сохранилось. Тем не менее, обнаруженные в фондах Тобольского музея предметы позволяют говорить 

о сохранявшейся устойчивой традиции бытования и использования татарских печатей в качестве знаков 

собственности. 

В фондах Тобольского музея-заповедника в коллекции драгметаллов хранятся несколько печатей, 

бытовавшие  у  сибирских  татар.  Две  из  них  являются  собственно  печатями,  другие  же  представляют 

собой перстни-печати. То, что данные печати изготовлены из серебра, а в ряде случаев с использова-

нием драгоценных камней (топаза, сердолика), позволяет с определенной степенью уверенности пред-

положить, что они принадлежали к сибирско-татарской знати.  

Целью нашей работы является введение в научный оборот материалов тобольской коллекции для 

привлечения  к  данному  источнику  более  пристального  внимания  специалистов,  в  т.ч.  и  по  тюркской 

сфрагистике.  

Коллекции  по  сибирским  татарам  начали  формироваться  в  Тобольском  музее  уже  с  конца XIX в. 

Основная  часть  предметов,  которые  относятся  к  коллекции  драгметаллов,  подавляющее  большинство  из 

которых составляют серебряные ювелирные украшения, поступила в музей в конце XIX в., а также в 20-е 

годы XX в. К сожалению, в документации музея (книгах поступлений, актах приема и др.) не сохранилось 

подробной информации ни о характере поступлений данных предметов (дар, закупка, изъятие), ни о том, от 

кого  именно  они  поступили.  В  большинстве  случаев  указывался  лишь  факт  того,  что  бытовали  они  у 

тобольских татар. Среди обширной коллекции ювелирных украшений нами были обнаружены пять печатей, 

из них три – печати-перстни, а две – собственно печати. Все они являются личными печатями. Известно, что 

в  мусульманском  мире  (по  крайней  мере,  в  Средней  Азии  и  Османской  империи)  личная  печать  широко 

использовалась вместо подписи в различных документах, ставилась в книгах, обозначая их принадлежность 

тому или иному лицу. Личные печати могли быть как перстневыми, так и не перстневыми.  

Только  один  из  представленных  предметов  мы  можем  соотнести  с  последним  его  владельцем. 

Данный  перстень  поступил  в  Тобольский  музей  в  конце XIX в.  от  Латифы  Шиховой  из  г. Тары.  Это 

перстень-печать (№ 1), изготовленный из серебра, с массивной наставкой из топаза (инвентарный номер 

по книге поступлений Тобольского музея – Тм кп 6507, рис. 1–2). Сверху, у наставки, кольцевая часть 

разделяется  на  два  конца  с  каждой  стороны.  Наставка  высокая,  рубчатая.  Представляет  собой 4-х 

угольную  оправу  с  уступом,  в  которую  вставлен  дымчатый  топаз.  На  камне  вырезаны  арабские 

письмена,  с  вкраплениями  между  ними  мелкого  цветочного  орнамента.  Размеры  наставки-печати: 

2,7×2,5×1,0 см, диаметр кольца – 2,9 см. 

№ 2. Перстень-печать  (Тм  кп 6517, рис. 3–4). Изготовлен  из  серебра.  Ободок  кольца  с  каждой 

стороны у наставки раздваивается. Наставка представляет собой небольшое овальное гнездо, в который 

вставлен камень (сердолик) восьмиугольной формы. Данная наставка и являлась собственно печатью. 

На  камне  очень  тонко  вырезана  корона,  поддерживаемая  с  двух  сторон  зеркалами.  Под  ними  в 

 

51

картушах и кружках – знак из перекрещивающихся линий и завитков. Бытовал у татар. Размеры печати: 

1,7×1,3×0,4 см, диаметр кольца – 2,3 см.  

№ 3. Перстень-печать (Тм кп 6504, рис. 5–6). Изготовлен из серебра. Перстень с наставкой. Сверху 

ободок  разветвляется  на  три  конца  с  каждой  стороны.  К  концам  прикреплена  наставка-печать, 

вырезанная в виде гербового щитка с арабскими письменами. Бытовал у татар. Размеры: 2,4×2,5×1,5 см. 

№ 4. Печать (Тм кп 6510, рис. 7–9). Изготовлена из серебра. Представляет собой плоскую продол-

говатую  восьмиугольную  металлическую  коробочку.  Нижняя  сторона  коробочки  является  собственно 

печатью,  на  которой  вырезаны  арабские  письмена,  сверху – возвышение,  на  котором  находится 

стерженек с вращающейся перекладиной. Бытовал у татар. Размеры: 1,8×1,6×1,8 см. 

№ 5. Печать (Тм кп 6511, рис. 10–12) поступила в Тобольский музей в 1921 г. Сама печать имеет 

овальную  форму.  Она  также  изготовлена  из  серебра.  На  печати  изображено  подобие  короны,  под 

которой  в  картушах  арабские  письмена  и  внизу  знак  из  перекрещивающихся  линий  и  завитков.  В 

плечах  вырезана  дата – «1760 году»,  с  обратной  стороны – радиальные  желобки.  Ручка  печати  пред-

ставляет  собой  плоскую  подтреугольную  пластину  с  прорезным  растительным  орнаментом.  Размеры 

ручки печати: 2,3×2 см, ее высота – 4,5 см. Размеры печати – 2,3×2 см. 

И.А. Мустакимовым был проведен перевод надписей на печатях, который приводится далее: 

 

№ 

п/п 

стро

ка 

чтение на 

арабице 

чтение 

перевод 

1. 1   

[نب ديس] [Саййид бин] 

 2  

[نب ريشب] [Башир бин] 

 3 [رديخرم] [Мир-Хайдар] 

[Сеид сын Башира (?) сын 

Мирхайдара (?)] 

2. 

прочесть не удалось  

3. 1  [ولاراب] [Баралу] 

 2 [نب] [бин] 

 3 قانراق 

Карнак 

[Баралу сын] Карнака 

4. 1 

لكوتملا

 ﷲا ىلع 

 

Ал-Мутаваккил ‘ала-Ллах 

 2 ىفطصم[نب] ديس  

Саййид [бин] Мустафа  

Препоручивший себя Аллаху Сеид 

[сын] Мустафы

1

 

5. 1  1760 

год[у]

2

 1760 

год[у] 

 2 ىلقناحبس 

Субханкулый 

 3 نب [ىقاب] ضوع 

‘Иваз[-Баки] бин

3

 

Иваз(Аваз)[-Баки] сын Субханкулыя 

1760 год 

 

1

 В печати № 4, возможно, следует читать не «Сеид сын Мустафы», а «Сеид Мустафа» (при этом «сеид» 

может быть как частью личного имени, так и титулом). 

2

 1-я строка в печати №5 написана по-русски. 

3

  Символом ‘ обозначена  арабская  буква  ع,  которая  в  татарских  диалектах  или  произносится  как  [г] 

(Габдулла, Галия) или вообще не произносится (Абдулла, Алия). ‘Иваз (в тюркских диалектах произносится 

Аваз)-Баки  (если  элемент  «Баки»  действительно  там  стоит)  являлся  тезкой  (только  ли  тезкой?)  Авазбакея 

Кульмаметева, надгробие которого хранится в Тобольском музее.  

 

На печатях иногда указывалась дата изготовления. По-видимому, с этим связано присутствие над-

писи «1760 год[у]» в печати №5. Особенности этой печати в том, что, во-первых, надпись выполнена 

по-русски; во-вторых, дата приведена по христианскому летосчислению от Рождества Христова, а не по 

хиджре;  в-третьих,  в  оформлении,  на  наш  взгляд,  использованы  элементы  оформления  европейских 

(русских) печатей.  

Необычной для мусульманских печатей является форма печати № 3. В Османской империи и Средней 

Азии  личные  печати  имели,  как  правило,  круглую,  овальную,  прямоугольную,  восьмиугольную  (как, 

например, печать № 1), миндалевидную форму, форму круга с волнистыми краями.  

Благочестивое  выражение  «препоручивший  себя  Аллаху»  в  печати  № 4 довольно  типично  для 

мусульманских  личных  печатей.  Рассматриваемые  печати,  судя  по  всему,  относятся  к XVIII–XIX вв. 

Строго  говоря,  они  не  позволяют  определить  социальную  и  профессиональную  принадлежность  их 

владельцев. Все же предполагаем, что люди, которым принадлежали печати, являлись представителями 

сибирского  мусульманского  духовенства  либо  относились  к  военно-служилой  элите,  являясь  предво-

дителями служилых татар. На то, что эти печати были изготовлены в Сибири и принадлежали именно 

сибирским мусульманам, указывает то, что они были изготовлены не в регионе с развитым производ-

ством такого рода изделий (довольно грубое их качество по сравнению с оттисками личных печатей из 

мусульманских стран). Наличие тюркских антропонимов (Баралу (?), Карнак) и тюркских элементов в 

антропонимах  (Субханкулый – «Раб  (кул)  Достославного/Всевышнего»)  также  может  указывать  на 

«местное» (сибирское) происхождение.  

 

 

 

52 

жүктеу/скачать 13,81 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: