Книга адресована всем, кто заинтересован в разобла

дить и тогда, когда лжец подготовился хоро-
шо. Сильная боязнь разоблачения может за-
ставить и подготовившегося лжеца запинать-
ся и даже забывать уже продуманную линию
поведения. Боязнь разоблачения усугубляет
ошибки и у плохо подготовившегося лжеца.
Когда он слышит, как неправдоподобно зву-
чит его ложь, он начинает еще больше боять-
ся быть пойманным, в результате чего возрас-
тает количество пауз и речевых ошибок.
Тон голоса также может выдавать обман. В
то время как большинство людей считают,
что тон голоса отражает испытываемые в
данный момент эмоции, научные исследова-
ния до сих пор еще не доказали этого. Извест-
но много способов различать приятные и
неприятные голоса, но пока не известно, бу-
дет ли голос звучать по-разному при разных
отрицательных эмоциях: при гневе, страхе,
огорчении, отвращении или презрении. Я ду-
маю, со временем такие различия будут обна-
ружены. Пока же опишу то, что уже известно
и может оказаться полезным.
Более всего изученным признаком прояв-
ления эмоций в голосе является повышение

тона. То, что у расстроенных людей высота го-
лоса возрастает, показали почти 70 % экспе-
риментов. Это особенно справедливо, вероят-
но, в тех случаях, когда люди испытывают
гнев или страх. Есть некоторые свидетель-
ства того, что при грусти или печали высота
голоса падает, но это еще не доказано. Уче-
ным пока не известно меняется ли высота го-
лоса при волнении, огорчении, отвращении
или презрении многообещающими выглядят
другие, хотя и не так хорошо изученные при-
знаки эмоций: более громкая и более быстрая
речь при гневе или страхе или более тихая и
более медленная речь при печали. Вероятно,
прорыв в этой области произойдет, когда зай-
мутся изучением таких аспектов голосовых
характеристик, как тон, изменения, связан-
ные с дыханием, и энергетический спектр в
разных частотных диапазонах[65].
Эмоциональные изменения голоса скрыть
нелегко. Если лгут главным образом о непо-
средственно испытываемых в момент произ-
несения лжи эмоциях, шансы, что произой-
дет утечка информации, достаточно велики.
Если целью лжи является сокрытие страха

или гнева, голос будет выше и громче, а речь,
возможно, быстрее. Прямо противоположные
изменения голоса могут выдать чувство печа-
ли, которое пытается скрыть обманщик.
При внезапном возникновении эмоций
звук голоса может также выдавать ложь, не
направленную на сокрытие эмоционального
состояния. Боязнь разоблачения непременно
отразится на голосе. Такие же изменения в го-
лосе могут вызвать угрызения совести и пе-
чаль, но это пока только догадка. Пока не яс-
но, может ли быть определен по голосу и из-
мерен восторг надувательства. Вообще мне
представляется, что любой вид волнения на-
кладывает характерный отпечаток на звуча-
ние голоса, но это еще не установлено науч-
но.
Наш эксперимент со студентками-медсест-
рами впервые документально зафиксировал
изменение высоты голоса лгущего человека
[66].
Мы обнаружили, что при обмане высота
голоса возрастала. Возможно, это происходи-
ло потому, что студентки чувствовали страх.
Они испытывали его по двум причинам. Мы

сделали все возможное, чтобы создать впе-
чатление, что от успеха зависит очень мно-
гое. Это было нужно для того, чтобы усилить
боязнь разоблачения. К тому же зрелище
неприятных медицинских сцен вызвало у
некоторых медсестер эмпатический страх.
Мы могли бы и не обнаружить этого, если бы
страх был слабее. Предположим, исследова-
ния проводили бы среди людей, на чью ка-
рьеру они не могли повлиять, для которых
это было бы только экспериментом. Мотива-
ция была бы слабой, и испытываемого страха
могло оказаться недостаточно для изменения
высоты голоса. Или, предположим, мы пока-
зали бы студенткам фильм об умирающем ре-
бенке, что вызвало бы скорее печаль, а не
страх. Хотя страх быть уличенным во лжи
увеличил бы высоту их голоса, эта реакция
была бы сведена на нет чувством печали, ко-
торое снижает тон.
Повышение тона голоса не является инди-
катором лжи; это признак страха или гнева и,
возможно, возбуждения. В нашем экспери-
менте наличие этих эмоций, обнаруженное
благодаря голосу, помогло уличить во лжи

студентку, утверждавшую, что фильм о цве-
тах вызывает у нее восхитительное чувство
душевного покоя. Однако не следует всякое
проявление эмоций в голосе интерпретиро-
вать как свидетельство обмана. Правдивый
человек, боясь, что ему не поверят, может из-
за этого повышать голос так же, как и лжец,
боящийся быть уличенным. Проблема заклю-
чается в том, что не только лжецы, но и абсо-
лютно невиновные люди испытывают порой
эмоциональное возбуждение. Заблуждение
подобного рода, возникающее при интерпре-
тации верификатором потенциальных при-
знаков обмана, я буду называть ошибкой
Отелло. В главе 5 (Глава 5 ОСНОВНЫЕ ОШИБ-
КИ И МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ) я рассмот-
рю эту ошибку в деталях и укажу, как можно
ее избежать. К несчастью, избежать ее нелег-
ко. Кроме того, при интерпретации измене-
ний голоса подстерегает верификатора и кап-
кан Брокау (индивидуальные различия в эмо-
циональном поведении), упоминавшийся ра-
нее в отношении пауз и речевых ошибок.
Как голосовые признаки эмоций, напри-
мер высота голоса, не всегда отмечают ложь,

так и отсутствие их не всегда доказывает
правдивость. Достоверность показаний Джо-
на Дина во время транслируемого по нацио-
нальному телевидению Уотергейтского про-
цесса частично зависела от того, как будет
интерпретировано отсутствие эмоций в его
голосе, остававшемся замечательно ровным.
Джон Дин, советник президента Никсона, да-
вал показания через двенадцать месяцев по-
сле непосредственных событий, связанных с
Уотергейтом. Месяцем раньше Никсон при-
знал, что его помощники пытались замять
Уотергейтскую историю, но отрицал, что ему
самому было об этом известно.
По словам федерального судьи Джона Сай-
рики: «Мелкие сошки лихо влипли, в основ-
ном благодаря показаниям друг друга. Остава-
лось установить лишь вину или невинов-
ность людей наверху. И показания Дина как
раз должны были дать ответ на этот вопрос…
Дин признался (в показаниях, данных Сена-
ту), что не раз говорил Никсону о миллионе
долларов, необходимом, чтобы заткнуть рты
обвиняемым (по Уотергейтскому делу), и Ник-
сон не отрицал возможности выплаты этих

денег. Ни шока, ни возмущения, ни малей-
шей попытки скрыть что-либо. Это было са-
мым сенсационным ходом Дина. Он заявил,
что Никсон лично одобрил попытку подкупа
обвиняемых» [67].
На следующий день Белый дом оспорил за-
явления Дина. В своих мемуарах, вышедших
пять лет спустя, Никсон писал: «С моей точки
зрения, показания Джона Дина по Уотергейт-
скому делу были искусной смесью правды и
лжи, возможного добросовестного заблужде-
ния и явно сознательных искажений истины.
Пытаясь преуменьшить собственную роль в
этом деле, он приписывал свое личное стрем-
ление замять эту историю другим» [68].
В свое время нападки на Дина были гораз-
до грубее. В прессу просочилась версия (по
слухам, из Белого дома) о том, что Дин якобы
лгал в своих нападках на президента, опаса-
ясь посягательств гомосексуалистов в случае
помещения в тюрьму.
Дин утверждал одно, Никсон — другое, и
мало кто знал наверняка, на чьей стороне
правда. Судья Сайрика, описывая свои сомне-
ния, говорил: «Должен сказать, что я скепти-

чески относился к утверждениям Дина. Он яв-
но сам был ключевой фигурой в попытке за-
мять дело… Он много терял… Мне тогда каза-
лось, что Дин, вполне возможно, не столько
стремится сказать правду, сколько выгоро-
дить себя за счет президента» [69].
Далее Сайрика описывает, какое впечатле-
ние произвел на него голос Дина: «В течение
многих дней после того, как он прочел свое
заявление, члены комитета набрасывали его
провокационными вопросами. Но он твердо
стоял на своем. Он вовсе не выглядел расстро-
енным. Его ровный, бесстрастный голос вну-
шал доверие» [70].
Кому-нибудь другому может показаться,
что человек, говорящий ровным голосом, себя
контролирует, а это, в свою очередь, предпо-
лагает, что ему есть что скрывать. Чтобы не
ошибиться в интерпретации бесстрастности
тона, нужно знать, характерна ли для Дина
такая манера говорить вообще.
Бесстрастный голос не обязательно свиде-
тельствует и о правдивости; некоторые люди
никогда не проявляют своих эмоций, по край-
ней мере, в голосе. И даже эмоциональные

люди в определенных случаях могут лгать, не
проявляя эмоций. Судья Сайрика попался в
капкан Брокау. Вспомните, что телеведущий
Том Брокау интерпретировал уклончивость
как признак лжи, а я объяснил, что он может
ошибаться, поскольку некоторые люди всегда
уклончивы. А вот судья Сайрика, похоже, де-
лал прямо противоположную ошибку, заклю-
чая о правдивости на основании отсутствия
признаков обмана, не понимая, что некото-
рые люди никогда их не демонстрируют.
Причиной обеих ошибок является то, что
эмоциональная выразительность у разных
людей различна. Верификатор подвержен та-
ким ошибкам, если не знает, каково обычное
эмоциональное поведение подозреваемого.
Капкана Брокау не существовало бы, если бы
не было вообще никаких поведенческих при-
знаков обмана.
Тогда верификатору было бы не от чего от-
талкиваться. Также не существовало бы кап-
кана Брокау, если бы то, что лжи сопутствуют
поведенческие признаки, было абсолютно
верно для всех, а не только для большинства
людей. Ни один признак обмана не является

универсальным, но порознь и в сочетаниях в
большинстве случаев они могут помочь вери-
фикатору. Супруга Джона Дина, его друзья и
сотрудники должны были знать, проявляют-
ся эмоции в его голосе, как это происходит у
большинства людей, или он обладает необыч-
ной способностью контролировать свой го-
лос. Судья же Сайрика, прежде незнакомый с
Дином, не смог избежать капкана Брокау.
Бесстрастные показания Дина преподают
еще один урок. Верификатор всегда должен
учитывать, что подозреваемый может ока-
заться необычайно одаренным актером, спо-
собным так менять свое поведение, что
невозможно понять, лжет он или говорит
правду. Джон Дин сам признавался, что был
одаренным актером. Он казалось, заранее
знал, как Сайрика и другие будут интерпрети-
ровать его поведение. По его словам, при пла-
нировании своего поведения во время дачи
показаний у него возникали следующие мыс-
ли: «Тут легко переиграть или показаться
слишком болтливым… Я решил, что буду чи-
тать ровно, без эмоций, как можно более хо-
лодным тоном и так же отвечать на вопро-

сы… Люди склонны думать, что говорящие
правду всегда спокойны» [71].
По словам Дина, когда после окончания
показаний начался перекрестный допрос, он
ощутил сильное эмоциональное возбужде-
ние. «Я задыхался, чувствуя себя одиноким и
бессильным перед властью президента. Я сде-
лал глубокий вдох, чтобы показалось, будто я
размышляю; на самом же деле я просто бо-
ролся с собой… "Тебе нельзя показывать эмо-
ции", — сказал я себе. Пресса сразу же наки-
нется на это: это не по-мужски, это могут рас-
ценить как признак слабости» [72].
Тот факт, что выступление Дина было про-
думано заранее и что он столь талантливо
контролировал свое поведение, еще не улича-
ет его во лжи; он говорит лишь том, что его
поведение следовало интерпретировать с
большей осторожностью. Собственно говоря,
как выяснилось впоследствии, показания Ди-
на по большей части были правдивыми, а вот
Никсон (не обладавший таким актерским да-
рованием) лгал.
Последнее, что следует рассмотреть,
прежде чем двигаться дальше, — это утвер-

ждение, что существуют машины, которые
могут с точностью определять ложь по голо-
су. К ним относятся: Психологический оцени-
ватель стресса (PSE), Анализатор голоса Марк-
II, Анализатор стресса по голосу, Анализатор
психологического стресса (PSA), Устройство
для контроля стресса по голосу. Производите-
ли этих устройств утверждают, что их техни-
ка способна определять ложь по голосу, в те
числе и по телефону. Разумеется, как это,
впрочем, видно и из их названий, они выяв-
ляют не ложь, а стресс. В голосе не может
быть признаков обмана как таковы, а воз-
можны только признаки отрицательных эмо-
ций. Производители этих довольно дорогих
приспособлений не напрасно предупреждали
пользователя о возможности пропустить
лжецов, не испытывающих отрицательных
эмоций, и неправильно истолковать поведе-
ние правдивых людей, которые чем-то рас-
строены. Ученые, специализирующиеся на
изучении голоса, и специалисты по другим
методикам определения лжи обнаружили,
что эти машины правильно определяют ложь
лишь в половине случаев (простое угадыва-

Е
ние) и даже не особенно хорошо определяют,
что объект расстроен, хотя это и более легкое
задание[73].
Однако это, похоже, никак не отражается
на объемах продаж. Возможность обнаружи-
вать ложь наверняка, да еще и неназойливо,
слишком привлекательна.

жүктеу/скачать 2,32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: