"Однако при этом бурном росте коллективизации

ства отстает, и по этим районам требуется усиление 
работы по коллективизации и оказание в этих целях 
специального содействия и помощи..." 
B пункте 3 проекта комиссии Яковлева основной 
формой организации колхозного строительства призна­
валась "сельскохозяйственная артель, в которой коллек­
тивизированы
 основные
средства производства (земля, 
инвентарь, рабочий скот, а также
 товарный продуктив­
ный скот)
при одновременном
 сохранении в данных 
условиях частной собственности крестьянина на мел­
кий инвентарь, мелкий скот, молочных коров и т.п., 
где они обслуживают потребительские нужды кресть­
янской семьи"
(выделено нами - Ж.А.). 
T. Рыскулов по поводу данной редакции пункта 3 
проекта постановления писал: "Обобществлять только 
"товарный скот"
(понятие растяжимое) значит вообще 
затормозить обобществление скота, а давать категоричес­
кое указание вне всяких ограничений
 "сохранить в част­
ной собственности мелкий инвентарь, мелкий скот, 
молочных коров и т.д."
значит тянуть события назад и 
дать явно неправильный лозунг. Эта установка объектив­
но направлена на затягивание борьбы с индивидуалисти­
ческим стремлением крестьянства и затягивание "выкор­
чевывания корней капитализма"... Если это мотиивирует-
ся тем, что индивидуальные хозяйства лучше сохраняют 
скот и увеличат товарность его, то было бы неправильно 
и означало бы доказывать преимущество индивидуаль­
ного хозяйства, тогда как задача сохранения скота и уве­
личения его товарности лучше всего обеспечивается во 
всех отношениях лишь в условиях коллективного хозяй­
ства. Что тут неблагополучно обстоит дело, видно и из 
того, что на заседании Комиссии т. Яковлева давалась 
установка... отом, чтобы выдавать крестьянам, обобщест­
вляющим скот, "премию", т.е. революционный характер 
колхозов подменять сугубой "добровольностью" всего 
дела". 
Автор записки предлагал обобществлять не только 
"товарный продуктивный скот", а весь "основной про­
дуктивный скот". Тот же абзац, где говорилось о "coxpa-
173 

нении частной собственности крестьянина на мелкий 
инвентарь, мелкий скот, молочных коров и т.п." как об­
служивающей "потребительские нужды крестьянской 
семьи", Рыскулов предлагал исключить вообще. 
Свои поправки в этом вопросе он мотивировал тем, 
что по фактам из Урала, Нижней Волги и т.д. "там нача­
лось усиленное обобществление всего продуктивного 
скота, и происходит это путем вынесения решения кол­
хозниками, и особых недоразумений на этой почве не 
наблюдается". Кроме того, следует учесть, писал он, что 
"постановлением CHK РСФСР от ll/XI с.г. по плану ве­
сенней сельскохозяйственной кампании уже предрешена 
необходимость "значительного повышения степени обоб­
ществления скота... Послеэтих постановлений, разослан­
ных на места и уже приводящихся в исполнение, было 
бы совершенно неправильно отменять все это и дезори­
ентировать колхозы... B специальной П/комиссии* (ко­
миссии т. Яковлева) под председательством т. Гринько и 
при участии т.т. Каминского, Клименко, Беленькова, Во­
льфа иРыскулова также бьшо принято решение обобщест­
вить весь основной продуктивный скот, но это решение 
потом было изменено при окончательном редактирова­
нии проекта в основной комиссии" (19). 
Ha своем заседании 5 января 1930г. Политбюро ут­
вердило доработанный вариантпроекта комиссии A. Яков­
лева, а на следующий день он был опубликован в виде 
"Постановления ЦК ВКП(б) о темпе коллективизации и 
мерах помощи государства колхозному строительству". 
Итак, вся страна, словно театр военных действий, 
была поделена на ударные плацдармы и районы эшело­
нированного продвижения кампании. Казахстан волей 
сталинского руководства был отнесен к той региональ­
ной группе, где коллективизацию предполагалось завер­
шить весной 1932г. (за исключением кочевых и полуко­
чевых районов) (20). 
Однако чиновный азарт уже невозможно было "во­
гнать" в какие-то рамки. "Процент" коллективизации ста-
* Подкомиссия. 
174 

новился критерием оценки партийно-политической и ор­
ганизационно-хозяйственной работы, главным мерилом 
деловых качеств местного аппарата, своеобразным"сеза-
мом", перед которым открывались широкие ворота карь­
еры. B результате общественный организм стал испыты­
вать приступ почти что параноидной процентомании. 
Газеты не успевали давать ежедневно меняющуюся ин­
формацию с "колхозного фронта", районы и округа рес­
публики соревновались друг с другом в насыщенности 
победных реляций. 
Ha 20 февраля 1930г. в Казахстане насчитывалось уже 
6722 колхоза, которые включали 441931 хозяйство, или 
35,3 процента их общего числа (21). 
Форсированными темпами протекала коллективиза­
ция в животноводческих районах. Здесь со всей очевид­
ностью сказывалась идеология, выработанная под нажи­
мом Голощекина Ф.И. еще на V Пленуме Крайкома (де­
кабрь 1929г.). Поясняя ее суть, один из тогдашних секре­
тарей Казкрайкома И. Курамысов говорил: "Вполне воз­
можно, что коллективизация животноводческих хозяйств 
несколько сложнее, труднее, чем коллективизация зерно­
вых хозяйств. Это ни в коей мере не означает, что мы в 
этом отношении помирились на меньшем темпе коллек­
тивизации, нежели это предусмотрено в отношении зер­
нового хозяйства" (22). Отсюда резолюция: "Всемерно... 
стимулировать коллективизацию животноводческих хо­
зяйств в таких же темпах, как по зерновому хозяйству" 
(23). 
Детонатором "колхозного взрыва" послужила не 
крестьянская инициатива, как это пыталась представить 
пропаганда. Здесь прямо сказывались методы откровен­
ного давления. Нарушения формально декларированно­
го партийными постановлениями принципа доброволь­
ности и элементарной законности с самого начала приня­
ли повсеместный характер. 
Источники, например, отмечают, что очень часто во 
время проведения сельских сходов вместо обращения "кто 
хочет вступить в колхоз" проводники коллективизации, 
угрожающе "поигрывая" наганом, зловеще вопрошали: 
175 

"Кто против коллективизации?!". B тех случаях, когда 
крестьяне все же не проявляли "доброй воли" и не спе­
шили избавляться от "буржуазной" частной собственнос­
ти, к ним применяли иные "воспитательные" меры. На­
иболее типичными и распространенными являлись такие 
приемы принуждения, как лишение избирательных прав, 
угрозы выселения за пределы района проживания или 
превентивный арест (24). 
Информационные сводки сообщают и о таких изощ­
ренно-садистских приемах "коллективизации", как ими­
тация расстрела (когда по несколько раз стреляли умыш­
ленно выше головы якобы приговоренного к расстрелу, 
что, естественно, доводило жертву до потери рассудка), 
раздевание на морозе, вождение под конвоем босыми по 
снегу через всю деревню, насильное заталкивание в ледя­
ную прорубь и т.д. 
Излюбленным средством наиболее рьяных коллекти-
визаторов было огульное зачисление "колебавшихся" в 
так называемые подкулачники. Эта категория представ­
лялась столь универсальной, что больная фантазия чи­
новных исполнителей могла подвести под нее кого угод­
но. Бывало, снять это обвинение можно было лишь "по­
плакавшись в жилетку" Всесоюзному старосте, что, ко­
нечно, удавалось отнюдь не каждому. 
Понятно, что при таком "усердии" коллективизато-
ров колхозная динамика просто обречена была "выписы­
вать" крутую параболу. Однако если количественные ха­
рактеристики вызывали на всех уровнях иерархической 
отчетности чувство оптимизма, то качественные аспекты 
начинали порождать в умах руководства заметное смяте­
ние. He случайно в документах того времени все чаще 
начинают пестреть эпитеты типа "бумажный", "дутый", 
"протокольный" колхоз. 
Ho даже те колхозы, которые квалифицировались как 
вполне "реальные", на самом деле являли собой некие 
эфемерные образования, мало напоминающие сколько -
нибудь нормально функционирующую организацию про­
изводства. Как и следовало ожидать, простое сложение 
производственного инструментария включавшихся в кол-
176 

хоз крестьянских хозяйств в общую сумму отнюдь не да­
вало преимуществ перед крепким индивидуальным хо­
зяйством. 
Попрание принципа оптимума (соотнесения произ­
водственных целей и возможностей хозяйствующего субъ­
екта) приводило к тому, что колхозы лишь частично мог­
ли утилизовать предоставленные в их распоряжение зе­
мельные ресурсы. B этой связи характерно признание 
одного из 25 - тысячников, работавшего в колхозе "Путь 
Ленина" Уральского округа. Он пишет своим товарищам 
на завод: "Колхозом мы должны засеять 7 тыс. га всех 
культур... A что же имеется у нас налицо? Рабочего скота 
- 600 голов. Тогда как... нужно... 1200... Да и тот скот, 
который имеется,... в неблагонадежном состоянии... Над­
ежда на тракторы очень плохая... Нам пока ничего не обе­
щают". B резолюции общего собрания членов колхоза 
"Сакко и Ванцетти" Голощекинского района Сырдарьин-
ского округа отмечалось: "... Земля, которая сейчас нахо­
дится в колхозе... в количестве 364 га, полностью обра­
ботана имеющимися членами колхоза быть не может, а 
их - 42 человека" (25). 
Весьма маломощным оказывался сам вектор соеди­
ненных в колхозе "распыленных средств производства и 
физических воль". Что касается "воль", то их набиралось 
достаточно, чего нельзя было сказать о стоящих за ними 
хозяйственных ресурсах, ибо в колхозы вступали главным 
образом батрацкие и бедняцкие слои, не имевшие другой 
жизненной альтернативы. 
Оптимистические заверения, что "вслед за бедняком 
в колхозы двинулась и середняцкая масса" (26), оказались 
сильно преувеличенными. Ha конец 1930г. средняя вели­
чина удельного веса середняцких хозяйств в составе кол­
хозов фиксировалась Казкрайколхозсоюзом на уровне 25 
процентов (по данным 40 обследованных районов), а кое-
где и наполовину ниже. Например, в Бескарагайском рай­
оне в колхозах насчитывалось 9,9 процента середняцких 
хозяйств, Зайсанском - 9,4, Уланском - 10,9, Жана-Семей-
ском - 12,4, Кзыл-Танском- 9,8 и т.д. (27). B колхозе "Бир-
лестик-Устем" (Чуйский район) из 196 хозяйств 168 были 
177 

батрацко-бедняцкими, в одном из проверенных колхозов 
Меркенского района их было 122 из общего числа в 135 
хозяйств (28). 
Такой расклад давал гораздо больше ассоциаций с 
пословицей "с миру по нитке - нищему на рубашку", не­
жели "песчинка к песчинке - рождает гору". Колхозное 
движение, будучи удовлетворительным в своей арифме­
тике, получало "двойки" по "высшей математике" орга­
низации производства. 
B свое время Дж. Скотт разработал концепцию 
крестьянской "моральной экономики". Ee исходным кон­
структом является признание фундаментальности того 
фактора, что в каждый момент над крестьянином зависа­
ет "дамоклов меч" голода. Поэтому в его сознании ни­
когда не вытесняется перманентный страх перед нехват­
кой жизненных средств (прежде всего - продовольствия). 
B свою очередь, это предопределяло то, что пробле­
ма существования, задача воспроизводства человека (но 
не вещей) становилась центральной установкой аграрной 
экономики, которую не случайно называют еще и "эконо­
микой выживания". B рамках ее принцип "безопасность 
существования прежде всего" выступал базисной идеей 
всей мотивации крестьянина, определяя его экономичес­
кое и политическое поведение (29). 
Условием же "безопасности существования" являлось 
наличие потребительского минимума. Именно
 право
на 
него как гарантию выживания воспринималось в кресть­
янской этике императивной моральной нормой. Сквозь 
призму оценок отношения к этому праву - его уважения 
или ущемления трактовались действия государства и гос­
подствующих классов или групп, констатировалась сте­
пень их соответствия социальной справедливости. 
Дж. Скотт особо подчеркивал, что крестьяне реаги­
руют не просто на лишение средств существования, а на 
попрание их

жүктеу/скачать 1,84 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: