Пластика
ще во время эксперимента, проведенного
больше 25 лет назад, когда я был студен-
том, я узнал, что телодвижения тоже выдают
информацию о скрываемых чувствах. Тогда
было мало научных данных о том, являются
ли телодвижения точным отражением эмо-
ций или характера человека. Некоторые пси-
хотерапевты так считали, но их утверждения
отметали бихевиористы, господствовавшие в
то время в Академической психологии, как
ничем не подтвержденные анекдоты. Множе-
ство исследований, проводившихся в период
с 1914 по 1954 г., не смогли подтвердить пред-
положение, что невербальное поведение дает
точную информацию об эмоциях и характере
личности. Академическая психология в ка-
кой-то степени гордилась тем, что научные
эксперименты разоблачили как миф обыва-
тельские представления о том, что по лицу
или телу можно определить эмоции или по-
лучить информацию о характере личности.
Тех немногих социологов или врачей, кото-
рые продолжали писать о телодвижениях,
ставили в один ряд с людьми, интересующи-
мися экстрасенсорным восприятием или гра-
фологией, то есть с людьми наивными, слабо-
умными или шарлатанами.
Я не мог поверить, что это так. Во время се-
ансов групповой психотерапии я видел, что
могу с полной уверенностью сказать, руко-
водствуясь только телодвижениями, кто чем
расстроен. Тогда со всем оптимизмом молодо-
сти я решил заставить академическую психо-
логию изменить свое мнение о невербальном
поведении. Я придумал эксперимент, долж-
ный продемонстрировать, что стресс изменя-
ет ластику. Источником стресса был наш
старший преподаватель, который согласился,
придерживаясь придуманного мной плана,
провести опрос среди моих сокурсников по
теме, волновавшей тогда всех нас. Преподава-
тель расспрашивал начинающих психологов
о том, что они собираются делать, закончив
обучение, и все происходящее снималось
скрытой камерой. На предпочитавших науч-
ную работу он набрасывался за то, что они
пытаются укрыться в лаборатории от своей
обязанности помогать нуждающимся в них
больным людям. Тех же, кто собирался за-
няться психотерапией, он критиковал, обви-
няя в стремлении «делать деньги» и уклоне-
нии от своей обязанности искать средства от
душевных болезней, занимаясь научной ра-
ботой. Он также спрашивал, не лечился ли
студент когда-нибудь у психотерапевта. Ска-
завших «да» спрашивал, как они собираются
помогать другим, если сами больны. На тех
же, кто никогда не обращался за помощью к
психотерапевтам, нападал, утверждая, что
нельзя консультировать других, если сам ни-
когда не консультировался. Выйти победите-
лем из этой ситуации не должен был ни один
студент. Чтобы усугубить положение, я по-
просил преподавателя прерывать студентов,
не давать им возможности отвечать до конца
ни на одно из его язвительных замечаний.
Студенты вызвались принять участие в
этом тяжелом эксперименте, чтобы помочь
мне, своему однокурснику. Они знали, что
этот эксперимент проводится в научных це-
лях и подразумевает стрессовую ситуацию, но
от этого им было не легче. И дело тут не толь-
ко в эксперименте. Преподаватель, действо-
вавший столь необоснованно, имел над ними
огромную власть. Для них, заканчивающих
учебное заведение, его оценки были жизнен-
но важными, а энтузиазм его рекомендаций
мог повлиять на то, какую работу удастся им
получить. В течение нескольких минут сту-
денты вели себя совершенно беспомощно. Не
имея возможности ни уйти, ни защищаться,
кипя от бессильного гнева, они были вынуж-
дены молчать или неразборчиво мямлить
что-то в ответ. Я попросил преподавателя не
продолжать экзекуцию более пяти минут, по-
сле чего объяснить, что он делал и зачем, и
похвалить каждого студента за то, что тот так
хорошо перенес стресс.
Я наблюдал за экспериментом сквозь зер-
кальное окно и направлял камеру так, чтобы
вести непрерывную съемку именно телодви-
жений. Я просто глазам своим не поверил,
увидев реакцию на первый же вопрос. После
третьей нападки преподавателя одна сту-
дентка показала ему палец (см. Рисунок 1)!
Достарыңызбен бөлісу: |