89
Мокошь.
Покровительство прядению приписывается народ-
ным сознанием еще одному персонажу языческой мифологии —
богини Мокоши [СД (А-Г), 209]. Данное обстоятельство проясня-
ет этимологию слова
мóкуш
‘труженик’ [НОС 5, 91]. Препятствий
со стороны формы не видится, поскольку имя славянской богини
плодородия еще в статусе онома имело множество орфографиче-
ских вариантов, ср.
Макошь, Мокущ, Мокуш, Макешь, Мокуша
и
др. Что касается семантической (собственно языковой) транс-
формации образа в направлении семантики трудолюбия, то
она
отталкивается от низшей ипостаси персонажа (ср.
мокоша
‘не-
чистый дух, живущий в доме’ [СРНГ], ‘домовой в образе женщи-
ны с большой головой и длинными руками’ [СРНГ]) и опосреду-
ется значением ‘хлопотливый человек’, см. лексему
мокоша
[СРНГ].
Черт.
Лексические единицы
чертомéлить
‘работать много,
с большим усердием и напряжением’ (СРГСУ 7, 27);
черто-
лóмить
‘выполнять тяжелую физическую работу’ (СРГСУ 7, 27;
КСГРС),
чёрта лóмить
‘много работать, изнуряя себя’ [СРГК 3,
143]
13
отражают
связь работы с чертом
(она реализуется также в
сюжетных линиях некоторых сказок, в пословицах). За данным
мотивом стоят представления о физическом труде «как явлении
«небожественном» по своей сути и происхождению — представ-
лении, восходящем к библейскому сюжету о грехопадении и из-
гнании из рая и поддерживаемом на
уровне обрядового кода и в
нормах бытового поведения (запрет на работу в праздничные и
выходные дни вследствие восприятия их как дней, посвященных
Богу)» [Березович, Родионова 2003]. На синхронном уровне образ
чёрта оказывается стертым, трансформируясь в
эталон количест-
венной оценки. Сочетаясь с глаголом
ломить
, он формирует экс-
прессив, в котором впечатление об интенсивности действия со-
единяется с отрицательной эмоцией.
Достарыңызбен бөлісу: