Сборник трудов известного европейского ученого Дейка одного из основателей лингвистики текста содержит

цикличный характер: воспринимаемые предложения ин-
терпретируются как пропозиции, пропозиции соединяют-
ся содержательной связью и затем постепенно накапли-
ваются в эпизодической памяти, после чего может быть
проинтерпретирован новый отрезок текста, и т. д.
3. Процессы локальной и глобальной интерпретации
предполагают наличие разного вида
знания, хранящегося  виде фреймов и сценариев
 k
and
 son, 1977) в памяти носителя языка.
4. Различные процессы, составляющие понимание,
координируются управляющей системой, в которой пред-
ставлены релевантные для данного этапа интерпрета-
ционного процесса тематические элементы (макропропо-
зиции), преследуемые читающим/слушающим цели и ин-
формация из задействованных в данный момент сцена-
риев.
5. Наконец, в работе (van Dijk and
 1983)
мы подчеркнули и доказали детально как с теоретической,
так и с экспериментальной точки зрения, что процесс по-
нимания имеет стратегический характер (и не может рас-
сматриваться как процесс, имеющий определенную струк-
туру и подчиняющийся определенным правилам): пони-
мание градуально, оно осуществляется в оперативном ре-
жиме, часто происходит в условиях неполной информа-
ции, в нем используются данные, относящиеся к различ-
ным уровням организации дискурса и коммуникативного
контекста; понимание, кроме того, определяется целями
и представлениями отдельных индивидов. Такого рода
стратегическая теория отличается от других теорий вос-
приятия дискурса большей гибкостью и более точным
представлением того, что носители языка в действитель-
ности делают, когда понимают (или порождают) дискурс.
Как мы видим, одним из результатов понимания тек-
ста является представление смысла текста в (эпизодиче-
ской) памяти в форме базы текста. Однако этого недоста-
точно. В работе (van
 and
 1983) было
также показано, что понимание дискурса требует того ти-
па ситуационных моделей, о которых речь шла во введе-
нии. Значит, помимо базы текста требуются также особые
структуры организации знания в форме ситуационных
моделей,
 в эпизодической памяти. База тек-
ста в этом случае репрезентирует смысл текста в данном
контексте, а
 о которой идет речь
в тексте (денотат текста). Мы привели множество аргу-
ментов, чтобы объяснить, почему модель должна быть
73

введена в
 к базе текста. Например, в соответ-
ствии с другими исследованиями, посвященными моде-
лям, о которых речь будет идти ниже, эти модели позво-
лили бы нам объяснить ряд
 особенно-
стей текста, таких, как
 (и понимание ме-
стоимений) и локальная связность текста. Таким образом,
мы получили возможность ввести в когнитивную теорию
идеи, которые были выработаны ранее лингвистическим
и логическим анализом семантики текста (van
1973, 1977), использовавшим такие понятия, как референ-
ция, интерпретацию с привлечением „возможных миров"
и (логические) модели текста. Все же, хотя мы указали не-
сколько важных моментов использования когнитивных
ситуационных моделей, мы не дали подробной характери-
стики стратегическим процессам формирования, преобра-
зования и использования моделей, не было у нас и пред-
ставления о возможной структуре таких моделей. Задача
настоящей
 этот пробел.
МОДЕЛИ В ИССЛЕДОВАНИЯХ ПО ФОРМАЛЬНОЙ СЕМАНТИКЕ
Одним из источников теории моделей в когнитивной
психологии были логика и лингвистика, и в особенности
формальная семантика. В формальной семантике модели
также представляют собой конструкции, используемые
для формулировки правил интерпретации выражений ка-
кого-либо формального или естественного языка. В этом
отношении формальные модели могут рассматриваться
как абстрактные реконструкции мира, к которому выска-
зывания могут отсылать. Выражения, такие, как предло-
жения, интерпретируются в соответствии с такой фор-
мальной моделью. Помимо интерпретативной функции,
модель обладает моделирующей структурой, задающей,
например, множество индивидуальных объектов (предме-
тов, лиц и т. д.). Некоторый предикат, например is sick
лен
 может быть проинтерпретирован как под-
множество этих объектов, то есть как множество больных
людей. Располагая этой элементарной картиной мира,
формальная семантика может определять условия истин-
ности предложений. В философии и логике эти условия ча-
сто отождествляли со смыслом предложения. Однако на-
чиная с середины 70-х гг. было показано, что для
претации многих других аспектов предложений, принад-
лежащих естественному языку, таких, как модальность,
время, особенности употребления прилагательных и
74

 выражений (таких, как I
 you
 или here
 или языковых союзов, моделирующие структуры
должны быть гораздо более сложными. Так, нам может
понадобиться множество «возможных миров» (одним из
которых является и наш собственный, исторически дан-
ный мир), времен, местоположений и контекстуальных ха-
рактеристик, таких, как говорящие и информация, кото-
рой они располагают (Hughes and Cresswell, 1968;
 1975;
 and Schmidt, 1979).
Для наших целей важнее указать на существенное
ограничение, присущее этому типу формальной семанти-
ки и ее моделям: она разработана для интерпретации то-
лько изолированных предложений, а не текстов. Однако
в последнее время наметилась тенденция к разработке
текстовых моделей
 1978;
1978; 1981;
 1981) после более ранних лингвисти-
ческих работ по формальной семантике текста (van
Dijk, 1973; 1977;
 and
 и после ра-
боты Карттунена
 1975), в которой было
введено такое понятие, как „референт текста".
текста должна учитывать тот факт, что мы имеем дело не
просто с множеством (неопределенных) индивидуальных
объектов, а с множеством особым образом описанных
предметов и
 постепенно вводимых с помощью
языковых
 используемых в тексте. Поэтому
различные выражения могут относиться к тому же
 референту текста, однако мы можем отмечать измене-
 его положения в пространстве и времени. Кроме
 текста могут участвовать различные люди,
как это бывает, например, в разговоре. Иными словами,
 интерпретации и необходимые модели становя-
тся гораздо более сложными. Они должны учитывать
 природу постепенно развивающегося
 событий и эпизодов. Следовательно, модель должна
Постоянно модифицироваться на основе новых данных,
как это происходит с когнитивными моделями.
Следует подчеркнуть, что формальные модели все же
 собой лишь в высшей степени абстрактные
И редуцированные реконструкции событий и эпизодов,
И мы покажем далее, что еще требуется для когнитивных
моделей, относящихся к памяти.
75

МОДЕЛИ В ПСИХОЛОГИИ И В ИССЛЕДОВАНИЯХ
ПО ИСКУССТВЕННОМУ ИНТЕЛЛЕКТУ
В когнитивной психологии и исследованиях по искус-
ственному интеллекту также отмечался растущий интерес
к понятию эпизодической модели. Так,
и его сотрудники, основываясь на работах по логической
семантике и разрабатывая подходы к специфическим про-
блемам вывода умозаключений и интерпретации местои-
мений, обратились к роли ментальных моделей
son-Laird,
  J o h n s o n - L a i r d and Garnham,
1980;  G a r n h a m
 1982; Garnham,
нее в психологии было отмечено, что модели играют су-
щественную роль в планировании предстоящих действий
и что они позволяют нам использовать в таких действиях
ранее приобретенные знания (например,
 1943;
цитируется также в
 В упомяну-
той работе Джонсон-Лэйрд обстоятельно объясняет, что
значение предложений в естественном языке не может
быть просто сведено к пропозициональным репрезента-
циям, но что существует необходимость в привлечении
моделей:
«Ментальные модели и пропозициональные репрезен-
тации различаются целым рядом критериев. Они разли-
чаются в первую очередь по функции: пропозициональная
 описание. Описание может быть
истинным или ложным относительно реального мира.
Однако люди не воспринимают мир непосредственно; они
лишь обладают некоторыми внутренними репрезентация-
ми этого мира. Следовательно, пропозициональная ре-
презентация является истинной или ложной относительно
некоторой ментальной модели мира. В принципе это
функциональное различие может быть единственным
средством различения между пропозициональными ре-
презентациями и моделями: нет необходимости в каком-
либо ином различении их по форме или содержанию. ...
Модель репрезентирует положение дел и, соответственно,
ее структура не произвольна, подобно структуре пропози-
циональной репрезентации, а играет роль непосредствен-
ного
 или аналогии. Ее структура отра-
жает существенные аспекты соответствующей ситуации
реального мира.» (с. 98).
Последнее предложение в этой цитате, похоже, позво-
ляет предположить, что существуют различия по форме (у
76

 структура, а модели могут
быть
 репрезентациями и быть частично по-
добными образцу), мы можем также предположить, что су-
ществуют различия и по содержанию. Так, пропозиция „В
прошлую субботу я ходил за покупками" концептуально
значительно проще сложной структуры личного знания,
то есть имеющейся в моем распоряжении модели. Один из
способов использования ментальных моделей Джонсон-
Лэйрд видит в том, чтобы объяснить специфические след-
ствия, которые могут (или не могут) быть извлечены из
предложений, включающих пространственные выраже-
ния, такие, как to the right of справа
 Один из приводи-
мых им примеров заключается в том, что если мы гово-
рим о людях, сидящих за круглым столом, что В сидит
справа от А, а
 от В, то транзитивная природа
предиката „быть справа" нарушается: последнее из лиц
в этой цепочке будет сидеть слева, а не справа от А. Мен-
тальная модель, которая станет аналоговой репрезента-
цией (пространственной) реальности, должна убеди-
тельно продемонстрировать, почему вывод в данном слу-
чае не отвечает действительности. В самом деле, как и от-
мечает
 (1980, с. 104), модель не только
базируется на информации, содержащейся в пропозицио-
 репрезентации, но включает и общее знание
и иные релевантные репрезентации. В одном эксперимен-
те было также выявлено, что (новая) модель строится лег-
че, если пропозиции, описывающие пространственное ра-
сположение предметов, представлены в некотором
рывном порядке
 et
 1979). Предполагается,
что модели легче вызывать в памяти, тогда как вспомина-
ние пропозиций требует от памяти восстановления сло-
весной формы выражений.
Джонсон-Лэйрд (1983) разрабатывает эти положения
более детально в рамках более общей теории значения
и интерпретации в формальной психологии. Хотя его по-
нятие ментальной модели близко к нашему понятию си-
туационной модели, его иллюстрации находятся в преде-
лах структур, заданных формальной грамматикой (изоли-
рованных) предложений. Важнейшим основанием для вве-
дения понятия моделей (объединяющим оба подхода)
является признание значимости проблем
для психологии. В то время как Джонсон-Лэйрд интере-
суется главным образом выводом умозаключений и про-
цессом рассуждения, я в данном случае использую поня-
тие ситуационной модели главным образом для интер-
77

 дискурса. Кроме того, мы уделяем больше вни-
мания структуре моделей, пользуясь концептуальным ап-
паратом для когнитивной репрезентации ситуаций, испо-
льзуя также достижения других научных дисциплин, та-
ких, как социальная психология и социология. Наконец,
я надеюсь более подробно показать когнитивные
сы, такие, как стратегии интерпретации, участвующие
в функционировании моделей, и провести различие между
моделями, возникающими ad hoc, частными моделями
и более общими моделями, находящимися в эпизодиче-
ской памяти, образующими опытную базу фреймов, сце-
нариев или подобных форм более абстрактной репрезен-
тации знания в семантической памяти. И для ментальных
моделей, и для ситуационных моделей важно то, что они
отличаются от семантической репрезентации предложе-
 или текста.
Гарнхэм
 как представляется, сделал еще один
шаг, предположив, что эти ментальные модели являются
репрезентацией текста. Смысл текста, его семантическая
репрезентация, необходимы лишь для формирования мо-
дели,  после этого в них уже нет надобности. Как было,
кроме того, показано в работе ван Дейка и
 (1983),
я полагаю, что пропозициональная база текста, представ-
ляющая смысл дискурса, не только используется для кон-
струирования (или воссоздания) эпизодической ситуа-
ционной модели, но должна иметь и автономные способы
репрезентации: мы, действительно, запоминаем (по край-
ней мере для некоторых текстов и контекстов) специфиче-
ски различные смыслы текста, даже если они касаются од-
ной и той же ситуации. Расположение пропозиций в пове-
ствовательном тексте может быть различным, а описы-
ваемая ситуация при этом будет той же. Такого рода раз-
личные смысловые структуры могут обладать различны-
ми прагматическими импликациями и быть необходимы-
ми в разных социальных коммуникативных контекстах.
Это не значит, что люди, раз уж они создают модель
и используют ее для последующих выводов, не совер-
шают ошибок, заключающихся в смешении различных
 одного и того же индивидуального объекта
 т,
 с.
 Подобным же образом Гарнхэм
смог показать, что для некоторых предлогов, как,
мер, в предложениях The hostess bought a mink coat from
the furrier
 купила норковую шубу у
или The hostess bought a mink coat in the furrier's,
купила норковую шубу в меховом
 люди склонны
78

к смешению различных изначально предлогов, как пока-
зывают тесты на опознание и подобные эксперименты.
Это происходит, если соответствующие предложения
описывают примерно ту же ситуацию, то есть для восста-
 первоначальной информации используется мо-
дель.
 (1982) пользуется термином
 текста для
того, чтобы
 что для некоторых пропозиций
высокого уровня в такого рода структурах знания эффект
 поддержки (semantic priming) остается не-
изменным на протяжении определенного отрезка текста,
а не ослабевает быстро, как полагали в более ранних ра-
ботах по семантической поддержке. Фосс доказывает, что
носители языка создают и совершенствуют семантиче-
скую
 «в которой находятся сущности, представ-
ляющие элементы и отношения в мире говорящего» (с.
594). Однако здесь, как и в подобных работах,
 роли моделей в понимании текста, недостаточно
ясно, в чем же точно заключается различие между семан-
тической репрезентацией и моделью текста. В этом случае
результаты экспериментов можно было бы легко объяс-
 в терминах семантических макроструктур (тематиче-
ской структуры) текста, которые остаются активизиро-
ванными в процессе понимания соответствующего фраг-
мента текста
 and van
 1978; van
 and
Kintsch, 1983; van Dijk, 1980a).
Наконец,
 (1983) представил некоторые экспе-
риментальные свидетельства
 репрезентации
текста в
 поверхностной структуры, семан-
тической (пропозициональной) репрезентации и ситуа-
ционной модели. Так, отвлекающие факторы легче прео-
долеваются в тех случаях, когда они противоречат моде-
ли, чем тогда, когда они только отличаются от
вдй, входящих в базу текста.
Из этого краткого обзора имеющихся по данной теме
 можно сделать заключение, что существует тенден-
ция к признанию общей гипотезы, согласно которой в до-
полнение к семантической репрезентации текста мы
 в находящейся в памяти ситуационной модели,
и подобного рода модель играет важную роль в таких
действиях, как умозаключение, создание образа, припо-
минание и узнавание. Разумеется, требуется собрать зна-
чительно больше
 данных. Кроме то-
го, следует более детально разработать проблемы, отно-
сящиеся к конкретным структурам и функциям моделей,
79

а также к их отличиям от базы текста. Одно из направле-
ний
 экспериментальных исследований мо-
гло бы выявить, когда и как используется для последую-
щих целей информация, содержащаяся в ситуационных
моделях, которая не может быть прямо взята из исходной
пропозициональной репрезентации текста или быть выве-
дена из содержащейся в ней информации. Систематиче-
ские
 при припоминании и узнавании, а также сме-
шение текстовой информации можно ожидать в тех слу-
чаях, когда испытуемые используют ситуационные моде-
ли в качестве основной базы для припоминания (см. ни-
же). Эти ожидания находятся в соответствии с данными,
полученными в более ранних исследованиях, таких, как
эксперименты
 и его сотрудников (см., напри-
 and Franks, 1972).
В области исследований по искусственному интеллекту
 с нашим понятием ситуационной модели отме-
чены прежде всего работы Роджера
 о сценариях
и процессе припоминания
 более
работах сценарии, понимаемые как более общие форматы
для представления знания
 and
 1977),
рассматривались в качестве организованных блоков ин-
формации о типичных событиях, таких, как обед в ресто-
ране, приход на вечеринку или автобусная поездка. Этот
тип общей информации, широко используемой в социуме,
должен был бы входить в семантическую долговремен-
ную память. Однако позже (1982)
 что
знание, которое мы используем для различных целей,
имеет преимущественно эпизодический
 сцена-
рий следовало
 скорее рассматривать как определен-
ным образом представленное знание о некотором част-
ном личном опыте, вроде упомянутого выше примера
о „дорожном происшествии, в которое я попал в
шлом году во Франции". Только фрагменты таких сцена-
риев имели бы более общую природу; они называются па-
 организации памяти. Следовательно, каждая
поездка на
 которая является уникальным собы-
тием как целое, будет содержать типичные эпизоды (та-
кие, как приобретение билетов, посадка на поезд, поиск
мест),  поэтому они могут быть представлены как паке-
ты организации памяти.
Предложенные
 (личные) сценарии и наши си-
туационные модели были разработаны независимо друг
от друга и с разных исходных точек зрения. Однако, буду-
чи эпизодическими репрезентациями происшедших с

 событий, они очень похожи, в особенности
в том, что касается их отношения к более общим структу-
рам знания. Однако подход, выработанный мной и Кин-
чем, сформулирован в основном в терминах когнитивных
интерпретационных стратегий (в приложении к речевому
сообщению), и целью его является выработка эксплицит-
ной когнитивной семантики для интерпретации
 связности и подобных явлений. Мы различаем
частные модели и обобщенные модели и, кроме того, по-
лагаем, что модели создаются и отыскиваются в соответ-
ствии со стандартными категориальными структурами
либо моделирующими схемами. Наконец, мы отвели бы
гораздо более скромную роль процессам припоминания
среди общих стратегий поиска модели в памяти. Как бу-
дет более подробно показано далее, модели в нашем слу-
чае отыскиваются с помощью концептуальных структур,
например с помощью таких форм семантической репре-
зентации дискурса, как макропропозиции (тематические
структуры), после того как они введены в общую управ-
ляющую систему. В дальнейшем предстоит показать, мо-
гут ли
 и если да, то как, такие различ-
ные
 как ментальные модели, личные сценарии
и ситуационные модели, в рамках единой теоретической
схемы для представления эпизодического знания и мне-
ний, пригодных для использования в изучении процессов
понимания, репрезентации, поиска, обновления и моди-
фикации содержащейся в памяти информации и процес-
сов, имеющих отношение к эпизодической (личной) памя-
ти и семантической (социальной) памяти.
СТРУКТУРА МОДЕЛЕЙ В ПАМЯТИ
Прежде чем мы сможем установить функции моделей
в обработке дискурса, следует определить, что собой
представляют эти модели. Предположения относительно
внутренней структуры моделей могут опираться на раз-
личные источники: философские, психологические, линг-
вистические и социологические. Хотя в каждом случае во-
зникает множество технических и методологических про-
блем, мы сосредоточиваем наше внимание только на
новных результатах.

 модели и реальные ситуации
 модели в памяти могут быть поня-
ты как формы когнитивной реконструкции таких фраг-
ментов мира, которые мы назвали ситуациями, то возмо-
жно, что структура таких реальных ситуаций в чем-то ана-
логична моделям. Впрочем, в онтологии и эпистемологии
давно предполагали, что структура „того, что суще-
ствует", тесно связана с тем, „что мы (можем) знать"
о действительности. В самом деле, как указывает Джон-
сон-Лэйрд (1983), мы постигаем действительность только
через наши модели (см. также L
 m
 п, 1922). Это зна-
 что наши интуитивные, общепринятые понятия и ка-
тегории, используемые для интерпретации действитель-
ности, на самом деле являются понятиями и категориями,
составляющими наши модели действительности. Так, мы
обычно выделяем различные дискретные сущности, такие,
как предметы и лица, а не представляем себе действитель-
ность как недискретную массу. Подобным же образом мы
выделяем разные естественные категории разного рода
сущностей, например столы, стулья, женщин, теории.
Кроме того, единичные объекты, принадлежащие к какой-
либо категории, могут рассматриваться как обладающие
определенными свойствами или участвующие в каких-
либо отношениях. И, наконец, объекты, обладающие та-
кими свойствами или находящиеся в таких отношениях,
производят процессы, события или действия, то есть
„факты" некоторой реальной или воображаемой ситуа-
ции. Эти различные типы явлений фигурируют и в логиче-
ских моделях, упомянутых выше. Но между реальными
ситуациями и их когнитивными соответствиями суще-
ствуют и различия, например:
 Поскольку мы не можем и не должны знать все фак-
ты, относящиеся к миру, для когнитивных моделей типич-
на фрагментарность и неполнота.
2. Модели могут репрезентировать реальные ситуа-
ции на различных уровнях обобщения. Так, мы можем
в самом общем виде представить в модели сложное дей-
ствие „Джон побывал в поездке по
 ,тогда
как в действительности это действие заключает в себе чрез-
вычайно сложную и непрерывную последовательность со-
бытий, действий, объектов и людей, только небольшое
подмножество которых фигурирует в модели.
3. Входящие в модель понятия не произвольны, они
отражают социально значимую интерпретацию ситуаций.
82

Например, передача предмета от одного лица другому
в определенной социальной ситуации может рассматрива-
ться как „подарок".
4. Несмотря на социальную обусловленность концеп-
туального представления ситуаций, когнитивные модели
являются, конечно, личными, то есть субъективными. Од-
на и та же ситуация может быть проинтерпретирована
различными способами, с различных точек зрения, с раз-
личными целями, если это делают разные люди.
Эти и другие специфические черты когнитивных моде-
лей были описаны, иногда в различных терминах, в ряде
исследований в области социальных наук, и их следует
принимать во внимание в нашей теории структуры моде-
лей в памяти. И, напротив, наша теория когнитивных мо-
делей предлагается как систематическое объяснение
рошо известных особенностей „понимания мира", упомя-
нутых выше.

жүктеу/скачать 5,2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: