Сборник трудов известного европейского ученого Дейка одного из основателей лингвистики текста содержит

ские единства) и их выражение, например заголовки, де-
монстрируют используемые нами способы репрезентации
структуры ситуаций, относящиеся к более высокому уров-
ню и более абстрактные. В этих повествовательных тек-
стах могут быть выражены такие конвенциональные кате-
гории, как обстановка или осложнение, и это поясняет,
как мы можем организовывать эпизоды с помощью раз-
личных категорий. То же относится и к наблюдаемым
различиям между элементами ситуации по их
 как на уровне предложения, так и на уровне текста или
же к специальным категориям для времени, места и об-
стоятельств (van Dij k,
 Иными словами, син-
таксические и семантические структуры предложения
и текста не произвольны; они отражают основные катего-
рии и структуры наших моделей познания действительно-
сти.
Социальное познание и определение
В социальной психологии и микросоциологии давно
обратили внимание на объективные и субъективные ха-
рактеристики ситуаций и их роль в понимании взаимодей-
ствия (детальный обзор см.
 1979;
  g y l e
 Для участия в социальных ситуациях членам социу-
ма необходимы модели этих ситуаций. Такие модели
представляют собой то, что традиционно именовалось
„определением ситуации" (Thomas, 1928). Модели
являются аккумуляцией предшествующего, биографиче-
ски детерминированного опыта, полученного в (сходных)
ситуациях
 1970).
 (1979) в своем обзоре показывает,
 в большей
части исследований, посвященных ситуациям, изучаются
целостные свойства ситуаций, которые могут быть пред-
ставлены с помощью таких параметров, как
неприятное,
невовлекающее. Каким образом люди могут давать столь
общие оценки, не обсуждается. Он также показывает, что
несмотря на множество различных классификаций число
основных повседневных социальных ситуаций ограничено
(около 30).
 и др.
 в результате проведенной ими бо-
льшой теоретической работы приходят к выводу, что
 ситуации и являющееся их компонентом социа-
льное взаимодействие могут анализироваться на основе
таких категорий, как: 1) личности и их свойства; 2) со-
84

 структуры, такие, как статус и роль; 3) эле-
менты взаимодействия, такие, как дружелюбие; 4) объек-
ты, релевантные для внимания, такие, как
 и еда на
вечеринке; 5) окружающая обстановка, заданная граница-
ми, реквизитом и пространственным расположением; и
6) правила и обычаи, определяющие, какие действия могут
или должны выполняться в соответствующих ситуациях.
Эти элементы систематическим образом определяют, ка-
ким образом люди действуют и понимают действия друг
друга.
Эти возобновившиеся исследования структуры и ин-
терпретации (социальных) ситуаций имеют общий источ-
ник с работами по когнитивным моделям. Так, Липман
 в своей книге об общественном мнении не только
выдвинул важные новые идеи относительно природы со-
циальных стереотипов (введенное им понятие), или
о свойствах новостей, но и строил свой теоретический ана-
лиз общественного мнения на понятии „психологических
образов" („pictures in
 heads"), сходном с понятием си-
туационной модели.
«Дело в том, что реальная окружающая среда сли-
шком объемна, слишком сложна и слишком быстротечна
для непосредственного восприятия. Мы не способны
агировать на все ее тонкости, многообразие, представлен-
ное в ней множество изменений и сочетаний. И хотя мы
вынуждены действовать именно в этой среде, нам прихо-
дится ее реконструировать по более простой модели [вы-
делено
 чтобы справиться с ней. Чтобы
люди могли путешествовать в мире, им необходимы кар-
 В связи с этим исследователь должен начинать
с выявления взаимоотношений между местом действия,
выработанным человеком образом этого места и отноше-
нием к этому образу, реализующемуся в условиях места
действия.» (с. 16—17).
«Уже сам тот факт, что люди вообще теоретизируют,
является доказательством того, что их псевдосреда, их
внутреннее представление о мире являются определяю-
щим моментом в их мышлении, чувствах и действиях.
Ведь если бы отношение между действительностью и че-
ловеческой реакцией на нее было прямым и непосред-
ственным, а не опосредованным и производным, сомне-
ние и ошибки были бы невозможны.» (с. 27).
Эти рассуждения, сделанные журналистом более 60-ти
лет назад, и сегодня весьма уместны и вполне могли бы
найти место в современных исследованиях психологов,
85

посвященных познавательным процессам (за
нием отсылок к „людям", которые путешествуют по све-
ту и
 Ранние предположения относите-
льно применения теории когнитивных моделей мы нахо-
дим также в работах по социальным стереотипам и груп-
повым представлениям, о которых мы коротко
в конце настоящей работы.
Схемы
Наш последний шаг в этом
 раз-
личные рассмотренные подходы для создания первого на-
броска общей теоретической схемы. Основная идея, из ко-
торой мы исходим, заключается в том,
 люди исполь-
зуют для создания ситуационных моделей так называе-
мые схемы ситуаций. Это значит, что люди постоянно со-
здают модели, и этот процесс ни произволен, ни сильно
зависим от контекста. Они используют
 или менее
стабильные категории для объектов, составляющих си-
туационную модель. Это значит также, что для создания
моделей люди используют эффективные стратегии (van
 k and
 из чего следует, что они анали-
зируют различные ситуации в основном одним и тем же
способом. Только различие в содержании определяет раз-
личие моделей: схематический каркас ситуации в большей
или
 степени инвариантен (хотя для некоторых
ситуаций не все категории и не всегда оказываются реле-
вантными). [...] Терминальные узлы схемы заполняются
множеством пропозиций, которые в свою очередь могут
обобщаться в
 Отличие схемы от
действительного представления конкретного текста (базы
текста) заключается в том, что схема модели может со-
держать в своих терминальных категориях значительный
объем информации, которая не выражается и не должна
выражаться в предложениях или тексте, например, пото-
му, что она входит в пресуппозицию общего знания или
является элементом личной эпизодической памяти, нере-
левантным в конкретном тексте. Эти расхождения между
базами текстов и моделями будут рассмотрены далее.
Другая характерная черта схемы ситуации заключае-
тся в том, что для различных
 ее категорий,
таких, как участники или действие, существуют в свою
очередь схемы общего характера: имеются интуитивные
теории относительно лиц и действий, которые, если
86

в этом есть
 могут стать частью схемы мо-
дели.
Для простоты мы предположили, что терминальные
узлы схем моделей заполняются пропозициональными
 Ранее мы, однако, указывали, что
модели могут быть не только пропозициональными, они
могут также содержать аналоговую информацию, харак-
теризующую, например, пространственную структуру си-
 пространственные отношения между
внешние свойства предметов и
 (подробнее см.
 Схема лишь показывает, что не-
зависимо от того, какого рода информация о ситуациях
требуется, люди систематически различают, например,
окружающую обстановку, обстоятельства, участников
и их действия или различные свойства этих составляю-
щих. Наконец, схема позволяет приписывать ситуациям
общие свойства как на более высоких
 так
и на более низких
 Вечеринка по случаю
дня рождения может быть скучной в целом, могут быть
скучными и отдельные ее участники. Иными словами,
мнения и оценки, принадлежащие людям, могут быть со-
ставной частью осуществляемого ими моделирования си-
туаций. В описании ситуации такие мнения и оценки мо-
гут проявляться только косвенно (например, в форме спе-
цифического выбора стилистически окрашенной лексики),
обычно
 не бывают представлены с помощью особых
пропозиций в базе текста. Так, выбор слова hooligans
 вместо demonstrators
 в газетном
сообщении (см., например,  H a l l o r a n et
 1970) являе-
тся выражением оценочной пропозиции, входящей в мо-
дель, с помощью которой журналист описывает демон-
страцию (см. также van
 1987b, с).
Наконец, следует, без сомнения, допустить возмож-
ность того, что модели являются сложными, т. е. состоят
из других моделей. Так, в рамках общей ситуации вече-
ринки по случаю дня рождения в некоторых случаях мо-
гут быть выделены более специфические „ситуации", как
ссора или пожар, характеризующиеся своими собственны-
ми
 и обстоятельствами, набором участников
и событий. Обычно более общая ситуация в этом случае
может играть роль своего рода фона, относиться к катего-
рии обстоятельств для более частных ситуаций. В общем,
мы можем предположить, что модели не просто являются
изолированными структурами знания в эпизодической па-
мяти, но они системно связаны по одной или нескольким
87

категориям или измерениям (ср., например, „время, когда
я в прошлом году был в Калифорнии", или ситуации,
в которых „участвовал Гарри"). Такие связи делают воз-
можным сочетание или даже слияние частных моделей,
а также процесс припоминания, описанный
(1982).
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МОДЕЛЕЙ В ВОСПРИЯТИИ
ДИСКУРСА
В начале работы мы высказали предположение, что
модели играют важную роль в обработке дискурса. Более
конкретно было выражено предположение, что ситуа-
ционные модели создают базу эпизодического знания для
понимания дискурса. Они представляют собой то, о чем
говорится в дискурсе. Мы видели также, что люди, слу-
шая или читая дискурс, не только конструируют его
смысл в виде базы текста, но и создают или извлекают из
памяти модель, репрезентирующую то, что они думают
относительно ситуации, которой посвящен дискурс. Хотя
по ряду соображений это представляется достаточно оче-
видным, мы все еще не знаем точно, каким
ционируют модели. В этом разделе я попытаюсь охарак-
теризовать некоторые из функций ситуационных моделей.
Хотя модели играют определенную роль во всех процес-
сах обработки информации, таких, как восприятие и дей-
ствие, я ограничиваюсь здесь обработкой дискурса.
Эпизодическая природа моделей
Было высказано предположение, что ситуационные
модели являются частью эпизодической памяти. Это зна-
чит, прежде всего, что они отражают личный опыт. Одна-
ко этот критерий является все же довольно неопределен-
ным. Строго говоря, мы в этом случае имели бы дело то-
лько с моделями ситуаций, в которых участвовали сами
хотя бы как наблюдатели. Мы полагаем, что это условие
является слишком жестким, и есть основания считать, что
мы в состоянии создавать (и извлекать из памяти) модели
на основании косвенной информации, например сообще-
ний, рассказанных другими, или других текстов. Если
Джон рассказывает нам о ссоре, случившейся на вечерин-
ке, то мы пытаемся смоделировать случившееся и эту ве-
черинку так, как если бы мы были ее участниками. Это
возможно, поскольку у нас есть частичная информация
88

о специфических обстоятельствах, полученная из рассказа
Джона, общие знания о ссорах и вечеринках, представлен-
ные в соответствующих фреймах или сценариях, а также
наш собственный опыт, приобретенный прежде на вече-
ринках, то есть
 модели вечеринок или даже ссор
на вечеринках. Эти различные источники позволяют нам
построить по крайней мере часть модели той ситуации,
о которой рассказывает Джон. Очевидно, что, если бы мы
присутствовали на вечеринке, наша модель была бы более
полной. Мы полагаем, что то же самое происходит, когда
люди читают или слушают новости. Модели, которые
они создают относительно одной и той же
 та-
кой, как гражданская война в Сальвадоре или израиль-
ская интервенция в Ливане, на основе прежних новостей
на эту же тему (и информации,
 из сценариев
военных действий), обновляются и модифицируются с по-
мощью новой информации (van
 k, 1987b, с). Специфи-
ческая эпизодическая природа этих моделей выражается
в том, что в них получают репрезентацию время, место
и источник новой информации о событиях
1983).
Частные и
 модели
Ситуации по определению уникальны. Они включают
события и действия, определяемые конкретными про-
странственными и временными параметрами, а также
уникальной последовательностью
 или действий
и их участников. Из этого могло бы следовать, что и наши
модели подобных ситуаций должны быть уникальными.
Однако и это условие мы считаем слишком жестким. Раз-
умеется, мы обладаем и уникальными моделями уни-
кальных событий, которые мы пережили (или о которых
мы слышали), и мы порой бываем даже способны извле-
кать такие частные модели из памяти, например, если
они касаются чрезвычайно интересных или важных собы-
тий в нашей жизни или если они связаны с глубокими
переживаниями. В этом случае новые ситуации, дейст-
вительно, могут напомнить нам об этих событиях.
Однако такая теория эпизодических моделей была бы
не в состоянии объяснить то, что, судя по всему, происхо-
дит, когда мы понимаем дискурс. В особенности нам бы
хотелось эксплицитно выразить то, что происходит при
обновлении нашего личного знания за счет
 сведе-
ний. Поэтому мы проводим различие между частными
89

и общими моделями. Частная модель как раз  является
уникальной репрезентацией уникальной ситуации, в кото-
рой мы участвовали, о которой мы читали или слышали.
Уникальная модель конструируется из следующих типов
информации: 1) фрагментов уже имеющихся общих моде-
лей, 2) информации, полученной из данного дискурса или
из непосредственных наблюдений, 3) актуализированных
фрагментов общего семантического знания. Иными сло-
вами, каждая частная модель представляет собой кон-
струкцию ad hoc, составленную из других форм знания.
После того как дискурс понят, эта частная модель употре-
бляется уже реже, хотя есть основания предположить, что
новые элементы этой частной модели служат для обнов-
ления уже имеющихся общих моделей. Информация
о конкретной ссоре на конкретной вечеринке может быть
использована для обновления наших знаний о ссорах и
черинках. Только в некоторых случаях позднее мы можем
испытывать потребность в частной модели, например,
если мы хотим рассказать о том, что тогда
 Од-
нако для большинства обыденных ситуаций уникальность
такого рода не требуется. Ситуации, связанные с повсед-
невной работой, покупками, домашними заботами или
встречами со знакомыми, вряд ли принадлежат к числу
событий, которые следует запомнить как нечто требую-
щее уникального хранения в памяти. Скорее мы включаем
информацию из частных моделей в более общие (но все
же личные!) модели подобных ситуаций. В таких случаях
общая модель определяется теми же условиями простран-
ственного расположения, возможно, тем же периодом
времени, теми же участниками, теми же типами действий
или событий. Мы абстрагируемся от нерелевантных дета-
лей, обстоятельств или действий. Следует подчеркнуть,
что такие обобщенные модели не содержат общего, сте-
реотипного знания того рода, какое обычно бывает пред-
ставлено во фреймах или сценариях. Эта информация
является общим достоянием для членов данного социума
и не касается частных пространственных характеристик
или участников, а только общих культурных свойств со-
циальных ситуаций, таких, как угощение и вручение по-
дарков на вечеринке по случаю дня рождения. Такие со-
циальные сценарии могут составлять часть структуры об-
щих моделей, но только при замене общих терминов част-
ными. В самом деле,
 частные модели могут суще-
ственно отличаться от социальных сценариев.
Можно выдвинуть даже более сильное
90

нив: информация общего характера, которая содержится
в сценариях, используется лишь при условии ее актуализа-
ции в частной или общей модели в тех случаях, когда лю-
ди понимают ситуацию или дискурс о ситуации. Если
я конструирую модель вечеринки по случаю дня рожде-
ния, на которой я был, я вместе с тем конструирую и мо-
дель вручения подарка, угощения или беседы с Джоном.
Строго говоря, сценарии в лучшем случае определяют
множеством возможных моделей. Сценарий может, на-
пример, определять (в социальном плане), какого рода
модели мы можем именовать вечеринками по случаю дня
рождения. Наш предшествующий опыт, относящийся
к вечеринкам, то есть наша общая модель вечеринок, мо-
жет включать повторяющиеся факты из личной жизни,
вообще не представленные в социальном сценарии. Ис-
пользуя наши личные модели для создания социальных
сценариев, мы в общем случае отвлекаемся от такого
цифического личного опыта. Мы нормализуем наш опыт,
сравнивая его с опытом других людей, например, когда
мы слушаем и запоминаем их рассказы о сходных ситуа-
циях и их модели этих ситуаций. У многих эпизодических
(общих) моделей нет вообще соответствующих сценариев.
Тот факт, что мы можем обладать личными моделями
уникальных событий, конечно же, не исключает существо-
вания общедоступного знания о таких событиях, в особен-
ности если мы узнаем о них из сообщений средств массо-
вой информации. Многие люди обладают личной моде-
лью убийства президента Кеннеди, часто сопровождае-
мой специфической контекстуальной информацией (о
том, когда и где они узнали эту новость; см.
 and
 k,
 но личные модели уникальных событий мо-
гут включаться в социальное знание и становиться его ча-
стью. Иными словами, не всякое социальное знание орга-
низовано подобно фреймам и сценариям, как это бывает
с повторяющимися, типичными эпизодами в той или иной
культуре. Для нашего рассуждения представляет интерес
то обстоятельство, что знание об общественных собы-
тиях, общедоступное для данного социума, может состав-
лять пресуппозицию в дискурсе.
Стратегии
 моделей
Как и всякое знание, модели в ходе обработки
са используются стратегически (van
 and

1983). Стратегии использования моделей направлены на
 использование релевантного личного зна-
ния. Например, для понимания рассказа о вечеринке по
случаю дня рождения от нас, вероятно, не требуется при-
влечения всего того, что мы знаем о таких вечеринках, —
будь то социальное или личное знание. Возможно, потре-
буются лишь фрагменты наших моделей, в
от целей, текста и контекста. Ранее мы уже
что для создания частной модели ситуации, с которой мы
имеем дело, может оказаться необходимым объединение
этих различных фрагментов в новую, созданную ad hoc
модель. Попробуем охарактеризовать эти допущения бо-
лее систематически, посредством перечисления стратеги-
ческих ходов, совершаемых людьми при использовании
моделей.
1. Коммуникативный контекст. Прежде всего следует
отметить, что люди принимают участие в создании ком-
муникативного контекста и понимают этот контекст,
в
 следует интерпретировать воспринимаемый
ими дискурс. В связи с этим они извлекают из памяти
частные или общие модели сходных прежних контекстов,
например собеседования при приеме на работу или лек-
ции (см. ниже). На этом этапе существенно то, что модели
коммуникативных контекстов как таковые могут служить
для поиска в памяти соответствующих ситуационных мо-
делей, которые могут быть связаны с
 типич-
ными для данных контекстов. Так, модель собеседования
при приеме на работу может служить для того, чтобы изв-
лечь из памяти модели, сформированные на основе пре-
дыдущего опыта в этой области; чтение газет активизи-
рует модели
 и общественных собы-
тий и
2. Цели и интересы. В более специфическом плане не то-
лько тип коммуникативного события, но и наши цели
и интересы как
 до того, как мы прочли или
услышали
 состоянии активизировать или
воссоздать в памяти частные ситуационные модели. Я мо-
гу читать газету с намерением получить новую информа-
цию о последних событиях в Центральной Америке, и та-
кая специфичная цель может уже привести в действие мои
личные модели, относящиеся к Центральной Америке.
3. Заголовки, анонсы и вводные тематические предло-
жения. Способы выражения фрагментов макроструктуры
(тематической структуры) текста, например заголовки
или вводные тематические предложения, в
92

 плане используются не только для того, чтобы акти-
визировать релевантные знания о специфических собы-
тиях. Так, если газетный заголовок гласит: „Новые бои
в Ливане", то мы не только получаем некоторую общую
характеристику новых событий, но и мощный стимул для
восстановления в памяти прежних моделей, касающихся
военных действий в Ливане.
4. Предложения. Понимание предложений, состав-
ляющих дискурс, осуществляется посредством стратеги-
ческого конструирования пропозициональных схем. Вмес-
те с предшествующими пропозициями они
 со-
ставлять связную последовательность, например, на ос-
новании причинно-следственных связей между фактами,
или тождества аргументов. Если контекст, наши целевые
установки, предварительная информация, полученная из
макроструктуры, не активизировали и не воссоздали в па-
мяти ни одной модели, то это может быть осуществлено
с помощью начальных пропозиций сообщения.
 на-
чальные пропозиции содержат новую информацию, из па-
мяти может быть извлечена подходящая модель и попол-
нена за счет новой информации. Связность предложений
требует сочетания с информацией микроуровня, включен-
ной в модель: если возможна причинно-следственная
связь, мы конструируем
 отноше-
ния между обозначенными фактами. То же касается и ре-
 тождества участников дискурса: подхо-
дит ли производимое описание к лицу, представленному
в задействованной в данный момент модели? Категории
времени, места и обстоятельств в предложениях и пропо-
зициях будут определять возможную дискретность или
недискретность соответствующих эпизодов модели.
5. Управление. Сложные процессы понимания на ло-
кальном и глобальном уровнях, активизация и восстанов-
ление в памяти моделей и сценариев или других видов
знания нуждаются в управлении, то есть в управляющей
системе. Эта управляющая система опирается на
мацию глобального характера о коммуникативном кон-
тексте, например, о типе коммуникативной ситуации,
жанре речевого сообщения, свойствах участников, на ре-
левантные в данный момент цели и интересы носителя
языка и, наконец, на
 соответствую-
щую данному фрагменту дискурса. Мы полагаем, что эта
управляющая система следит за использованием общих
сценариев, которые требуются в данный момент для
обработки сообщения в кратковременной памяти, а также
93

задействованных личностных моделей. Именно эта управ-
ляющая система отвечает также за стратегическое комби-
нирование нескольких ситуационных моделей: она испо-
льзует информацию микроуровня из кратковременной
памяти, или
 текста, находящейся в эпизодической
памяти, и согласовывает ее с общим контекстом и целе-
вой информацией, а также с общими сценариями, а затем
выдвигает эффективную гипотезу относительно того, ка-
кого рода фрагменты моделей следует извлечь из памяти
или активизировать и как их следует сочетать.
6. Обновление. Стратегическое использование моделей
не предполагает, что мы должны активизировать всё
имеющееся в нашем распоряжении знание о какой-либо
ситуации, не предполагается даже, что вся релевантная
информация должна активизироваться сразу. Напротив,
представление о динамической природе понимания за-
ставляет скорее предположить, что частная модель строи-
тся постепенно, как на основе новой информации, так и на
основе информации из уже имеющихся моделей. Благо-
даря этому новая информация может быть включена
в частную модель именно там, где она будет необходима,
а не произвольным образом. Только в некоторых случаях
возникает необходимость полной трансформации старой
модели в таком процессе обновления, например в тех слу-
чаях, когда мы убедились, что прежде совершенно пре-
вратно истолковывали подобные ситуации.
7. Оценка. Судя по всему, интерпретация
стоит из двух основных
 соответствую-
щей базы текста и создания частной модели путем таких
операций, как рекомбинация фрагментов старых моделей
и обновление моделей. Однако это еще не все. Мы можем
также захотеть оценить как воспринимаемую информа-
цию, так и возможные или происходящие трансформации
моделей, к которым приводит получение этой информа-
ции. Например, мы можем попытаться выяснить, истинна
или ложна информация. Ложные пропозиции, конечно,
могут содержаться в базе текста, поскольку они состав-
ляют часть того,
 было сказано и что имелось в виду,
но нет необходимости включать их в частную модель,
если эта информация противоречит тому, что уже содер-
жится в наших моделях. Ясно, что для оценки истинности
или очевидности предложений и сообщений требуется
когнитивная теория, включающая эпизодические модели.
Сходным образом дискурс оценивается не только в от-
ношении истинности или ложности, но и в отношении

жүктеу/скачать 5,2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: