Артур Конан Дойл: «Приключения Шерлока Холмса»
100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
99
He broke into a scream.
– Боже, – закричал инспектор, – да ведь это и есть пропавший! Я знаю его, я видел
фотографию!
Арестант повернулся к нам с безнадежным видом человека, решившего не противиться судьбе.
– Будь что будет! – сказал он. – За что вы меня держите здесь?
– За убийство мистера Невилла Сент… Тьфу! В убийстве вас теперь обвинить невозможно. Вас
могли бы обвинить, пожалуй, только в попытке совершить самоубийство, – сказал инспектор,
усмехаясь. – Я двадцать семь лет служу в полиции, но ничего подобного не видел.
– Раз я мистер Невилл Сент-Клер, то, значит, преступления совершено не было и,
следовательно, я арестован незаконно.
– Преступления нет, но сделана большая ошибка, – сказал Холмс. – Вы напрасно не доверились
жене.
– Дело не в жене, а в детях, – пылко сказал арестант. – Я не хотел, чтобы они стыдились отца.
Боже, какой позор! Что мне делать?
Шерлок Холмс сел рядом с ним на койку и ласково похлопал его по плечу.
– Если вы позволите разбираться в вашем деле суду, вам, конечно, не избежать огласки, –
оказал он. – Но если вам удастся убедить полицию, что за вами нет никакой вины, газеты
ничего не узнают. Инспектор Брэдстрит может записать ваши показания и передать их
надлежащим властям, и дело до суда не дойдет.
– О, как я вам благодарен! – вскричал арестант. – Я охотно перенес бы заточение, даже
смертную казнь, лишь бы не опозорить детей раскрытием моей несчастной тайны! Вы первые
услышите мою историю…
Отец мой был учителем в Честерфилде, и я получил там превосходное образование. В юности я
много путешествовал, работал на сцене и, наконец, стал репортером одной вечерней
лондонской газеты. Однажды моему редактору понадобилась серия очерков о нищенстве в
столице, и я вызвался написать их. С этого и начались все мои приключения. Чтобы добыть
необходимые для моих очерков факты, я решил переодеться нищим и стал попрошайничать.
Когда я был еще актером, я славился умением гримироваться. Теперь это умение пригодилось.
Я раскрасил себе лицо, а для того чтобы вызывать побольше жалости, намалевал на лице шрам
и с помощью пластыря телесного цвета изуродовал себе губу, слегка приподняв ее. Затем, надев
лохмотья и .рыжий парик, я сел в самом оживленном месте Сити и принялся под видом
продажи спичек просить милостыню. Семь часов я просидел не вставая, а вечером, вернувшись
домой, к величайшему своему изумлению, обнаружил, что набрал двадцать шесть шиллингов и
четыре пенса.
Я написал очерки и позабыл обо всей этой истории. Но вот, некоторое время спустя, мне
предъявили вексель, по которому я поручился уплатить за приятеля двадцать пять фунтов. Я
понятия не имел, где достать эти деньги, и вдруг мне в голову пришла отличная мысль.
|