2 Ланглуа Ш. В., Сеньобос Ш. Ббк 63 17} л 22

Для ознакомления с историей и библиографией этого движения см • Bernheim Е. Op. cit. S. 45—55

жүктеу/скачать 398,44 Kb. бет 131/170 Дата 08.02.2022 өлшемі 398,44 Kb. #123052

1 Для ознакомления с историей и библиографией этого движения см • Bernheim Е. Op. cit. S. 45—55. • 218 капитальную часть истории. Но тем не менее, если бы соединить все действия всех индивидуумов, с целью вывести заключение, что в них есть общего, у нас всегда бы остался остаток, который мы не имели бы права отбросить, потому что он представлял бы собою чисто исторический элемент; остаток этот и объясняется тем, что некоторые действия были действиями одного человека или одной группы людей в один данный момент. В плане исторического построения, ограниченном одними общими фактами политической жизни, не было бы места для фарсальской победы или для взятия Бастилии, как фактов случайных, скоропреходящих, но без них история римских или французских учреждений не была бы понятной. Таким образом, история вынуждена соединять изучение общих фактов с изучением некоторых частных. Она имеет смешанный характер, средний между знанием общих явлений и повествованием о происшествиях. Трудность отнести эту помесь к одной из категорий человеческой мысли часто выражалась в ребяческом вопросе: есть ли история искусство или наука? Ш. Общий план классификации, изложенный нами выше, может служить для установления всех родов привычки (обычаев, учреждений), историю которых можно пытаться изучить. Не прежде чем применить этот общий план к какой бы то ни было группе исторических привычек: языку, религии, частным обычаям или политическим учреждениям, нужно всегда разрешить один предварительный вопрос: кто собственно придерживался тех привычек, которые имеется в виду изучить? Они были свойственны большому числу индивидуумов, и это собрание индивидуумов с одними и теми же привычками мы называем группой. Первым условием для изучения привычки является, следовательно, определение придерживавшейся ее группы. Здесь нужна большая осмотрительность, так как малейшая оплошность при определении группы может повредить всему историческому построению. Существует естественная склонность представлять себе человеческую группу по образцу групп животных, как сово- 219 купность совершенно похожих друг на друга людей. Берут группу, соединенную очень поверхностным признаком: нацию, связанную одним официальным правительством (римлян, англичан, французов), народ, говорящий одним языком (греков, германцев), и производят изучение, как будто бы все члены таких групп во всех отношениях походили друг на друга и имели одинаковые обычаи. На деле, ни одна реальная группа, даже централизованное общество, не представляет собою однородного целого. Для большой части человеческой деятельности — языка, искусства, науки, религии, экономической жизни — группа остается подвижной. Что такое группа людей, говорящая погречески, христианская группа, группа новейшей науки? Даже группы, установленные официальной организацией,— государства и церкви — представляют собою только кажущееся единство, в действительности же состоят из разнородных элементов. В состав английской нации входят валлийцы, шотландцы, ирландцы; католическая церковь состоит из верующих, рассеянных по всему миру и отличающихся друг от друга во всем, кроме религии. Не существует такой группы, все члены которой имели бы одинаковые привычки во всех отношениях. Один и тот же человек является одновременно членом многих групп и в каждой группе разнится от своих товарищей. Француз из Канады представляет собою одновременно члена: британского государства, католической церкви и группы людей, говорящих на французском языке. Таким образом, группы перемешиваются одни с другими, делая невозможным деление человечества на вполне различные, рядом стоящие общества. Встречающиеся в исторических документах наименования групп, употреблявшиеся современниками, в большинстве случаев основываются только на поверхностном сходстве. Прежде чем принимать их, следует поставить себе за правило их критиковать и определять с точностью характер и размер группы, задаваясь вопросами: из каких людей группа состояла? какие узы их соединяли? какие у них были общие привычки и какими родами деятельности они отличались друг от друга? Только тогда станет ясно, для каких форм бы- 220 та данная группа может обозначать рамки исследовании, причем придется выбирать род группы сообразно роду изучаемых фактов. Для изучения интеллектуальных привычек (языка, религии, искусства, науки) придется брать за образец не нацию, как политическое целое; но группу людей, придерживавшихся сообща этих привычек; для изучения экономических фактов — группу, связанную общностью экономических условий; политическую группу придется приберегать для изучения социальных и политических фактов, раса же будет устранена вполне. Если в известных отношениях группа и является однородной, то никогда этого не замечается вполне; она разделяется на подгруппы, члены которых отличаются друг от друга некоторыми второстепенными привычками; язык делится на наречия, религия на секты, нация на народности. И обратно, одна группа может походить на другие и приближаться к ним по многим своим качествам; в общей классификации можно распознавать „семьи" языков, искусств, народов. Нужно, следовательно, задаваться такими вопросами: как подразделялась группа? часть какого целого она составляла? Тогда становится возможным изучать методически привычку или даже совокупность привычек в данное время и данном месте, следуя приведенному выше списку. Со стороны метода дело не представляет никаких трудностей для всех родов фактов, являющихся в форме индивидуальных и произвольных привычек, каковы: язык, искусство, наука, понятия, частные обычаи; тут достаточно констатировать, в чем состояла каждая привычка. Следует только стараться различать персонал, создававший или поддерживавший привычки (художников, ученых, философов, творцов моды) и перени- жүктеу/скачать 398,44 Kb. Достарыңызбен бөлісу: