Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

.
Далее эти фрагменты были предложены для анализа восьмидесяти семи испытуемым (табл. 4), различающимся по полу (49 женщин, 38 мужчин), возрасту (43 чел.: 20-30 лет, 34 чел.: 30-45 лет, 17 чел.: 45 - 60 лет. 3 чел.: более 60 лет), профессии (30 чел. - студенты, 5 чел. - преподаватели, 3 чел. - военные, 5 чел. - медицинские работники, 4 чел. - экономисты (бухгалтеры), 9 чел. - менеджеры среднего звена), 8 чел. - юристы (специалисты по государственно-правовым вопросам), 4 чел. - рабочие специальности, 4 чел. - инженеры, 5 чел. - специалисты информатики и связи, 3 чел. - профессии сервиса (парикмахер, флорист, продавец), 3 чел. - безработные), уровню образования (31 чел. - неполное высшее, 10 чел. - среднее (среднее

Таблица 4

Характеристика испытуемых




7

4

Особенности интертекста в анализируемых фрагментах

специальное), 46 чел. - высшее) и др. факторам (начитанность, лояльность к произведениям Б. Акунина).

Неполное высшее

ННН1

распознанного интертекста

10


30


40


50

20

Диаграмма 3. Образовательный фактор

Специалисты сферы сервиса

3%^

Информатика и Л Менеджмент связь \ ^8%

9%

Рабочие специальности 1%

% интертекста

Студенты 10%

Юриспруденция 13%

Преподавание 17%

Военная служба 13

%Бухгалтерия 13%


Медицина 13%

Диаграмма 4. Профессиональный фактор

4. 
   Возможные интертекстуальные переклички (новые включения).
   

Из-за сложности определения самого понятия интертекстуальности не всем испытуемым было понятно, по каким именно критериям стоит анализировать предложенные отрывки, поэтому самый большой процент распознанных межтекстовых перекличек относится к возможным ассоциациям, возникающим при прочтении, но не предполагаемым нами.

Фактор литературных предпочтений и начитанности

.

4. 
   
   

Респондентам был предложен тест с целью выявить уровень их начитанности, а также особенности читательских предпочтений: детективы, фантастика, история, приключения, научно-образовательная, классическая и современная литература, а также религиозные тексты. Учитывалось и возможное отрицательное отношение к чтению как предмету досуга. Исследование показало, что наибольший процент испытуемых лояльны к современной прозе.

% респондентов

Религия

1%

Отрицательное отношение к

чтению /- История

Наука

Приключения 10%Фантастика 16%

Детективы 4%


Современная литература 35%


Классическая литература 23% -

Диаграмма 5. Фактор литературных предпочтений и начитанности

6. Лояльность к произведениям Б.Акунина

Фрагменты текста сложнее воспринимаются читателями из-за наличия внутритекстовых связей с ранее написанными романами, тогда как целое произведение позволяет осмыслить все вероятные включения, поэтому мы посчитали необходимым также узнать читательскую осведомленность и лояльность к произведениям Б.Акунина. Под лояльностью мы понимаем благожелательное отношение к произведениям конкретного автора. Опрос выявил лишь 13 испытуемых, читавших детективные романы автора ранее

1%Стереотипы 3% Авторские претексты

2%


История 8%


Новые включения 30%

Русская литература 20%

Зарубежная литература

3%


Кинематограф

3%

Диаграмма 7. Восприятие интертекста

Итак, на основании полученных данных можно прийти к заключению,

что такие факторы, как возраст, пол, профессия и образование лишь

незначительно влияют на восприятие интертекста. Результаты нашего

8

0
эксперимента показали, что профессиональная направленность, в частности, гуманитарная способствует лучшему пониманию самого явления интертекстуальности, а, следовательно, и самих интертекстуальных включений. Основными критериями, по нашему мнению, являются начитанность и кругозор испытуемого, а также его лояльность к произведениям автора.

2.4.2. Анализ восприятия интертекста зарубежными читателями

Романы Акунина были переведены на несколько языков, в частности, на английский и французский. Переводами на английский язык занимался Эндрю Бромфилд - британский редактор и переводчик классической и современной русской литературы, познакомивший англоязычных читателей с произведениями братьев Стругацких и В. Пелевина. Над французскими переводами романов работали О. Шевало (Azazel, Léviathan, Missions spéciales, L'attrapeur de libellules , Pélagie et le bouledougue blanc, Pélagie et le moine noir), И. Сокологорски (Le Gambit turc, La mort d'Achille), JI. Дагуино (La mort d'Achille), П.Лекесн (Missions spéciales, Le conseiller d'état, Le courennement, La maîtresse de la mort, L'amant de la mort), A. Карвовски (Pélagie et le bouledouge blanc, Pélagie et le moine noir) и С. Каждан (Pélagie et le coq rouge).

Материал исследования. Для анализа восприятия нами были выбраны изданные в переводе на Западе исторические детективы Б. Акунина из цикла «Приключения Э. Фандорина» и «Провинциальный детектив»: «Азазель», «Турецкий гамбит», «Левиафан», «Смерть Ахиллеса», «Особые поручения», «Статский советник», «Коронация», «Любовница смерти», «Любовник смерти», «Алмазная колесница», «Пелагия и белый бульдог», «Пелагия и черный монах», «Пелагия и красный петух». Информация была получена по отзывам более 200 читателей, приобретающих книги через интернет-сервис www.amazon.com (54), www.amazon.co.uk (41), www.amazon.fr (37), www.babelio.com (9), а также по журналистским рецензиям и отзывам на сайтах: http://themanbooker.wordpress.com, www.larussiedaujourdhui.fr и др. (Приложение 3).

Целью проводимого исследования является выявление особенностей и возможных расхождений в восприятии интертекстовых включений исходного и переводного текста носителями различных культур.

Как отмечал У. Липпман, стереотип формирует общественное мнение, потому что «мы воспринимаем предметы через стереотипы нашей культуры», а «существующие типы, принятые образцы (patterns), стандартные варианты интерпретации перехватывают информацию на ее пути к сознанию» [Липпман, 2004, с. 97,100]. Читателям Великобритании и США, как правило, свойственно сравнивать манеру письма Акунина с произведениями англоязычных авторов, т.е. с претекстами своей национальной энциклопедии. Так, обнаруживается сходство романов и героев с произведениями Агаты Кристи и Конан Дойла. В инспекторе Гюставе Гоше из «Левиафана» читатели отметили аллюзию на Эркюля Пуаро, а саму конструкцию «герметичного детектива» сравнили с детективами «Смерть на Ниле» и «Убийство в Восточном экспрессе». Также десять героев произведения, один из которых является убийцей, не могли не напомнить о «Десяти негритятах» все той же Агаты Кристи. Некоторые называют Фандорина русским Джеймсом Бондом и Сэмом Спейдом из нуар- фильма «Мальтийский сокол» в исполнении Хэмфри Богарта, а сам «Левиафан» вызывает ассоциации с «Титаником». Знакомые с русской историей реципиенты замечают сходство Белого генерала Соболева из «Турецкого гамбита» с его историческим прототипом Скобелевым, а само произведение с романом Джорджа Макдональда Фрейзера «Флэшмен». Герой цикла романов о Британской империи эпохи ее расцвета, написанных в форме мемуаров Флэшмена - изгнанный за пьянство из Рагби-скул, Гарри Пэджет Флэшмен поступает на воинскую службу, и судьба носит его по всему миру в эпоху, когда над владениями королевы Виктории не заходило солнце; герой Фрейзера участвует в войнах, политических скандалах и дипломатических интригах того времени, сталкивается с реальными историческими персонажами, а также знаменитыми литературными героями вроде Шерлока Холмса [Приводится по: Артемьев, 2008, Электронный ресурс]. В «Азазель» обнаружились аллюзии на «Три мушкетера» А. Дюма [Дюма, 2010] и произведения Артуро Переса-Реверте, Э. Питере, К. Kappa. Владелец книжного магазина Charlie Byrne's в Ирландии в своей рецензии на произведения фандоринского цикла отмечает сходство серии с романами К.Дж. Сэнсома о приключениях Мэтью Шардлейка (фоном описываемых событий является королевский двор эпохи Генриха VIII).

При анализе восприятия интертекстовых включений с точки зрения национальных энциклопедий разных стран нами был отмечен интересный факт: в романе Бориса Акунина «Азазель» два студента - Ахтырцев и Кокорин испытывали судьбу, как выражается автор, «американской рулеткой». Один читатель из США, оставивший свой отзыв, возмутился, посчитал это обидным и указал на «историческую неточность» автора - всем известная экстремальная азартная игра называется «русской рулеткой». Между тем, в русской дореволюционной литературе нет ни одного упоминания этой игры. Единственный трюк, отдалённо похожий на русскую рулетку, описан в «Герое нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Но Б.Акунин знает, что существует всего лишь несколько версий-легенд, объясняющих возникновение этой игры. Большинство из них связывает возникновение русской рулетки с Россией, русскими солдатами и офицерами. Британский исследователь К.Озен сообщает, что первое письменное упоминание термина «русская рулетка» относится как раз к американской литературе - 30 января 1937 года, а именно, к статье «Русская рулетка» Джорджа Сурдеза, опубликованной в американском журнале «Collier's Weekly» [Othen, 2009, Электронный ресурс]. Сам автор не объясняет этимологию термина «русская рулетка». Не исключено, что «игра» просто была им придумана.

Интересно, что описывается наиболее экстремальный и наиболее «смертельный» вариант русской рулетки — когда в барабане револьвера остаётся лишь одно пустое гнездо, но примечательно, что число патронов указано не для револьвера Нагана (7 штук), бывшего основным револьвером русской армии в 1917 году, что позволяет предположить чисто литературное происхождение легенды о «русской рулетке». Или, вероятно, Б. Акунин опять решил спровоцировать читателя, потому что существует другое менее известное понятие - «американская дуэль» - «способ разрешения споров и конфликтов, суть которого сводится к тому, что два человека договариваются тет-а-тет, при свидетелях или публично о том, что один из них совершит суицид; кто именно из них станет самоубийцей решается посредством жребия» [Кулепетова, 2007, Электронный ресурс]. Есть толкование этого термина и в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона» [ЭСБЭ, 1891, с. 638], который сообщает о том, что его происхождение относят к Америке несправедливо. Это дает основание полагать, что эпизод, описанный в романе, является вариантом американской дуэли, а Акунин просто немного изменил название, обращая внимание на то, что оба понятия - «русская рулетка» и «американская дуэль» - не являются исторически достоверными. Эти факты, вероятно, незнакомы американцам, или просто непонятен тонкий юмор автора.

Проанализированный нами материал позволяет сделать вывод, что иностранные читатели считают романы Акунина пародиями на известные детективы. Американские реципиенты относят эти детективы к модному сейчас жанру "what if' (англ. дословно «что если») - истории, представляющие собой предположения, а не исторические факты [LED, 2006, р. 1750]. Задумкой писателя как раз и является попытка как можно точнее повторить стиль письма известных авторов. Например, «Азазель» - это конспирологический детектив, «Турецкий гамбит» - шпионский детектив, а «Левиафан» - герметичный и т.д.

Восприятие французов как представителей общей с нами группы высококонтекстуальных культур немногим отличается от британского и североамериканского, за исключением того, что читатели во Франции с осторожностью критикуют прозу Акунина, избегая сравнений и слов «пародия» и «плагиат», а также отмечают юмор как основную составляющую циклов «Приключения Э.Фандорина» и «Провинциальный детектив».

В аннотации к «Azazel» на сайте www.amazon.fr роман предлагается как «Гоголь и Толстой под детективным соусом», а образ Фандорина сравнивается с образом инспектора Клузо, героя серии фильмов «Розовая пантера». Также персонаж Эраста Фандорина, по мнению французских читателей, схож с Арсеном Люпеном из детективных романов Мориса Леблана, а сами произведения с историческими романами Эжена Сю и Александра Дюма. Журналистские поединки в «Le Gambit turc» сравниваются читателями с детективными романами Г. Леру, главный персонаж которых репортер Ж. Рулетабиль. Описание Хитровки в романе «L'amant de la mort» вызывает ассоциации с мрачными детективами Э. По.

2.4.3. Сопоставительный анализ восприятия интертекстуальных элементов русскими и иностранными читателями

Известно, что совершенно новая информация воспринимается читателем с большим трудом. Он, часто даже неосознанно, пытается найти в незнакомом тексте что-то ему уже известное. Не последнюю роль в процессе интерпретации играют фоновые знания реципиента или его культурная память, представленная различными энциклопедиями: индивидуальной, универсальной и национальной.

Выявление текстов, относящихся к индивидуальной энциклопедии, не входит в задачи нашего исследования, а в случае с универсальной - не представляется целесообразным в силу объема материала, но можно попытаться охарактеризовать отдельные лингвокультурные сообщества (в нашем случае России, Великобритании, Франции и США), а также тексты, составляющие национальные энциклопедии.

O.A. Леонтович считает, что основу национально-культурной специфики могут составлять: историческая память народа - носителя лингвокультуры, культурологические реалии, ономастические реалии, менталитет основной массы представителей, ценности, принятые внутри данной культуры, традиции, прецедентные тексты [Леонтович, 2003, с. 322-324].

Многочисленные исследования последних лет позволяют выделить следующие русские национально-культурные особенности - концепты: соборность, терпение, воля, удаль, беспредельность, тоска, продиктованные геополитическими и природными условиями; интеллигентность как отражение ментальности; вера (духовность), приоритет духовно-нравственных мотивов жизненного поведения и труда по сравнению с материальными, экономическими, политическими и т.п. [Приводится по: Андреев, 2010, Электронный ресурс].

Взаимодействие этих концептов на разных уровнях способствовало «оседанию» в национальной культурной памяти таких сильных литературных текстов, как произведения A.C. Пушкина, И.А. Крылова, Н.В. Гоголя, A.C. Грибоедова, А.Н. Островского, И.С. Тургенева, М.Е. Салтыкова-Щедрина, H.A. Некрасова, В.В. Маяковского, М.А Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова, Б.Ш. Окуджавы; а также сильных нелитературных текстов, представленных высказываниями политических лидеров, текстами песен, рекламы, названиями отечественных фильмов [Приводится по: Денисова, 2004, с. 133].

Профессор университета МакГилла Л. Парте отмечает, что «память обеспечивает культурную целостность путем создания самоописательных дискурсов или культурных моделей. Такие дискурсы могут принимать форму канона или мифа» [Parts, 2008, р. 3]. Неизменный культурный миф Великой Русской Литературы, культурная традиция видения литературы как источника национальной гордости базируется и состоит из имен писателей, включенных в канон: Пушкин, Достоевский, Гоголь, Толстой и Чехов.

Основа национально-культурной специфики жителей Европы имеет существенные отличия. В частности, в формировании характера жителей Великобритании, как отмечает М.В. Цветкова, решающим явилось островное положение страны, отделяющее страну от Европы и остального мира. Размеренное течение жизни как бы в отрыве от всего остального мира обусловило знаменитую английскую приверженность традициям (консерватизм, нелюбовь к переменам), твердость характера, закаленность тела и духа, сдержанность в выражении чувств и эмоций [Приводится по: Межкультурная коммуникация, 2001, Электронный ресурс].

По данным исследований, такие важнейшие для истории Великобритании события как реформация церкви и пуританство, под знаком которого совершалась в XVII веке буржуазная революция, промышленный переворот, также оставили свой след в формировании английского национального характера. В обществе сложились концепты, связанные с пуританским мировоззрением: бережливость, трудолюбие, умеренность, скромность, сдержанность, здравый смысл и приверженность «золотой середине». Также среди наиболее значимых концептов английского культурного мира выделяют следующие: дом, свобода, частная жизнь (приватность), чувство юмора, джентльменство, честная игра, традиция (наследие).

Хотя нам представляется целесообразным описать общие культурные особенности, свойственные населению Великобритании, сами жители Британских островов очень ревностно относятся к вопросу своей национальной идентичности - здесь проживают англичане, валлийцы, ирландцы и шотландцы. Кроме того, в последнее время социальная и политическая нестабильность в ряде государств стимулирует приток иммигрантов в экономически благополучные страны, в частности в Великобританию, что также влияет на формирование культурной и языковой картины [Приводится по: Леонова, 2011, с. 4].

Нетрудно догадаться, что в канон английской национальной литературы входит множество имен (X. Блум в своем исследовании выделяет более 200 авторов). Примером может служить произведение «Трое в лодке, не считая собаки» Дж.К. Джерома, отразившее такие концепты как «чувство юмора», «сдержанность», «традиции» и «джентльменство». С.Г. Тер-Минасова также отмечает «юмор» как главную характеристику английской литературы: «Наоборот, чопорные и сдержанные до абсурда англичане из анекдотов создали литературу, полную искрящегося юмора, иронии, сарказма: литературу Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Оскара Уайльда, Диккенса, Теккерея. Шекспира, наконец, у которого на пять трагедий приходится 22 комедии. Ни в одной культуре юмор не ценится так высоко» [Тер-Минасова, 2008, с. 143].

Профессор университета Париж VIII И. Сокологорски считает, что «французский культурный мир достаточно цельный, хотя французы не составляют чистой расы». «Антропологический портрет нации сегодня еще более нечеток. Постоянный приток в страну жителей заморских территорий, арабов, эмигрантов из Азии и Восточной Европы рождает сложные демографические проблемы, хотя не подрывает значимости французского языка и не разрушает основ французской культуры» [Межкультурная коммуникация, 2001, с. 197].

Национальная культура Франции складывалась на фоне религиозных войн, революций, народных восстаний, многочисленных реформ и смен режимов и т.д. - невозможно назвать все исторические факты, повлиявшие на французскую цивилизацию. Результатом явились «исторические константы, явленные через имена, места действия, события: Лютеция, Париж, Версаль - не единственно обозначения подмостков истории. Жанна д'Арк, Наполеон, де Голль... 843, 1789, 1870, 1914, 1945... - знаки, символы, ключевые понятия и эмоциональные переживания национальной судьбы, французской культуры» [Там же. С. 200].

И хотя исторические опоры, отраженные в национальном сознании в форме концептов, не могут в полной мере охарактеризовать культурный мир Франции, существуют некоторые общие особенности: дух критицизма, свободолюбие, республиканские ценности, любовь, забота о справедливости, дух рыцарства, индивидуализм, элегантность, бережливость, вкус к комфорту, чувство солидарности.

Эти культурные концепты сформировались в прошлом, но по-прежнему актуальны: Шарля де Голля сравнивают с Жанной д'Арк, деятельность Вольтера и просветителей воплощена в концепте «дух критицизма», традиция рыцарства, восходящая к «Песни о Роланде», находит отражение и в современности - произведения А. де Сент-Экзюпери, Р. Гари, история жизни Ш. де Голля и т.д.

Мы также проследили процесс формирования национально-культурных особенностей США и, ссылаясь на труды И.М. Попова, отметили такие черты, как: вера в судьбу, удачу, фортуну, идея реальности быстрого обогащения, терпимость, индивидуализм, жизнь - это конкуренция, идея упорного целеустремленного труда, предприимчивости. Попов также приводит цитату президента США Теодора Рузвельта: «Америку уничтожат следующие идеи: процветание любой ценой; мир любой ценой; превыше всего меры безопасности, а не исполнение долга; любовь к спокойной жизни; теория быстрого обогащения» [Попов, 2010, Электронный ресурс].

В.В. Ощепкова среди типичных черт американцев выделяет «независимость, энергичность, предприимчивость и трудолюбие» [Ощепкова, 2004, с. 305]. Она отмечает, что для общества США характерна раскованность, прямолинейность, расчетливость и замкнутость. Понятие равенства является основополагающим - «определяет характер взаимоотношений между людьми: не подчеркиваются классовые различия, разница в возрасте, служебном положении» [Там же].

Стоит отметить, что, несмотря на то, что многие концепты были заимствованы американцами из Старого света, поскольку переселенцами, осваивающими новый континент, были представители европейских наций, «прошедшие последовательные этапы исторического развития, со сложившимися государственным и социальным устройством, культурой, религией и моралью» [Стеценко, 2009, с. 20], постулирование единого с Великобританией этноязыкового сознания выглядело бы искусственным [Валуйцева, Хухуни, 2012, с. 94]. Более того, в новых условиях эти концепты приобрели дополнительные значения. Такими являются, например, два основополагающих для истории США концепта - хаос и порядок, появившиеся в условиях колонизации, когда «антиномия хаоса и порядка во многом определила сущностное содержание исторической практики и сопровождавших ее духовных процессов» [Там же].

Индивидуализм, например, широко представлен в американском фольклоре, где «всегда действуют герои-одиночки, например, Дейви Крокетт (Davy Crockett), Майк Финк (Mike Fink), Пол Баньян (Paul Bunyan), «Одинокий волк» (Lone Wolf), знаменитый фильм с участием Кэри Гранта «High Noon» — о шерифе в маленьком городке, который в одиночку борется со злом и побеждает» и т.д. [Леонтович, 2003, с. 201]. «История пограничной полосы» У. Бирда (1729 г.) «Автобиография» Б. Франклина представляют собой литературные памятники американскому трудолюбию,

самосовершенствованию и предприимчивости в борьбе с хаосом. Вера в удачу, возможность обогащения вне зависимости от социального происхождения подготавливает почву для романтического устремления к свободе, равенству и независимости, что отражено в поэзии У. Уитмена, романах «Алая буква» Н. Готорна и «Моби Дик» Г. Мелвилла и т.д.

Среди американских авторов, входящих в литературный канон, X. Блум [Bloom, 1994] выделяет В. Ирвинга, Дж.Ф. Купера, Э. Дикинсон, Э.А. По, М.

Твена, Т. Драйзера, Г. Стайн, Ф.С. Фитцджеральда, У. Фолкнера, Т. Уильямса и др. авторов.

Итак, мы можем сделать вывод о наличии существенных различий в культурах, ценностных ориентирах и национальных характерах. Но среди множества противоречий имеются некоторые сходства, отмеченные американским ученым Э. Холлом, который разработал типологию культур в соответствии с их контекстом - «информацией, окружающей и сопровождающей то или иное культурное событие» [Цит. по: Садохин, 2004, с. 89]. Согласно этой типологии культуры делятся на высококонтекстуальные, отличающиеся наличием тесных связей между людьми, что обусловливает высокую информационную обеспеченность и накопление исторического опыта, и низкоконтекстуальные, характеризующиеся низким количеством неформальных информационных сетей, строгим разграничением межличностных контактов, следствием чего является слабая информированность и большая потребность в дополнительной информации для понимания представителей других культур. Э. Холл приходит к выводу, что французская и русская культура относятся к высококонтекстуальным, а американская - к низкоконтекстуальным. К последним, по нашему мнению, также можно отнести культуру английскую (табл. 6).

Итак, исходя из вышеизложенного подхода к анализу культур можно сделать предположение, что национальная культурная и историческая память, отраженная в реалиях и фольклоре, ценностях и традициях, менталитете, концептах, стереотипах, языке и литературе, является неиссякаемым источником интертекстуальных заимствований

.

Таблица 6 Высококонтекстуальные культуры	Россия	соборность, терпение, воля, удаль, беспредельность, тоска, вера (духовность); интеллигентность	щ		н
	Франция	индивидуализм, дух критицизма, свободолюбие, республиканские ценности, любовь, забота о справедливости, дух рыцарства, элегантность, бережливость, вкус к комфорту, чувство солидарности
Низкоконтектуальные культуры	Великобритания	бережливость, трудолюбие, умеренность, скромность, сдержанность, здравый смысл, приверженность «золотой середине», дом, свобода, частная жизнь (приватность), чувство юмора, джентльменство, честная игра, традиция (наследие).
	США	вера в судьбу, удачу, фортуну, идея реальности быстрого обогащения, терпимость, индивидуализм, жизнь - это конкуренция, идея упорного целеустремленного труда, независимость, энергичность, предприимчивость и трудолюбие, раскованность, прямолинейность, расчетливость и замкнутость, равенство
Общее				трудол юбие		индивид уализм	бережливость, свобода

Культурные особенности и концепты

Таким образом, интетекстуальные элементы, сознательно или нет включенные Б. Акуниным в свои произведения, воспринимаются представителями различных культур по-разному. Русские, например, распознают аллюзии на классические произведения русской литературы, фильмы и реалии, входящие в национальную энциклопедию. В восприятии жителей Северной Америки, Великобритании и Франции появляются новые элементы, возникшие из восприятия адресатов другой культуры. Например,

в
Азазеле с его стремлением к мировому господству русские читатели видят библейского «совратителя человечества», а англоязычные реципиенты еще и отмечают аллюзию на Свенгали, отрицательного персонажа очень популярного американского романа конца XIX века «Трилби» (так звали прекрасную ирландскую натурщицу, которая под гипнозом демонического музыканта Свенгали стала известной певицей, а после его смерти утеряла дар; это имя иногда используют, называя так мужчину, своей сильной волей гипнотизирующего женщину и подчиняющего её себе), написанного Джорджем Дю Морье [Т)и Маипег, 2009].

Вслед за наблюдением Ю.К. Щеглова, отмечающего определенный канон в построении детективного сюжета [Жолковский, Щеглов, 1996, с. 97], можно предположить, что и Б. Акунин также пользовался определенными правилами написания произведений детективного жанра. А поскольку, как упоминалось выше, общество нуждается только в том культурном наследии, которое сохраняет существующее представление о нации, реципиенты склонны искать ассоциации с претекстами своего языка и культуры: концепт сыщика, сложившийся у британских читателей, - Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро, франкофоны склонны отмечать отсылки к комиссару Мегре, Арсену Люпену и инспектору Клузо, а американцы чаще отмечают сходство с концептами героев кинематографа - Сэм Спейд, Джеймс Бонд.

Анализ восприятия текстов переводов Б. Акунина, составленный по отзывам читателей Франции, США и Великобритании, свидетельствует о том, что в распознавании интертекстуальных включений важную роль играет национальная культурная память, знание исторических событий, описываемых в соответствующих произведениях и общность культурного наследия, а также определенные стереотипы, сложившиеся у представителей принимающей культуры. Мы также полагаем, что диалогу культур может способствовать адекватность перевода интертекстуальных элементов.

Выводы по второй главе

1. 
   Материалом нашего исследования являются циклы исторических детективов современного писателя Б. Акунина «Приключения Э.Фандорина» и «Провинциальный детектив»: «Азазель», «Турецкий гамбит», «Левиафан», «Смерть Ахиллеса», «Особые поручения», «Статский советник», «Коронация», «Любовница смерти», «Любовник смерти», «Алмазная колесница», «Нефритовые четки», «Пелагия и белый бульдог», «Пелагия и черный монах», «Пелагия и красный петух», а также их переводы на английский и французский языки, выполненные Э. Бромфилдом, О. Шевало, И. Сокологорски, Л. Дагуино, П. Лекесном, А. Карвовски и С. Каждан, общим объемом 16468 страниц.
   
2. 
   Произведения Б. Акунина можно отнести к жанру исторической стилизации, поэтому автор активно применяет реконструкцию реалий, речи и быта XIX века. Он активно использует интертекстуальные включения из ранее написанных произведений, которые сохраняют с помощью интертекста определенный образ культуры, вступая в диалог с известными историческими претекстами, представляющими культурное наследие.
   
3. 
   Характерной особенностью детективных романов Б. Акунина является многоуровневость интертекста, подразумевающая как эксплицитную маркированность - ссылки как на известные исторические факты и тексты, входящие в образовательный канон, так и маркированность имплицитную - события, предполагающие общность литературной памяти автора и читателя, а также так называемые «интеллигентские игры» - ссылки на профессиональные тексты, элитарную литературу и авторское кино, что позволяет читателям разной литературной подготовки получить «удовольствие от текста» и свободно понимать текст.
   
4. 
   Анализ материала исследования позволил выявить следующие тематические группы претекстов: история, мифология, религия, стереотипы, фольклор, кинематограф, русская и зарубежная литература, жанровые и авторские претексты. На основании коммуникативной модели P.O. Якобсона выделены следующие функции интертекста в анализируемых текстах: метатекстовая, коммуникативная, поэтическая (эстетическая), апеллятивная, экспрессивная, референтивная, орнаментальная. Экспрессивная функция, которую имеют большинство интертекстуальных связей в произведениях Б. Акунина, является основной.
   

6. Машинный контент-анализ используемых Б. Акуниным прецедентных имен, проведенный с помощью программы разработки Гарвардского университета УоБЫкоёег [УозЫкоёег, Электронный ресурс], позволяет сделать вывод, что наиболее насыщены прецедентными именами категории «авторских претекстов», «история» и «литература», а тексты серии «Провинциальный детектив» о приключениях сестры Пелагии изобилуют включениями из религиозных текстов. Стоит также отметить, что упоминаемые названия, фамилии и имена отсылают к общеизвестным текстам или событиям, а в виду своей эксплицитной маркированности не представляют труда для распознавания конкретных целей автора, их использующего.

8. Эксперимент по изучению восприятия интертекста, проведенный методом опроса 87 испытуемых с помощью разработанной нами анкеты, позволил установить, что такие факторы, как возраст, пол, профессия и образование лишь незначительно влияют на восприятие интертекста. Но важно отметить, что профессиональная направленность, в частности, гуманитарная способствует лучшему пониманию самого явления интертекстуальности, а, следовательно, и самих интертекстуальных включений. Основными критериями, по нашему мнению, являются начитанность и кругозор испытуемого, а также его лояльность к произведениям автора.

Эксперимент проводился на представительной выборке из 10 фрагментов текстов, отобранных из общего материала исследования, содержащих интертекстуальные включения из всех представленных категорий претекстов.

9. Для решения задач исследования также были проанализированы отзывы 200 зарубежных читателей, приобретающих книги через интернет- сервис www.amazon.com,www.amazon.co.uk,www.amazon.fr,www.babelio.com, а также по журналистским рецензиям и отзывам на сайтах: http://themanbooker.wordpress.com, www.larussiedaujourdhui.fr и др.

Анализ восприятия текстов переводов Б.Акунина, составленный по отзывам читателей Франции, США и Великобритании, свидетельствует о том, что в распознавании интертекстуальных включений важную роль играют знание исторических событий, описываемых в соответствующих произведениях, и общность культурного наследия, а также определенные стереотипы, сложившиеся у представителей принимающей культуры.

жүктеу/скачать 2,28 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: