Меры предосторожности при пользовании историческими документами тем более необходимы, что эти документы служат единственными материалами исторической науки: важно, очевидно, исключать документы, не представляющие никакой ценности, и отделять в других то, что является результатом правильного наблюдения.
Вместе с тем, предостережения в этом случае тем более необходимы, что осторожность не составляет естественной склонности человеческого ума, действующего беспорядочно в тех вопросах, где нужна самая строгая точность. Правда, все признают, в принципе, полезность критики; но это один из тех неоспоримых постулатов, которые трудно осуществляются на практике. Прошли целые века, с эпохами блестящей цивилизации, прежде чем обнаружились первые проблески критики среди самых развитых народов на земле. Ни восточные народы, ни средние века не имели о ней точного представления1. Вплоть до наших дней просвещенные люди, пользуясь документами для истории, пренебрегали самыми элементарными мерами предосторожности и следовали бессознательно ложным принципам. Еще и теперь многие молодые люди, предоставленные самим себе, поступали бы постарому. Это объясняется тем, что критика противоречит нормальному течению человеческой мысли. По врожденному свойству, человек склонен придавать веру различным утверждениям и передавать их, не различая даже их ясно от своих собственных наблюдений. Разве в повседневной жизни мы не принимаем безразлично, без всякой проверки, слухи, анонимные и ничем не гарантированные сообщения, всяких сортов посредственного или плохого качества „документы"? Чтобы взять труд расследовать происхождение и значение сообщения о бывшей накануне истории, нужен особый повод; в противном случае, если оно не является до безобразия неправдоподобным и не опровергается, мы принимаем его, держимся за него, разглашаем его и, в случае надобности, прикрашиваем. Каждый искренний человек признает, что
