Сборник трудов известного европейского ученого Дейка одного из основателей лингвистики текста содержит

к индивидуальным нормам и ценностям, то есть в
 к существующим в данный момент у носителя язы-
ка взглядам. Кроме того, оцениваться таким образом мо-
жет не только дискурс или база текста (как хорошее, пло-
хое, интересное, глупое и т. д.), но и описываемые факты.
Значит, читающий/слушающий будет помещать в некото-
рых фрагментах частной модели личностные оценки
участников, событий или действий. Это еще одна причина
того, почему модели являются одновременно по своей су-
ти эпизодическими и личностными. По истечении какого-
то времени мы часто не помним деталей ситуации, а толь-
ко нашу положительную или отрицательную оценку си-
туации или эпизода
 1979). Бауэр (1980) показал,
что в ряде случаев может быть достаточно ассоциации по
настроению, для того чтобы восстановить в памяти собы-
тия, связанные с тем же настроением.
МОДЕЛИ КОНТЕКСТОВ
Можно считать тривиальным утверждение о том, что
дискурсы не создаются и не воспринимаются в вакууме.
Они являются неотъемлемой составляющей коммуника-
тивных ситуаций. Поэтому мы полагаем, что носители
языка создают и модель той конкретной ситуации,
никами которой они являются по определению. В то
время как ситуационные модели можно назвать семанти-
ческими, так называемые контекстные модели являются
прагматическими и социальными. Они необходимы, как
мы уже видели, для того,
 создать связную базу тек-
 определить жанр дискурса, представить цели и интере-
сы участников дискурса, а также обеспечить должное вни-
мание общепризнанным или ситуативно обусловленным
характеристикам участников коммуникации, таким, на-
пример, как статус или социальная роль. Эти условия
обходимы также для того, чтобы приписать дискурсу
прагматическую интерпретацию, то есть определить, ка-
кой речевой акт при этом осуществляется: угроза, утвер-
ждение или просьба (van
 1981).
Контекстные модели, по определению, носят частный
характер: они являются моделями данной специфической
коммуникативной ситуации. Тем не менее в некоторых
случаях на их основе можно создавать более общие моде-
ли, например модели проведенных нами важных или сло-
жных переговоров или модель ситуации, в которой мы по-
лучили важный дискурс (во время собеседования при при-
95

еме на работу, на лекции, в телевизионной передаче
и
Поскольку конкретный дискурс составляет часть ком-
муникативного контекста, мы можем предположить, что
репрезентация текста является частью контекстной моде-
ли. В самом деле, в некоторых случаях мы можем вспом-
нить не только, что было сказано (то есть часть базы тек-
ста),
 и
 когда, кем и как это было сказано
 n
 and
 1977). Дискурс является
неотъемлемой составляющей контекста. Он связан не толь-
ко с
 о которых идет речь, и, следовательно,
для его понимания требуются не только ситуационные
модели. Дискурсы сами по себе являются социальными
действиями, которые могут запоминаться ради самих
себя. Такие дискурсы могут вызывать важные изменения
в социальных отношениях и социальных ситуациях. Су-
дебное
 например, в значительной степе-
ни состоит из обусловленных ситуацией речевых дей-
ствий, таких, как обвинение (обвинительные заключения),
иски, свидетельства, допросы и приговоры, которые
в своей совокупности могут иметь важные социальные по-
следствия. Из этого вытекает значимость конструирова-
ния людьми контекстных моделей тех коммуникативных
ситуаций, которые имеют решающее значение для их жи-
зни. В некоторых случаях мы даже вспоминаем только
контекстную модель нашего разговора с кем-нибудь и со-
всем не помним, о чем шла речь (ситуационная модель).
В конечном итоге именно контекстная модель опреде-
ляет типичную эпизодическую природу дискурса и част-
ной ситуационной модели: она задает такие параметры,
как время, место и способ получения нами информации
о какой-либо ситуации. Хотя мы провели теоретическое
разграничение между базой текста и общими или частны-
ми моделями, находящимися в эпизодической памяти,
а также между личностными и социальными моделями,
следует сознавать, что вместе с обсуждаемыми здесь кон-
текстными моделями система нашей памяти представляет
собой интегрированную структуру этих видов информа-
ции. Мы уже видели, что репрезентация самого дискурса
(базы текста и его поверхностной структуры) является ча-
стью контекстной модели, и эта контекстная модель нахо-
дится в систематических отношениях с конструируемой
частной ситуационной моделью. [...]
Контекстная модель позволяет нам провести также тео-
ретическое рассмотрение различий между устной и

 речью
 1980). Вообще говоря, мы исхо-
дим из того, что модели ситуаций создаются и требуются
для понимания как устных, так и письменных текстов. Од-
нако иногда могут иметь значение и различия в способе
коммуникации, и это следует отразить в контекстной мо-
дели. В некоторых случаях мы помним, в какой форме
(устной или письменной) была получена нами данная ин-
формация, а иногда и то, кто нам ее передал. Важно и то,
что в письменном тексте обнаруживаются различные сиг-
налы, способствующие формированию
 текста, ма-
кроструктур и моделей, сигналы, отсутствующие как та-
ковые в устном тексте: верстка текста, заголовки, различ-
ные шрифты. Как уже говорилось, в этих случаях форми-
рование макроструктур, как и извлечение необходимых
моделей из памяти, может быть облегчено.
Однако основные различия между устной и письмен-
ной коммуникацией заключаются в системе стратегиче-
ской организации процессов порождения и восприятия со-
общений
 у
 d and
 1982). В отличие от вос-
приятия на слух, чтение допускает установление приемле-
мой для индивида скорости восприятия, понимания и ус-
воения знания. Это означает, что читающие могут уде-
лить больше времени извлечению из памяти личностных
моделей и могут активизировать больше информации, за-
ключенной в этих моделях. В результате могут возни-
кнуть и конфликты: более широкое и более уместное ис-
пользование моделей дает возможность лучшего понима-
ния, но в то же время бесконтрольная активизация
мации, содержащейся в личной памяти, может приводить
к смешению ее с информацией, содержащейся в данном
тексте и в данной ситуационной модели. С другой сторо-
ны, богатая информация, содержащаяся в устном тексте
(передаваемая интонацией, жестами,
 позволяет конструировать более диффе-
ренцированную контекстную
 и, следовательно,
способствует более эффективному восстановлению в па-
мяти самой коммуникативной ситуации.
ПРИМЕР: ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ
И СООТВЕТСТВУЮЩИЕ МОДЕЛИ
Поскольку полный анализ соответствующих моделей
знания, необходимых для понимания даже простого тек-
ста, занял бы, вероятно, большую часть отведенного для
97

этой публикации места, мы ограничимся лишь нескольки-
ми фрагментами такого
 В таблице 1 (см. табл.
в Приложении,
 анализируется начало инфор-
мационного сообщения, опубликованного в одной нидер-
ландской газете
 от 12 июля 1983 г.).
В левой колонке дана информация, содержащаяся в тексте
и в части коммуникативного контекста (выраженная сред-
ствами естественного языка без какой-либо формализа-
 а в правой
 модели, акти-
визируемые, используемые и обновляемые в ходе чтения
информации. Поскольку не существует стандартных спо-
собов представления множества процессов, происходя-
щих при этом, используемая нами нотация моделей, их
содержания, порядка воссоздания моделей, обновления
и установления связей внутри и между моделями создана
ad hoc, (см. табл. на с.
Во-первых, мы видим, что контекст поставляет и акти-
визирует некоторую информацию о типе коммуникации
(газетное сообщение), типе газеты и о тех
политической ориентации газеты (консервативной), кото-
рые могут имплицитно воздействовать на
 сооб-
щение. Последнее может выразиться,
 том,
что о леворадикальных движениях будет сообщаться
лишь негативная информация.
Заголовок -текста и лежащая в его основе
ская репрезентация содержит понятия, которые могут
служить для активизации основных моделей данного тек-
ста, то есть ПЕРУ и (ВООРУЖЕННОЕ) НАПАДЕНИЕ.
 модель в этом случае представляет собой сочета-
ние информации, извлеченной из этих двух моделей, с ин-
формацией, содержащейся в тексте: нападение произошло
в Перу. Модели включают как общую информацию
о Перу и вооруженных нападениях, так я
 лич-
ную информацию, связанную, например, с находящимися
в Перу друзьями. Информация в моделях А.с и  получена
из недавних газетных сообщений о террористическом дви-
жении в Перу. Эта информация может подключать
ние конкретные модели текста и контекста и, следователь-
но, частные модели этих террористических актов. Конвен-
циональные категории, входящие в состав модели НАПА-
ДЕНИЕ, такие, как участники, цель, действие, частично
взяты (восстановлены заново) из информации, содержа-
щейся в базе текста. Тот факт, что при нападении ис-
пользовано оружие, составляет часть нашей общей моде-
ли (и сценариев) нападения, кроме
 это
98

ся заголовком („один человек убит"). Имеющиеся в на-
шем распоряжении знания позволяют предполагать, что
речь идет о политической акция. Последующие
ния пополняют эти модели информацией: точное место-
нахождение (Лима, штаб-квартира Партии народного
действия), число нападавших, число пострадавших и как
они пострадали, использованное оружие. Значительный
объем информации, которая может
 использована
или извлечена путем умозаключений, не выражен в тексте,
например то, что
 Перу, что нападав-
 правящей Партии народного действия,
и, возможно, оценочное суждение типа того, что люди,
нападающие на безоружных женщин, поступают плохо.
Предшествовавшая информация в газетах могла сформи-
ровать еще одну модель, а
 подпольном дви-
жении
 что может задейство-
вать информацию, не содержащуюся в тексте, например
о том, что
 их поддерживали крестьяне. Это отсут-
ствие информации в тексте может связываться с нашей
моделью данной газеты (более подробно о понимании га-
зетных сообщений см. van
 and
 1983).
Разумеется, здесь не отражены образные представле-
ния, которые могут возникать в нашем воображении,
а именно то, как происходило нападение. Стреляли из ав-
томобиля? Как можно бросить гранату из (движущегося)
автомобиля? То же самое может относиться и к представ-
лению о здании штаб-квартиры и т.
Однако важнее то, что этот пример показывает, как
фрагменты моделей извлекаются из памяти с помощью
ключевых моментов текста, как они используются и об-
новляются.
ЭМПИРИЧЕСКИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Если понятие ситуационной модели обладает эмпири-
ческим содержанием, то следует по крайней мере попыта-
ться выявить экспериментально некоторые более специ-
фические следствия их существования. Некоторые экспе-
риментальные исследования уже упоминались, и, раз-
умеется, существует достаточное количество проведенных
ранее экспериментов, которые могут быть
тированы по-новому, в свете теории моделей. Однако
 объем данной
 не позволяет
провести детальный разбор полученных в этой области
99

 данных. Поэтому мы лишь кратко
выскажем ряд предположений и дадим некоторые пред-
варительные прогнозы.
1. Первое общее предположение, конечно, сводится
к тому, что носитель языка, не обладающий моделью или
обладающий чрезвычайно фрагментарной моделью, дол-
жен встретиться со значительными трудностями при по-
нимании дискурса. Результатом может быть замедление
чтения, слабое запоминание, значительное количество
ошибок при воспроизведении по памяти и узнавании
и другие последствия низкой степени понимания. Так, со-
общения о
 непривычных событиях могут
представлять большую сложность именно потому, что со-
здать подходящую частную модель довольно сложно.
Это характерно для сообщений о событиях и действиях,
происходящих в обществах с другой культурой
 i  t
 h
and Greene, 1979).
2. Можно ожидать, что определенные свойства текста
облегчают или затрудняют создание частной модели. Это
типично для текстов с абстрактным содержанием, для ко-
торых образные представления о
 лицах, пред-
метах или действиях не играют роли
 1971).
3. Текст может содержать описание ситуации, следую-
щее канонической структуре модели, и в этом
 со-
здание модели должно происходить легче, чем при описа-
нии ситуации, отличающемся от канонического
 -
 1978;
 et
 1979; Levelt, 1982;
and Klein, 1982).
4. Если структура текста довольно сильно отклоняе-
тся от канонической структуры модели, это может осло-
жнить понимание, но в то же время отрезки текста, откло-
няющиеся от привычных шаблонов, легче опознать. То же
должно относиться и к специфическим стилистическим
чертам текста и к риторическим фигурам.
5. Если частные модели собраны из фрагментов других
моделей, то следует ожидать, что при большем количе-
стве задействованных моделей для понимания текста тре-
буется большее количество времени. Кроме того, в этих
случаях воспроизведение по памяти может
 менее
успешным, чем при ситуации, которой соответствует одна
модель.
6. Существует тенденция к смешению собственно тек-
стуальной информации с информацией, содержащейся
в модели. Она проявляется тем очевиднее, чем больше
времени прошло с момента предъявления сообщения. Эф-
100

 будет усиливаться, если испытуемые прочтут
лько текстов об одной и той же ситуации, как это бывает
с
 новостями (см. также Bower, Black and
Turner, 1979).
7. Если модели играют определенную роль в процессе
обновления информации, можно ожидать, что тексты
с большим количеством новой информации труднее чи-
тать, понимать или воспроизводить по памяти по сравне-
нию с текстами, содержащими большое количество ин-
формации из старых моделей, поскольку в этом случае
объем конструктивной деятельности должен быть боль-
шим.
8. Модели обеспечивают фоновое знание для понима-
ния дискурса. Следовательно, если модель является до-
статочно полной, текст может содержать больше импли-
цитной информации и быть относительно менее связным:
в таких случаях наблюдается более активное использова-
ние пресуппозиций и меньшее число эксплицитных кон-
некторов или связывающих пропозиций.
9.
 частные модели используются только ad hoc
для обновления более общих моделей, то извлечение этих
частных моделей из памяти будет более сложным, чем
извлечение из памяти (обновленных) общих моделей.
 Мы предположили, что общие (социальные) сцена-
рии используются в восприятии речи только через актуа-
лизацию в эпизодических моделях. Это может означать,
что
 фрагменты сценария будут лучше
припоминаться, чем
 С другой сторо-
ны, следует принять во внимание и то, что общее, стерео-
типное знание извлекается из памяти легче, чем эпизоди-
ческие модели. Здесь потребуются дальнейшие детальные
разработки.
 Модели формируются не только на основе тек-
стуальной информации, но также и на основе интерпрета-
ции реальных
 и образов. Потребуется серия
экспериментов, чтобы выяснить, возможно ли смешение
содержащейся в модели информации, извлеченной из тек-
ста, и информации, полученной из других источников
 1980). Представляется возможным экспери-
ментальное отделение понимания и припоминания тек-
стуальной информации от информации, принадлежащей
модели.
Хотя мы сформулировали здесь несколько довольно
общих предположений о роли моделей, в целом будет до-
статочно сложно точно отделить информацию,

 базе текста, от информации, содержащейся в част-
ных моделях, общих моделях и
Разумеется, эмпирическое подтверждение когнитив-
ной реальности ситуационных моделей не должно ограни-
чиваться контролируемыми лабораторными эксперимен-
тами. Напротив, данные о содержании и индивидуальных
стратегиях использования эпизодических моделей могут
быть извлечены и из более естественных проявлений та-
ких моделей, например из автобиографических высказы-
ваний, рассказов, интервью. Процессы извлечения, оценки
и использования информации, содержащейся в личном
опыте, которые формируют наши личностные модели,
в самом деле достаточно сложно воссоздать в лаборатор-
ных условиях. Существует немало исследований, посвя-
щенных различным методам, и они наверняка обеспечат
данные о содержании, структуре и использовании лич-
ностных моделей
 ton, 1975; Neisser, 1982;  W h i t -
ten and
 Leonard, 1981).
Наконец, мы должны хотя бы упомянуть об одном из
интересных приложений теории когнитивных моделей.
В нашей работе, выполненной в рамках проекта исследо-
ваний об этнических предубеждениях в разговорах об
этнических меньшинствах в Нидерландах, выяснилось,
что различные виды предубеждений, а также различные
стратегии их выражения (или невыражения) в речи тесно
коррелируют с теоретическими различиями, проведенны-
ми в этой работе между различными видами моделей (van
 1984; 1987а). Предубеждения, основанные на лич-
ном опыте, то есть обеспеченные моделями ситуаций,
происходивших в ближайшем окружении, отличаются от
тех разновидностей предубеждений, которые
от более общих, социальных стереотипов относительно
этнических групп. Однако личностные предубеждения мо-
гут легко переходить из частных моделей в общие или мо-
гут использоваться в качестве „подтверждения"
 социальных установок.
 исследованиях по социальному познанию (см., на-
пример,
 и их приложениях по исследова-
нию социальных стереотипов
 1981) все боль-
ше внимания уделяется роли социальной репрезентации
ситуаций, личностей и групп. Такие понятия, как схемы
и сценарии, были заимствованы из психологии и работ по
искусственному интеллекту с тем, чтобы моделировать
структуру и использование стереотипных представлений
о национальных меньшинствах. Наши исследования по-

 высказать предположение, что в дополнение
к более эксплицитным способам представления информа-
ции и четким стратегиям обработки социальной инфор-
мации ситуационные модели также важны при рассмотре-
нии формирования и функционирования мнений и устано-
вок, относящихся к этническим меньшинствам. Без поня-
тия модели неясно, как находящиеся во власти предрас-
судков люди в действительности интерпретируют
межэтнические ситуации и как они действуют в таких си-
туациях. Отсутствие конкретного личного опыта, напри-
мер столкновений с представителями национальных
меньшинств, будет побуждать людей „представлять се-
бе" такой опыт путем формирования моделей „по умол-
чанию", то есть путем актуализации уже существующих
этнических установок, извлеченных из семантической (со-
циальной, общей) памяти. И наоборот, единичная частная
модель такого столкновения может быть использована
в стратегии формирования общих моделей и абстрактных
установочных схем, относящихся к этническим меньшин-
ствам (подробнее см. van
 1987a).
Мы привели этот пример продолжающегося исследо-
вания не только потому, что он демонстрирует релевант-
ность понятия эпизодических моделей в других областях
психологии и социологии, и не только для того, чтобы
выявить ряд специфических черт предубежденной речи, но
и с целью подчеркнуть потребность в междисциплинар-
 подходе к дальнейшей разработке этого понятия,
а также желая указать на возможность успешного исполь-
зования когнитивных теорий в анализе актуальных со-
циальных проблем.
выводы
Мы продемонстрировали, что когнитивная теория
обработки дискурса нуждается в теории моделей. Модели
представляют собой находящиеся в эпизодической памя-
ти когнитивные репрезентации ситуаций, которые описы-
ваются в дискурсах. Они включают аккумулированный
опыт предыдущих событий с теми же или подобными
предметами, лицами или явлениями. Они требуются в ка-
честве основы интерпретации дискурса. Только в отноше-
нии этих моделей мы можем оценить сообщение по его
истинности/ложности, установить
 то-
ждество и выявить его связность на локальном и глобаль-
ном уровнях.
юз

Мы предположили, что ситуационная модель строится
вокруг схемы модели, состоящей из ограниченного числа
категорий, которые используются для интерпретации си-
туаций. Эти схемы наполняются затем конкретной инфор-
мацией, которую мы получаем о такой ситуации в различ-
ных ситуативных и коммуникативных контекстах. Ди-
скурс обычно обрабатывается с тем, чтобы обновить су-
ществующие модели или создать новые. Поскольку ди-
скурсы одновременно могут быть о разных видах опыта,
нам часто требуется построить новую частную модель из
фрагментов существующей модели. Таким образом, каж-
дая частная модель создается на основе: 1) информации,
извлеченной из текста, 2) фрагментов уже имеющихся мо-
делей, 3) актуализации общего знания (сценариев).
Наконец, было продемонстрировано, что понимание
дискурса требует также создания частных контекстных
моделей, неотъемлемой составляющей которых является
данный конкретный дискурс. Эти контекстные модели
только придают тексту необходимое социальное из-
мерение, но также служат собственно эпизодическим
и коммуникативным измерением ситуационных
конструируемых в результате обработки дискурса.
ПРИМЕЧАНИЯ
 Не
 смешивать это понимание
 с таким понима-
нием, при котором „модель" является
 эквивалентом
„теории". В данной работе когнитивная
 не модель (тео-
рия) познания, а структура представления знания в памяти.
 В особенности в этом разделе не было
 отдать дол-
жное многим ценным идеям о
 аспектах ситуаций
и эпизодов, которые были выдвинуты в течение
 десятилетий
исследовательской деятельности. Подробнее см. работы: Forgas, 1979;
A r g y l e et
 1981. Полезная антология, включающая множество пу-
бликаций по разным аспектам понимания (социальной) ситуации:
F u r n h a m and Argyle, 1981.
 макропропозиции
 чтобы организовать иерархи-
чески, порой чрезвычайно обширного объема, знание, которое может
быть накоплено в результате неоднократного получения информации
(включая тексты) о различных категориях схемы, то есть деталях, касаю-
щихся
 действий, с которыми мы регулярно сталки-
ваемся.
* Другие сообщения в нидерландской прессе, как и заметка в
 от 13 июля 1983 г., включают различные детали того же события
и, следовательно, выражают и вводят различные модели (которые мо-
жно назвать вариантами модели или альтернативными моделями) ситуа-
 Так,
 что нападавшими руководила женщина,
что было убито три человека и что нападавшие на самом деле покинули
машины и ворвались в здание. Несмотря на точность цифровых данных

в газетных сообщениях
 прием, цель
подчеркнуть
 различные информационные агентства
и газеты, судя по всему, выражают различные модели.
 Это скорее техническая проблема для проведения контролируе-
мых экспериментов. Как было показано в настоящей работе, суще-
ствуют систематические различия в содержании, функциях и
нии различных структур знания/мнений в памяти, даже если между ними
имеются многочисленные связи. Поскольку эпизодическая память нака-
пливает сведения не только об эпизодах, а семантическая долговремен-
ная память является не только семантической (а включает также схемы
эпизодов), представляется более уместным говорить соответственно
о личностной и социальной памяти.
Таблица 1. Пример анализа текста. База текста и ситуационная мо-
дель текста. В графе „Информация, содержащаяся в моделях" информа-
ция, полученная из базы текста, выделена, даже если она была известна
до того. Значимые референты текста/модели пронумерованы
 р2
и
 чтобы показать

жүктеу/скачать 5,2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: