Сахалин и Курильские острова в литературе indd
жүктеу/скачать 1,98 Mb. Pdf көрінісі
|
-----
разделить на две группы. К первой относятся стихи, посвященные Японии, и переводы клас- сических японских авторов (Басё, Бусон, Иноуэ Сиро, Кикаку, Мурасаки Сикибу, Рёкан и др.). В этой части поэтического пространства Баль- монта реалии японской жизни существуют поч- ти нераздельно с ассоциативным контекстом и распознаются как объекты любования и созер- цания. Поэту удалось сохранить первичность восхищения растениями так, как оно живёт в обыденном сознании жителей Востока. Вторая группа стихотворений характеризуется тем, что в ней Константин Бальмонт использовал мотивы, взятые, как может показаться, отдельно от изна- чальной среды бытования, а затем помещённые в пространство русской поэзии. Так, например, часто можно увидеть, как вишня или хризантема теряют исключительное право на вдохновение и служат для сравнения с женщиной: Алая вишня еще несозрелая. Белое платье со складками смятыми. В сжатии нежном рука онемелая, Сад в полнопевности. Свет с ароматами. («Алая вишня», 1916) На жемчуг – жемчуг по тесьме, И расцвела нам хризантема В снежисто-месячной чалме. Люблю тебя. Твой лик поэма, Цветков вулкана, Инамэ. («Инамэ», 1921) По аналогии с сезонными словами «киго», свойственными хокку, Константин Бальмонт ис- пользовал образы мотылька, кукушки, цикады и др. В 1916 году в ряде очерков он поместил пере- воды японских стихотворений, в которых насеко- мые выступили в своем традиционном амплуа. Например, кукушка присутствует в творчестве поэта, как птица, которая в Японии возвещает приход лета и считается символом неверности 3 , 3 Мещеряков, А. н. книга японских символов. книга японских обыкновений / А. н. Меще - ряков. – М. : наталис, 2010. – С. 100. 137 а также и в привычном для русского читателя контексте: Смотрю туда я, Где куковала Сейчас кукушка , – Там только месяц Передрассветный. («Готокутайдзи садайдзин») Двенадцать раз прокуковала Кукушка в полночь октября. Я это говорю не зря, Тут чуда вовсе не бывало, Но все же был я рад немало, С тем звуком сердцем говоря. Кукушка звонко куковала Лишь у соседа на часах. («Кукушка», 1924) То же самое можно сказать и об образе мо- тылька. В стихотворении «Прогулка феи», во- шедшем в сборник детских песенок «Фейные сказки» (1905) Константин Бальмонт упомянул название насекомого, не вкладывая никакого дополнительного значения и новых оттенков. Однако позже, в стихотворении «Японке» образ мотылька используется в контексте восхищения японской женщиной и рождает эмоциональную ассоциацию с неуловимостью и легкостью, что характерно для восприятия японцев: Или я на мотылька Променяю светлячка? Не хочу меняться, – А давай смеяться. («Прогулка феи», 1905) Японка, ты полуребенок, Ты мотылечек на лету, Хочу вон ту и ту, и ту, Ты ласточка и ты котенок. («Японке», 1916) А в книгу «Зовы древности», которая была опубликована в Берлине в 1923 году, поэт по- местил перевод Рёкана (1758–1831), где образ мотылька навевает настроения, свойственные японцам: Спят цветы в сновиденьях. Мотылька расспросил бы: Мотылек безглагольный 4 . Так, японская лексика ( хризантема, мотылек ) стала часто необходима поэту для описания женских образов. «Японский» период творчества Константи- на Бальмонта богат реалиями культурной сферы Страны восходящего солнца. Жизненный уклад и традиции логично вытекают из тех правил, ко- торые диктует людям природа: соотнесение со временем года, движением небесных тел, при- родными катаклизмами, погодными условиями. С этим связаны, в первую очередь, религиоз- ные культы, относящиеся к ним ритуалы и об- ряды. В Японии с наступлением весны набирает цвет сакура, и этот период у японцев является предметом национальной гордости, всеобщей радости и снисходящего вдохновения. О зыбко- сти, кратковременности бытия и непостоянстве прекрасного слагаются жүктеу/скачать 1,98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|