Историко-археологические данные о Джезказганском районе

Джезказганский район расположен в географическом центре Казахской степи. Улутауские горы, находящиеся в центре района, с их большими относительными высотами (650-700 м.) и резким ландшафтом представляют собой естественный форпост, завладев которым удобно было руководить политической жизнью всей Казахской степи. Такое исключительное стратегическое значение гор Улутау и Джезказганского района обусловило красочность и разнообразие остатков исторического прошлого в этом районе. Действительно, в отношении богатства и разнообразия имеющихся материальных памятников старины Джезказганский район является исключительным в Казахстане. Далее мы коснемся лишь некоторых, наиболее примечательных из них.

На правом берегу р. Буланты, ниже Байконурских копей, на вертикальных плоскостях отдельности метаморфических сланцев на протяжении 6-20 км. высечено множество рисунков. На них изображены исключительно охотничьи эпизоды или отдельные животные. Среди объектов охоты наряду с современными представителями животного мира встречаются также олени и медведи, которые обитали в районе в первой половине четвертичной эпохи, т. е. за много тысячелетий до нашей эры. Подобные же рисунки обнаружены в районе р. Талды, при впадении в нее р. Коксай.

Довольно часто в районе находят каменные отбойники, топоры и черенковые трехгранные наконечники стрел (из третичных опок и древних кварцитов). Особенно много их в Джеты-Конуре, на северной границе Голодной степи. Здесь же часты осколки глиняной посуды.

Курганы и оба, сложенные из камней, распространены почти повсеместно в северной полосе района, начиная приблизительно от параллели Джезказганского рудника. Наиболее интересны из них курганы «Бесоба», расположенные на расстоянии 75 км. от Джезказгана, по дороге на Спасский завод. Это пять курганов, вытянутых линейно с юга на север и отстоящих на расстоянии 50 км. друг от друга. Курганы круглой формы, с диаметром основания 50 м. и высотой 5-8 м. Вершины некоторых из них осели в виде впадин. Курганы сложены опоковым песчаником. В этой же части района наряду с курганами обычны низкие каменные валы, часто в виде двух параллельных дуг, расположенных на расстоянии 100-200 м. друг от друга. Между дугами обычно размещаются низкие курганы. Эти древние сооружения особенно часты вдоль р. Кенгир и в западной окрестности Улутауских гор.

Менгиры (обелиски) и каменные бабы распространены в северной половине района, особенно в окрестности горы Едиге. Крайняя южная граница встреченных менгиров — р. Сарысу (ур. Симтас), а каменных баб — р. Бала-Джезды (ур. Сартобе). Каменные бабы обычно располагаются у западного края курганов. Интересно, что каменные бабы в районе р. Едиге (Улутау) высечены из розовых жерновых песчаников неогена, выходы которых неизвестны в Улутау. Описанные археологические памятники, вероятно, относятся по возрасту к каменному периоду развития человечества, т. е. не менее чем несколько тысячелетий до нашей эры.

Кроме указанных каменных памятников доисторического периода значительное место в районе занимают памятники, связанные с добычей и плавкой медных руд в медно-бронзовый период развития человечества. Ярким проявлением памятников этого рода является Джезказган, где добыча окисленных медных руд в древности достигала огромных масштабов. Так, отдельные древние выработки (разносы) в Джезказгане достигают 750 м. в длину, 50 м. в ширину и 6-8 м. в глубину. Самые скромные подсчеты свидетельствуют о том, что из джезказганских разносов было добыто в древности не менее 1 млн. т богатых медных руд. Опробование стенок древних разносов показало, что древние рудокопы добывали лишь руду с содержанием меди выше 5%.

Орудиями добычи руд являлись каменные отбойники и топоры, изготовленные из вязких третичных опок и кварцитов. Эти орудия и сейчас встречаются в разносах Джезказгана. Более плотные разности руд, не поддающиеся «кайловой» добыче, предварительно накаливались огнем на костре, а затем быстро охлаждались ополаскиванием забоя водой. В результате этого руды на забое покрывались сетью неглубоких трещин и оказывались пригодными для добычи каменными орудиями, конечно, до глубины образовавшихся трещин. Естественно, производительность горнорабочего при подобной системе разработки была неимоверно низкой и могла окупаться при наличии или огромного количества свободной рабочей силы, труд которой оценивался очень низко, или чрезвычайно высоких цен на медь. В действительности, вероятно, имели место одновременно оба эти фактора, причем резерв ультрадешевой рабочей силы пополнялся за счет труда рабов, вербуемых из пленников при победоносных войнах.

Разносы Джезказгана имеют различную степень древности. Следовательно, разработка руд продолжалась отдельными периодами в течение многих лет. Причина подобной периодичности горных работ, однако, не известна. Обогащение добытых руд достигалось, очевидно, в несколько приемов. Первая стадия обогащения представляла собой ручную сортировку руды из забоев: богатые куски отбирались, а бедные руды и пустая порода оставлялись в отвалах у разносов. Далее отобранная кусковая руда измельчалась до 1 см³ и подвергалась, по-видимому, мокрому обогащению. Следы этой второй стадии обогащения обнаружены в Джезказгане в виде «сплесков» руд на берегу лога Соркудук, в 1,5 км. на север от пос. Таскудук, а также в широком логу к югу от отвода Кресто. В последнем пункте «сплески» лежат в виде куч на породах красноцветной толщи, вдали от выходов рудоносных песчаников. Место подобного же мокрого обогащения известно на южном берегу р. Сарысу, несколько ниже ур. Симтас. Здесь были найдены куски богатых медных руд, которые при дальнейшей шурфовке, постепенно уменьшаясь в количестве, совершенно исчезали на глубине 1,5 м. Ниже продолжались наносы р. Сарысу. Раскопки показали, что указанные руды доставлены сюда из других мест. Одинаковые размеры кусков (1 см³), богатое содержание в них меди и расположение на берегу реки не оставляют сомнения в наличии здесь именно продуктов мокрого обогащения руд. За исключением одного пункта на р. Кзыл-Эспе, нигде в районе пока не найдены орудия плавки руды на медь. На р. Кзыл-Эспе, к югу от Сарысу, обнаружены остатки глиняных горшков со стылой медной шихтой. Древние шлаки от плавки медных руд установлены на р. Джезды, в 15 км. на юг от Джезказгана, а также на р. Бек-Булат, в Арганатинских горах, к северу от Улутау. В последнем пункте наряду с медными шлаками обнаружены также куски богатых медных руд. Обломки черновой меди найдены на дне одного плёса р. Сарысу, при впадении в нее р. Кенгир, но возраст ее сомнителен.

Приведенные факты показывают, что Джезказганский район еще в доисторическом прошлом переживал период относительно высокой индустриальной культуры, когда технология добычи и переработки руд находилась на высоком уровне, включая даже способы мокрого обогащения руды. Вместе с тем, несомненно, эта древняя культура имела прекрасную разведочную службу, так как подавляющее большинство известных в районе медных месторождений носит следы пребывания на них древних рудокопов. Медные и бронзовые втульчатые наконечники стрел, особенно часто находимые в песках Джеты-Конур, достаточно четко указывают на целевое назначение меди в рассматриваемый период. Однако в дальнейшей истории района эта высокая индустриальная культура резко обрывается и бесследно исчезает, не оставляя преемников. Более детальное археологическое изучение памятников этих древних культур позволит в будущем более обоснованно установить время появления и их расцвета в районе. Пока лишь можно предполагать общий возраст этих культур от палеолита до медно-бронзового века развития человечества. Согласно выводам археологии, возраст этих культур выражается не моложе чем 1 500 лет до начала нашей эры или 3 500 лет, считая от современности.

Более достоверные исторические данные начинаются только с XV в., когда впервые началось заселение Джезказганского района племенами найман, кипчак и аргын из состава только что сформированной к тому времени новой народности «казах». Эта народность, как известно, возникла в первой половине XV в. из осколков могущественных тюрко-татарских племен, составлявших на юге империю Великого Могола, а на западе Золотую Орду. Из этих государственных объединений на территорию современной Казахской степи уходили те племена или их части, которые были недовольны существующим режимом или искали удачу и приключения в новых землях. Объединение их в новую народность «казах» совершилось, по-видимому, на основе естественного политического союза, в целях коллективной самообороны. В низовьях р. Сарысу, в 20 км. от нее на восток, у ключа Тес-Булак в ур. Тангбалы-Нура и поныне сохранился утес, где высечены на камне родовые знаки (тамги) всех родов и племен, входящих в состав казахского народа. Народное предание говорит, что именно здесь, у ключа Тес-Булак, происходило историческое совещание родов об организации новой народности «казах». Решение этого совещания было зафиксировано тут же изображением на утесе родовых знаков всех участвовавших на совещании племен. Поскольку известно, что основная масса народа шла в Казахскую степь из пределов Великого Могола, т. е. с юга, историческая достоверность указанного предания является Достаточно убедительной.

Важное стратегическое значение гор Улутау было достойно оценено и новой народностью «казах», создавшей здесь, по-видимому, свои политический центр. Только этим можно объяснить тот важный факт, что от Улутауских гор, как от геометрического центра, поныне расходятся земли всех основных племен, составляющих народность «казах»: к северу расположились территории племени аргынов, к западу — племени кипчаков, к югу — племени найманов. По периферии Джезказган-Улутауского района также радиально расположились земли всех трех орд (джузов), составляющих народность «казах». Само название Улутау — «Великие горы», данное казахами этому горному массиву, метко определяет его значение.

Сосредоточение политического центра казахов именно в районе Улутау подтверждается и имеющимися в районе памятниками материальной культуры. На р. Кенгир, к югу от г. Бас-Кагыл сохранились три могильника, сложенные из обожженного кирпича квадратной формы, с глазурованными лицевыми поверхностями. Формы и размеры кирпича этих могильников наиболее близки к «золотоордынскому» стилю. Нигде больше в Казахской степи подобных могильников не известно. По народному преданию, это могилы Алашахана (Чингисхана), его сына Джучи и придворного музыканта Чингисхана Домбаула. Достоверность этого предания в отношении указанных лиц, безусловно, может вызывать сомнения, однако бесспорно то, что эти могильники являются достаточно древними и не принадлежат кому-либо из племени найманов, обитающих здесь не менее 250 лет. Возможно также, что Алаша-ханом народное предание называет Акназара — вождя казахов в XVI в., под предводительством которого казахи вели успешные войны с соседями (например, с Ташкентским ханством в 1569 г.). В 30 км на запад от Улутау, на вершине горы Алтын-Чеку, воздымающейся над богатыми пастбищами долины рек Сорели и Джетыкыз, сохранились и остатки «завода», где обжигались кирпичи с глазурованной поверхностью. На месте обжига сохранились куски кирпича и шлака. Рядом с местом обжига установлена широкая каменная плита, на которой арабским шрифтом красиво высечены письмена. Текст пока не расшифрован, за исключением первой строки, содержащей обычную для мусульман вступительную молитву. Известно, что мусульманство среди отдельных племен, составляющих народность «казах», начало распространяться с XI в. Но в данном случае, вероятно, письмо не древнее XV в. или даже позднее.

Племя найманов, составляющее основное ядро местного населения района, в основном обитает сейчас в пределах русского Алтая и китайской провинции Синьцзян. Из семи основных поколений этого племени в Джезказганском районе обитает лишь часть двух: Баганалы и Балталы. По популярному народному преданию предки джезказганских найманов первоначально откочевали из пределов Алтая под предводительством некоего батыра Шоштана. Причиной откочевки явилась обида из-за несправедливого дележа добычи при удачном набеге. Откочевщики под началом Шоштана приняли участие на указанном выше историческом совещании у ключа Тес-Булак и свою верность новому союзу закрепили родовыми тамгами на утесе Тамгалы-Нура. Потомки Шоштана к 1926 г. составляли 250 отдельных хозяйств и жили в районе оз. Теликоль, на южной границе района. До Октябрьской революции потомки Шоштана пользовались среди найманов района всеми привилегиями: первое место на народных сборищах, лучшие блюда при еде и т. д. Нахождение в прошлом основной массы поколений Баганалы и Балталы на Алтае и в Тарбагатае доказывается также прощальной песнью Айтансыка в поэме Козы-Корпеша при откочевке аула Баян-Сулу на север из Тарбагатайских гор, которая начинается словами:

«Бақалы, балдырғанды көл аман бол,

Балталы, Бағаналы ел аман бол».

В официальное русское подданство найманы Джезказганского района вошли в 1734 г. вместе с другими племенами Средней Орды. В 1735 г. был основан г. Оренбург. С этого времени и по 1869 г. Джезказганский район находился в ведении так называемой Оренбургской пограничной экспедиции. Этот период характеризуется началом первой колонизации Казахской степи русскими казаками, с постепенным внедрением в глубь Степи военных укреплений, при параллельном развитии здесь ростовщическо-торгового капитала и при неуклонном курсе правительства на укрепление в Степи власти своих ставленников — «ага-султанов», назначаемых обычно из среды наиболее сильных полуфеодалов района. Сокращение радиуса кочевок в связи с развивающейся колонизацией края, а также жестокая кабала, созданная властью «ага-султанов» и русского ростовщическо-торгового капитала, отразились катастрофически на экономическом положении основной массы казахского населения.

Недовольство масс колонизаторской политикой русского правительства нашло свое выражение в «бунте Кенесары», охватившем в 1837-1847 гг. население почти всей северной половины Казахской степи. Глава бунта Кенесары Касымов хотя и происходил из Ханского рода, но завоевал себе широкую популярность среди азахов своими взглядами и борьбой за независимость казахов, за беспощадную войну с русскими завоевателями и продажными «ага-султанами», защиту мусульманства и т. д. Лично для себя Кенесары преследовал цель восстановления ханского суверенитета в Степи. В период бунтов Кенесары более пяти лет имел свою ставку в Джезказганском районе, руководя отсюда работами по созданию и укреплению повстанческих сил. Теснимый с севера и запада карательными отрядами, шедшими из Омска и Оренбурга, Кенесары был вынужден в дальнейшем передвинуться на юг, в пределы гор Каратау и Алатау.

После подавления бунта Кенесары царское правительство с еще большей жестокостью и упорством принялось за дальнейшую колонизацию Казахской степи. В 1846 г. был основан г. Атбасар. В 1868 г. был опубликован Закон о степном положении, по которому вся Казахская степь была разобщена на большое количество административных подразделений. Джезказганский район вошел в состав вновь организованного Атбасарского уезда Акмолинской области. Найманское население района в количестве около 5 000 отдельных хозяйств было разбито на 13 самостоятельных волостей. Новый закон окончательно обрекал основную массу казахского населения на жестокую эксплуатацию новой количественно возросшей армией представителей аульных старшин, урядников и т. п. В Улутауских горах, как и при впадении р. Кенгир в р. Сарысу, были основаны новые «военные укрепления», которые, впрочем, долго продержаться не могли из-за постоянных набегов казахов. Протест, накопленный в недрах основной массы казахского населения района против эксплуататоров, нашел свой выход в предреволюционные годы в восстании казахов в 1916 г., формально возникшем из-за призыва казахов на тыловые военные работы, но по своей сути явившемся яркой демонстрацией народного протеста против векового гнета. Восстание 1916 г. в Джезказганском районе прошло замечательно организованно. Царскому правительству так и не удалось усмирить здесь восстание, и оно в дальнейшем в развернутом виде влилось в революционные события 1917 г.

Дальнейшая жизнь района в обстановке постоянно укрепляющейся политико-экономической мощи Советского Союза и Казахстана ознаменовалась рядом крупных достижений. Наиболее важным из них, призванным сыграть решающую роль в коренном изменении общей политико-экономической структуры района, является организация такого крупного индустриального очага, каким являются предприятия Карсакпайского медного комбината. Месторождение Джезказган — исходная сырьевая база этого комбината — было известно в русской технической литературе еще в 1771 г. В 1847 г. это месторождение было заявлено к разработке купцом Ушаковым. Никаких серьезных намерений Ушаков, конечно не имел и ждал лишь случая, чтобы перепродать свои заявки по спекулятивной цене в другие руки. Ушакову и его наследникам 57 лет пришлось ждать появления выгодного покупателя для Джезказгана, пока в 1904 г. в Джезказган не прибыл один из первых лазутчиков английского промышленного капитала — представитель Акционерного общества Спасских медных руд фон Штейн. Первая пробная разведка англичан на Джезказгане дала блестящие результаты (были обнаружены руды с содержанием 18% меди), в связи с чем они в 1907 г. окончательно перекупили Джезказган у наследников Ушакова за 260 тыс. руб. За 15-летний период своего пребывания в Джезказганском районе (1904-1919 гг.) англичане разведали в Джезказгане 61 тыс. т. меди в руде с содержанием 10% меди, выявили на месторождении Байконур 715 тыс. т. угля, начали строительство рудников на этих месторождениях и медеплавильного завода в ур. Карсакпай-Аша производственной мощностью 5 тыс. т. меди. За исключением рудников и копей, остальные производственные звенья задуманного дела англичане оставили при своем бегстве в 1919 г. в начальной стадии строительства.

10 июня 1925 г. состоялось историческое для Джезказганского района решение Совета Труда и Обороны о достройке и пуске Карсакпайских промыслов. Сроком окончания строительства был определен октябрь 1928 г. Политико-экономическое значение строительства Карсакпайского комбината и специфические трудности, связанные с его строительством, были своевременно и полностью учтены правительственными органами Союза и Казахстана.

Благодаря умелому руководству Атбасцветмета, на который было возложено строительство комбината, при постоянной поддержке треста со стороны ВСНХ Союза и Казахстана строительство Карсакпайского комбината, как известно, было закончено в точно установленный правительством срок. К октябрьским торжествам 1928 г. Карсакпайский завод дал стране первую черновую медь. В течение 10 лет промышленной жизни района были осуществлены колоссальные сдвиги в структуре культурно-экономической жизни Района. Сам комбинат по количеству работающих кадров стал почти полностью коренизированным: из 3 930 рабочих на 1.01.1935 г. более чем 75% составляют казахи. Сильно возрос культурно-бытовой и материальный уровень казаха-рабочего.

Курс на индустриализацию, взятый в Джезказганском районе, имеет в дальнейшем все предпосылки к еще более широкому росту. Геолого-разведочными работами, широко проведенными в районе в советский период, установлено наличие миллионных запасов меди, а также значительное количество других видов минерального сырья: железных, марганцевых и свинцовых руд, золота, углей и фосфоритов, промышленное использование которых в грандиозных масштабах уже поставлено сейчас в программу строительных работ ближайших дет. Осуществление одной первой очереди этих грандиозных новостроек — так называемый Большой Джезказган — неминуемо приведет к установлению рельсовой связи района с общей сетью магистральных дорог Союза. Но даже без учета этих близких и вполне реальных перспектив на будущее Джезказганский район сегодня фактически является одним из значительных индустриальных районов Казахстана. Огромен путь, пройденный Джезказганом за советский период, и он привел от векового застоя к культуре и от архиотсталого кочевого хозяйства — к крупной индустрии.
Доисторические памятники в Джезказганском районе

На обширной площади Джезказганского района сохранились многочисленные и разнообразные доисторические памятники.

На правом берегу р. Буланты, в 6-20 км ниже Байконурских копей, имеются крутопадающие плоскости метаморфических сланцев, на которых высечено множество рисунков. Они изображают животных и эпизоды из охотничьей жизни. Наряду с современными представителями животного мира нарисованы также олени и медведи, которые обитали в пределах района в первой половине четвертичной эпохи, т. е. за много тысячелетий до нашей эры. Подобные рисунки встречаются также в районе р. Тамды, при впадении в нее речки Коксай, и в нижнем течении р. Джетыкыз, в 35 км. к западу от Улутауских гор. В северной части района, особенно в окрестностях горы Едиге, встречаются кенгиры (обелиски) и каменные бабы. Наиболее интересна из них каменная баба, стоящая у западного края одного из оба, расположенного в 8-10 км. северо-западнее горы Едиге. Здесь имеются три невысоких каменных оба, вытянутых с юга на север. Каменная баба установлена у западного края центрального оба, лицом на восток. Она представляет собой скульптурное изображение женщины. Высота бабы 110 см. Отчетливо изображено лицо, большое количество мелких косичек на голове, на шее бусы из квадратных звеньев. Левая рука женщины приложена к груди, а правая опущена вниз. Баба высечена из розового «жернового» песчаника неогена. Крайняя южная граница встреченных кенгиров - р. Сарысу (урочище Симтас), а каменных баб - р. Бала-Джезды (урочище Сары-оба).

Кроме этих каменных памятников в районе много памятников, связанных с добычей и плавкой медных руд . в медно-бронзовый период развития человечества. Наиболее выразителен в этом отношении сам Джезказган, где окисленные медные руды в древности добывались в огромных размерах. Отдельные выработки (разносы) в Джезказгане достигают 750 м. в длину, 50 м. в ширину и 6-8 м. в глубину. Самые скромные подсчеты показали, что из джезказганских разносов добыто в древности не менее 1 млн. т богатых медных руд. Опробование стенок древних разносов свидетельствует о том, что древние рудокопы добывали лишь окисленную руду с содержанием меди выше 5%. Орудием добычи были каменные отбойники и топоры, изготовляемые из твердых и вязких третичных опок и кварцитов. Эти каменные орудия добычи и сейчас встречаются в разносах Джезказгана. Более плотные разности руд, не поддающиеся «кайловой» добыче, предварительно нагревали огнем костров, затем быстро охлаждали забойной водой. В результате создавалась сеть неглубоких трещин, в которых добывали руду.

Среди отвалов промытых руд найдены искусственно обработанные шаровидные куски вязкого и опокового песчаника диаметром 10-15 см, которые, несомненно, служили дробильным орудием при измельчении руды. Содержание меди в измельченных рудах, которые являлись, очевидно, «хвостами» обогатительной фабрики, составляло 8-10%. Интересно, что в вертикальном разрезе подобных отвалов наблюдается закономерное уменьшение величины кусков руды в направлении сверху вниз: куски руды вверху имели размер 1-2 см³, ниже они становились 0,5-1 см³, а иногда в основании отвалов отмечались слои тонкоизмельченных богатых руд.

Подобное же место мокрого обогащения известно на южном берегу р. Сарысу, несколько ниже урочища Симтас. Древние разносы имеются почти на всех медных месторождениях Джезказганского района. На месторождениях железных руд древние разносы встречаются только на Найзатасе. Установлены древние разносы и на некоторых медно-золотых месторождениях района (Мык).

За исключением одного пункта на р. Кызылэспе нигде в районе пока не установлены орудия плавки руды. На Кызылэспе, к югу от Сарысу, геолог И. Г. Николаев в 1931 г. нашел остатки глиняных горшков с медной шихтой. Древние шлаки от плавки медных руд обнаружены в значительных количествах среди «сплесков» у лога Милыкудук, к югу от района Кресто в Джезказгане, а также на р. Джезды, в 15 км. южнее Джезказгана, и на р. Бекбулат, в пределах Арганатинских гор, к северу от Улутау. В последнем пункте наряду с медными шлаками найдены также измельченные куски медных руд.

Топливом при плавке медных руд служили боялыш, тал и другие местные древесные породы. По мнению инженера-металлурга В. Б. Шевченко, древние металлурги вели здесь восстановительную плавку окисленных медных руд.

Все эти факты свидетельствуют о том, что Джезказганский район в доисторическом прошлом пережил период своеобразной индустриальной культуры, когда технология добычи и переработки окисленных медных руд была на высоком уровне, включая даже способы мокрого их обогащения. Несомненно, что эта древняя культура имела прекрасную разведочную службу, так как подавляющее большинство известных в районе медных месторождений носит следы пребывания на них древних рудокопов. Последнее положение, впрочем, справедливо не только для Джезказганского района, но и в целом для всего Казахстана и Сибири.

Медные и бронзовые втульчатые наконечники стрел, особенно часто встречавшиеся в песках Джетыконур, достаточно ясно указывают на целевое назначение меди в то время.

Оспаривая достоверность предания в отношении этих лиц, мы все же должны признать тот факт, что могильники являются действительно древними...