Учебное пособие Для студентов средних и высших педагогических учебных заведений

Невозможно говорить с уверенностью об исконном предназначении рун. Английский историк литературы А.К. Пауи пишет, что неизвестно, употреблялись ли они изначально в качестве букв алфавита или в качестве магических знаков, вместилища тайных чар. Древнейшие образчики литературы германских народов содержат в себе многочисленные подтверждения магической природы рун, начиная от «Старшей Эдды» и вплоть до народных песен современности, — повсюду встречаются свидетельства мистического влияния рун на судьбы смертных. Руны могли оживлять мертвых, могли сохранить или отнять жизнь, могли исцелить страждущего или наслать жестокий недуг; могли вызвать благодатный дождь или свирепую бурю с градом; могли разбить оковы или, напротив, сковать надежнее, чем цепи и кандалы; могли сделать воина непобедимым и наделить его меч смертоносной силой; могли отнять рассудок или защитить от вероломства коварного друга. Более того, происхождение рун считалось божественным, поскольку в «Эдде» говорится, что Один пожертвовал собою ради того, чтобы узнать об использовании рун и овладеть тайным знанием. Один считался также величайшим «повелителем рун» древнегерманского мира.

Существовал даже особый жанр скальдической поэзии - н и д, хулительные стихи, и рассказывали, что когда один скальд сказал нид, на стенах в зале оружие пришло в движение, многие присутствующие на пиру были убиты, а ярл — богатый военачальник, против которого был направлен нид, упал без сознания, у него отгнила борода и половина волос по одну сторону пробора. Сочинение нидов запрещалось законом, а за заучивание их взимался штраф.

В основе такой веры лежит убеждение в том, что слово может оказать магическое действие. Именно поэтому конунги — скандинавские короли — всегда платили за хвалебную песню - драпу, которую сочинял для них скальд. Исландские законы запрещали также сочинение стихов о женщинах, ибо считалось, что такие строфы могут подействовать как приворот.

Большинство скальдических стихов дошло до наших дней в виде вкраплений в саги.

Саги - это рассказы о прошлом, которые были записаны в Х111 – Х1У веках. Бывают как саги о простых людях, так и саги о королях. Последние объединены в книге Снорри Стурлусона «Круг земной». Эта книга представляет собой «обзор истории» норвежских королей в хронологическом порядке с мифических времен до современных автору времен. Каждому королю посвящена отдельная сага.

В России существовало великое множество переложений и пересказов древнескандинавских мифов. После 1917 года было опубликовано лишь одно переложение этих мифов для детей, принадлежащее Ю. Светланову. Однако недавно на русском языке появилась прекрасная книга современного датского писателя Хенрика Ольсена «Эрик сын человека», представляющее собой в увлекательной форме написанное путешествие по миру богов и героев.

В последние годы в литературе для детей всех скандинавских стран наблюдается своеобразное «мифологическое» Возрождение», когда писатели пересказывают для юношества сказания «Старшей» и «Младшей Эдды».

Скандинавская баллада. Отдельные записи баллад сохранились с ху века, однако систематическое собирательство и запись текстов и мелодий начались в Скандинавии в эпоху романтизма.1

В Швеции первые сборники баллад вышли в 1814—1818 годах. Тогда же началось собирание баллад и в Дании, где их было собрано больше всего. Самое знаменитое собрание баллад в 10 томах начали издавать в 1853 году, но закончили этот многотомник в 1943-м.

Древнейшие исландские рукописные сборники баллад относятся к XVII веку, а изданы они были только в конце XIX века.

Значительно позже стали записываться баллады в Норвегии. Первым издал «Сборник народных песен и баллад на норвежском крестьянском языке» в 1840 году Йорген Му. Еще через несколько лет, в 1858 году, вышло собрание «Норвежских народных баллад» М.Б. Ландстада. Именно из этого сборника впоследствии заимствовал тексты и мелодику для своих баллад Эдвард Григ.

Знаменитый исследователь скандинавской баллады датчанин Грундтвиг делил их на героические, легендарные, исторические, сказочные и рыцарские. Героическими называют баллады о древних героях и баллады, построенные на мифологических сюжетах. Легендарными — баллады религиозного содержания, часто о святых. В исторических речь идет о действительно существовавших людях. Среди этих баллад типично шведскими считаются те, где рассказывается о похищении богатой невесты, дочери могущественного человека, ибо такие похищения являются средством усиления собственного влияния, средством борьбы за власть.

Однако самыми распространенными в Скандинавии были рыцарские баллады с условным героем-рыцарем и волшебные баллады, или сказочные, связанные со сказкой. Граница между этими двумя видами баллад довольно расплывчата, ибо герои их неизбежно встречаются со сверхъестественными существами, чаще всего — эльфами и троллями.

Тут будет уместно заметить, что очень часто эльфы представляются современным читателям сказок и баллад в виде воздушных существ, легких, как перышко, и благожелательно настроенных к людям. Однако это представление совершенно не соответствует скандинавским народным верованиям. Согласно им эльфы по внешнему виду ничем не отличаются от людей, но обладают при этом магической силой и бессмертны. Живут они, как правило, внутри горы.

Эльфы очень музыкальны и любят по ночам водить хороводы и петь. Нередко они заманивают в свой круг людей и вступают с ними в любовную связь. Сохранилось и известно из одной баллады («У эльфов») поверье о том, что эльфийская женщина может не разродиться, если к ней не прикоснется человек. Умеют они приготовлять и напиток забвения. Об этом часто рассказывается в балладах. Довольно много баллад об эльфах, в которых рассказывается о внезапной болезни, поразившей молодого человека и причиной которой оказывается невидимая стрела эльфа. Убийство героя чаще всего объясняется тем, что он раньше любил девушку-эльфа, а потом бросил ее.

В сказочных балладах люди встречаются не только с эльфами и троллями, но и с водяными, русалками, привидениями, карликами, оборотнями и прочими сверхъестественными существами.

В волшебных балладах, как правило, довольно ясно видны сюжеты народных сказок или сказок-быличек. К сказкам-быличкам же относятся и те рассказы, которые когда-то представлялись правдой, а затем перешли в разряд небылиц.

Эдвард Григ писал, что в скандинавском фольклоре его «поражала сила и точность выражения, способность в немногих словах сказать многое... В народной песне высказывается внутреняя, духовная жизнь нашего народа». Эти слова Грига можно в полной мере отнести и к скандинавской балладе.
ДАНИЯ
ХАНС КРИСТИАН АНДЕРСЕН (1805-1875)
На чудесной почве народного творчества в Скандинавии взросла одна из лучших детских литератур в мире и ассоциируется она прежде всего с именем датчанина Х.К. Андерсена — прекрасного сказочника и фольклориста, великолепного рассказчика и тонкого писателя.

Он родился в маленьком датском городке Оденсе в семье сапожника. Детство и юность его прошли в лишениях. Увлекшись театром, он в 14 лет отправился в Копенгаген и пытался утвердиться на сцене. Больше всего это удалось ему в качестве начинающего драматурга. В 1828 он поступил в университет. С начала тридцатых годов Андерсен — профессиональный писатель. Ему принадлежит честь создания сказки литературной, авторской. Именно сказки (всего их 156) составляют большую часть его творческого наследия, хотя он писал и романы, стихи, пьесы, путевые очерки, создал стихотворную азбуку.

Андерсен опубликовал четыре сборника сказок — «Сказки, рассказанные детям», «Новые сказки», «Истории», «Новые сказки и истории». Каждый из этих сборников представляет собой законченное целое. В России сказки издавались множество раз в основном в переводах супружеской пары Анны и Петра Ганзенов, которые в конце прошлого века и открыли для русского читателя этого замечательного писателя.

В одном из первых изданий Андерсена П. Ганзен писал, что эти гениальные сказки покорили сердца читателей во всем мире не только как творения богатой фантазии поэта, но и как изящные, имеющие благодаря глубине их содержания общечеловеческое значение произведения, по праву входящие в сокровищницу мировой литературы. Считать сказки и рассказы Андерсена исключительно детским чтением крайне ошибочно, они тем именно замечательны, что дают пищу уму, сердцу и воображению читателям всех возрастов. Дети, конечно, главным образом увлекутся самой фабулой, взрослые же поймут и оценят глубину содержания, так как большинство с виду незатейливых сказок и рассказов Андерсена, с их детски наивным тоном и всегда необыкновенно простым, близким к разговорной речи, языком, являются тонкими сатирами, в которых писатель метко и остроумно осмеивает разные человеческие слабости.

Сатиры эти были плодом не одних только наблюдений их автора над родной действительностью, но и впечатлений, вынесенных чутким и восприимчивым писателем из его постоянных странствий по белу свету, — отсюда универсальный характер и значение этих сатир.

«Во многих семьях, где Андерсен бывал, были маленькие дети, с которыми он возился. Он рассказывал им разные истории, частью сочиняя их, частью пересказывая старые известные сказки. Но что бы он ни рассказывал — свои ли, чужие ли, — он рассказывал настолько своеобразно и интересно, что дети были в восхищении», — писал Йонас Коддин, хорошо знавший писателя.

Исследователи подчеркивали, что заслугой Андерсена было сближение мира сказочного и фантастического. В этом полуреальном мире и создавался идеал положительного героя, живущего в соответствии с высокими нравственными требованиями самого писателя.

Сам Андерсен был очень недоволен, что его причисляют к чисто детским писателям, поскольку считал свои сказки адресованными читателям всех возрастов. Тем не менее дети особенно любят датского сказочника и с радостью читают его «взрослые» сказки.

Жизнь и творчество Х.К. Андерсена — высокий пример служения литературе, маленькому читателю. Недаром одна из самых престижных международных премий в области литературы для детей носит его имя. И его заслуга заключается также в том, что он ввел в литературу сказки народные, сделал их предметом интереса и других писателей.

В творчестве Андерсена, по его же собственным словам, сказка поднимается до уровня подлинной поэзии — королевской дочери, завоевывает ее и полкоролевства в придачу. Андерсен не просто собирал и записывал народные сказки, как это делали ученые-фольклористы, но перерабатывал ее, подчиняя задачам собственного творчества и своих литературных взглядов.

В ткань повествования он вводит элементы современной ему действительности, фигуру автора-рассказчика, литературных персонажей, бытовые описания и описания природы, большое внимание уделяет миру чувств и переживаний. Почти всем его авторским сказкам характерны социальность и злободневность.

Сказочное творчество Андерсена условно делится на два периода: ранний — тридцатые—сороковые годы, когда писатель в основном обрабатывал сказки народные, и этап более зрелого творчества — сороковые—семидесятые годы, когда он создавал сказки по им самим выдуманным сюжетам. Эти последние намного длиннее сказок, построенных по мотивам народных, и имеют собственную творческую историю.

Критики отмечают, что звезда великого сказочника столь высоко взошла на литературном небосклоне и столь ярка, что никто в Дании так и не смог затмить ее сияния. Творчество Андерсена имело громадное значение для развития мировой детской литературы.
ШВЕЦИЯ

Шведская литература и культура в целом для детей и юноше­ства является одной из самых сильных и многообразных в мире. У ее истоков—скандинавский фольклор. Шведская на­родная сказка имеет много сходных черт с европейской сказкой, но также и свои отличительные особенности. В народ­ных поверьях живет гном-домовой, маленький старичок в крас­ном колпачке. Русалки, морские девы, известные по знаменитой сказке Андерсена, населяют волшебный мир и шведского фольк­лора. Частые персонажи в сказках — эльфы, которые обычно изображались как крохотные женщины, одетые в белое или крас­ное и танцующие ночью на лугу. Представления о танцующих эльфах тесно переплетаются с кельтскими легендами о маленьких духах-сидах, заманивающих сбившегося с пути странника в свой круг. Но главное и типичное порождение скандинавского, в том числе и шведского, фольклора, как уже говорилось, — тролль, который живет в горах, в лесу или под землей, охраняя свои не­сметные сокровища, и предстает в обличье великана или карлика.

Образы фольклора самым тесным образом связаны со сканди­навской мифологией, с язычеством и древними верованиями. Само слово «с а г а» означает в скандинавских языках и сказку в ее современном понимании, и сказание исторического или легендар­ного характера в древнескандинавской литературе. Так называе­мые родовые саги отличались большой достоверностью в переда­че исторических фактов, личных имен, географических названий. Они повествовали о богах и героях скандинавской мифологии, о викингах и жизни древних родов Х—XI веков. Со временем саги становятся все фантастичнее, сказочнее, обрастают невероятными и вымышленными подробностями. В устном народном творчестве преломились как языческие образы, поверья и предрассудки, так и народная мудрость, нравственные модели поведения.

Серьезный интерес к собственному фольклору пробудился в шведской, как и в других скандинавских литературах, в XIX веке, тогда же, когда возврат к национальному, народному стал, как мы знаем, одной из важных составных частей романтизма во всех европейских странах. В 1844 году в Швеции выходит сборник народных сказок и легенд, собранных Г.У. Хюльтеном-Каваллиусом и Г. Стеффенсом.

Именно народные истоки питали художественное творчество таких признанных классиков, писавших в том числе и для детей, как Захариас Топелиус, Сельма Лагерлёф. Романтики начала XIX века и позднее — неоромантики рубежа веков, создавая жанр литературной сказки, использовали народные сказания, видя в них поэтизацию чувств, иррациональные волшебные превраще­ния. Они переплавляли языческую атрибутику фольклора и ми­фологии в особый художественный язык и символику. Древнее язычество стало в романтической сказке стилем, формой, тогда как мораль этой сказки утверждала чаще всего христианскую систему ценностей. Использовались волшебные сюжеты и муд­рость народных сказаний, их легко узнаваемый символический язык, а в приключениях героев подчас представали искания человеческой души.

Золотым веком шведской литературной сказки по праву счи­тается рубеж XIX—XX веков. В Швеции начиная с 1899 года издается серия книг под названием «Детская библиотека. Сказ­ка». В это время выходят в свет и многие журналы, сборники, альманахи, печатающие сказки. Писатель Сирус Гранер в 1907— 1937 годах редактировал альманах «Среди домовых и троллей». В журналах для детей публиковали свои произведения такие из­вестные тогда авторы, как Хелена Нюблум, Анна Валенберг и другие. Наиболее талантливой писательницей этого периода, ко­торая осталась в памяти последующих поколений, была Эльза Бесков (1874—1953), не только сказочница, но и иллюстратор многих детских книг. На рубеже веков к жанру сказки для детей обращаются и известные писатели — Август Стриндберг, Сельма Лагерлёф, Яльмар Бергман. Именно их творчество вошло в золо­той фонд мировой детской литературы.

Детская литература и культура вновь оказались в центре вни­мания и дискуссий в Швеции в 1950—1960 годы. В то время ак­тивно обсуждались особенности и возможности литературы, филь­мов, спектаклей, теле- и радиопрограмм для детей и юношества. Появились и первые научные работы и монографии о детской литературе. Издавались книги, имевшие педагогическую, вос­питательную направленность: как научно-популярные, познава­тельные, так и художественные произведения о животных, при­ключениях и путешествиях, об известных личностях.

В художественной литературе для детей, как этих, так и пос­ледующих десятилетий, нашла свое отражение современная жизнь: школьные проблемы, взаимоотношения детей и родителей, одиночество ребенка, но также затеи и проказы, свойствен­ные детскому возрасту во все времена. В Швеции много детей, которые выросли в неполной семье после развода родителей, и подобные ситуации также достаточно часто описываются в со­временных книгах.

В эти же годы дебютировали многие писатели, прославив­шие национальную литературу для детей, в частности шведские литературные сказки, за пределами своей страны. Писатель Макс Лундгрен в своих произведениях шестидесятых годов, по­священных футболу, показывает потребность детей в общении, в коллективе, важность их сплоченности и дружбы. Его повесть «Мальчик в золотых штанах» (1967) выражает детское желание дарить, сделать других счастливыми. Волшебные карманы маль­чика всегда полны денег, и он одаривает своего неудачливого отца, других детей, а также своих несчастных сверстников в далекой Африке.

Мария Грипе (род. 1923) создала в конце 1960-х — начале 1970-х годов цикл книг о смелом, добром и самостоятельном подростке Эльвисе Карлссоне, который быстро полюбился шведским детям и их ровесникам за рубежом.

Произведения Гуннель Линде (род. 1924) рассказывают о быте городской семьи, об отношениях между детьми и родителями. Писательница делала также радиопередачи для детей, и в ее кни­ги включены детские песни с нотами.

Проблемы детской и юношеской психологии затрагивает дру­гой известный писатель, также дебютировавший в шестидесятые годы, — Ульф Старк (род. 1944).

Авторами, прославившими детскую литературу Швеции во второй половине нашего века, в первую очередь являются Аст-рид Линдгрен и Туве Янссон. Они, как никто другой, сохранили в своем творчестве мудрость народной сказки и показали, что чувства и поэзия свойственны самой человеческой природе и еще в большей степени —детям. Вот почему их книги, добрые и увле­кательные, служат неиссякаемым источником, утоляющим жаж­ду чудесного.

СЕЛЬМА ЛАГЕРЛЁФ (1858—1940)

Литература неоромантизма в Швеции конца XIX века дала лучшие свои плоды в прозе Сельмы Лагерлёф, писательницы пат­риархальной старины и дворянских гнезд, чье творчество насы­щено легендами и преданиями ее родной провинции Вермланд. Во многих романах и рассказах, созданных Лагерлёф на рубеже веков, прослеживается стилизация в духе легенд, ярко отражен­ных уже в первом ее романе — «Сага о Йесте Берлинге»(1891). Жизнь в отцовской усадьбе в Морбакке дала будущей писатель­нице богатые наблюдения быта поместья и жизни крестьян. После окончания учительской семинарии Лагерлёф стала учительницей в школе для девочек в южном городе Ландскруна. Но впослед­ствии она оставляет службу и посвящает себя целиком и полнос­тью литературному труду.

Лагерлёф всегда хорошо понимала воспитательную ценность народных сказок, их близость к мышлению ребенка. Она была уверена, что, слушая сказки с детского возраста, ребенок форми­руется как личность, извлекает из народного творчества первые уроки нравственности. Фольклор был для писательницы не толь­ко поэтическим выражением народной мудрости, он стал осно­вой для создания собственных сказок. Как сказочница она про­славилась «Удивительным путешествием Нильса Хольгерсона с дикими гусями по Швеции» (1906—1907) и двухтомным сборни­ком новелл «Тролли и люди» (1915—1921). Уже в самом назва­нии сборника обозначено главное противостояние сказочного мира писательницы: тролли — зло, нечисть, а люди, побеждая их, являют собой доброту и милосердие.

Роман о путешествии Нильса с дикими гусями был первона­чально задуман как учебник географии для шведских школ. Сказочное превращение заколдованного мальчика в гнома — нака­зание, обернувшееся для него в итоге благом, —волшебный мир животных — все это указывает на близость романа к народным истокам. И вместе с тем в этом произведении Лагерлёф предстает эпическая картина самой Швеции, географии страны, ее исто­рии, быта и преданий различных провинций.

Писательница сама побывала во многих провинциях, иссле­довала быт, этнографические особенности, изучала народные сказки и предания, как волшебные, так и анималистические. Нильс, главный герой ее книги, похож и на Мальчика-с-Пальчик из сказок Шарля Перро, и на многих персонажей шведских и нор­вежских народных сказок. Это ребенок, не приносящий радости своим родителям. Нильс путешествует не просто по стране: он оказывается еще и в мире животных. В книге Лагерлёф мы видим диких гусей, лисиц, аистов, ворон, журавлей, белок и пр. Гуси­ную стаю возглавляет мудрая гусыня-предводительница Акка из Кебнекайсе. А лис Смирре, который непрестанно охотится за гу­сями, как и его фольклорный прототип, несмотря на все хитрости, терпит поражение. Писательница очеловечивает природу, живот­ных и птиц, оживляет исторические памятники, и книга ее приоб­ретает дыхание настоящей эпопеи, насыщается назидательными педагогическими элементами. Уроки географии и истории Шве­ции она превратила в увлекательную сказку для детей, в яркие, запоминающиеся поэтические образы и картины. Это еще и ро­ман воспитания, где показывается духовное преображение героя. Непослушный, задиристый Нильс не только учится во время сво­его удивительного и чудесного путешествия через всю страну. Меняется и его характер: злой, нерадивый мальчик, он постепен­но вырабатывает в себе доброе отношение к животным, а потом и способность сопереживать, и так становится настоящим челове­ком. Сказочное обрамление еще ярче подчеркивает именно жанр романа воспитания, но при этом назидательные, дидактические ноты не умаляют его художественных достоинств. Роман неодно­кратно издавался и на русском языке.

Питаясь романтическими традициями XIX века, творчество Лагерлёф близко по своей поэтике к сказкам Андерсена и Топелиуса. Важное место среди ее произведений, написанных для де­тей, занимают «Легенды о Христе» (1904), созданные под впечат­лением путешествия автора по Ближнему Востоку. Это пересказ библейских сюжетов с позиций волшебного, сказочного мира дет­ства. Того мира, который всегда помнила и сама писательница. В первой же легенде — «Святая ночь» — возникают воспомина­ния о бабушке, которая рассказывала своим внукам сказки, чи­тала Библию, пела песни. Самым волшебным в памяти Лагерлёф осталось сказание о Рождестве Христовом. Именно поэтому, как она пишет, этим бабушкиным рассказом и открывается сборник. Рождественская святая ночь предстает перед нами в восприятии старого ворчливого пастуха, который недоумевает, отчего это собаки не кусают, посох не убивает, огонь не жжет и никто нико­му не может причинить вреда. Подобное одушевление вещей и природы — элемент сказочного мироощущения, который есте­ственно вплетается в чудесное сказание о великой радости и ми­лосердии, пришедших в мир с Рождеством Христовым.

В следующих легендах сборника Лагерлёф поочередно обра­щается к Евангельским событиям: это поклонение волхвов («Ко­лодец мудрецов»), избиение вифлеемских младенцев («Вифлеем­ский младенец»), бегство в Египет, детство Иисуса в Назарете, его приход в храм. И всякий раз писательница находит неожи­данный, увлекательный для детского восприятия ракурс, в кото­ром предстают события Евангелий. Так, например, бегство в Еги­пет передается от лица старой, высокой финиковой пальмы, рас­тущей в далекой восточной пустыне и наблюдающей за святым семейством, а затем поклонившейся Младенцу Христу.

Итак, сказочный мир писательницы имеет своей основой вос­поминания о родной усадьбе Морбакка в Вермланде, предания шведской старины, христианские легенды, а также наследует лучшие скандинавские и европейские традиции жанра литера­турной сказки с ее воспитательными элементами и фольклорной поэтикой.
АСТРИД ЛИНДГРЕН (РОД. 1907)

Лучшей и наиболее известной представительницей современ­ного жанра сказки в детской литературе не только в Скандина­вии, но и всего мира является Астрид Линдгрен. Ее книги переве­дены более чем на 50 языков, в том числе и на русский.

Будущая писательница выросла в крестьянской семье, на ху­торе, в провинции Смоланд. Скромная конторская служащая из Стокгольма, она в конце сороковых годов вошла в литературу как автор рассказов для детей и юношества. Среди первых книг Линдгрен — «Пеппи длинный чулок» (1945), трилогия «Знамени­тый сыщик Калле Блумквист» (1946), «Опасная жизнь Калле

Блумквиста» (1951), «Калле Блумквист и Расмус» (1953); «Мио, мой Мио!» (1954). Затем увидели свет трилогии о Малыше и Кар­лсоне, об Эмиле из Лённеберги, книги «Братья Львиное сердце» (1973), «Роня, дочь разбойника» (1981). Герои Линдгрен извест­ны детям не только по книгам, но и по экранизациям и театраль­ным постановкам.

Шведская писательница разнообразила жанровую палитру современной сказки, создавая социально-бытовые, детективно-приключенческие, героико-романтические произведения. Близки к фольклору ее сборник сказок «Солнечный луг» и повесть-сказ­ка «Мио, мой Мио!»

Особенность сказок Линдгрен состоит в том, что она ставит ребенка — читателя или рассказчика — на место героя сказки. Ведь детям свойственно играть в других, им одиноко и неуютно в равнодушном мире взрослых. От самой волшебной сказки в ее традиционном понимании в творчестве писательницы остается как бы тоска по этой сказке, жажда волшебства. Так, принц Мио в действительности — это обделенный любовью и лаской приемыш, которому хочется иметь отца. И именно в своей сказке он получа­ет и отцовскую любовь, и дружбу, и исполнение своих заветных желаний. Таким же одиноким и несчастливым чувствовал себя и Малыш, к которому стал прилетать забавный и добродушный, неистощимый на выдумки толстяк Карлсон, и братья Львиное Сердце, переселяющиеся из тягостной будничной жизни в волшеб­ную страну. Но и в такой волшебной стране ничего не дается даром. Писательница заставляет своих маленьких героев прило­жить усилия, побуждает их к поступкам, к активным действиям. Именно так и происходит с принцем Мио, сумевшим победить злого рыцаря Като.

В сказке «Мио, мой Мио!» живет и действует также сама при­рода. Животные, травы, деревья, горы помогают Мио и его дру­гу. Пленительные описания природы роднят современную ска­зочницу с Андерсеном и Топелиусом. Вот тополя с серебристыми листьями, упирающиеся вершинами в самое небо, так что звезды зажигаются прямо на их макушках. Вот дивные белоснежные ло­шади с золотыми гривами и копытами. Волшебные пастушьи флей­ты помогают друзьям в беде, ложечка сама кормит, плащ-неви­димка спасает от преследования, то есть здесь налицо вся фольк­лорная символика. И старый колодец нашептывает по вечерам маленьким героям народные сказки. И в то же время к сказочной атмосфере постоянно примешивается будничная жизнь, реаль­ность. Мальчику Мио трудно, страшно, временами он отчаива­ется и плачет, но все же совершает свой подвиг, становясь насто­ящим героем.

Сказки Линдгрен отличаются от фольклорных истоков боль­шим психологизмом, детальной разработкой характеров. Одна­ко их концовки, как в повести о Мио, приводят к традиционному моральному уроку: победа над злым рыцарем состоялась благо­даря любви и дружбе.

Детство, как сказала писательница в одном из интервью, — это не возраст, а состояние души. Поэтому ее сказки адресованы не только детям, но и взрослым, а с детьми говорят серьезным, «взрослым» языком. Подобное отношение к детям, умение гово­рить с ними о важных взрослых проблемах проявляется во многих произведениях Линдгрен. Так, книга «Братья Львиное Сердце» рассказывает о неизбежности смерти, об утрате близких. Борьбу за справедливость ведет Пеппи: добрая и находчивая, она умеет защитить слабых и обиженных. Суровая действительность пока­зана в «Расмусе-бродяге», где речь идет о приюте для детей-си­рот. Социальный аспект постоянно присутствует в творчестве Линдгрен, и писательница считает, что детям надо рассказывать правду, даже если дело касается самых сложных и неприятных вещей. В случае с Расмусом действительность развеивает радуж­ные мечты ребенка о бродяжничестве. Расмусу сперва весело с настоящим взрослым бродягой Оскаром, но потом он видит, что это за жизнь: голод, бесправие, жестокое обращение окружаю­щих. Жизнь бродяги — «собачья». И только обретя свой дом и семью, Расмус понимает, в чем истинное счастье: «Маленькой, грязной, худой рукой Расмус гладил бревна своего родного дома» —так кончается эта повесть.

Со своим героем Эмилем Астрид Линдгрен возвращается на­зад на хутор, в страну своего детства, рисуя смешные и нелепые проказы этого веселого парнишки: «Эмиль из Лённеберги», (1963) «Новые проделки Эмиля из Лённеберги» (1966), «Жив еще Эмиль из Лённеберги!» (1970). Более романтична сказка «Роня, дочь разбойника» — о двух детях, мальчике и девочке. Герои, вопреки вражде, разделяющей их родителей, свирепых разбойников, проносят через все испытания дружбу и взаимную преданность. Малолетние Ромео и Джульетта не погибают в борьбе со злом, а выходят из нее победителями. Дети у Астрид Линдгрен олицетворяют собой надежду на добро и справедли­вость. Вновь звучит в этой книге тема любви к природе, близости к ней и умения в ней жить.

Опираясь на фольклорные традиции и используя лучшие об­разцы литературной сказки прошлого, Астрид Линдгрен создала современный сказочный мир детства с вполне реальными черта­ми: одиночество, сиротство, социальные проблемы большого го­рода, но также и помощь, сострадание, дружба, радость и смех.

ТУВЕ ЯНССОН (РОД. 1914)

Известная писательница-сказочница, представляющая швед­скую литературу Финляндии, Туве Янссон родилась в семье ху­дожников и сама начинала как график и иллюстратор, но всегда мечтала о том, чтобы писать. Она создала свой особый сказоч­ный мир, населенный забавными существами — муми-троллями. Это не тролли народных сказок, а персонажи, наделенные всеми чертами человеческого характера. Таким образом, в этом вновь проявляется психологизация современной литературной сказки, свойственная творчеству Астрид Линдгрен.

Первая повесть Туве Янссон, «Муми-тролль и Комета», была написана в 1948 году. Затем последовала целая серия сказок про муми-троллей. Сама писательница, рассказывая о начале своего творческого пути, говорила, что выбрала в качестве сказочного персонажа ту маленькую злобную фигурку, которую она рисова­ла вместо подписи на своих карикатурах. Он был всегда сердит. Но со временем стал дружелюбнее, обзавелся семейством, друзь­ями, как обычно и происходит в жизни. У сказочных героев Янс­сон именно обычная жизнь, в чем-то даже банальная. Они дей­ствуют порой как забавные чудаки, порой как простые обывате­ли, и в их поведении обнаруживается то комический, то сатири­ческий эффект. Народные традиции писательница использует очень условно, и наибольшей близостью к фольклору отличается ее повесть «Шляпа волшебника» (в других переводах — «Ци­линдр чародея»). В целом же Янссон создала своеобразный тип авторской сказки и тем самым завоевала популярность. В фин­ском городе Турку даже открыли Муми-музей, посвященный ее литературным героям.

Мир муми-троллей вмещает в себя самых разнообразных пер­сонажей: это и Снифф, хвастливый трусишка, но вместе с тем добрый и отзывчивый, это Снорки, которые меняют цвет, наподо­бие хамелеонов, это всегда неунывающий путешественник Снус-мумрик. И все эти существа любят наведываться в большой и гостеприимный Муми-дом, где Муми-мама всегда готовит что-нибудь вкусное, а Муми-папа изобретает разные вещицы или пи­шет мемуары. И все они живут в Муми-долине, пейзаж которой похож на типично скандинавский: со скалистыми горами, леса­ми, островками и быстрыми речками.

На Муми-дом всегда что-нибудь да обрушивается: то навод­нение, то ураган, то комета. Иногда сами муми-тролли отправля­ются в лодке на поиски приключений. Героям приходится прояв­лять рассудительность и изобретательность. После любого, самого рискованного путешествия они все равно вернутся в свой дом, зажгут на веранде керосиновую лампу, Муми-мама испечет торт, и все скажут: «Как здорово!» Преодоление страха и беспо­мощности перед надвигающимися бедствиями или катастрофа­ми, ценность родного дома — таков лейтмотив многих сказок Туве Янссон.

В предисловии к сказке «Малютки тролли и страшное навод­нение» писательница признается в том, что сильное влияние на нее оказал любимый писатель ее детства Жюль Верн. Сам сюжет ее повести заимствован из «Детей капитана Гранта»: Муми-тролль разыскивает своего отца. Узнаваемые мотивы «Маленького прин­ца» Сент-Экзюпери или «Малыша и Карлсона» Астрид Линдг­рен — желание подружиться с кем-нибудь, стать кому-то нуж­ным, — прослеживаются в сказке «Комета летит!». Маленький Снифф пытается приручить котенка и ради этого совершает чуде­са храбрости. И в конце концов они становятся друзьями.

Хвостатая комета символизирует собой гибель планеты. «Наша Земля такая крошечная и жалкая!» — восклицает Муми-тролль. «...Он живо представил себе, как, должно быть, испуга­лась Земля, увидев, что к ней подлетает горящий огненный шар. И еще он подумал о том, как ужасно любит все земное: и лес, и море, и дождь, и ветер, и солнце, и траву, и мох. Наверное, он никогда бы не смог жить без них. А потом он вспомнил: как все это спасти, наверняка знает мама». Сказка кончается благопо­лучно, но призрак катастрофы так или иначе заставляет заду­маться о ценности жизни, о тепле родного дома, об ответственно­сти перед природой и всем живым на земле.

Волшебная сказка-повесть «Шляпа волшебника» насыщена чудесными играми и превращениями. Ее герои катаются на туч­ках по небу, словно на белых и мягких подушечках. Из таин­ственной шляпы, куда попадает словарь иностранных слов, рас­ползаются по полу эти иностранные слова, будто диковинные насекомые. И одновременно с чудесами течет повседневная, обыч­ная жизнь в Муми-долине, такая мирная и безмятежная: жители долины купаются, загорают, устраивают пикники, радуются солн­цу и теплу.

Эту сказку отличают лиризм, добрый и мягкий юмор, забав­ные ситуации. И главная радость жизни для героев писательницы в том, что они вновь собрались вместе под крышей родного дома. Как и многие другие сказки Туве Янссон, повесть заканчивается счастливо — пышным праздником, на котором волшебный рубин исполняет загаданные желания. Испытания и катастрофы — по­зади. И хотя вступает в свои права прохладная осень, это тоже замечательно, как пишет автор, ибо без осени не бывает весны.

За последние двадцать лет в Скандинавии выходили прекрас­ные энциклопедические издания для детей и юношества. Назовем два из них — шведскую энциклопедию волшебных существ «Хек-сикон» (1981) и норвежскую детскую энциклопедию «Хугин и Мунин»(1995).

«Хексикон» написан Альфом Хенриксоном, Дисой Торгрен и Ларсом Ханссоном и представляет собой алфавитный справоч­ник по выдуманным персонажам, существам и человечкам. И жившим в действительности людям, которые стали легендой. В этой энциклопедии можно найти персонажей скандинавских и русских сказок, рыцарских романов, библейских сказаний, зна­менитых героев опер, Винни-Пуха, Шерлока Холмса и доктора Ватсона, короля Артура и Робинзона Крузо, Спящую красавицу и Пеппидлинныйчулок, Питера ПэнаиДон Кихота. Основную цель книги сами авторы видят в том, чтобы «заманить» юного читателя в чудесный мир литературы и искусства, а затем и заста­вить его обратиться к первоисточникам — Библии, Гомеру, сказ­кам братьев Гримм, «Тысяче и одной ночи»...

«Хугин и Мунин» создавались целым коллективом авторов и известных детских писателей для маленьких читателей восьми— десяти лет. Издание состоит из десяти томов: «Луна и солнце. Книга неба», «Вокруг Земли. Книга путешествий», «Что ты го­воришь? Книга знаков», «Эврика! Книга открытий», «Золото и блеск. Книга ценностей», «Ведьмы и черные кошки. Книга магии и ведовства», «Каменные джунгли. Книга городов», «В свете рам­пы. Книга искусств», «От чистого сердца. Книга веры, надежды, любви», «Живой цветок. Книга Земли». Рассказ в них ведется обо всем на свете от имени двух вещих воронов главного бога древних скандинавов Одина—Хугина, что значит Мысль, и Мунина, что значит Память.
ФРАНЦИЯ

Первые памятники французской литературы относятся ко вто­рой половине IX века. Это были произведения чисто религиозно­го содержания. Но уже вХ веке возникает «поэзия жонглеров» — бродячих певцов, поэтов, знакомых с латинской литературой. «Жонглеры» создали первые эпические поэмы — жесты — «песни о деяниях». В основе их сюжетов лежали важнейшие исто­рические события VIII и начала Х веков — эпохи переселения народов, войн Карла Великого. Записаны жесты были в конце XI и в начале XII веков. Первоначально это были песни (поэмы) о каком-либо событии. Затем на первый план в них стал выдви­гаться какой-то герой, выдающаяся личность, наконец отдель­ные такие произведения стали складываться в циклы.

Наиболее популярным был цикл повествований, связанных с именем Карла Великого. И в наши дни широко известна, напри­мер, входящая в этот цикл «Песнь о Роланде» — великолепный памятник французского героического эпоса. Это сказание о не­равной битве с жестоким врагом, проникнутое любовью к своей земле, мотивами верности и самопожертвования. В его основе (оно дошло до нас в рукописи, датированной 1170 годом) лежит подлинное историческое событие, связанное с неудачным похо­дом Карла Великого в Испанию: когда Карл со своим войском покидали 15 августа 778 года эту страну, на них напали баски.

В поэме исторический эпизод, преображенный фантазией со­чинителей, превратился в героическую песню о битве франков с «неверными» — сарацинами. В соответствии с существовавшей тогда традицией народного творчества в повествование были также введены персонажи христианской мифологии, например архангел Гавриил, принимающий перчатку Роланда. Здесь явно сказалось влияние подготовки крестовых походов. Главный ге­рой, вступивший в тяжкий неравный бой, воспевается за его бес­примерную храбрость и верность долгу, а предавший франков вероломный Ганелон всячески порицается. Ярко обрисован и вер­ный друг Роланда, благоразумный и уравновешенный Оливье. Он просит рыцаря трижды протрубить в рог, чтобы призвать на помощь войско Карла.

«Песнь о Роланде» — самое раннее произведение француз­ской литературы, с которым знакомятся дети многих стран.

Традиция литературной сказки во Франции, причем не столько для детей, сколько сперва для взрослых, сложилась в XVIII веке До этого времени детской литературы как таковой не существова-ло, и лишь в последующие столетия начали издавать адаптирован­ные взрослые книги, предназначенные для детского чтения. К та­ким адаптированным изданиям можно отнести великое творение Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», написанное в XVI веке и ставшее одним из программных для эпохи Возрождения.

Как и во всей Европе, во Франции эта эпоха определяется как открытие мира и человека, достоинства человека, его творче­ских устремлений и возможностей. Наслаждение земным бытием не отвергало гармонии плоти и духа, главенства духа.

Писатели и поэты Возрождения охватывали своим творчеством все сферы человеческих эмоций. Вместе с тем жанровая система в литературе отвергала сказки и басни как «презренное» искусст­во, и чисто «сказочная» традиция существовала не в серьезной, а в низкой, лубочной литературе. К которой, впрочем, не гнушал ся прибегать Рабле, используя фольклорные образы великанов I своем знаменитом романе. Интерес к народной культуре как пол неценному эстетическому явлению, как мы знаем, возник вместе с романтизмом, а собирать и записывать сказки во Франции нача ли позднее, чем в других странах Европы, —только в семидеся­тые годы XIX века.

Конец XVII века ознаменован появлением сказок Шарля Пер-ро, которые сделались впоследствии лучшими и непревзойден­ными образцами французской литературной сказки. Сказки с вол­шебными превращениями писали на рубеже XVII—XVIII веков Мари-Жанна Ларитье де Виллодон, Мари-Катерина д'0нуа, Жан­на-Мари Лепренс де Бомон. И в это же время сказки Перро, его современников и последователей начинают переводить в России.

Именно XVIII век считается золотым веком сказки во Фран­ции. В эпоху Просвещения многие писатели прибегали к этом} универсальному жанру, насыщая его актуальным содержанием I:

используя его эстетические возможности. Так, Вольтер писал философские сказки. Нередко прибегали и к стилизации сказок в духе, например, восточных легенд, так как во Франции началось увлечение Востоком после перевода на французский язык араб­ских сказок «Тысячи и одной ночи».

Но в том же XVIII веке мода на сказки стала одновременно ослабевать. Собственно детской литературы тогда не существо­вало, и дети читали то же, что и взрослые, В последующие века из сокращенных сказок Шарля Перро были сделаны чисто детские сказки. Из них были удалены все намеки на фривольность, жесто­кость, литературную игру.

В адаптированном виде были предназначены для детей сказ­ки и басни Жана деЛафонтена( 1621—1695). Он писал комедии, трагедии, поэмы, оды, но славу принесли ему два «презренных» жанра: «Басни» (1669—1694) и «Сказки и новеллы в стихах» (1665. 1666, 1671). На русский язык произведения Лафонтена начали переводить с середины XVIII века, и среди переводчи­ков и тех, кто работал над русскими вариантами басен, были М.В. Ломоносов, И.А. Крылов, В.А. Жуковский, К.Н. Батюш­ков и другие.

С эпохой Просвещения, с культом человеческого разума и со­знательного отношения к миру связаны педагогические теории Руссо. К творческому и философскому наследию энциклопеди­ста обращаются как к кладезю новых для того времени идей и понятий о воспитании и обучении детей.

ФРАНСУА РАБЛЕ

(1494—1553)

Этот величайший художник французского Возрождения и один из крупнейших гуманистов Европы родился в Шиноне, в семье мелкого судебного чиновника. Рабле стал монахом францискан­ского монастыря, затем принял сан священника. Он занимался естествознанием, медициной и в 1528 году, с разрешения церков­ных властей, отправился в Париж. Затем, уже в Лионе, он стано­вится врачом большой больницы и в этом же городе начинает печататься. Некоторое время Рабле жил в Италии, где занимался ботаникой. Известно, что именно церковь и монастыри слави­лись своими фруктовыми садами и селекционной работой. Рабле изучал и собирал неизвестные ему семена и образцы овощей и плодов и отсылал их во Францию.

В 1533 году появилась первая часть «Пантагрюэля». По сути, Рабле использовал и переработал сюжет народной книги «Вели­кие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гарган­тюа». В этом лубочном «Гаргантюа» содержалась широкая фоль­клорная основа и явная сатира на героику старых рыцарских ро­манов. «Пантагрюэль» был задуман Рабле как продолжение этой народной книги, имитирующее наивную эпичность оригинала.

В 1534 году вышла в свет его «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», но она затем сдела­лась первой книгой романа, отодвинув «Пантагрюэля» на место второй книги.

Одним из важных вопросов, поставленных Рабле в этом зна­менитом романе, был вопрос о воспитании Гаргантюа. Король Грангузье сначала поручил воспитание своего сына схоластам. Но сама схоластика как метод к тому времени превратилась в буквоедство. Учителя заставляли мальчика зубрить так, что он мог произнести все без запинки наизусть, не вникая в смысл про­износимого. И он так ничему и не научился. Рабле представляет читателям свои идеалы в главах, посвященных обучению Гар­гантюа гуманистами.

Основные педагогические взгляды Рабле совпадают с прин­ципами итальянских гуманистов и Эразма Роттердамского. Ум и тело человека должны развиваться гармонично, то есть умствен­ное образование обязательно должно сопровождаться физиче­ским воспитанием. В самой же системе воспитания и образования должны чередоваться различные дисциплины, перемежаясь отды­хом, с тем, чтобы ученик учился охотно и с радостью.

Итак, сюжет его романа взят из народной, лубочной литерату­ры, у него фольклорные корни. И сам язык Рабле — в основном народный язык, который автор обогащает литературными и уче­ными элементами. В романе множество пословиц, поговорок, ска­зок, песен, изобилие жанровых картин, сочный и здоровый юмор. В обращении к читателям автор формулирует свое собственное отношение к написанному:

Читатель, друг! За эту книгу сев,

Пристрастия свои преодолей,

Да не введет она тебя во гнев;

В ней нет ни злобы, ни пустых затей.

Пусть далеко до совершенства ей,

Но посмешит она тебя с успехом.

Раз ты тоскуешь, раз ты чужд утехам,

Я за иной предмет не в силах взяться:

Милей писать не с плачем, а со смехом, —

Ведь человеку свойственно смеяться.

В жизни для Рабле самое интересное — это люди, и он создал в своем романе живых персонажей, описав их в ироническом, гро­тескном или юмористическом тоне. Перед взором читателей пред­стает галерея типов эпохи великого гуманиста и жизнелюба. Мудрость и смех Рабле помогли ему создать поистине бессмерт­ный в истории мировой культуры роман. Главы его книги о дет­стве и воспитании Гаргантюа и Пантагрюэля выдержали множе­ство изданий в адаптированном для детского чтения виде.
ШАРЛЬ ПЕРРО (1628—1703)

В 1697 году во Франции вышла книга «Сказки моей матушки Гусыни». Ее автором считался П. Дарменкур, хотя на самом деле сказки написал известный тогда поэт, член Французской акаде­мии Шарль Перро. Автор многих книг, он не хотел ставить свое имя под «несерьезными» сказками и выпустил их под именем сво­его сына. Но именно эти волшебные сказки, как их теперь назы­вают, вошли в золотой фонд мировой литературы и принесли писателю славу. Сказки Перро много раз переиздавались на рус­ском языке, и среди их переводчиков был И.С. Тургенев.

В предисловии к своим сказкам Перро указал на то соедине­ние серьезного и забавного, смешного, которое лежит в основе сказочного жанра: «...Эти безделки вовсе не безделки, а заклю­чают в себе полезную мораль... и игривый склад повествования был выбран только затем, чтобы они действовали на ум читателя с большей приятностью, вместе и поучая и развлекая».

С раннего детства нам знакомы «Красная Шапочка», «Маль-чик-с-пальчик», «Золушка», «Кот в сапогах», «Спящая красави­ца», «Синяя Борода» и другие. Героями одних сказок выступают дети, которые спасаются от злого волка или людоеда. Это, как правило, младшие дети, напоминающие библейского Иосифа, который платил добром за причиненное ему зло. Таков Мальчик-с-пальчик: он, как пишет автор в конце своей сказки, отплатил добром своим близким и обеспечил всю семью — и отца, и брать­ев. Такова и Золушка, она была столь же добра, сколь красива, и взяла своих сводных сестер с собой во дворец. Справедливость в сказках Перро торжествует, и на помощь героям приходят вол­шебные персонажи: добрая фея, она же крестная, к Золушке, или кот в сапогах — к младшему сыну мельника. Волк, кот говорят человеческим языком, и это тоже одна из примет фольклорной сказки, на богатые традиции которой опирается писатель, созда­вая свой авторский жанр. Типично фольклорная основа ярко вы­ступает в «Красной Шапочке» — это повторы («пирожок несу да горшочек масла»), параллелизмы в вопросах Красной Шапочки и ответах переодетого бабушкой волка.

В других сказках Перро выступает на первый план романти­ческая история любви. Добро побеждает зло, и герой, пройдя че­рез испытания, получает свою награду, — как в «Спящей краса­вице» или «Синей Бороде».

Имена героев в сказках Шарля Перро давно уже стали нарица­тельными. Истории Золушки или Синей Бороды, с различными ва­риациями, множество раз разыгрывались в мировой литературе.

Один из выдающихся энциклопедистов эпохи Просвещения во Франции, Руссо родился в Швейцарии, в Женеве. С десяти лет, оставшись без родителей, мальчик воспитывался у родственников. В детстве он много читал. В круг его чтения входила глав ным образом античная литература, в частности «Сравнительные жизнеописания» греческого автора Плутарха. Стремясь походить на античных героев, Жан Жак мужественно переносил физическую боль, несмотря на свое слабое здоровье.

Родственники отдали мальчика на обучение в граверную мастерскую. Но жестокое обращение с ним хозяина заставило его пойти на разрыв со своей родней. В 1728 году начинается пери од его скитаний. Средств к существованию не было, и Руссо был вынужден наняться в лакеи. Его природная доброта и лю­бознательность помогали ему в жизни. Он много занимался са­мообразованием, познакомился с теорией музыки, научился иг­рать на клавесине, сочинял дуэты и кантаты. Он изучил латин­ский и итальянский языки, и ему стали доступны в оригинале Вергилий, Петрарка, Тассо. Во французской литературе инте­рес юноши привлек прежде всего роман Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Руссо сам берется за сочинение стихов, поэм комедий. После скитаний по Швейцарии и Франции Руссо ре­шает наконец отправиться в Париж, чтобы покорить своими талантами французскую столицу. Здесь он познакомился с фи­лософом Дени Дидро. Благодаря своему трудолюбию и непре­рывному самообразованию, Руссо добивается успехов на дип­ломатическом поприще.

К этому времени он был уже хорошо известен как композитор и поэт, по праву занявший свое место среди французских энцик­лопедистов, так как статьи о музыке в «Энциклопедии» Дидро написаны Жан Жаком Руссо. Духом просветительской филосо­фии проникнуты и его трактаты: «Рассуждение о науках и искус­ствах» (1750), «О происхождении и основаниях неравенства меж­ду людьми» (1755) и другие.

Эстетические взгляды Руссо сложились на том основании. что все настоящие образцы вкуса — в природе, и незачем ее исправлять. В XVIII веке, когда в светских кругах отвергалось все стихийное и естественное, Руссо открыл истинное чувство природы. Культ природы — стержень эстетики Руссо. Все при­родное и естественное — красиво. На принципах простоты и естественности покоятся и педагогические идеи французского просветителя.

Философско-педагогический роман «Эмиль, или О воспита­нии» знакомит нас с воображаемым воспитанником и его учите­лем. Свое детство Эмиль, сирота, проводит в деревне, что благо­приятствует физическому и душевному здоровью ребенка. Гуман­ное воспитание Руссо отличается чутким вниманием к задаткам ученика, развивает в нем охоту к ручному труду, хотя Эмиль — дворянского происхождения. Эмиль учится у самой природы, а роман Дефо о Робинзоне Крузо подсказывает ему, что усердным трудом можно прожить даже на необитаемом острове.

Воспитание ребенка — а Руссо уповает прежде всего на вос­питание домашнее или воспитание со стороны природы — долж­но иметь свои ограничения для ученика: самый верный способ сделать вашего ребенка несчастным, пишет автор, — это при­учить его ни в чем не встречать отказа. В то же время нельзя, по мнению Руссо, приказывать детям и вообще претендовать на ка­кую-либо власть над ними. Не следует читать ребенку нотацию: он должен получать уроки из опыта, на практике. «Дайте детству созреть в детях», — эта мысль лейтмотивом проходит через все рассуждения Руссо о воспитательном процессе.

Строгость и снисхождение — вот две стороны одной и той же медали воспитания. «Люди, будьте человечны! Это ваш первый долг. Будьте такими по отношению ко всякому состоянию, вся­кому возрасту, во всем, что только не чуждо человеку! Разве есть какая-нибудь мудрость для вас вне человечности? Любите детство, будьте внимательны к его играм и забавам, к его мило­му инстинкту! Кто из вас не жалел подчас о том возрасте, когда улыбка не сходит с уст, когда душа наслаждается постоянно миром?»

Роман Руссо «Юлия, или Новая Элоиза» — один из лучших романов XVIII века о любви, типичный образец литературной школы сентиментализма. Цельность и естественность любви Сен-Пре и Юлии встречают преграду в виде сословных предрассуд­ков родителей девушки.

Огромное педагогическое значение имеет последняя книга Руссо — «Исповедь». Здесь картины его детства, юности и взросления, нравственный анализ его поступков, раздумья над преврат­ностями судьбы.

Идеи Руссо оказали большое влияние на литературу, филосо­фию и социологию XIX века. Его чувство природы восхищало ро­мантиков Франции, Англии, России: Виктора Гюго, Жорж Санд, Шелли, Байрона, В.Ф. Одоевского и других. Просветительские взгляды французского мыслителя существенно повлияли на миро­воззрение его русских современников: Н.И. Новикова, А.Н. Ради­щева, Н.М. Карамзина. Пушкин называл Руссо в «Евгении Онегине» защитником вольности и прав. Понятие Руссо о «естествен­ном человеке», человеке сердца, было близко Льву Толстому.

В первой половине XIX века, с возникновением во француз­ской литературе школы романтизма, начинается собирание об­разцов народного творчества. В 1830-е годы Жорж Санд собра­ла сказки провинции Берри, а Жерар де Нерваль — сказки про­винции Валуа.

Французские романтики опоэтизировали сказку, превратив ее в полноправный жанр серьезной литературы.