личностное отношение
познающего к предмету по
знания, то или иное
понимание,
ту или иную интерпретацию им этого
предмета. Более того, необходимо понимать, что любой предмет позна
ния предполагает
бесконечное_множество
своих интерпретаций, рас
крывающих все новые и новые стороны этого предмета. Но
познава
тельная
ценность интерпретации заключается не в том, что она есть
просто субъективная интерпретация, а в том, что она есть субъективная
интерпретация
предмета
познания. Поэтому популярное в современной
науке понимание искусства как абсолютно свободной творческой дея
тельности человека, не выражающей какое бы то ни было объективное
содержание действительности, означает просто отрицание всякой позна
вательной функции искусства.
Признание интерпретативной природы гуманитарного познания
подразумевает, что и научное, и художественное познание существуют
как диалог и борьба интерпретаций объективного содержания культур
но-исторической действительности. И хотя содержание предмета позна
ния принципиально не может быть исчерпано ни одной из его интерпре
таций, это еще не означает их равной познавательной ценности и тожде
ственности познавательного статуса различных видов интерпретаций.
Научная интерпретация непосредственно направлена на раскрытие
смыслового содержания предмета познания. Она транзитивна, не обла
дает самостоятельным бытием, и смысловой автаркией, есть «голый»
инструмент для извлечения знания о предмете. «Объективность» как
отличительная черта научного знания основывается именно на таком
характере научной интерпретации. Научная объективность поэтому со
стоит не в том, что наука дает единственно возможное, единственно ис
тинное знание о предмете, а в том, что ее интерпретации не имеют ника
кой ценности и даже не существуют вне познавательной ситуации, по
знавательного отношения между субъектом и объектом. С этим, между
прочим, связано и то на первый взгляд парадоксальное обстоятельство,
что выдающимися достоинствами научных интерпретаций часто счита
ются их подчеркнутая смелость, гипотетичность и фальсифицируемость.
Художественная интерпретация в гуманитарных науках также на
правлена на постижение объективного содержания предмета познания, и
этим она не отличается от интерпретации собственно научной’. Но ху
дожественная интерпретация есть символ познаваемого предмета. По
этому она в то же время обладает независимым существованием, смы
словой завершенностью и самодостаточностью, и для нас важно понять,
какую истину о культурно-исторической действительности, недоступ
ную научному познанию, сообщает благодаря своему символическому
характеру познание художественное.
Практически каждому интуитивно ясно, что искусство может пре
ображать предметы, что именно оно способно не только увидеть, но и
показать красоту и совершенство действительности. Это, конечно же, не
значит, что искусство всегда изображает прекрасные предметы и преоб
раженную действительность. Искусство может быть трезвее и реали-
^ Во избежание недоразумений следует подчеркнуть, что вопрос о возможно
сти художественного вымысла в научном познании не является определяющим
для решения проблемы соотношения художественной и научной интерпретаций
в ее существе. Интерпретация в гуманитарном познании может приобретать
художественный характер ни в коей мере не прибегая к вымыслу. Так, напри
мер, талантливый художественный портрет (словесный или живописный) како-
го-либо исторического лица, раскрывающий личность этого человека, не явля
ясь ни его простым изображением, ни научным анализом его характера, в то же
время может не содержать никаких вымышленных черт.
стичнее «самой жизни». Но оно всегда видит предметы в свете их иде
альной завершенности и потенциального совершенства. Отрицать это
фундаментальное свойство искусства - значит отрицать само искусство.
Однако огромное количество самых разнообразных направлений в ис
тории философии и эстетики категорически отказываются признать, что
красота и совершенство есть
Достарыңызбен бөлісу: |