Философия эпохи Возрождения (пантеизм, натурфилософия.)

8. Философия эпохи Возрождения (пантеизм, натурфилософия.)

Основная идея Возрождения – человек создан по образу и подобию Бога. Подобно Богу он создаёт собственный мир, продолжая акт творения. Человек может следовать божественным предначертаниям, но действует он сам.

Происходит смещение ценностей: тело человека – объект, орудие творения. Креационизм уступает место пантеизму: «Бог во всём». Если утверждать, что мир создан Богом, то для того, чтобы познать Бога, надо познать мир. Начинается расцвет науки, создаются различные институты, нацеленные на познание природы. Философия ожидания мистического откровения меняется на чувственное познание мира.

Вся культура Возрождения, ее философия наполнена признанием ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей. Утверждается новый критерий оценки общественных отношений - человеческий. На первом этапе гуманизм эпохи Возрождения выступил как светское свободомыслие, противостоящее средневековой схоластике и духовному господству церкви.

Относящееся к началу Нового времени понимание природы как душевного переживания привело к новому, часто восторженно-патетическому обоснованию натурфилософии (Джордано Бруно). Вскоре произошло её разделение на натурфилософию органического (Парацельс), близкую к витализму, и натурфилософию неорганического (Галилей), близкую к механицизму, причём последняя все больше и больше одерживала верх, и в первую очередь благодаря начавшемуся триумфальному шествию естественнонаучных методов исследования — шествию, возглавляемому Леонардо да Винчи, Коперником; Кеплером, Зеннертом, Галилеем, Декартом. Натурфилософия Вселенной основана Коперником, Кеплером, Ньютоном; последний под ней понимал теоретическое (математически-дедуктивное) учение о природе («natural philosophy» — «точная наука о природе»). В XVIII веке различаются «physica speculativa» и «physica empirica» (физическая констатация фактов). В 1786 Кант в «Метафизических началах естествознания» дал первую критическую натурфилософию современного (механистического) естествознания, в 1790 в «Критике способности суждения» — дополнительную критику натурфилософии органического, т. е. критику биологических понятийных построений. Появившиеся в 1797 «Идеи натурфилософии» Шеллинга открыли идеалистический, конструктивно-умозрительный период натурфилософии. Натурфилософия романтизма (Окен) была хотя и ближе к фактам, но менее плодотворна в отношении выработки понятий; близко к ней стояли Гегель и Шопенгауэр. Исследованиями в сфере органического специально занимались Гёте и К. Г. Карус, стремясь создать натурфилософию, наглядно схватывающую жизненные и полные сил формы.

Термин «пантеист», от которого впоследствии произошло слово «пантеизм», впервые применил ирландский философ Джон Толанд в произведении «Социнианство в подлинном изложении пантеиста» («Socinianism Truly Stated, by a pantheist», 1705). Он пояснил свои воззрения в письме к Лейбницу (1710), в котором ссылался на «пантеистическое мнение тех, кто не верит в другое вечное существование, кроме Вселенной». Однако ранее многие писатели, школы философии и религиозные течения выражали схожие пантеистические идеи.

Среди них досократики, такие как Гераклит и Анаксимандр. Стоики были пантеистами, начиная с Зенона Китийского и в развитии позднего стоицизма у философа и императора Марка Аврелия. В дохристианской Римской Империи стоицизм был одной из главенствующих философских школ, наряду с эпикуреизмом и неоплатонизмом. Ранний даосизм у Лао-цзы и Чжуан-цзы также пантеистичен.

На Западе между IV и XV веками пантеизм был в упадке, рассматривался как ересь (например, амальрикане). К числу выдающихся христианских богословов этого периода с воззрениями близкими к пантеизму относятся: Иоанн Скот Эриугена, Мейстер Экхарт, Николай Кузанский. Первое открытое выражение пантеистического мировоззрения у Джордано Бруно (был предан сожжению в 1600 году). «Этика» Бенедикта Спинозы, оконченная в 1675 году, стала главным источником через который пантеизм получил распространение в Европе (хотя Спиноза сам не использовал термин «пантеизм»). Джон Толанд находился под влиянием как Спинозы, так и Бруно. В 1720 году он написал «Пантеистикон: или способ празднования общества Сократа» на латинском языке.

Наиболее последовательные гуманисты делали выводы о самодостаточной ценности личности. Так, французкий гуманист Мишель Монтень (1533-1592) в книге своей жизни "Опыты" отказывается видеть в человеке совершенный результат божественного промысла и подчеркивает, что цель человеческой жизни не во вне, а в ней самой.

М. Монтеня называют "последним гуманистом". Если мы перечислим названия глав его книги "Опыты", то поймем, что Монтень пишет нечто вроде "учебника жизни": "Час переговоров - опасный час". "О наказании за трусость", "Выгода одного - ущерб другого", "Об умеренности", "О законах против роскоши", *О бережливости древних", "О возрасте", "Различными средствами можно достичь одного и того же", "О родительской любви", "О славе". "О жестокости", "О самомнении", "О трех видах общения" и др. Первоначально "Опыты" задумывались как изложение извлеченных им из морально-философских сочинений античности (Плутарха, Сенеки) поучительных примеров, анекдотов, афоризмов. Однако он вскоре почувствовал, что они нуждаются в комментариях, причем довольно основательных, базирующихся на личном опыте.
Всю свою жизнь Монтень корректировал, дополнял "Опыты", поэтому они содержат разные точки зрения автора, известную противоречивость, которую Монтень и стремился устранить. Он искал истину.
Он выступал против теоцентристской концепции, которая идет от Фомы Аквинского: Бог - абсолютное бытие, а человек, как его творение - исключительное существо, которому дано, пользуясь средствами разума, бесконечно приближаться к этому бытию, проникать в "первопричину", в самую сущность вещей... Монтень не соглашается с таким антропоцентризмом; его антропоцентризм иной: он предлагает рассмотреть человека, "взятого самого по себе, без всякой тюсторонней помощи, вооруженного лишь своими человеческими средствами и лишенного божественной милости и знания, составляющих в действительности всю его славу, его силу, основу его существа..." [1].
1 Монтень М. Опыты М., 1991. С. 12.
Монтень ориентируется на скептицизм в поиске истины, в ответах на возникающие вопросы. Но его заботит не просто поиск истины, но также способы и пути, ведущие к ней и тем самым помогающие ответить на вопрос: "Как прожить человеку жизнь?" В отличие от скептиков Монтень не отказывается от истины, он исследует разнообразные точки зрения. Но для него истина одна, едина и неделима: ею либо можно владеть полностью, либо не владеть вовсе. Сомнение Монтеня направлено на активизацию разума, а не на его отрицание.

Одним из первых социальных философов эпохи Возрождения, отвергших теократическую концепцию государства, согласно которой государство зависит от церкви как якобы высшей власти на Земле, был Никколо Макиавелли (1469-1527). Ему принадлежит обоснование необходимости светского государства: он доказывал, что побудительными мотивами деятельности людей является эгоизм, материальный интерес. Люди, заявлял Макиавелли, скорее забудут смерть отца, чем лишение имущества. Именно в силу изначального зла человеческой природы, стремления к обогащению любыми способами возникает необходимость обуздания этих человеческих инстинктов с помощью особой силы, каковой и является государство. В своих произведениях "Рассуждения на первую декаду Тита Ливия", "Князь" флорентийский философ приходит к убеждению, что именно право, юридическое мировоззрение людей, которое может воспитать только государство, а не церковь, создаст необходимый порядок в обществе.

Макиавелли заявляет, что церковь расшатала устои государственной власти, пытаясь соединить в своих руках духовную и светскую власть, ослабила в людях стремление служить государству. В трактате "Государь" он рассматривает способы создания сильного государства в условиях, когда у народа не развиты гражданские добродетели. К ним он относит поведение государя по отношению к подданным и союзникам, имея в виду, что человек не может иметь одни только добродетели или неуклонно им следовать. Поэтому благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же воздерживаться по мере сил, но не более. Так, хорошо иметь славу щедрого государя, но вместе с тем, кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе.

Макиавелли подводит к выводу, что все средства дозволены для достижения политических целей, и хотя государь должен руководствоваться общепринятыми нормами морали в поведении, он может с ними не считаться в политике, если это будет содействовать усилению государственной власти. Князь, вступивший на путь создания сильного государства, должен руководствоваться политикой "кнута и пряника", сочетая в себе качества льва и лисицы. Подкупы, убийства, отравления, вероломство - все это дозволено в политике, направленной на укрепление государственной власти.

Возникает идея микро- и макрокосма. Если Бог – макрокосма, то что есть микрокосма? Человек? В человеке сосредоточен весь мир. Наблюдая самого себя можно познать мир.

С именем Николая Кузанского связаны также важные натурфилософские представления о движении Земли, которые не привлекли внимания его современников, но были оценены позже. Заметно опередив своё время, он высказал мнение, что Вселенная бесконечна, и у неё вообще нет центра: ни Земля, ни Солнце, ни что-либо иное не занимают особого положения. Все небесные тела состоят из той же материи, что и Земля, и, вполне возможно, обитаемы. Почти за два века до Галилея он утверждал: все светила, включая Землю, движутся в пространстве, и каждый наблюдатель вправе считать себя неподвижным. У него встречается одно из первых упоминаний о солнечных пятнах. Николай Кузанский отметил плохую точность юлианского календаря и призвал к календарной реформе (эта реформа долго обсуждалась и была реализована только в 1582 году).

Астрономические труды Николая Кузанского, по мнению историков науки, оказали (прямое или косвенное) влияние на взгляды Коперника, Джордано Бруно и Галилея.

Полезные ссылки:

http://society.polbu.ru/lavrinenko_philosophy/ch12_iii.html