Пираты Карибского моря. Проклятие капитана

поднялся на ноги, Девото сделал шаг в его сторону:
— Над чем ты так смеешься, Злой Джон?
— Над тем, что у тебя есть честь!
В следующий миг звонкая пощечина чуть было не сбила Злого Джона
с ног. Вокруг уже собирались свободные от работы пираты, и многие из
них видели, что зачинщиком ссоры, возникшей между капитанами, был
Злой Джон.
Англичанин отпрыгнул в сторону, быстро снял портупею со шпагой и
принялся расстегивать камзол.
— Я тебе сейчас покажу! Ты сейчас узнаешь, кто такой Злой Джон.
Гренвиль, предчувствуя беду, закричал:
— Билл, Фред, скорее сюда!
— Гренвиль и вы все! Я призываю вас в свидетели! Вы видели —
иначе я не мог! Джон оскорбил меня, — Девото говорил громко,
одновременно сдергивая с рук перчатки, проворно сбросил с головы шляпу,
затем стянул портупею, камзол и рубаху.
— Сейчас! Сейчас я выпущу твои внутренности, а сердце своими
руками швырну в трюм на съеденье крысам! — Злой Джон буквально ревел
от злобы и ненависти.
Девото еще не успел занять позицию, чтобы исполнить традиционное
приветствие, как был, в нарушение самых элементарных правил дуэли,
атакован пиратом. Конец стального клинка чудом не задел шею Девото. Он
отпрянул, и второй удар Джона уже был встречен надежной защитой.
Девото был лучше подготовлен к бою, он знал, на что шел, в то время
как Злым Джоном владела слепая ярость. Поэтому вначале его атаки
носили беспорядочный характер, что дало возможность Девото быстро
разобраться в тонкостях техники противника. Злой Джон, отлично
владевший приемами итальянской школы, был ловок, быстр, превосходно
чувствовал дистанцию и предпочитал атаки снизу. Они следовали одна за
другой.
Многие из пиратов знали о мастерстве своего предводителя, знали, что
он любил, прежде чем кончить бой смертельным ударом, вызвать у
противника панический страх.
Кейнс, Фред, а за ними и Билл не могли, как ни старались, пробиться
сквозь плотную толпу трех сотен пиратов, окруживших глухим кольцом
сражавшихся. Никто не хотел упустить ни одной детали поединка.
Отовсюду неслись советы, раздавались подбадривающие возгласы.
Большинство, очевидно, ставило на своего капитана, но не раз раздавался
гул одобрения после умело взятой защиты и молниеносно организованной

контратаки его противника.
Шпаги скрестились, бойцы сошлись. Звонко стукнулись одна о другую
гарды. Англичанин был физически слабее и чуть ниже ростом. Он это знал
и поэтому ухватился за клинок испанца левой рукой, отвел его в сторону и
проворно отпрыгнул назад. Но Девото успел сделать выпад и послать свою
шпагу на всю вытянутую руку.
Воцарилась тишина. Злой Джон еще не почувствовал боли, а на его
левом плече уже появилась кровь.
— О-о-о! — взревели три сотни глоток.
Придя в неописуемое бешенство, Злой Джоя начал неистовую атаку.
Меж тем Девото хладнокровно, почти стоя на одном месте, ловко и верно
защищался.
Удивление зрителей сменилось шутками. Первым, видя, как Злой
Джон прыгает и мечется вокруг спокойного Девото, начал смеяться тот
самый бомбардир, который накануне предупредил Девото о том, что глава
пиратов преследует Долорес.
Испанец почувствовал настроение зрителей, сделал два шага назад и
громко произнес:
— Так мы танцуем или кому-то выпускаем внутренности? — Девото
хорошо знал, что ярость — плохой союзник в фехтовании.
Однако Злой Джон неожиданно прореагировал совсем не так, как того
ожидал Девото. Его перекошенное злобой лицо стало сосредоточенным,
движения — осторожными. Теперь шпага Девото чаще рассекала воздух,
ибо Злой Джон умело убирал оружие или отходил назад. Испанец, уже сам
охваченный азартом боя, перешел к атакам. Искусство его нападения сразу
вызвало восторженные возгласы зрителей. Острие его шпаги так часто
оказывалось в опасной близости от тела Злого Джона и так молниеносно
меняло направление удара, что англичанину временами казалось, что у его
противника две, три, множество шпаг.
Пират начал понимать, что перед ним мастер лучший, чем он.
Лицо предводителя пиратов стало серым, дыхание — учащенным и
тяжелым, пот застилал глаза. Рана на плече кровоточила, но Злой Джон не
думал о ней, его охватывал страх перед более сильным противником. То
самое чувство, которое прежде он сам так просто мог вызвать у своих
противников. О Нет! Страх надо побороть, или это конец!
И судьба улыбнулась пирату, он взял себя в руки, а Девото допустил
ошибку. Англичанин резким ударом отвел клинок противника в сторону и
нанес ему укол в бедро. Ободренный успехом, Злой Джон немедленно
устремился в атаку. Тело его полетело вниз, англичанин, опираясь о землю

левой рукой, молниеносно выбросил правую снизу вверх, туда, где, по его
расчетам, должно было находиться сердце неприятеля. Но… английский
пират не знал, что наиболее сильной стороной Девото, как отличного
мастера шпаги, была способность вовремя и совершенно точно
предугадывать решающие действия противника.
В ответ на эту блестящую, обычно неотразимую атаку Джона Девото
резко отклонился влево, упал на колено и, опуская руку сверху вниз и
вперед, сам послал шпагу в грудь пирата. Оба противника повалились на
землю, но Девото тут же вскочил на ноги, а Злой Джон остался лежать
неподвижно, уткнувшись лицом в песок. Подойдя к нему, Девото носком
сапога перевернул бездыханное тело на спину, ухватился за эфес и,
выдернув клинок из тела, отер его о песок. Скрежет стали слышали все,
кроме Злого Джона…
— Ты сам этого хотел, Джон! — произнес Девото. — Святой Патрик
тебе судья! — Испанец обвел стоявших в полном оцепенении пиратов
взглядом победителя: — Я отстаивал свою честь!
Хотя все присутствующие прекрасно знали, чем обычно кончаются
подобные встречи, никто из них до самого последнего момента не мог и
подумать, что их предводитель, храбрый, непобедимый Злой Джон,
выигравший не один десяток дуэлей, — будет убит. Теперь Билл, а за ним
Кейнс и Фред без труда прошли через непреодолимое ранее кольцо и
встали рядом с Гренвилем. Тот не мог оторвать взора от неподвижно
лежавшего на земле Злого Джона.
Первым молчание нарушил великан Билл.
— Гренвиль, как ты мог это допустить? — спросил он с угрозой.
— Меня вынудили защищать свою честь. Это видели не только
Гренвиль, но и многие другие. — Девото поспешил дать нужное
направление опасному разговору.
Гренвиль поднял голову, посмотрел кругом, казалось, ничего не
видящими глазами и тихо произнес:
— Это верно! Девото долго держался. В конце концов, не смог
совладать с собой. Но подумайте только, как легко из-за страсти Джона, —
Гренвиль покосился на Девото, — к чужой жене, из-за его прихоти мы
могли потерять возможность овладеть испанскими сокровищами. Не
увернись вовремя Девото от клинка, и сейчас мы бы гадали, где нам искать
испанские галеоны. — Слова бывшей правой руки Злого Джона прозвучали
как жестокая надгробная речь. Гренвиль по натуре был прагматиком.
Девото не верил своим ушам, но впереди еще предстояли выборы
нового капитана.

— Разве кто-нибудь из вас станет жалеть капитана, который заботился
только о самом себе? Вы, ваша судьба, ваше благополучие его нисколько не
интересовали. Подумайте только, кто повел бы вас к каравану, если б не он,
а я сейчас лежал перед вами на песке? — Девото обрел прежнее
спокойствие и умело развивал высказанную старшим помощником
мысль. — Гренвиль прав! Он честно рассудил. А к галеонам мы все-таки
пойдем!
Общее молчание было немым приговором Злому Джону. Гренвиль и
Девото смотрели на Билла. Теперь все ждали, что скажет он.
— Вечером, после ужина, надо избрать нового капитана, — пробасил
Билл и, опустив голову, пошел в сторону лагеря.
Накидывая камзол на плечи, Девото прошептал так тихо, чтобы его
расслышал только один Гренвиль:
— Я выдвину тебя! — и затем, словно бы спохватившись, посмотрел в
сторону входа в залив. По его расчетам, корабль с барельефом женской
головы на носу должен был появиться там с минуты на минуту.
Пираты группками расходились, обсуждая неожиданную гибель Злого
Джона и предстоящую встречу с испанскими галеонами. Девото, сказав
Кейнсу и Фреду, что будет у них к ужину, поспешил в свой лагерь, где его с
нетерпением ждали Бартоло, Долорес и Осуна. Долорес выбежала
навстречу.
— Я молилась за вас, Девото! — крикнула девушка еще издали, видя,
как он хромает. — Вы не ранены? А что с ним?
— Если вы молились за меня, то что же могло с ним произойти,
сеньорита? Он мертв, — Девото остановился и шляпой, которую держал в
руке, почтительно коснулся земли, — Сейчас его присутствие намного
усложнило бы и без того опасное положение. — Он снова посмотрел в
сторону входа в бухту.
Долорес закусила губу и, отвернувшись, спрятала лицо. Капитан
помолчал немного, а затем, не обращая внимания на подошедших к ним
Бартоло и Осуну, сказал:
— Сеньорита, вижу, вы требуете от меня откровенности. Да, я
сражался и убил его, прежде всего за то, что он оскорбил вас и посмел
думать…
Долорес резко повернулась и бросилась к Девото.
— Спасибо! Я так боялась за вас, — быстро зашептала она. — Он мог
смертельно ранить вас, наконец, его люди могли разделаться с вами. Вы
были в такой опасности…
— В поединке с ним мне ничто не угрожало. Но сейчас, как только

появится корабль с изображением женщины под бушпритом, начнется
невообразимое… — Девото говорил, стоя спиной к заливу, и, увидев, что
брови Долорес сомкнулись у переносицы и с ее лица мгновенно сошел
румянец, закончил: — Вижу, что он уже здесь.
Девото отбросил в сторону шляпу, взял из рук Бартоло заряженные
пистолеты, засунул их за пояс и поправил портупею шпаги. Боевой корабль
с выставленными из орудийных портов пушками входил в бухту, на его
грот-мачте поднимался испанский флаг. Многие пираты сразу узнали в
готовом к бою корабле «Каталину», ведомую, в этом никто не сомневался,
грозным корсаром Педро де ла Крусом. В следующую минуту без чьей-
либо команды у носа «Злого Джона» образовалась толпа, которая тут же
двинулась в сторону лагеря Девото.
Девото обнял Долорес за плечи, потом бережно отстранил от себя,
кивком подал знак Бартоло оставаться на месте и решительно зашагал
навстречу бегущим матросам. Длинные темные волосы его, подчеркивая
бледность лица, развевались на ветру.
Девото поднял правую руку и остановился всего в какой-нибудь
полдюжине шагов от разъяренной толпы, возглавляемой Биллом и Недом.
Долорес в отчаянии закрыла глаза. Бартоло приблизился к ней и
прошептал:
— Ваша милость, верьте в него!
— С каждым из вас, будь на то моя воля, — говорил в это время
полным упрека голосом Девото, — я поступил бы точно так, как с вашим
капитаном! Каждый из вас только и думает о себе, о своей собственной
шкуре. Несчастные трусы! Ни одна баранья голова не подумала, что теперь
будет со мной… Я к вашим услугам! В конце концов, лучше умереть от
ваших рук, чем снести насмешки и издевательства де ла Круса и быть
вздернутым на рее его «Каталины».
Никакие другие слова не смогли бы произвести столь сильного
впечатления. Пираты остановились и молчали. Действительно, никто из
них не подумал о том, что станет с Девото, если он попадет в руки его
бывшего друга, а ныне злейшего врага. Однако маленький хитрый шкипер
Нед, у которого глаза не переставали бегать по сторонам, наверное, даже во
сне, сделал шаг вперед и произнес:
— Не верьте ему! Он обманул нас и продолжает хитрить! Многие из
вас помнят встречу с де ла Крусом. Мы тогда были вынуждены уйти, но мы
почти разгромили его корабль. А сейчас наш «Злой Джон» на берегу. По
чьей вине? Отвечай!
Несколько голосов из толпы поддержало Неда.

Девото снова поднял руку, требуя тишины:
— Я уже сказал. Вы можете прикончить меня. Только жалко умирать,
когда еще не все шансы использованы. Я ведь хорошо знаю де ла Круса и
его людей… А что касается тебя, Нед, то ты всегда был предателем, подлой
тенью Злого Джона. Отчего ты не скажешь всем, как в твоем присутствии я
дважды говорил Злому Джону о необходимости выслать на внешние
створы залива сторожевой дозор? Не я ли предлагал твоему капитану
установить на утесе пушки, и тогда никакому де ла Крусу с моря никогда
бы не взять этой бухты?
Нед еще чаще заморгал и не нашел что ответить. Гнев толпы
немедленно обратился на него, и Девото счел возможным действовать
дальше.
— Оставим его в покое, — сказал он. — Нед сам найдет себе конец!
Лучше подумаем, как нам перехитрить де ла Круса.
Тут впереди толпы показался Гренвиль. Он торжественно произнес:
— Девото, если ты вызволишь нас из этой истории, я первый назову
тебя капитаном!
Прагматик остался верен себе. Несколько голосов сразу поддержало
старшего помощника.
— У меня есть план… — Но Девото не договорил: ему помешал звук
пушечного выстрела.
Крупная шрапнель просвистела над головами пиратов, с пальм,
стоявших на холме за пляжем, повалились ветки. Когда облачко дыма
рассеялось, все увидели, как нижний парус на бизань-мачте был трижды
снят и поставлен.
— Требуют парламентеров, — сказал Гренвиль вслух то, что у всех
было на уме.
— Нам следует выиграть время! — решительно заявил Девото. — Вы
согласны со мной? — Он брал на себя роль руководителя и, получив
молчаливое согласие присутствовавших, распорядился: — Фред, отберите
команду, чтобы она немедленно занялась подготовкой шлюпки. А вам: тебе,
Гренвиль, и тебе, Билл, придется решать, кому идти на «Каталину».
— Я не пойду! Однажды я уже встречался с де ла Крусом. Больше
этому не бывать! — решительно заявил Билл.
Гренвиль также наотрез отказался.
— Послушай, Билл! А ведь от того, кто пойдет на «Каталину», во
многом зависит судьба каждого из нас. Не посылать же Неда? Между
прочим, я придумал, как мы поступим. Де ла Крус ведь не знает, что Злой
Джон мертв, а всем известно, что этот испанский корсар уже давно только

и делает, что ищет Джона. Мы предложим ему голову Злого Джона в обмен
на нашу свободу. Отдадим «Ласточку», оставим на берегу пушки и боевое
оружие — пусть они будут его трофеем, а сами уйдем на «Злом Джоне»…
Потом снова вооружимся на Тортуге…
Пираты задумались над тем, насколько это предложение могло быть
приемлемым для де ла Круса.
— В противном случае нас не так-то просто взять! — продолжал
Девото. — Мы вооружены, у нас сколько угодно продовольствия. Мы
скроемся в лесу, и де ла Крусу нас оттуда не выкурить!
Теперь по толпе пронесся гул одобрения.
— Ты прав, Девото, — сказал Гренвиль, — но кто пойдет к нему с
предложением? Я не пойду! Билл? — Боцман решительно покачал
головой. — Кейнс? Может, ты?
— Ни за что на свете!!!
— Обо мне и не думайте, — истерично закричал Нед.
— А ты пошли свою жену, капитан! Де ла Крус не воюет с
женщинами, — голос из толпы принадлежал тому самому пирату-
пушкарю, который был тайным другом Девото.
Воцарилась гробовая тишина.
— Большего доказательства моей верности вы не могли от меня
потребовать, — ответил Девото и отвернулся, чтобы не выдать своей
радости. Его новый друг пушкарь второй раз оказывает ему неоценимую
услугу. Дело разворачивалось как нельзя лучше — отправка на «Каталину»
Долорес и Осуны входила в намерение Девото.
— Черт подери, что я говорю? Ведь де ла Крус не знает и не должен
знать, что я здесь! — наигрывая испуг, сказал Девото. — Хотя он и не знает,
что я женился… Это рискованный шаг для меня… Вместе с тем, что мы
можем придумать лучше?
— Действительно, лучшего выхода нет! — заявил Гренвиль. — Ее
дядя и твой слуга будут гребцами.
— Дядя — да, Бартоло прежде убьет себя, чем вновь встретится с де ла
Крусом.
— Тогда вторым гребцом мы пошлем грума Джона, — заявил
Гренвиль.
Когда 
шлюпка 
была 
готова, 
сеньора 
Осуну, 
Долорес 
и
четырнадцатилетнего мальчика-слугу Злого Джона пригласили в нее, и
Девото объяснил Осуне и Долорес цель их миссии. Девушка, внимательно
выслушав все до конца, наотрез отказалась войти в шлюпку, в которой уже
сидели Осуна и мальчик. Билл предложил было Долорес свои услуги

перенести ее в шлюпку на руках, но Долорес отпрянула в сторону,
выхватила миниатюрный пистолет, спрятанный у нее за корсажем, и,
сверкнув глазами, заявила:
— Первому, кто подойдет, продырявлю голову!
Ни у кого не было сомнений, что Долорес выполнит свою угрозу. Все
видели, как побледнел Девото, и те, кто стоял рядом, услышали скрежет его
зубов. Но он промолчал.
Гренвиль махнул рукой, и с десяток матросов легко спихнули шлюпку
на воду.
— Сеньор Осуна, вы знаете наши условия. Передайте их де ла Крусу!
Помогите нам. Ни слова обо мне. Будьте джентльменом, — крикнул Девото
и увидел язвительную улыбку в ответ.
Час ожидания был бесконечен. Долорес несколько раз пыталась
заговорить с Девото, но тот уклонялся от беседы. Временами ей казалось,
что он сердится, но тут же сердце подсказывало ей: в душе Девото рад, что
она осталась рядом с ним.
Наконец от борта «Каталины» отвалил баркас с вооруженными
людьми. На носу большой шлюпки стоял человек со шпагой в руке.
Высокие сапоги, панталоны, раскрытая почти до пояса рубаха — все было
черным. На солнце блестела начисто бритая голова.
— Это Хуан, сын гаванского палача, корабельный; лекарь, которого все
зовут Медико, — печально произнес Девото. — Гренвиль и ты, Билл, вы
будете с ним говорить. Я скроюсь.
Медико спрыгнул с уткнувшегося носом в песок баркаса и, стоя по
колено в воде, спросил:
— Кто из вас избран капитаном после смерти Злого Джона? — Пираты
молчали, никто не шелохнулся. — Ну, кого вы считаете за старшего?
— У нас нет старшего, — ответил Билл. — Сообщите, принял ли наши
предложения де ла Крус?
— Не совсем! Но если вы докажете, что Злой Джон мертв, и выдадите
этого предателя-испанца Девото — сеньор Осуна нам все рассказал, — то
тогда де ла Крус готов вновь рассмотреть ваши условия. Вы знаете, что
Красный Корсар умеет быть великодушным и держит свое слово.
— Этому не бывать! — Билл решительно выступил вперед. — Труп
Злого Джона можете доставить на «Каталину», но Девото останется с нами.
Мы будем сражаться.
— Подумайте лучше! На борту «Каталины», помимо команды,
батальон солдат. Мы прочешем лес и выловим всех до единого. Тогда уже
вам не будет пощады, — заявил Медико. — Девото изменник и должен

понести наказание согласно закону. Вас же де ла Крус думает высадить на
Ямайке или, кто пожелает, в Порт-о-Пренсе.
Последние слова представителя грозного испанского корсара
возымели свое действие.
— Нечего думать! Чего вы молчите? — на высокой ноте закричал
Нед. — Соглашайтесь, и делу конец! Что нам этот испанец!
Билл и Гренвиль хотели было что-то сказать, но подавляющее число
пиратов согласилось с Недом. Кто-то даже выкрикнул:
— Смотрите, чтобы Девото не сбежал!
— Куда он сбежит, когда его жена здесь? Вот если бы был один, только
бы вы его и видели!
Тут из бывшего бунгало Злого Джона вышел Девото:
— И вы еще хотели, чтобы я стал вашим капитаном! — Он снял с себя
портупею, вынул из-за пояса два пистолета. — Девото в отличие от вас не
трус! Вы еще обо мне услышите! Суд меня оправдает. Долорес, не плачь!
Иди сюда! У нас нет иного выхода. Я проиграл!
Шпагу и пистолеты Девото передал лекарю «Каталины», а тот сказал:
— Где Злой Джон? Покажите мне его труп…
Но не успел Медико закончить фразы, как из толпы вышел пушкарь и
быстро передал в руки Медико что-то завернутое в кусок серого брезента.
Медико посмотрел на Девото, тот кивнул, поднял на руки Долорес и
направился к баркасу.
— Бартоло, садись и ты! Поддержишь меня!
Первым по парадному трапу на борт «Каталины» поднялся Медико.
Вслед за ним Девото. Де ла Крус, одетый в нарядный красный камзол,
стоял на шкафуте среди своих приближенных. Рядом с ним пристроился
ехидно улыбающийся сеньор Осуна.
Как только Девото оказался на палубе, Медико шагнул к нему и крепко
его обнял.
— Милый Андрес! Я так беспокоился за тебя! Я безумно счастлив, что
ты жив!
Долорес окаменела, а де ла Крус, в то время как Андреса обнимал
Тетю, громко и отчетливо произнес:
— Так вы, барон Фуэнтемайор, говорили, что этого мерзавца Девото
следует немедленно повесить? Однако при этом вы совершенно забыли,
что некто другой, как именно он, сохранил вам жизнь, спас от верной
смерти. Мне печально думать, что нашего короля окружают подобные
люди. Вот совсем иное дело эта бесстрашная женщина, — и де ла Крус,
сняв шляпу, поспешил к стоявшей, как изваяние, девушке. — Позвольте я

поцелую вашу руку, Долорес! Мне искренне хочется, чтобы у моей
Каталины была такая сестра, как вы! Ты же, милый, дорогой, горячо мною
любимый Андрес, наш непревзойденный Девото, совершил чудо. Я уверен,
что во всей Испании нет другого мужчины, который справился бы с таким
делом! Честь и хвала тебе!
Друзья нежно обнялись и долго хлопали друг друга по спинам. А
потом Тетю, отведя Андреса чуть в сторону, сказал ему:
— Ты, мой славный друг и брат, наконец нашел свою Афродиту, и она
родит тебе бога любви Эрота. Я вспоминаю сейчас Иннокентия Восьмого.
Он породил восемь мальчиков и столько же девочек. В Италии в конце
пятнадцатого века все говорили: «Наконец появился настоящий папа,
имеющий право именоваться отцом Рима». Я вижу, девушка любит тебя и
будет верным другом жизни.
Андрес с учащенно бьющимся сердцем поглядел на восток и ясно
увидел курчавого белокурого мальчика, в руках которого сверкал
маленький золотой лук. А за плечами висел колчан со стрелами.
Затем Девото оглянулся, увидел улыбающуюся Долорес и решительно
подошел к ней. Она шагнула ему навстречу, и они расцеловались.
Праздничный обед в кают-компании начался с того, что Девото
поведал своим друзьям все о Долорес. Де ла Крус, за спиной которого стоял
Бартоло и держал в руках продолговатый ящичек, обтянутый тонкой
голубой кожей, попросил тишины.
— Испанские женщины, жительницы Новой Испании, ничуть не
уступают мужчинам. Вот сеньорита Долорес перед вами — она яркий тому
пример! За вашу доброту, чистую и верную душу, за вашу храбрость,
надеюсь, теперь вы не станете отказываться, прошу вас, Долорес, принять
от нас всех этот подарок, — Красный Корсар давно так открыто и радостно
не улыбался.
Де ла Крус взял из рук Бартоло футляр и открыл его — ожерелье из
крупных бриллиантов засияло ослепительным светом.
Долорес, которая все время неизвестно почему то бледнела, то густо
краснела, от неожиданности и изумления растерялась. Она перевела взгляд
на Девото. Тот ласково посмотрел на девушку и кивнул. Только тогда она
взяла подарок из рук капитана.
— А ты, наш дорогой друг, милый Девото, ты превзошел все наши
ожидания!
К вечеру того же дня пираты были разоружены, и им была обещана
свобода. Гренвиль, Билл, Нед, Кейнс и Фред получили ее под честное слово
больше никогда не совершать набеги на территории и города испанских

колоний. Пушки, вооружение, боеприпасы к ним, равно как и фрегат «Злой
Джон» и все имущество его бывшего капитана, объявлялось трофеями
испанского корсара.
К исходу четвертого дня общими усилиями фрегат был спущен на воду
и полностью вооружен. Команды пиратов, «Каталины» и «Ласточки» были
разбиты на три экипажа, во главе которых стали офицеры де ла Круса, и
небольшая флотилия взяла курс на Ямайку. Высадив там большую часть
бывших пиратов, де ла Крус зашел, как и обещал, в Порт-о-Пренс, а затем в
Сантьяго-де-Куба. Там он сдал портовым властям «Ласточку», для
возвращения брига родственникам погибшего капитана Дюгарда, а
представителю генерал-губернатора — голову Злого Джона. Имущество,
отобранное у пиратов и оставшееся от Злого Джона, в том числе немалое
количество бесценных драгоценностей, было, как положено, поделено
между казной и членами команды, «Каталины».
Приняв де ла Круса, Девото и Тетю у себя за обедом в частной
резиденции, генерал-губернатор Сантьяго-де-Куба, полковник барон де
Чавес со вниманием и интересом выслушал историю бравых моряков. И на
следующий день по просьбе де ла Круса отправил в Гавану проект указа
генерал-губернатора 
Кубы, 
по 
которому 
ранее 
принадлежавший
английскому пирату фрегат «Злой Джон» как военный трофей становился
собственностью капитана Андреса Девото. Последний, в свою очередь,
немедля составил прошение королю Испании о выдаче ему патента
корсара.
Королевский инспектор Осуна не уплыл в Испанию на очередном
рейсовом пассажирском корабле, а остался в Сантьяго в надежде, что
Долорес одумается и согласится стать его женой. Между тем Долорес де
Вальдеррама, узнав за время плавания печальную историю похищения из
Тринидада английскими пиратами невесты де ла Круса, которую вот уже
который год он упорно ищет, решительно заявила, что навсегда остается
жить в колонии.
— Сеньор де ла Крус, я знаю, что меня осудят все, и прежде всего
родственники в Испании. Знаю, что все моряки считают недопустимым
злом иметь женщину членом экипажа. Но я прошу вас сделать исключение.
Буду помогать вам и вашей команде по мере моих сил и плавать с вами до
тех пор, пока вы не найдете Каталину. Тогда я стану ей сестрой! —
возбужденная Долорес перекрестилась, поднесла к губам правую руку,
пальцы которой были сложены крестом, и поцеловала их.
Таким образом Долорес просила помощи у Бога и заверяла всех
присутствовавших в искренности и правдивости ее слов.

Смущенный столь жаркой и неожиданной тирадой, де ла Крус только
было перевел свой взгляд на стоящего рядом Девото, когда услышал
громкое согласие друга:
— Долорес, ты будешь плавать! Причем на своем корабле! Я делаю
тебе предложение! Прошу стать моей женой! Мы вместе найдем Каталину,
и ты станешь ей сестрой, — Девото протянул руки, Долорес взяла их и
нежно прижалась к груди Андреса.
Де ла Крус и Тетю перекрестили их, а Медико заявил:
— Всех ваших детей буду принимать только я!

жүктеу/скачать 2,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: