Асфендияров 2-том indd

144
Вместо предисловия
«Шатер Мира» С. Джафарова несомненно является в казахс-
танской литературе значительным явлением. Повесть читается за-
хватывающе, с большим интере сом, но герой повести, Ага-Аббас, 
не типичен, не характерен и не может дать образ настоящего на-
ционал-революционера Востока. Двойственный хара ктер Ага-Аб-
баса свойствен националам-революционерам, выходцам из мел-
кобуржуазной националисти ческой интеллигенции, но отнюдь не 
присущ рабо чим националам-революционерам кожевенных заво-
дов и нефтепромыслов пролетарского Баку.
Поэтому главный недостаток повести заключается в том, что в 
ней не дан образ рабочего революционера-национала, не показано 
движение масс трудя щихся Востока, но эти недостатки не могут 
служить препятствием к изданию книги, и мы надеемся, что автор 
во втором издании пересмотрит имеющиеся дефекты.
И. Кабулов
200
І
Ага-Аббас огорчен. Отец собирается в далекую Московию. 
Трудно жить на родине, в благословен ной Персии, стране царя 
царей. Быть в деревне веч ным рабом надоело отцу. Освободился 
чудом от ка балы бека – попал в лапы ростовщика, выскользнул 
от ростовщика – ограбил его чиновник. Нет пути крестьянину! 
Самое подлое существование: живешь впроголодь, а работы без 
конца. В город скорей!
В городе отец стал ночным караульщиком и подме тальщиком в 
махалле-квартале, починял обувь, чесал шерсть, наконец сделался 
мелким торговцем. Дела понемногу пошли лучше.
Однако счастье было недолговечно, как и все хорошее, что бы-
вает в жизни человека на Востоке. Сорвалось! Решил тогда отец 
ехать на север, в Мо сковию – искать своего счастья...
Шираз – город поэзии, город Хафиза
201
и Омар Хаяма
202
... его 
воздух насыщен воспоминаниями о прежней жизни, кажущейся 
такой богатой и утонченной...
Вино…
Я изумруд, блещущий на солнце,
Дух, бродящий бурными силами в чане,
Золото, блещущее в медном кубке.

145
Как могу быть я «харам» – нечестивым, запретным,
Когда нечестивец, выпив меня, делается благородным и свет-
лым?
(Омар Хаям) 
Женщины. Любовь…
Все говорят, что я слишком люблю тебя
И спрашивают: за что?
Я отвечаю: лучше спросите ее
Почему она такая хорошая! 
(Хафиз)
Ага-Аббас огорчен. Не хочется ему покидать родной Шираз. 
Но отец решил твердо, бесповоротно. Раз решил отец, надо под-
чиниться.
В Тегеране они задержались. Отцу повезло: он провел ряд 
спекуляций и этим сразу хорошо поправил свои дела. Деньги по-
сыпались; они открыли теперь Ага-Аббасу возможность сыто и 
праздно существовать.
Ага-Аббас в 17 лет прошел суровую школу жизни. Он трудил-
ся. Нет ничего дешевле труда, человеческоготруда на Востоке. 
Ага-Аббас работал подруч ным у кузнеца в деревне, подмастерьем 
у портного… Тяжел труд на Востоке!
Когда дела отца немного поправились, он был короткое время 
скупщиком шерсти. Скупал шерсть у кочевников, приезжающих 
в базарные дни в город. Эти смуглые, угрюмые люди после про-
стора гор и степей чувствовали себя неуверенно в узких улич ках 
города, среди шума и гама голосистого базара. Ага-Аббас боялся 
кочевников, как и всякий житель деревни. Он помнил потрясаю-
щую картину их на бега...
...Гортанные, воинственные крики, подобные зло вещему кле-
коту коршунов, частый огонь выстрелов, храп бешеных коней с 
расширенными от ужаса и боли глазами, поломанные калитки, 
выброшенный на пыль уличек домашний скарб, взваленные, как 
тюки, перекинутые поперек седла женские закутанные фи гуры... 
В один из таких набегов была уведена един ственная сестра Ага-
Аббаса. Этого нельзя забыть!..
В городе же эти свирепые люди держались неуклю же, пряча 
свою нерешительность и смущение под маской угрюмой воинс-
твенности.

146
В Тегеране все изменилось, как по волшебству. Удачи отца от-
крыли ему двери многих знатных и образованных домов. Ага-Аб-
бас жадно отдавался сытой жизни. Особенно он подружился с не-
ким Сейд-Мехти, молодым светским джентльменом, поражав шим 
воображение Ага-Аббаса рассказами о Европе. Он познакомил 
трепещущего от неловкости и смущения юношу с европейской 
женщиной...
До этого Ага-Аббас знал лишь женщин-рабынь своей родины. 
В удачный год своей жизни отец же нил его, пятнадцатилетнего 
юношу, на шестнадцатилетней дочери старшины сапожного цеха. 
Прожив с ним около года, молодая жена умерла от неизвестной 
болезни, которую так и не распознал местный ле карь-хаким.
В полном контрасте с действительной жизнью поэтами ста-
рины воспевались тонкие, прекрасные чувства любви, прекрас-
ные, гордые и смелые жен щины... Но где такие женщины? За них 
Ага-Аббас отдал бы себя целиком... Конечно, их нет на свете! Это 
лишь символ, идеал недоступного.
Сеид-Мехти познакомил Ага-Аббаса с европейской женщи-
ной. Она показалась ему необыкновенной, эта радостная блон-
динка, такая веселая и смелая. Как она отличалась от молчаливой, 
пугливой, закутанной в черное покрывало, женщины его родины. 
Ага-Аббас тогда не мог еще понять, что на самом деле это была 
заурядная французская шансонетка.
И вот Ага-Аббас познал европейскую культуру под руководс-
твом Сеида-Мехти и белокурой шансо нетки. Однако счастье было 
недолговечно. Над ним стряслось фатальное восточное несчас-
тье.
Отец спекулировал и дальше все с большим и боль шим успе-
хом. За пару лет он добился положения богатого купца. Его ува-
жали, на него обращали внимание даже крупные чиновники пер-
сидского пра вительства.
Однажды отец получил приглашение к самому секретарю ми-
нистра. Старик пошел, преисполненный гордости и тщеславия, но 
с некоторой тенью страха в глубоких тайниках души...
Милостивый разговор, блещущий перлами восточ ной любез-
ности н наконец:
– Уважаемый купец, да будут ваши дела всегда удачны! Не про-
дадите ли вы вашу дачу его светлости, господину министру?
– Смею ли я отказать малейшей прихоти его свет лости и его 
потомства!

147
– Прекрасно, мой друг! Вот вам, уважаемый ага, расписка в по-
лучении денег сполна. У меня, к сожалению, нет сейчас при себе 
денег, благоволите зайти за ними завтра.
Старик благодарно прижимал руку к сердцу, при кладывая па-
лец к расписке, и почтительно говоря:
– Да владеет его светлость дачей на здоровье и счастье
, 
в доб-
рый час!
Появление в министерстве старика на следующий день вызва-
ло величайший гнев у секретаря. Разыгралась довольно жуткая 
сцена:
– Какиеденьги? Вы получили сполна, вот ваша расписка!.. Так-
вот вы какой! Безвестный проходимец, разбогатевший на жульни-
честве и несправедливости. Мошенник! Я доложу его светлости о 
ваших проделках.
Секретарь ударил в ладоши: «взять его вместе с родными в 
тюрьму!»
Ошеломленный старик молча покорился судьбе. Ага-Аббас из 
объятий француженки перешел в зиндан
1
вместе с вздыхавшим, 
бормочущим что-то непонятное, отцом.
Компания, сидевшая вместе с ними в тюрьме, состояла из ба-
калейщика, двух чернорабочих, вора и сектанта бабиста. Уныло, 
мрачно. Разговор отвлечен ный, философский, с налетом житейс-
кой мудрости. Лишь иногда попутно, вскользь ставится вопрос о 
причинах ареста. Чувствуется подавленность и привычное подчи-
нение власть имущим.
Разговор переходит к причинам ареста. Начи нает его человек, 
подозреваемый в принадлежности к секте бабистов
2
, которая пре-
следуется в Персии.
1
Зиндан – тюрьма.
2
Бабизм или бехаизм – религиозное движение середины ХІХ века в Пер-
сии, направленное против господствующей религии ислама. В первый пери-
од (бабизм) бабисты выступали с призывом к разгрому мечетей и вызвали 
крестьянское движение, жестоко подавленное правительством. Во втором 
периоде (бехаизм) эта секта выродилась в религию, проповедывающую ком-
промисс, уделяя внимание просвещению и воспитанию, примирению науки 
и религии и т.д. Ее поддерживала торговая буржуазия. Эмигрировавшие в 
Турцию и Россию бехаисты образовали религиозные общины. Эта проповедь 
социального мира, примирения науки и религии, покорность правительству 
пришлась по вкусу европейской и американской буржуазии. Открылось мно-
го бехаистских общин в Европе и Америке. Англичане стремились использо-
вать бехаизм в своей колониальной политике.

148
Они заподозрили меня в том, что я бабист. Я никогда им не 
был. Разве я виноват, что знаю кое-что о бабистах. Кто был Баб, 
Али-Мухамед Баб
203
? Он был сыном богача, был ученейшим че-
ловеком, бы вал не раз в Кербале. Он спорил с муштеидами
204
и 
доказывал, что они извратили ученье божье и ни кто не смог его 
опровергнуть. Аллах! Как преследо вали тогда несчастных бабис-
тов! Я был тогда юно шей и видел, как водили по улицам Тегерана 
Мирзу Хуссейна
205
с воткнутыми по всему телу горящими свеча-
ми. Кровь струилась из ран ручьями; вставлен ные в раны свечи 
ярко горели, и весь он светился издали. Когда упала одна из све-
чей, он остановился и просил воткнуть ее обратно, нанести ему 
еще несколько ран, вставить новые свечи во славу Баба… За что 
страдали бабисты? Они учили о равенствелюдей, об уничтоже-
нии зла. Надо учить и просвещатьнарод. Не надо мечетей, не надо 
муштеидов. Все религии должны соединиться в одну рели гию, и 
всем миром должен управлять единый Дом справедливости.
Отец подозрительно взглянул на говорившего и закричал:
– Да ты и на самом деле проклятый бабист! Вы хотите уничто-
жить мечети, муштеидов и отдать все неверным. Вас надо побить 
камнями.
Возмущение отца передалось Ага-Аббасу и другим. Произош-
ло всеобщее движение. Ага-Аббас шагнул к бабисту с намерением 
расправиться с ним. Бабист встревожился, однако скоро успокоил 
взволнованных слушателей:
– Аллах спас меня от нечестия, я не был ни когда бабистом. 
Сядь, юноша, прошу тебя. Выслу шайте меня, узнайте причину 
моего ареста, а потом судите. Я спросил только муштеида: правда 
ли все то, что рассказывают о бабистах? Он мне ответил: ты зна-
ешь, что каждый бабист собака, что их надо побивать камнями? 
Почему же ты меня спрашиваешь?
«А правда ли», не унимался я, «что Баб разбил в споре всех 
известных муштеидов?» «Неправда» ответил он, «я сеид – пото-
мок пророка Мухамеда (да благословенно имя его) и муштеид. Я 
на все вопросы отвечу, а чего не знаю мне подскажет сам пророк. 
Никогда меня не победит собака бабист!»
«Моя вина лишь в том, что вспомнился мне один известный 
случай в нашей истории. Не удер жался я (аллах покарал меня) и 
тут же рассказал его муштеиду:
«Некогда жил в Иране мудрейший шейх, подобного которому 
мир ни видал ни раньше, ни позже. Много он писал, много открыл 

149
истин. Но он был беден, не происходил из знатного рода, поэтому 
не мог по пасть во дворец шаха. Долго он мучился неизвест ностью 
и невозможностью добиться достойного по ложения, наконец на-
шел выход, недаром он был великий мудрец. Он выбрал самого 
толстого, с боль шой седой бородой чесальщика шерсти. Вид этого 
чесальщика был очень почтенный и, если бы его нарядить в со-
ответствующую одежду, он выглядел бы как муштеид и ученый. 
Нарядив его как следует, шейх, в своей обычной одежде, следо-
вал за пере одетым чесальщиком шерсти в качестве его секре таря. 
Шейх с трудом научил чесальщика шерсти двум арабским словам, 
означавшим «шейх скажи». Эти только слова должен был произ-
носить чесальщик шерсти во дворце. Вид мнимого шейха произ-
вел огромное впечатление на всех присутствовавших во дворце 
шаха ученых, шейхов, муштеидов, министров и других знатных 
людей. Когда по одно му труднейшему вопросу, который никто из 
присут ствовавших мудрецов решить не мог, мнимый шейх изрек:

жүктеу/скачать 1,77 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: