Чесать, обдирать, трепать

133 
кривой», одной из приоритетных областей действия которой 
является представления о нормах человеческого поведения. 
Это приводит к тому, что в мотивационной логике признак «быть 
изогнутым» интерпретируется в обобщенно-нормативном плане — 
вести себя не так, как следует: 
гнýться
‘бездельничать, слоняться’ 
[СРГСУ 1, 108], 
прогнýться
‘пробездельничать’ [СРГСУ 6, 465], 
огинáться
‘слоняться где-либо без дела, околачиваться’ (ставроп.) 
[СРНГ 22, 317], 
огибаться
‘бездельничать’ [СРГСУ 3, 36], 
огибáлой
‘ленивый’ [СРГСУ 3, 36], 
выгибáться
‘лодырничать, шататься без 
дела’ сев.-двин.) [СРНГ 5, 264], 
произгибáться
‘пробездельничать’ 
(свердл.) [СРНГ 32, 146], 
перегибáться
‘лодырничать’ (сев.-двин.) 
[СРНГ 26, 65]. Лексема 
кобéниться
‘лениться’ (яросл., волог.) [СРНГ 
13, 357] находит место в модели ‘гнуться’ 

‘лениться’ при 
выделении архаичной приставки 
ко
- и корня -
бен
-, имеющего 
семантику гнутья, искривления [Петлева 1996, 31]. 
Данная мотивационная модель достаточно укоренена в языко-
вом сознании. Диалектный материал свидетельствует о сущест-
вовании однокоренных слов, связанных идеей лени/праздности и 
восходящих к праславянским корням, 
*lQk- 
и 
*ob-gur-
, обозна-
чающих процесс гнутья [ЭССЯ 16, 142—144; ЭССЯ 24, 47—48]: 
лукáвить
‘лениться’ [КСГРС], 
лукáвый
‘ленивый’ (оренб., моск., 
камч.) [СРНГ 17, 188]; 
óгур
‘ленивый человек’ [КСГРС], 
óгыр 
‘лентяй’ [КСГРС], 
огýрливый
‘не занятый делом, праздный’ 
(перм.) [СРНГ 22, 366], 
огуря´ться
‘отделаться, отнекаться от по-
ручения, от работы’ (новг., твер., волог., маиб., вят. и др.) [СРНГ 
22, 366], 
óгурь ленúвая
‘лентяй’ [КСГРС]. 
Семантические связи единиц модели ‘гнуться’ 

‘лениться’ 
вводят в представление о лентяе характеристику, обозначаю-
щую возможную форму поведения лентяя при увиливании от 
работы и эксплицируемую 
а)
мотивом хитрости, ср. лит. 
лука-
вый
‘хитрый, коварный, исполненный коварства’, диал. 
лука-
вить
‘хитрить, действовать лживо, кривить душой’ [Даль 2, 
705]; 
б)
мотивом упрямства, актуального для производных с ос-
новой 
огур-
, ср. 
огýрничать
‘упрямиться’, ср. также лукáвый 
‘упрямый, скрытный’ (камч.) [СРНГ 17, 188]; 
в)
мотивом крив-
ляния, притворства, ср.: 
лóдыря корёжить
‘лениться, бездель-
ничать’ [ФСРГС, 45] (при 
корёжить
‘изображать, корчить из 

134 
себя’ (смол., ворон., новосиб.) [СРНГ 14, 314]), 
лодыря корчить
‘бездельничать’ [КЯОС, 105]. 
Трясти.
Обозначение толчкового, колебательного воздействия 
на предмет служит исходным пунктом для появления ряда еди-
ниц с семантикой безделья. Особенностью реализации данной 
модели является смысловой акцент на обращенности действия на 
субъект, что проявляется не только в возвратной форме глагола 
натря´хиваться
‘бездельничать’ [СРГСУ 3, 189], но и «от обрат-
ного» — во фразеологизме 
ку
´
моку трясти
´ ‘бездельничать’ 
[ФСРГС, 105] и отфразеологических наименованиях 
лобот-
ря´сина 
‘лентяй, бездельник’ (твер., пск., влад., калуж., смол.) 
[СРНГ 17, 98], 
лоботрёс
‘бездельник, лентяй, лоботряс’ (ка-
луж.)[СРНГ 17, 98], 
дуботря´с
‘бездельник’ [СЮРКК 81], 
дубот-
ря´сничать
‘бездельничать, уклоняться от работы’ [СЮРКК 81], 
в которых позицию объекта замещает метафорическое обозначе-
ние внутренних свойств субъекта. Так, отфразеологические но-
минации коррелируют между собой по признаку твердости 
(ср. 
лоб
-, 
дуб
-), символизирующему физическую крепость и, од-
новременно, упрямство, интеллектуальную неполноценность 
лентяя. Выражение 
кумоку трясти
представляет собой случай 
редупликации явления с целью экспрессивного усиления впечат-
ления, ср. 
кумока 
‘лихорадка’ (волог., олон., том., перм., урал., 
енис.) [СРНГ 14, 102] с актуализацией признака ‘болезненное со-
стояние’. Лексема 
оттряха
‘ленивый, неисправимый в озорстве, 
в шалостях, сорвиголова’ (брян.) [СРНГ 24, 340] имеет мотиваци-
онное значение ‘тот, кто оттряхивается (от работы)’. 
* * * 
Среди глаголов физического воздействия наиболее часто 
вступают в семантическую связь с идеей лени глаголы нанесения 
удара и гнутья. Производительность первой номинативной моде-
ли объясняется значительной ролью семы интенсивности, яв-
ляющейся основой экспрессивности производных единиц. Спе-
цифичность второй модели заключается в способности манифе-
стировать идею антинормы. Последняя располагается в н р а в -
с т в е н н о - п о в е д е н ч е с к о й п л о с к о с т и , причем затраги-
вается как в общем виде (‘вести себя не так, как следует’, ‘потеря 

135 
нравственных качеств’), так и в обозначении конкретных форм 
поведения (ср. мотивы хитрости, упрямства, притворства).
В рамках базовой модели реализуется аспект в з а и м о о т -
н о ш е н и я л е н т я я с л ю д ь м и , в соответствии с которым 
субъект лени мыслится отторгнутым от общества или заслуживаю-
щим физического наказания. Ряд мотивов рисует собственно 
п о р т р е т л е н т я я , отличающийся неоднозначностью: с одной 
стороны, присутствуют мотивы безжизненности, недееспособно-
сти; с другой стороны, мотивы двигательной активности, физиче-
ской крепости. В портрет лентяя может также входить представ-
ление о его интеллектуальной неполноценности. Т е м п р а б о т ы
характеризуют противопоставленные признаки: с одной стороны, 
интенсивно, с другой — медленно. 

жүктеу/скачать 1,47 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: