А. Мырзахметов атында

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова

Купля - продажа или совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего, а равно его эксплуатация либо вербовка, перевозка, передача, укрывательство, а также совершение иных деяний в целях эксплуатации — наказываются лишением свободы на срок от пяти до семи лет с конфискацией имущества или без таковой [2].

Что касается вопроса о выявлении жертв торговли людьми в Казахстане, сотрудничества между правоохранительными органами, неправительственными организациями в идентификации и оказании прямой правовой помощи жертвам торговли людьми требует системного подхода и усилий всех государственных органов. Особая роль в этом принадлежит судебной системе [5].

Казахстан является страной назначения для жертв торговли людьми из других стран центрально - азиатского региона, и ежегодно тысячи человек попадают в трудовую и / или сексуальную эксплуатацию на территории страны. Кроме того, Казахстан также является и страной происхождения жертв торговли людьми, т.к. граждане нашей страны вывозятся за рубеж с целью сексуальной или трудовой эксплуатации, а также страной транзита в ходе перевозки через нашу страну жертв торговли людьми для эксплуатации в третьих странах [11]. В целом национальное законодательство по противодействию торговле людьми, принятое в 2006 году, позволяет применение эффективных мер для наказания виновных за преступления, связанные с торговлей людьми. Несмотря на то, что в начале нынешнего века казахстанские власти не признавали существование торговли людьми в Казахстане, в последние годы все больше проводится расследований, предъявляется обвинений и назначается наказаний по уголовным делам, относящимся к торговле людьми. Это делается в связи с принятием Казахстаном между народных обязательств по борьбе с торговлей людьми в рамках Конвенции Организации Объединенных Наций (ООН) против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее протоколов [4].

Однако правоприменительный подход в этой сфере нельзя назвать всесторонним, что уменьшает действенность принятых мер. Вo многих случаях расследования проводятся только в отношении некоторых элементов процесса торговли людьми, а уголовное наказание несут лишь непосредственные исполнители. В этих случаях истинные организаторы торговли людьми привлекаются лишь к административной ответственности или вообще уходят от наказания.

Точное и аккуратное определение предполагаемых жертв торговли людьми прежде всего необходимо для того, чтобы обеспечить их физическую безопасность и защитить их права, а также гарантировать получение ими доступа к жизненно важным услугам. Это также должно обеспечить доступ к правосудию тех, кто стал жертвами преступления. Правильная идентификация жертв торговли также может привести к большему количеству уголовных расследований и может помочь в раскрытии других преступлений.

Несмотря на возрастающее число уголовных дел и судебных процессов, относящихся к торговле людьми, в отношении большинства фактов торговли людьми так и не были проведены расследования или судебные разбирательства.

Одна из причин, объясняющих такую ситуацию - отсутствие методического и системного подхода к выявлению жертв торговли людьми. Другой причиной является нежелание жертв торговли людьми обращаться или сотрудничать с правоохранительными органами из - за их недоверия к этим органам и боязни за свою безопасность или безопасность своих семей [10].

Еще одним поводом для беспокойства является то, что жертвам торговли других государств, которые часто выдворяются за нарушение миграционного законодательства вместо того, чтобы получить помощь и защиту в качестве пострадавших от преступлений.

В конечном итоге, все вышеперечисленные причины сказываются на выявлении жертв торговли людьми. В результате, мы не имеем полной картины о реальном размахе торговли людьми в Казахстане, что приводит к низкой эффективности работы правоохранительных органов в борьбе с торговлей людьми [3].

Для улучшения ситуации требуются более эффективные меры по подготовке и оснащению правоохранительных органов для того, чтобы они могли своевременно выявлять и помогать жертвам торговли людьми. Также необходимо принимать более эффективные меры по искоренению коррупции в правоохранительных органах 8 этой области и для защиты пострадавших от торговли людьми. Для того, чтобы усилить борьбу с торговлей людьми, очень важно, чтобы государственные органы Казахстана более тесно сотрудничали с представителями гражданского общества в том, что касается помощи и содействия жертвам торговли людьми, особенно в предоставлении приютов этим жертвам. Сотрудничество в правоохранительной сфере между Казахстаном и властями стран региона, из которых жертвы торговли людьми приезжают, находится в данный момент на неудовлетворительном уровне и должно развиваться [6].
На сегодняшний день Верховным Судом разрабатывается проект нормативного постановления «О применении судами законодательства по рассмотрению уголовных дел о торговле людьми».

Торговля несовершеннолетними - одно из преступлений против семьи и несовершеннолетних [1]. Впервые уголовная ответственность за торговлю несовершеннолетними появилась в УК РК. В ч.1 ст.133 УК РК предусмотрена ответственность за куплю - продажу несовершеннолетнего либо совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего в форме его передачи и завладения им. Куплей - продажей считается передача несовершеннолетнего родителями, опекунами, иными лицами, на которых возложены обязанности по его воспитанию или которые осуществляют заботу о нем, другим лицам за денежное вознаграждение. Под иными сделками следует понимать передачу несовершеннолетнего за вознаграждение в целях использования для попрошайничества, дарения, обмена на материальные ценности, предоставления его за деньги для сексуальной эксплуатации и т.п. [7]. Преступление считается оконченным с момента передачи несовершеннолетнего. Квалифицированными видами торговли несовершеннолетними (ч. 2 ст. 133 УК) являются действия, совершенные: неоднократно: в отношении двух или более несовершеннолетних; группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; лицом с использованием своего служебного положения; с незаконным вызовом несовершеннолетнего за границу или незаконным возвращением его из - за границы; в целях вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления или иных антиобщественных действий: в целях изъятия у несовершеннолетнего органов или тканей для трансплантации [8].

Квалифицированные виды торговлей несовершеннолетними относятся к категории тяжких преступлений. Особо квалифицированным видом торговли несовершеннолетними (ч. 3 ст.133 УК) является деяние, повлекшее по неосторожности смерть несовершеннолетнего или иные тяжкие последствия (относится к особо тяжким преступлениям) [2].
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Конституция Республики Казахстан, принятая на республиканском референдуме 30 августа 1995 года (с изменениями и дополнениями от 30.10.1998г. и 21.05.2007 г.) / СПС «Закон»
   
2. 
   Гражданский Кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 1994 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 19.02.2007 г) / СПС «Закон»
   
3. 
   Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. / Международные акты о правах человека. Сб. док. М.: Норма, 2012. 39 - 43 с.
   
4. 
   Конвенция о борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами от 2 декабря 1949 г. / Международные акты о правах человека. Сб. док. М.: Норма, 2010. 528 - 534 с.
   
5. 
   Декларация прав ребенка от 20 ноября 1959г. / Права ребенка: Сб. док. Ставрополь. Ставропольское книжное издательство, 2011. 22 - 23 с.
   
6. 
   Конвенция о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. / Международные акты о правах человека. Сб. док. М.: Норма, 2009. 306 - 323 с.
   
7. 
   Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. / Международные акты о правах человека. Сб.док. М.: Норма, 2011. 539 - 551 с.
   
8. 
   Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии от 25 мая 2012 г. / Противодействие торговле людьми: Сб. нормативных правовых документов. М.: ЭКСлит, 2004. 77 - 83 с.
   
9. 
   Абрамова С. Р. Взаимодействие правоохранительных органов на первоначальном этапе расследования торговли людьми / Вестник криминалистики. - 2008. - №4 (28). - С. 60 - 64 с.
   
10. 
    Волков К.А. Торговля несовершеннолетними: вопросы ответственности и совершенствования практики право применения. / Следователь. - 2007. - N 10. - С.12 - 14 с.
    
11. 
    Нургожин А.К. Казахстанское уголовное право. - Астана, 2012. - 145 с.
    

Кокшетауский универститет им. Абая Мырзахметова

В принятой Концепции правовой политики государства на современном этапе его развития были сформулированы основные тенденции модернизации уголовного и уголовно - процессуального законодательства Казахстана [2]. Отечественное законодательство должно «не только защищать национальные интересы, но и синхронизироваться с динамично развивающейся международной правовой средой» [1].

Общеизвестно, что главная цель ООН - поддержание международного мира и безопасности, во имя которой государство принимают «эффективные меры» для предотвращения и устранения угрозы миру и « подавления актов агрессии» (ст.1 Устава ООН) [3].

Представление о противоправности агрессивной войны было присуще международному праву со времени его зарождения. Основатели доктрины международного права признали, что несправедливая, агрессивная война является серьезным нарушением международного права. Для юридического закрепления преступности агрессии потребовалось немало времени и сил, так как ведущие державы опирались на позицию силы, а не на право, препятствуя правовому запрету на агрессию.

Понимание агрессии как международного преступления против всеобщего мира до сих пор неоднозначно. Не решена проблема соотношения международно - правовых норм об уголовной ответственности за акты агрессии и соответствующих положений национального уголовного законодательства.
Принятые на Гаагских конференциях 1899 и 1907 гг. Конвенции о мирном решении международных столкновений и об ограничении применения силы при взыскании по договорным долговым обязательствам были первой официальной попыткой ограничить право государств на войну.

Ст.1 Конвенции о мирном решении международных столкновений «с целью предупредить, по возможности, обращение к силе» обязывала договаривающиеся государства «прилагать все свои усилия к тому, чтобы обеспечить мирное решение международных несогласий», то ст.2 Конвенции содержало оговорку к этому обязательству: «насколько позволят обстоятельства», которая по существу сводила на нет благие положения ст.1. [4, 247]. Они, таким образом, оказывались лишенными юридической эффективности, тем самым оставалось право государств на войну в качестве законного метода разрешения международных споров. С юридической точки зрения, и после принятия Гаагских конвенций право государств на войну не претерпело каких - либо существенных изменений [5, 112]. И только в период между Октябрьской революцией 1917 г. и второй мировой войной появилась норма, запрещающая государствам прибегать к войне. Решающую роль в выработке и утверждении принципа ненападения в международном праве сыграл тогда Советский Союз.

В Декрете о мире от 8 ноября 1917 года Советское государство впервые в истории человечества решительно выступило за запрещение агрессивной войны и объявления ее международным преступлением.

Начиная с Декрета о мире и вплоть до начала второй мировой войны внедрения принципа ненападения в международное право происходило прежде всего путем принятия многосторонних договоров и документов о запрещении агрессивной войны и заключения двусторонних договоров о ненападении, большая часть которых появилась в результате инициатив существовавшего Советского Союза.

Нюрнбергский трибунал, учрежденный для суда над главными военными преступниками гитлеровской Германии, развязавшими агрессивную войну против миролюбивых народов и тем самым нарушивших принцип ненападения, подтвердил, что этот принцип уже до начала второй мировой войны стал действующей нормой международного права. Согласно постановлениям Устава Нюрнбергского военного трибунала, главари фашистской Германии были судимы за преступление против мира, которые выразились в планировании, подготовке, развязывании и ведении агрессивных воин в нарушение международных договоров, соглашений или заявлений или участии в общем плане или заговоре, направленном к осуществлению любого из выше изложенных действий [6].

Принцип ненападения был непосредственно закреплен в п.4 ст.2 Устава ООН. Этим постановлением Устава увенчалась очень трудная борьба прогрессивного человечества за признание агрессивной войны тягчайшим международным преступлением.

Содержание принципа ненападения после вступления в силу Устава ООН значительно расширилось: кроме вооруженной агрессии запрещены и другие формы агрессии, в частности, косвенная, экономическая, идеологическая. Запрещая все формы агрессии, принцип ненападения, согласно Уставу ООН, способствует укреплению международного мира и безопасности, развитию мирных добрососедских отношений между государствами, исключает методы давления и произвола в международных отношениях.

Из положений Устава ООН (п.4 ст.2) следует, что понятие агрессии применимо лишь к международным отношениям, но неприменимо к событиям, которые происходят внутри того или иного государства.

Постановление п.4 ст.2 Устава ООН внесло новое в дальнейшее развитие принципа ненападения, имеет юридическую силу с точки зрения современного международного права.

В современном международном праве прочно укоренилась норма о том, что вооруженная агрессия и агрессивная война составляют тягчайшее международное преступление. Декларация об агрессивный войнах провозгласило, что «всякая агрессивная война является и остается запрещенной» [7, 213]. В преамбуле заключенных в Лондоне 3 - 5 июля 1933 г. конвенциях об определении агрессии, в частности, отмечается, что «пакт Бриана – Келлога воспрещает всякую агрессию» [8, 245].

Акты, договоры послужили юридической базой для квалификации вооруженной агрессии и агрессивной войны в качестве тягчайшего международного преступления.

Запрещение вооруженной агрессии с новой силой и наиболее авторитетно в современных условиях зафиксировано в Уставе ООН.

Принцип ненападения предусматривает отказ от любой вооруженной агрессии и от всякой агрессивной войны, будь это «малые», «ограниченные», «локальные» войны и агрессия или война во всеобщем масштабе с неограниченным применением военных средств.

Согласно современному международному праву, государства обязаны воздерживаться в международных отношениях не только от совершения вооруженной агрессии, но и от невоенных форм агрессии, а именно - косвенной, экономической, идеологической агрессии. Запрещение невоенных форм агрессии - это одно из важнейших новшеств, внесенных Уставом ООН в современное международное право.

Невоенные формы агрессии также представляют большую опасность для дела мира и безопасности людей. Как свидетельствует история международных отношений, один из невоенных видов агрессии обычно предшествует вооруженной агрессии.

Государство совершает косвенную агрессию, когда оно поощряет подрывную деятельность против другого государства (террористические акты, диверсии и т.п.), способствует разжиганию гражданской войны, внутреннему перевороту в другом государстве с целью изменения его политики в своих интересах. Косвенная агрессия - грубое посягательство на политический строй государства.

Согласно международному праву, противоправны такие широко распространенные в практике некоторых государств меры экономического давления, как навязывание кабальных торговых и других экономических соглашений, неэквивалентный обмен, демпинг, воспрепятствование государству национализировать свои естественные богатства, создание различного рода помех в экономической деятельности государства, установления экономической блокады и т.д.

В соответствии с Уставом ООН незаконны любые действия какого бы то ни было государства, которые имеют в виду проповедь войны и человеконенавистничества, оправдание политики с позиции силы, восхваление оружий массового уничтожения людей, так как все эти действия направлены на подрыв мирных и дружественных отношений между народами.

Идеологическая агрессия рассматривается как законченные преступления, так как ее действия направлены на подрыв мира и мирного сосуществования государств.

Проблема международного сотрудничества в целях совместной борьбы государств с преступлениями против мира и человечества приобрела особое значение в настоящее время.

«В современной мировой военной науке война и вооруженные конфликты рассматриваются как виды военных конфликтов, включающие совокупность различных войн и способов применения военной силы в интересах достижения политических и стратегических целей» [9, 4]. Появление термина «военный конфликт» связывается с тем, что существовавшее международное право запрещало ведение воин, за исключением случаев осуществления государствами права на защиту от нападения. При этом сам факт объявления войны рассматривался как агрессия. После второй мировой войны были развязаны десятки крупных войн и военных конфликтов, как правило, без их объявления. «Более того, отдельные военные конфликты имели место при сохранении дипломатических отношений. Все это и привело к замене термина «война» (когда требуется формальное объявление) понятием «военный конфликт» (который может происходить и при сохранении дипломатических отношений) [9, 4].

«Человечество, пережив период холодной войны в прошлом веке, столкнулось с новой общемировой проблемой, с агрессивным проявлением международного экстремизма и терроризма» [9, 24].

Дополнением, органическим элементом, «детонатором» военных конфликтов, в частности межэтнических, является нынешний международный терроризм [10, 66].

В связи с большим количеством научных подходов к вопросу квалификации международного терроризма важной особенностью современного терроризма является то, что он стал серьезным фактором инициирования и формирования очагов военной опасности, милитаризации и жесткости политической обстановки в ряде регионов мира.

Сейчас усилиями и стараниями идеологов и практиков террора конкретная линия между войной и терроризмом становится все более условной, подвижной. Происходит своеобразное смешение и подмена причин и целей кампаний террора и войны [10; 65].

Международный экстремизм и терроризм являются серьезной угрозой национальным интересам Казахстана. В числе соответствующих мер защиты в Стратегии национальной безопасности предусмотрены и меры законодательного обеспечения безопасности страны.

Казахстан своевременно присоединился к Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом и ко всем другим международным соглашениям в рамках СНГ и Европейского Союза по этому вопросу. Законодательное обеспечение борьбы с терроризмом в настоящее время испытывает сложности.

В целях обеспечения соответствия национального права новым вызовам времени в условиях глобализации необходимо дальнейшее совершенствование нормотворческой и правоприменительной деятельности государства.

Наша страна стремится и дальше делать конструктивный вклад в развитие международного права, усиливать эффективность принципа ненападения, содействовать укреплению мира и безопасности.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Назарбаев Н. Стратегия - 2050 / СПС «Юрист»
   
2. 
   Указ Президента РК №858 «О Концепции правовой политики Республики Казахстан» от 24 августа 2009 года / СПС «Юрист»
   
3. 
   Устав Организации Объединенных Наций, 1945 г. / СПС «Юрист»
   
4. 
   Международное право в избранных документах. Т.2. М.: ИМО, 1957. - С.247 - 248
   
5. 
   Курс международного права. Т.2. М.: Наука, 1967. - С.112
   
6. 
   Устав Нюрнбергского международного военного трибунала. Резолюции Генеральной Ассамблеи, 23 октября - 16декабря 1946 г. / СПС «Консультант Плюс»
   
7. 
   Сборник документов по международной политике и по международному праву. Выпуск XI. М.:Госюриздат, 1937. - С.213
   
8. 
   Внешняя политика СССР. Т.3. М.: Госюриздат, 1925 - 1934. - С.245
   
9. 
   Федосеев С. Современная война и вооруженный конфликт: содержание и различия / Саясат - POLICY. №1, 2005. - С.4 - 24
   
10. 
    Ахметов А.М. К вопросу о концептуальных основах классификации международного терроризма / Саясат - POLICY. №9 - 10, 2012. - С.65 - 66
    

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова

На протяжении десятилетий МККК периодически берет на себя нелегкую задачу по переоценке своей политики в обстановке насилия внутри страны. В 1872 году МККК впервые предложил свои услуги сторонам, находящимся в конфликте немеждународного характера, и затем в 1918 году организовал первые посещения лиц, заключенных по причинам безопасности. С тех пор МККК накопил в этой области богатый опыт. Он постепенно распространял свой мандат на ситуации, где человеческие страдания требовали его вмешательства, которое было совершенно невозможно еще несколько лет назад.

Почему же МККК считает, что сегодня необходимо дальше развивать свою политику и еще раз вернуться к ее уточнению? Ответ мы найдем в практической деятельности организации; которая должна была адаптироваться к новым формам насилия и не смогла найти в существующей доктрине соответствующие им рамки. Таким образом, представилось целесообразным произвести углубленный внутренний пересмотр, в котором приняли участие многие сотрудники МККК и который излагается в настоящем параграфе.

МККК, деятельность которой в течение долгого времени ассоциировалась с посещением заключенных, начал, например, уделять все больше внимания положению лиц, которые становятся жертвами насилия вне тюремных стен, и стал оказывать помощь не только продуктами и медикаментами, нередко - в значительных масштабах, но, в частности, обращаясь к законным или фактическим властям с целью привлечь их внимание к обнаруженным проблемам гуманитарного характера и просить устранить их [1].

Наконец, общественность должна быть лучше осведомлена о значении некоторых видов деятельности, осуществляемых в течение продолжительного периода. Все шаги, предпринимаемые МККК, имеет единственную цель - содействовать тому, чтобы не попирались общепринятые нормы, защ­ищающие основные права человеческой личности.

Деятельность МККК в защиту беженцев осуществляется уже много лет, фактически с того самого времени, когда Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца стало помогать жертвам войн, революций и внутренних беспорядков. На каком - то этапе пути беженцев, депортированных или лиц, перемещенных в пределах своей страны, все учреждения Движения принимают участие в их судьбе: обеспечивают им защиту в их собственных странах в период изгнания, организуют прием в транзитных лагерях первичного размещения беженцев, оказывают им матер­иальную и медицинскую помощь, занимаются розыском и воссоединением семей или оказывают поддержку лицам, ходатайствующим о предоставлении им убежища, для которых часто это нескончаемая процедура становится достаточно унизительной.

Зачастую деятельность МККК распространяется на приграничные районы сопредельных стран и ведется в лагерях, где Международный Комитет берет на себя ответственность за обеспечение определенных видов защиты этим людям, или же в центрах первой медицинской помощи и полевой хирургии [2]. В некоторых случаях предусматривается оказание материальной помощи. За последние 20 лет, с появлением новых видов конфликтов, разразившихся в Азии, Африке и Восточной Европе, число такого рода операций значительно возросло. В настоящее время в мире насчитывается 21,5 миллионов беженцев, покинувших свои страны, в впятеро больше лиц, перемещенных в своих странах в результате насилия и разрушений. Этот огромный поток беженцев вызвал необходимость проведения крупномасштабных операций по оказанию помощи [3].

Последние события продемонстрировали также недостаточную дейст­венность правовых инструментов и принимаемых МККК мер, изначально рассчитанных на оказание помощи беженцам в ходе Второй Мировой войны, а также на обеспечение приема потока эмигрантов из стран народной демократии Восточной Европы. Такое развитие ситуации выявило необходимость выработки новой стратегии оказания гуманитарной помощи, которая сочетала бы как широкомасштабную материальную помощь в самых различных культурных и этнических условиях в странах, достаточно далеко расположенных от тех, кто обеспечивает финансирование и общую защиту населения от последствий войны и от режимов, полностью игнорирующих основные права человека, так и способность быстро и эффективно действовать в условиях удаленности регионов и политически сложной, а иногда враждебной и опасной обстановки, что зачастую требует больших затрат.

Первоочередная роль в защите прав беженцев и проведении различных мероприятий по предоставлению им покровительства и помощи прина­длежит Управлению Верховного Комиссара по делам беженцев (УВКБ).

МККК считает, что он также должен заниматься судьбой беженцев, которые, будучи гражданскими лицами, являются жертвами вооруженных конфликтов или беспорядков, или же их непосредственных последствий, то есть ситуаций, на которые распространяется действие его мандата. Действия МККК по оказанию помощи этим беженцам определяются, в частности и тем, предоставляет ли им защиту международное гуманитарное право.

В соответствии с Женевскими Конвенциями МККК поручено знакомить стороны, находящиеся в конфликте, с гуманитарным правом и следить за его соблюдением. Комитет, таким образом, не только распределяет гуманитарную помощь, но и напоминает об ограничениях методов и средств ведения войны, которые установлены международным правом. В случае чрезвычайной, с гуманитарной точки зрения, ситуации он может предложить свои добрые услуги. Тем самым он берет на себя функцию нейтрального посредника, целями которого являются установление связи между сторонами в конфликте, сближение их позиций, предложение вариантов исключающих применение насилия или устранение недоразумений. Делегатам, работающим на местах, при решении вопросов гуманитарного характера постоянно приходится выполнять такого рода посреднические функции. Например, в 1996 года около 180 тысяч колумбийцев бежали из районов военных действий. [3] Большинство этих людей перебираются в другой район или департамент; лишь у немногих есть средства, позволяющие им выехать за границу. Особой опасности подвергаются селения, расположенные между линиями фронта или в местности, где соотношение сил меняется то в одну, то в другую сторону. Но подлинная причина того, что люди вынуждены оставлять свои дома, - убийства, расправы и угрозы в адрес гражданского населения. МККК не в состоянии положить конец этим перемещениям людей, но н может многое сделать, чтобы перемещенные лица вернулись домой, и тем самым способствовать - хотя бы временно - ослаблению напряженности. С этой целью делегаты пытаются получить у различных вооруженных группировок обещания, что людям, возвращаются в родное селение, будет гарантирована безопасность. Обычно это процесс длитель­ный: с партизанскими командами, находящимися в подполье, не просто встретиться, к тому же их мало волнуют гуманитарные проблемы. Кроме того, этим обещаниям не всегда можно верить, и к ним настороженно относятся перемещенные лица. Чтобы выступать в качестве посредника и пользоваться доверием, делегаты должны хорошо знать, в чем заключаются социальные причины конфликта, проявлять настойчивость и обладать настоящим дипломатическим чутьем. Но главное - завоевать доверие различных сторон и проводить огромную информационную работу, разъясняя то, чем занимается МККК и какие цели преследует [4].

Как уже говорилось выше, часто складывается такая ситуация, когда беженцы не пользуются покровительством гуманитарного права - это происходит в тех случаях, когда страна, предоставляющая им убежище, не участвует в международном вооруженном конфликте и не является ареной конфликта внутреннего. В таком случае эти лица подпадают только под действие права беженцев и оказываются в сфере деятельности УВКБ. Как правило, в подобных ситуациях МККК выполняет лишь вспомогательные функции и только если кроме него в данном регионе нет иных организаций, способных оказать помощь. Как только на смену ему приходит УВКБ или какие - либо другие организации, МККК прекращает такого рода деятельность, чтобы заняться теми задачами, при выполнении которых необходима специфика его мандата. Например, МККК неоднократно оказывал помощь беженцам, когда они только начинали прибывать в страну, предоставляющую убежище: Иракским беженцам курдской национальности в Иране в конце войны в Персидском заливе 1991 года; Руандским беженцам в Гоме (Демократическая Республика Конго) и Нгаре (Танзания) в 1994 году.

В отсутствие УВКБ МККК оказывал помощь мозамбикским беженцам в Южной Африке и Иранским беженцам в Ираке во время ирано - иракской войны.

Вместе с тем МККК не может оставить без внимания те случаи, когда в странах, предоставивших убежище, беженцы подвергаются серьезной опас­ности, особенно когда их лагеря, расположенные в приграничных зонах, становятся объектами насильственных действий или даже военных операций. Так, например, МККК предпринял широкомасштабную операцию по оказа­нию помощи камбоджийским беженцам, проживавшим на таиланско - камбо - джийской границе [4].
В подобных случаях как нельзя более кстати оказывается присущий МККК статус нейтрального и независимого посредника, и тогда его полно­мочия осуществляются параллельно с полномочиями УВКБ. Касаясь вопроса безопасности лагерей для беженцев, следует отметить два фактора: размещ­ение лагерей в опасных зонах, прилегающих к государственным границам, где ведутся бои, и присутствие в этих лагерях комбатантов. Международное гуманитарное право содержит положения, предлагающие решение этих проблем, но нужно еще добиться соблюдения права.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Аннан К.А. Общая судьба - новая решимость. Годовой доклад о работе Организации за 2000 год. Нью - Йорк: ООН, 2000. - С.136
   
2. 
   Блищенко И.П., Гринь В.А. Международное гуманитарное право и Красный Крест. Москва: Норма, 1983. - С.112
   
3. 
   Енач Т. MKKK - Гуманитарный посредник в Колумбийском конфликте / Международный Журнал Красного Креста. Москва: Инфра - М, 1998. - С.380
   
4. 
   Гассер Х.П. Международное гуманитарное право. Введение. Москва: МККК, 1995. - С.125
   

Кокшетауский университет им. Абая Мырзахметова

На ранней стадии развития государственности у народов Европы суд был учреждением народным и публичным, обладавшим полной самостоятельностью и независимостью, в силу чего решения суда выносились в окончательной форме и обжалованию не подлежали. Однако со временем, по мере развития и усиления централизованной государственной власти, суд стал постепенно утрачивать свою самостоятельность, следствием чего явилось возникновение права ревизии решений суда со стороны центральной власти. В этот период институт апелляционного обжалования еще не возник, а иные существовавшие способы обжалования были направлены на отмену или уничтожение решения тем же судом, который вынес первоначальное постановление. Как отмечал К.Н. Анненков в “Опыте комментария к Уставу гражданского судопроизводства”, апелляционный способ обжалования в соответствии со своей сущностью “мог возникнуть только тогда, когда центральная государственная власть успела уже усилиться и окрепнуть настолько, что имела достаточно силы и возможности подчинить своему контролю народный суд или даже заменить его своими учреждениями, устроенными на основе иерархического подчинения, т.е. на основе системы подчинения низших судов судам высшим”.

Данные положения подтверждаются всей историей развития государства и права Древнего Рима и государства и права народов Европы [1, c. 15].

На ранней стадии развития древнеримского государства, в период становления сильной централизованной власти, институт обжалования судебных постановлений отсутствовал. В первой половине периода Республики для римского гражданского процесса было характерно наличие двух стадий судопроизводства: процесса “in jure” и процесса “in judicio”. В процессе “in jure” участвовали стороны и судебный магистрат. Магистрат не осуществлял судебных функций, он только присутствовал при тех торжественных актах, которые совершали стороны. Его участие сводилось к произнесению реплик и формул, полагавшихся по установленному ритуалу. Вся совокупность формул и жестов носила название “legis actio”, а сам процесс назывался легисакционным. Если ответчик в стадии “in jure” не соглашался с притязанием истца и в установленной законом форме оспаривал его, то процесс переходил в другую стадию - “in judicio”. Решение, выносимое судом, не допускало обжалования.

Постепенно все эти судопроизводственные формы выходили из употребления, так как, вследствие излишней формализованности правовой процедуры, дело было доведено до того, что малейшее отклонение от предписанных форм и обрядов влекло за собой проигрыш тяжбы.

В результате закона Эбуция и двух законов Юлия (Институции Гая) в Риме было введено судопроизводство посредством формул, установился формулярный процесс, при котором решение судьи, независимо от того, было ли оно справедливо или нет, как и в легисакционном процессе, не могло быть обжаловано. Однако уже в этот период появляются первые способы обжалования, направленные на отмену решения, путем допущения rectitucio in integrum (восстановление первоначального положения сторон). Решение отменялось эдиктом претора или вышестоящего магистрата, если присутствовали следующие основания: угроза и насилие, под влиянием которых судья решил дело; обман, подкуп судьи; несовершеннолетие истца, благодаря которому противник выиграл дело; неявка в суд по уважительным причинам и др. Во всех этих случаях за отменой решения мог последовать новый процесс.

Характерной чертой формулярного процесса было отсутствие высших и низших судебных инстанций. Со временем произошло совмещение судебных и административных функций в руках административного органа (магистрата). Теперь он имел право вмешиваться в действия всех должностных лиц, которые ему подчинялись. Заинтересованное лицо могло ходатайствовать о рассмотрении обжалованного решения; просьба о таком вмешательстве называлась апелляцией (appellatio от appellare - призывать). Именно в это время, к концу III века нашей эры, возник институт обжалования в форме апелляции.

В период правления императоров Диоклетиана и Константина апелляционное производство стало более организованным; окончательное же оформление и закрепление апелляция как средство обжалования судебных решений получила в период царствования императора Юстиниана.

В это время были определены сроки для заявления об апелляции и для пересылки дела в высшую инстанцию. Несогласие с вынесенным решением можно было объявить устно судье сразу после вынесения приговора или в десятидневный срок в письменной форме. Жалоба должна была оплачиваться определенной суммой. Подача апелляции приостанавливала исполнение решения.

За неправомерную апелляцию были установлены санкции, выражавшиеся в ссылке на срок до двух лет и конфискации половины имущества.

В этот период изменилась процедура рассмотрения апелляционной жалобы. Если раньше император выносил свое решение только на основании присланных ему письменных объяснений судьи и заинтересованных лиц (т.е. на основании материалов дела, бывших на рассмотрении суда низшей инстанции, то при Юстиниане было уже совершенно новое производство по делу - с представлением сторонами дополнительных доказательств и их исследованием непосредственно в судебном заседании (judicium novum). Таким образом, это была так называемая “полная” апелляция.

Апелляционный порядок обжалования явился одним из важных элементов римского права, определивших его роль в истории мировой юриспруденции.

Возникнув в Древнем Риме, институт апелляции продолжил свое существование и получил дальнейшее развитие в процессуальном законодательстве и судопроизводстве европейских стран.

В Германии рецепция римского права произошла в конце ХIV - начале ХV веков [2, c.127]. До этого времени существовало и развивалось национальное обычное право. В ХIV веке оно не могло удовлетворить потребности развивающегося общества, что и привело к рецепции римского права. В силу этого обстоятельства в германском судопроизводстве появился институт апелляции, который вытеснил национальный способ обжалования, заключавшийся в предоставлении заинтересованным лицам права отвергнуть произнесенное решение и требовать его пересмотра другими судьями (т.е. обжалование представляло собой личное обвинение судьи в неправосудии). С введением апелляционного порядка обжалования судья больше не мог самостоятельно творить норму права, теперь он должен был применять к конкретному случаю уже существующую норму.

Рецепция римского права в Германии заканчивается учреждением в конце ХV века Имперского суда, который наряду с другими функциями осуществлял функцию высшего апелляционного суда для всей Империи.

Действие римского права в Германии продлилось до ХVIII века. В это время в наиболее крупных государствах Германии проводится кодификация гражданского права: Прусское Земское Уложение, Общее Гражданское уложение Австрии, Общегерманское гражданское уложение 1869 г., Германский гражданский процессуальный кодекс 1877 г. Последний закреплял в качестве основного способа обжалования судебных постановлений апелляционный способ.

Во Франции понятие апелляции появилось в конце ХIII века. В это время апелляция носила характер личного обвинения судьи в несправедливости [3, c.56].

С изданием Ордонансов 1667 года апелляция становится жалобой не на судью, а на решение.

После Великой французской революции действовал порядок, при котором суды первой инстанции должны были рассматривать апелляционные жалобы на решения судов той же инстанции. Однако вскоре было принято решение об учреждении двух судебных инстанций для рассмотрения дела по существу, причем в качестве второй инстанции были установлены апелляционные суды.

Национальное право Англии, в сравнении с правом других европейских государств, испытало на себе наименьшее влияние римского права [3, c.76]. В английском судопроизводстве в качестве института обжалования была закреплена апелляция. По своему содержанию она отличалась от апелляции, существовавшей в Европе. Английский порядок обжалования предполагал апелляцию по вопросам права и факта. В первом случае апелляция имела своей целью только исправление правовых ошибок суда. Во втором случае существовала возможность пересмотра вердикта присяжных, непосредственно устанавливавших фактические обстоятельства дела. Следовательно, действовала апелляция “ограниченная”. Впоследствии своеобразие английского института обжалования судебных постановлений было сохранено.

Таким образом, ход событий показывает несомненное влияние римского права на развитие института апелляционного обжалования в судопроизводстве стран Западной Европы при одновременном сохранении своеобразия национальных судебных правовых систем.

Правовая система русского государства длительное время отличалась национальной самобытностью. Лишь с первой половины ХVIII века, когда развернулась реформаторская деятельность Петра I, на правовую систему России начали оказывать существенное влияние другие правовые системы, в первую очередь немецкая и французская.

В Древней Руси суд был учреждением чисто народным и вполне самостоятельным не только до утверждения княжеской власти, но и после этого. Судебная система того времени предполагала только одну инстанцию, и о существовании института обжалования судебных решений не было и речи.

Ни “Русская правда” (ХI в.), ни Псковская и Новгородская судные грамоты (ХIV - ХV в.в.) ничего не говорили о возможности обжалования постановлений суда [4, c.74].

Лишь со времени издания Судебников (конец ХV - начало ХVI в.в.) в Российском государстве начинает свое существование институт пересмотра судебных решений. Процедура заключалась в следующем. Если заинтересованное лицо считало, что решение, вынесенное судьей, несправедливо, оно могло обратиться с жалобой в высшую инстанцию. На основании этой жалобы суд высшей инстанции истребовал дело из суда низшей инстанции, рассматривал его и выносил новое решение. Необходимо отметить, что пересматривалось только решение и не допускалось представление новых доказательств и доводов (“ограниченная” апелляция). Но в том случае, если судьи, рассматривая переданное из низшей инстанции дело, находили, что производство по делу было неполным и неясным, а решение не соответствовало закону, то они выносили постановление “дать суд с головы”, т.е. назначить новое рассмотрение дела. Данная процедура уже представляла собой реальный способ обжалования судебных решений. В результате практики переноса дела между судами низшей и высшей инстанций постепенно установились постоянные иерархические отношения, которые привели к формированию двух инстанций центрального суда.

Упомянутая выше жалоба первоначально соединяла в себе как элементы жалобы на злоупотребления и проволочки судей, так и жалобы на само решение по существу. Постепенно происходило разграничение общей жалобы на частную и апелляционную. Соборное Уложение 1649 г. уже различало эти виды [4, c.138].

Так, если в суд высшей инстанции поступала жалоба на медлительность судьи, волокиту, взимание лишних пошлин или другие притеснения, которые не оказывали решающего влияния на судебное решение, такая жалоба называлась частной. Дело по ней не переносилось в суд высшей инстанции, а решалось тем же судьей.

Жалоба, приносимая на содержание решения, называлась апелляционной.

Если судья вынес несправедливое решение по ошибке, а не вследствие взятки, то он не подвергался никакому наказанию. В противном же случае, если выяснялось, что дело разрешено неправильно по лихоимству, с судьи в пользу истца взыскивались тройные пошлины и, сверх того, пени по назначению государя.

Если оказывалось, что жалобщик был обвинен по делу, а не по взятке, то этого человека за “ложное челобитье” били кнутом, взыскивали с него в пользу оскорбленного судьи денежную сумму и сажали в тюрьму “до государеву указу” (Соборное Уложение 1649 г.).

Жалоба на низшие суды подавалась непосредственно высшим судам. В ней необходимо было указывать, в чем именно состоит неправильность вынесенного судом первой инстанции решения и каким указам оно противоречит. Помимо этого, определялись судебные инстанции.

Апелляционное производство получило свое дальнейшее развитие в последующем законодательстве. Система апелляционного производства постепенно совершенствовалась, в частности, определялись требования к содержанию апелляционной жалобы и сроки ее подачи и рассмотрения. В ходе судебной реформы 1864 г. был коренным образом изменен судебный строй России того времени, сложилась четкая инстанционная судебная система, состоящая из судов первой инстанции, апелляционных и Кассационного Суда. Устав гражданского судопроизводства 1864 г. закрепил институты апелляционного и кассационного обжалования судебных постановлений, из которых основным являлся институт апелляции. Проект изменений в этот Устав предполагал сохранение апелляционного обжалования в целом и внесение некоторых корректив.

Однако исторические события привели к иному положению вещей. В 1917 г. институт апелляции в гражданском судопроизводстве был упразднен Декретом СНК “О суде” [5, c.44]. Исчезновение данного института явилось следствием ломки старой судебной системы. Модель же нового судопроизводства, сориентированная на принятые в то время теоретические постулаты, предполагала упрощение судебной деятельности и отвергала институт апелляции как утративший свое значение.

Известно, что историческое развитие происходит по спирали, и сейчас мы находимся на его новом витке. Экономические преобразования, произошедшие в нашей стране в конце 80 - х - начале 90 - х годов, выразившиеся в возрождении предпринимательской деятельности, восстановлении и законодательном закреплении частной собственности, формировании рыночной экономики и привели к усложнению правовых отношений. В сложившихся условиях возникла необходимость реформирования судебной системы, судопроизводства в целом, с тем чтобы возникающие на практике споры разрешались правильно и наиболее эффективно.

16 февраля 2012 года главой государства был подписан Конституционный закон Республики Казахстан О внесении изменений и дополнений в Конституционный закон Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» [6, c.3].

С вступлением данного Закона в силу миновать апелляционные и кассационные стадии судопроизводства участникам судебного процесса станет невыгодно, поскольку апелляционный суд будет повторно и непосредственно исследовать и проверять все доказательства в состязательном процессе. Там же будет предоставлена возможность принести дополнительные доводы в защиту своих интересов.

Кассационный суд, в свою очередь, будет проверять соответствие решений предыдущих судов нормам материального и процессуального права. Это позволит использовать потенциал местных судов, перенести акцент в отправлении правосудия на региональный уровень. Из этого не следует, что высшая судебная инстанция станет недосягаемой для обжалования судебных актов. Верховный Суд по - прежнему будет проверять дела по жалобам и протестам, но оснований у граждан для обращения в последнюю инстанцию станет гораздо меньше.

Конечным результатом данного нововведения станет запуск классической схемы: суд первой инстанции - апелляционный суд и далее при необходимости - в кассационной инстанциях. Верховный Суд станет исключительной стадией рассмотрения судебных дел. Что же касается создания в рамках данного закона в областных судах двух апелляционных судебных коллегий - коллегии по административным и гражданским делам и коллегии по уголовным делам, то это позволит решить задачу по дальнейшей специализации судов, повысит качество рассмотрения ими судебных дел.

Политика формирования судейского корпуса данным Законом существенно пересмотрена с целью формированияпрофессионального кадрового состава судей с учетом их профессиональной, интеллектуальной, этической и культурной пригодности. Вопросами формирования судейского корпуса будет, согласно Закону, заниматься Высший судебный совет. В то же время вопросы дисциплинарной ответственности судей будет решать Судебное жюри. Законом упраздняются дисциплинарно - квалификационные коллегии судей. Это позволит существенно укрепить самостоятельность судей, избавит их от излишней опеки со стороны председателей. Помимо этого, полностью устраняется возможность администрирования судьями вопросов отправления правосудия со стороны судейского руководства.

1. 
   Новицкий И.Б. Римское право. М.: Спарк, 1993. - С.15
   
2. 
   Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: БЕК, 1997. - С.127
   
3. 
   Сборник документов по Истории государства и права зарубежных стран / Под редакцией профессора З.М. Черниловского. М.: Зерцало, 1994. - С.56
   
4. 
   Сборник документов по Истории государства и права России / Под редакцией профессора К.И. Батыра. М.: Норма, 1996. - С.138
   
5. 
   Борисова Е.А. Институт апелляции в гражданском процессе. М., 1996. - С.44
   
6. 
   Конституционный закон Республики Казахстан О внесении изменений и дополнений в Конституционный закон Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» / Казахстанская правда от 25.02.2012. - С.3