Основы общей психологии с. П. Рубинштейн Санкт-Петербург

происходит не как надстройка над природой, а как ее глубокая перестройка

(см Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии М , 1973 С 34-35). В

последние годы своей жизни С Л Рубинштейн обращается к анализу этих

рукописей, стремясь выявить систему взглядов раннего Маркса на

философскую проблему человека В результате С Л Рубинштейн дает

следующую интерпретацию положению о соотношении природного и

общественного Природа выступает не только как преобразованная

предметной деятетьностью человека - "природа всегда остается и в своем

первичном качестве собственно природы" (Рубинштейн С. Л. Принципы и

пути развития психологии М , 1959 С. 205) Эта интерпретация чрезвычайно

существенна для понимания соотношения в психологии биологического и

социального, природного и общественного, когда подчеркивание

определяющей роли социального в развитии психики не должно вести к

отрицанию роли природного в этом развитии. (Примеч. сост.)

сит не только от его побуждений и намерений, но и от объективных

обстоятельств.

Таким образом, объективно в действиях человека налицо и

действенность, активность, и страдательность, пассивность, в этой своей

противоположности данные в единстве и взаимопроникновении.

Соответственно они представлены и в эмоциональной сфере человека, которая

включает в себя и активность того или иного эмоционального отношения к

происходящему, и пассивность того или иного состояния, которое испытывает

человек, подвергаясь различным воздействиям.

Это взаимоотношение активности и пассивности накладывает

существенный отпечаток на эмоциональную сферу. Оно проявляется в выше

уже отмеченной двусторонности эмоциональных образований, выступающих,

с одной стороны, как активные эмоциональные тенденции, стимулирующие к

деятельности, с другой - как эмоционально переживаемые состояния,

которые испытывает человек.

В учениях, авторы которых пытались глубже проникнуть в природу

эмоций, эта полярность активности и пассивности отмечалась как

существенная черта эмоциональной сферы, но объяснения при этом давались

различные. Р. Декарт, следуя в основном христианской традиции и развивая

учение о дуализме двух субстанций, усматривал источник этой полярности в

дуализме души и тела. Страсть, поскольку она активность души, - акт мысли,

чистого познания; она активна, поскольку не есть влечение тела, а познание

души; она же есть нечто страдательное, пассивное (passion), поскольку

является порождением плоти и ее влечений. Активность, таким образом,

относится на счет души, пассивность - на счет воздействия на душу со

стороны тела.

Б. Спиноза, заостряя интеллектуалистические тенденции концепции

души, основу которой заложил Декарт, ищет источники этой полярности

внутри самой души как познающего субъекта и усматривает ее в дуализме

совершенного и несовершенного познания. Активность или пассивность души

зависит у Спинозы от адекватности или неадекватности познания. Душа

пассивна, поскольку она имеет неадекватные идеи и поскольку ее аффекты -

это страсти, т. е. страдательные, пассивные состояния; поскольку она имеет

адекватные идеи, она активна, ее аффекты - действия души.

Мы видим источник этой противоположности активности и

пассивности в действенных взаимоотношениях субъекта и объекта,

взаимопроникающих друг в друга, так что отношение между активностью и

пассивностью перестает быть метафизически внешним. Каждая эмоция не

является или пассивной, или активной, а и пассивной, и активной. Весь вопрос

лишь в мере одной и другой, в силу которой эмоция выступает в одном случае

преимущественно как страдательное состояние аффицированности,

плененности, в другом - преимущественно как активный процесс порыва,

устремленности, действенности.

На этой основе мы можем тоже прийти к положению, которое в рамках

своей концепции сформулировал Спиноза, определив аффекты (что у него

равнозначно с нашим понятием эмоции, а не с более узким современным

понятием аффекта) как состояния, которые увеличивают или уменьшают

способность к действию ("Этика", часть третья, определение 3).

ЭМОЦИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Если все происходящее, поскольку оно имеет то или иное отношение к

человеку и поэтому вызывает то или иное отношение с его стороны, может

вызвать у него те или иные эмоции, то особенно тесной является действенная

связь между эмоциями человека и его собственной деятельностью. Эмоция с

внутренней необходимостью зарождается из соотношения - положительного

или отрицательного - результатов действия к потребности, являющейся его

мотивом, исходным побуждением.

Это связь взаимная: с одной стороны, ход и исход человеческой

деятельности вызывают обычно у человека те или иные чувства, с другой -

чувства человека, его эмоциональные состояния влияют на его деятельность.

Эмоции не только обусловливают деятельность, но и сами обусловливаются

ею. Характер эмоций, их основные свойства и строение эмоциональных

процессов зависят от нее.

Так как объективный результат человеческих действий зависит не

только от побуждений, из которых они исходят, но и от объективных условий,

в которых они совершаются; так как у человека много самых различных

потребностей, из которых то одна, то другая приобретает особую

актуальность, результат действия может оказаться либо в соответствии, либо в

несоответствии с наиболее актуальной для личности в данной ситуации на

данный момент потребностью. В зависимости от этого ход собственной

деятельности породит у субъекта положительную или отрицательную

эмоцию, чувство, связанное с удовольствием или неудовольствием.

Появление одного из этих двух полярных качеств всякого эмоционального

процесса будет, таким образом, зависеть от складывающегося в ходе

деятельности и в ходе деятельности изменяющегося соотношения между

действием и его исходными побуждениями. Возможны и объективно

нейтральные участки в действии, когда выполняются те или иные операции,

не имеющие самостоятельного значения; они оставляют личность

эмоционально нейтральной. Поскольку человек как сознательное существо в

соответствии со своими потребностями, своей направленностью ставит себе

определенные цели, можно сказать также, что положительное или

отрицательное качество эмоции определяется соотношением между целью и

результатом действия.

В зависимости от отношений, складывающихся по ходу деятельности,

определяются и другие свойства эмоциональных процессов. В ходе

деятельности есть обычно критические точки, в которых определяется

благоприятный для субъекта или неблагоприятный для него результат, оборот

или исход его деятельности. Человек как сознательное существо более или

менее адекватно предвидит приближение таких критических точек. При

приближении к ним в чувстве человека - положительном или отрицательном

- нарастает напряжение. После того как критическая точка пройдена, в

чувстве человека - положительном или отрицательном - наступает

разрядка.

Наконец, любое событие, любой результат собственной деятельности

человека в соотношении с различными его мотивами или целями может

приобрести амбивалентное - одновременно и положительное, и

отрицательное - значение. Чем более внутренне противоречивый,

конфликтный характер принимает протекание действия и вызванный им ход

событий, тем более сумбурный характер принимает эмоциональное состояние

субъекта. Такой же эффект, как неразрешимый конфликт, может произвести и

резкий переход от положительного - особенно напряженного -

эмоционального состояния к отрицательному и наоборот. С другой стороны,

чем более гармонично, бесконфликтно протекает процесс, тем более

покойный характер носит чувство, тем меньше в нем остроты и возбуждения.

Мы пришли, таким образом, к выделению трех качеств, или измерений,

чувства. Стоит сопоставить их трактовку с той, которая дана в трехмерной

теории чувств В. Вундта. Вундт выделял именно эти измерения (удовольствия

и неудовольствия, напряжения и разрядки [разрешения], возбуждения и

успокоения). Каждую из пар он попытался соотнести с соответствующим

состоянием пульса и дыхания, с физиологическими висцеральными

процессами. Мы связываем их с различным отношением к событиям, в

которые включается человек, с различным ходом его деятельности Для нас эта

связь фундаментальна. Значение висцеральных физиологических процессов,

конечно, не отрицается, но им отводится иная - подчиненная - роль,

чувства удовольствия или неудовольствия, напряжения и разрядки и т п.

связаны, конечно, с органическими висцеральными изменениями, но сами

изменения имеют у человека по большей части производный характер, они

лишь "механизмы", посредством которых осуществляется определяющее

влияние взаимоотношений, которые в ходе деятельности складываются у

человека с миром <. .>

Многообразие чувств зависит от многообразия реальных жизненных

отношений человека, которые в них выражаются, и видов деятельности,

посредством которых они осуществляются.

Характер эмоционального процесса зависит далее и от структуры

деятельности. Эмоции прежде всего существенно перестраиваются при

переходе от биологической жизнедеятельности, органического

функционирования к общественной трудовой деятельности. С развитием

деятельности трудового типа эмоциональный характер приобретает не только

процесс потребления, использования тех или иных благ, но также и прежде

всего их производство, даже в том случае, когда - как это неизбежно бывает

при разделении труда - данные блага непосредственно не предназначены

служить для удовлетворения собственных потребностей. У человека эмоции,

связанные с деятельностью, занимают особое место, поскольку именно она

дает положительный или отрицательный результат. Отличное от

элементарного физического удовольствия или неудовольствия чувство

удовлетворения или неудовлетворения со всеми его разновидностями и

оттенками (чувства успеха, удачи, торжества, ликования и неуспеха, неудачи,

краха и т. д.) связано прежде всего с ходом и исходом деятельности.

При этом в одних случаях чувство удовлетворения связано

преимущественно с результатом деятельности, с ее достижениями, в других -

с ходом ее. Однако и тогда, когда это чувство связано в первую очередь с

результатом деятельности, результат переживается эмоционально, поскольку

осознается как достижение по отношению к деятельности, которая к ним

привела. Когда данное достижение уже закреплено и превратилось в обычное

состояние, во вновь установившийся уровень, не требующий напряжения,

труда, борьбы за его сохранение, чувство удовлетворения относительно

быстро начинает притупляться. Эмоционально переживается не остановка на

каком-нибудь уровне, а переход, движение к более высокому уровню. Это

можно наблюдать на деятельности любого рабочего, добившегося резкого

повышения производительности труда, на деятельности ученого,

совершившего то или иное открытие. Чувство достигнутого успеха, торжества

сравнительно быстро затухает, и каждый раз снова разгорается стремление к

новым достижениям, ради которых нужно биться и работать.

Точно так же, когда эмоциональные переживания вызывает сам

процесс деятельности, то радость и увлечение процессом труда, преодоление

трудностей, борьба не являются чувствами, связанными лишь с процессом

функционирования. Наслаждение, которое доставляет нам процесс труда, -

это в основном наслаждение, связанное с преодолением трудностей, т. е. с

достижением частичных результатов, с приближением к результату, который

является конечной целью деятельности, с движением по направлению к нему.

Таким образом, чувства, связанные по преимуществу с ходом деятельности,

хотя и отличны, но неотрывны от чувств, связанных с ее исходом. <...>

Последние в трудовой деятельности обычно преобладают. Осознание того или

иного результата как цели действия выделяет его, придает ему ведущее

значение, в силу которого эмоциональное переживание ориентируется

главным образом по нему.

Это отношение несколько смещается в игровой деятельности. Вопреки

очень распространенному мнению эмоциональные переживания и в игровом

процессе никак не сводятся к чисто функциональному удовольствию (за

исключением разве первых, самых ранних, функциональных игр ребенка, в

которых совершается первоначальное овладение им своим телом). Игровая

деятельность ребенка не сводится к функционированию, а тоже состоит из

действий. Так как игровая деятельность человека является производной от

трудовой и развивается на ее основе, то и в игровых эмоциях выступают

черты, общие с теми, которые вытекают из строения трудовой деятельности.

Однако, наряду с чертами общими, есть в игровой деятельности, потому и в

игровых эмоциях и черты специфические. И в игровом действии, исходя из

тех или иных побуждений, ставятся те или иные цели, но только

воображаемые. В соответствии с воображаемым характером целей в игре

значительно увеличивается удельный вес эмоций, связанных с ходом

действия, с процессом игры, хотя и в игре результат, победа в состязании,

удачное разрешение задачи и т. п. далеко не безразличны. Это перемещение

центра тяжести эмоциональных переживаний в игре связано и с иным,

специфическим для нее соотношением мотивов и целей деятельности.

Своеобразное смещение эмоционального переживания происходит в

тех сложных видах деятельности, в которых расчленяется разработка замысла,

плана действия и его дальнейшее осуществление, и первая выделяется в

относительно самостоятельную теоретическую деятельность, а не совершается

в ходе практической деятельности. В таких случаях особенно сильный

эмоциональный настрой может прийтись на эту начальную стадию. В

деятельности писателя, ученого, художника разработка замысла произведения

может переживаться особенно эмоционально - острее, чем его последующее

кропотливое осуществление.

К. Бюлер выдвинул закон, согласно которому по ходу действия

положительные эмоции перемещаются от конца к началу. Закон, так

сформулированный, не вскрывает подлинных причин явлений, которые

обобщает. Подлинные причины перемещения положительных эмоций от

конца действия к его началу лежат в изменении характера и строения

деятельности. По существу, эмоции, как положительные, так и отрицательные,

могут быть связаны со всем ходом действия и с его исходом. Если для ученого

или художника с особенно интенсивной радостью может быть сопряжен

начальный этап замысла своего произведения, то это объясняется тем, что

разработка замысла или плана превращается в предваряющую, относительно

самостоятельную и притом очень напряженную, интенсивную деятельность,

ход и исход которой поэтому доставляют свои очень яркие радости и -

иногда - муки.

Смещение эмоционального переживания к началу действия связано

также с ростом сознания. Маленький ребенок, не способный предвидеть

результат своих действий, не может и заранее, с самого начала испытать

эмоциональный эффект от последующего результата. Но у того, кто в

состоянии предвидеть результаты и дальнейшие последствия своих поступков,

переживание, соотнесение предстоящих результатов действия к побуждениям,

определяющее его эмоциональный характер, сможет определиться уже с

самого начала.

Таким образом, раскрывается многообразная и многосторонняя

зависимость эмоций человека от его деятельности.

В свою очередь эмоции существенно влияют на ход деятельности. Как

форма проявления потребностей личности эмоции выступают в качестве

внутренних побуждений к деятельности. Эти внутренние побуждения,

выражающиеся в чувствах, обусловлены реальными отношениями индивида к

окружающему его миру.

Для того чтобы уточнить роль эмоции в деятельности, необходимо

различать эмоции, или чувства, и эмоциональность, или аффективность как

таковую.

е. абстрактной, эмоциональности или аффективности. Всякая реальная эмоция

обычно представляет собой единство аффективного и интеллектуального,

переживания и познания, поскольку она включает в себя в той или иной мере

и волевые моменты, влечения, стремления, поскольку вообще в ней в той или

иной мере выражается весь человек. Взятые в конкретной целостности,

эмоции служат побуждениями, мотивами деятельности. Они обусловливают

ход деятельности индивида, будучи сами обусловлены им. В психологии

часто говорят о единстве эмоций, аффекта и интеллекта, полагая, что этим

преодолевают абстрактную точку зрения, расчленяющую психологию на

отдельные элементы, или функции. Между тем подобными формулировками

исследователь лишь подчеркивает свою зависимость от идей, которые

стремится преодолеть. В действительности нужно говорить не просто о

единстве эмоций и интеллекта в жизни личности, но о единстве

эмоционального, или аффективного, и интеллектуального внутри самих

эмоций, так же как и внутри самого интеллекта.

Если теперь в эмоции выделить эмоциональность, или аффективность,

как таковую, то можно будет сказать, что она вообще не детерминирует, а

лишь регулирует детерминируемую иными моментами деятельность человека;

она делает индивида более или менее чувствительным к тем или иным

побуждениям, создает как бы систему шлюзов, которые в эмоциональных

состояниях устанавливаются на ту или иную высоту; приспособляя, адаптируя

и рецепторные, вообще познавательные, и моторные, вообще действенные,

волевые функции, она обусловливает тонус, темпы деятельности, ее

настроенность на тот или иной уровень. Иными словами, эмоциональность

как таковая, т. е. эмоциональность как момент или сторона эмоций,

обусловливает по преимуществу динамическую сторону или аспект

деятельности.

Неправильно было бы (как это делает, например, К. Левин) переносить

это положение на эмоции, на чувства в целом. Роль чувства и эмоций не

сводима к динамике, потому что и сами они не сводимы к одному лишь

изолированно взятому эмоциональному моменту. Динамический момент и

момент направленности теснейшим образом взаимосвязаны. Повышение

восприимчивости и интенсивности действия носит обычно более или менее

избирательный характер: в определенном эмоциональном состоянии,

охваченный определенным чувством, человек становится более

восприимчивым к одним побуждениям и менее - к другим. Таким образом,

динамические изменения в эмоциональных процессах обычно носят

направленный характер. В конечном счете эмоциональный процесс включает

и задает динамическое состояние и направленность, поскольку выражает то

или иное динамическое состояние в определенной направленности или

определенным образом направленные динамические соотношения. При этом

динамическая характеристика эмоции неотрывна от их содержания, и в

содержательных отношениях индивида к тому объекту, на который

направлена его деятельность, нужно искать причину того или иного

распределения динамических соотношений, а не наоборот.

Только в тех случаях, когда, как при аффектах, очень сильное

эмоциональное возбуждение тормозит сознательную интеллектуальную

деятельность, динамические моменты начинают преобладать над смысловым

содержанием и избирательной направленностью действия: сильное

эмоциональное возбуждение создает напряжение, при котором любой повод

может вызвать разрядку. Такой разрядкой и является импульсивное действие.

Оно обусловлено по преимуществу динамическими отношениями,

создавшимся в индивиде напряжением. Действие разрядки при этом сплошь и

рядом направляется вовсе не на то и не на того, чем или кем было порождено

обусловившее его напряжение. Такое действие поэтому представляется мало

мотивированным; "реакция" не адекватна "стимулу": ничтожный повод может

в таких условиях вызвать непомерно большую вспышку. У разных людей

подверженность таким эмоциональным вспышкам или взрывам, аффективным

разрядкам различна: она зависит от особенностей их темперамента. У одного

и того же человека она различна в разных ситуациях: аффективные взрывы

порождают, собственно, лишь конфликтные ситуации, в которых индивид

подвергается действию сильных побуждений, направленных в

противоположные стороны, т. е. несовместимых между собой.

Таким образом, конкретно взаимоотношения между динамическими и

содержательными, смысловыми компонентами эмоциональных процессов

могут при различных условиях складываться по-разному. В основе своей они

взаимосвязаны. Но в некоторых случаях они могут выступать и различно:

динамическое напряжение, возникшее из одного источника, и энергия, им

порожденная или мобилизованная, могут быть переключены на другое,

отличное от первоначального, русло. Такое переключение мобилизованной в

эмоциональном состоянии энергии на новые, более важные и ценные пути,

при некоторых условиях возможное, может иметь большое практическое

значение. Не следует, однако, представлять его себе так упрощенно и, главное,

механистично, как это иногда делают, говоря о переключении и сублимации.

Для того чтобы произошло переключение энергии и сосредоточение ее в

новом фокусе, отличном от очага, в котором она первоначально скопилась,

необходимо, чтобы этот новый очаг сам тоже обладал притягательной

эмоциональной силой; только тогда он сможет "переключить" - собрать и

сосредоточить на себе порожденную в другом очаге динамическую силу.

Неправильно было бы, например, предположить (как это делает 3. Фрейд), что

подлинные импульсы к деятельности исходят только из сексуальных

источников, и при этом говорить о переключении сексуальной энергии на

другие пути, о ее сублимировании. Вызванный специальным эмоциональным

процессом динамический эффект может иррадиировать и дать общее разлитое

возбуждение; но для того чтобы заключенные в нем силы сконцентрировались

на новом очаге, нужно, чтобы к этому последнему их привлекли

самостоятельно здесь действующие стимулы.

Динамическое значение эмоционального процесса может быть вообще

двояким: эмоциональный процесс может повышать тонус, энергию

психической деятельности и может снижать, тормозить ее. Одни - особенно